Привет, я ветер. Глава 2

Вы знаете, как это бывает, когда вроде бы уже нужно прийти в себя и ответить на вопрос, но ты ничего не понимаешь. Всё замедляется и теряет краски, сужается до точки, в которой остаётесь только вы вдвоём. Больше ничего не имеет значения. Я смотрю на этого взрослого состоятельного мужчину и никак не могу прийти в себя.
Сердце гулко бьётся, а меня саму начинает мутить. Перед глазами всё плывёт. Мне кажется, что слёзы застилают глаза, но, возможно, это последствие алкогольного опьянения.
Я рассматриваю водителя с нескрываемым интересом. Густые чёрные волосы немного вьются и торчат в разные стороны. На щеках тёмная щетина, которая выглядит густой и колючей. Кожа оливкового цвета, полные чувственные губы и карие глаза. Те самые глаза, которые я запомнила с четырёхлетнего возраста. Только сейчас они излучают беспокойство и выглядят усталыми. Мужчина, сидящий передо мной, мало напоминает парня из прошлого, но эти глаза я не смогу спутать ни с какими другими глазами. На щеке прямо под глазом я вижу длинный белесый шрам. На первый взгляд этот шрам выглядит отталкивающе. Он придаёт красивому лицу мужчины что-то земное, но при детальном осмотре я прихожу к заключению, что он его совершенно не портит.
Какая-то мысль закрадывается в пустую голову.
; Снова? – переспрашиваю я. – Что значит «снова»?
; Хочешь сказать, что ты впервые влипла в неприятности? – лицо мужчины кажется серьёзным, оно выражает осуждение.
; Кхм… ; я прочищаю горло и пытаюсь собраться с мыслями. – Кто Вы? – только и могу спросить я.
Мужчина разворачивается на сидении и заводит машину. Возможно, он немного разочарован.
; Меня зовут Егор… Дмитриевич, ; говорит он и медленно едет.
; Подождите! – говорю я. – Куда Вы едете?
; Хочу отвезти тебя домой, ; отвечает Егор Дмитриевич.
; Но где-то здесь остались мои друзья. Мне нужно увидеть их и узнать, всё ли с ними в порядке.
; С ними всё в порядке, ; беспрекословно отвечает мне мужчина.
Я молчу. Что я могу сделать в этой ситуации? Машина плавно едет, и водитель не собирается останавливаться, чтобы я смогла разыскать друзей. Господи, они будут волноваться! Жаль, что я не взяла с собой телефон. Надеюсь, они потерпят до моего возвращения домой и не позвонят маме, а уже из дома я смогу с ними связаться.
Я удобнее устраиваюсь на заднем сидении. Сейчас около трёх часов ночи. После прилива адреналина, который смешался с водкой в моей крови, мне нужно срочно прилечь. Голова так и опускается на спинку заднего сидения. К тому же, меня немного мутит. Надеюсь, что мужчина отвезёт меня домой, а не куда-то ещё.
Я выглядываю в окно и вижу, что мы едем в правильном направлении.
; Откуда Вы знаете, куда ехать? – спрашиваю я.
; Мы с тобой познакомились, когда тебе было около четырёх лет, – отвечает мне он.
Моё сердце начинает стучаться с удвоенной силой. Так это точно был он! Прошло столько лет, и я не была уверена на все сто, что этот парень действительно вернул мне куклу в далёком прошлом.
; Вы и являетесь тем парнем, который вернул мне куклу и успокоил, когда я была маленькой, ; тихо говорю я.
; Это было так давно, – говорит Егор Дмитриевич.
Повисает тяжёлая тишина. Не знаю, о чём думает этот мужчина, но у меня перед глазами проносится вся моя жизнь и все тяжёлые моменты, когда мне так нужен был тот парень, который спас меня однажды.
Не могу описать чувства, которые я испытывала каждый раз, попадая в передряги. Я ждала, что снова произойдёт чудо и появится спаситель, который одним взмахом руки сможет всё исправить и спасти меня. Он сам заставил меня поверь в это, сам показал, что так бывает не только в сказках, но и в жизни. Но он всё не приходил, и я стала отчаиваться. Я даже не помню, в какой момент я перестала быть благодарной за спасённую куклу. Он больше не спасал меня и отчаяние переросло в злобу и обиду.
Однажды, во втором или третьем классе, на меня ополчились одноклассники. Они всегда любили толкать меня и смеяться над моей одеждой. К сожалению, я сказала что-то, что не понравилось одному авторитетному мальчику нашего класса, он подговорил других ребят, и они делали всё, чтоб довести меня до слёз. У меня стальное терпение, но и оно когда-то должно было иссякнуть. Я не выдержала и рассказала о происходящем отцу, а он пришёл в школу и защитил меня. Тогда я поняла, что больше не стоит ждать загадочного парня, ведь у меня есть другой защитник, и он всегда рядом.
А потом мой отец умер, и я осталась совершенно одна. С тех пор я перестала бороться и со спокойствием принимаю всё. Все ругательства и насмешки. В моей жизни было два защитника и оба исчезли.
; Ты хочешь есть? – спрашивает меня Егор Дмитриевич.
Я сглатываю слюну. Несмотря на то, что меня мутит, я всё равно чувствую, как желудок периодически скручивает. Я съела парочку мятных конфет. Этого мало для молодого растущего организма. Но я не могу принять еду от незнакомого человека.
; М-м-м… нет, ; говорю я.
Егор Дмитриевич сворачивает с центральной дороги и едет в противоположную от моего дома сторону. Я восклицаю:
; Эй, куда Вы едете?
; Успокойся. Я просто хочу купить нам еды.
Я успокаиваюсь и откидываю голову на спинку сидения. Если он настаивает, я не буду сопротивляться. В конечном итоге я всё равно хочу есть. Сегодня вечером слишком много всего произошло, поэтому я хочу забыться, а не противоречить. Тем более, эта встреча… я так долго о ней мечтала.
Мы останавливаемся около круглосуточного кафе. Я ожидала какого-то бистро или фаст-фуда, а не этого шикарного места. Ладно, это место не шикарное, а просто хорошее, но я всё равно чувствую себя здесь не в своей тарелке.
; Мы должны зайти внутрь? – робко спрашиваю я.
; Тебя что-то беспокоит?
Немного подумав, я произношу:
; Я неподобающе одета для такого места.
Егор Дмитриевич мягко смеётся.
; Ты отлично выглядишь, не переживай на этот счёт.
Мне неловко. Этот мужчина считает, что я хорошо выгляжу? Да он же всего на несколько лет младше моей мамы.
; Сейчас ночь и там очень мало людей, ; добавляет Егор Дмитриевич.
Мы выходим из машины. Вернее, мужчина выходит, а я выползаю и понимаю, что алкогольное опьянение не прошло и ноги меня плохо слушаются.
; Ты ещё слишком молода, чтобы так напиваться, ; говорит Егор Дмитриевич. Он в мгновение оказывается рядом и поддерживает меня за плечо.
Я ничего не отвечаю, потому что мне нечего ответить. Стыд где-то шевелится во мне, но это моя жизнь и он не вправе мне указывать, что делать. Мы направляемся к кафе. Егор Дмитриевич крепко держит меня за плечо, и даже через свой балахон я чувствую, что его рука чрезвычайно горячая.
Когда он открывает дверь, из помещения вырывается тёплый воздух и обволакивает меня. Это так приятно. Внутри по периметру стоят красные диванчики, а в центре вокруг столиков расположены оббитые мягкой белой тканью стулья. Эти стулья настолько белые, что я боюсь на них сесть своими грязными штанами, в которых совсем недавно лежала на голых пыльных бетонных плитах.
Мы садимся за один из отдалённых столиков в углу. Теперь он повёрнут ко мне лицом, ведь сидит на диванчике с противоположной стороны стола. Я не привыкла к посещению таких мест, поэтому нервно ёрзаю на мягком диване. Украдкой рассматриваю его лицо и всё ещё не могу поверить в происходящее. Невольно рассматриваю шрам под глазом, который почти не портит его безупречную красоту.
Приносят меню, и Егор Дмитриевич сразу же заказывает нам по безалкогольному коктейлю. Я бы выпила и чего покрепче, но не скажу же я это ему.
Когда нам приносят коктейли, Егор Дмитриевич заказывает себе стейк и салат, а потом смотрит на меня в ожидании. Я не успеваю пересмотреть даже половину меню и начинаю теряться. Господи, я хочу попробовать всё! В животе урчит уже с удвоенной силой, только от названий и картинок у меня начинают течь слюнки.
Егор Дмитриевич видит мою растерянность и решает немного помочь:
; Моя спутница ещё не успела определиться, поэтому принесите ей то же, что и мне. А к тому моменту она как раз сможет сделать выбор.
Официантка записывает всё в блокнот и быстро ретируется.
; Я вижу, ты голодна, ; задумчиво говорит Егор Дмитриевич. – Ты знаешь, что нельзя пить на пустой желудок?
; Знаю, ; пищу я.
Мне становится не по себе. Никто из взрослых никогда не ловил меня пьяной.
Смотрю на свои сцепленные руки и вспоминаю, что уже много недель не делала маникюр. Лак на ногтях облупился и потускнел, кутикулы отросли и потрескались. Поспешно опускаю руки на колени. Мне нужно как-то сгладить это гнетущее молчание.
Поднимаю глаза на этого загадочного мужчину, сидящего напротив меня, и натыкаюсь на пронзительный взгляд его глубоких глаз. У меня перехватывает дыхание. Этот взгляд так напоминает тот, что я помню в детстве! Я одёргиваю себя, потому что невозможно быть влюблённой во взгляд и глаза. Невозможно перенести эту любовь практически через всю жизнь.
; Так… э-э… где Вы пропадали всё это время? – спрашиваю я.
; Раньше я ездил по работе по всему миру. Сейчас мотаюсь по России. Надолго нигде не останавливаюсь, ; спокойно отвечает Егор Дмитриевич. – Как протекает твоя жизнь?
; Нормально, ; сухо отвечаю я.
Он не забыл меня спустя столько лет! Прошло тринадцать лет с тех пор, что этот мужчина спас мою куклу. Эту куклу я храню до сих пор. Она прошла со мной через годы и стала единственным утешением после смерти отца, до сих пор осталась моей лучшей подругой. Иногда я разговариваю с ней.
Кукла стоит в моей комнате на столе возле монитора компьютера. Частенько, когда меня никто не слышит, я рассказываю ей о том, как прошёл мой день в школе. В плохие времена я ещё и пускаю слезу. Да, она никогда мне не ответит, никогда не поддержит, но она также никогда меня не осудит.
Когда я представляла нашу встречу, то даже не думала, что парень из моих воспоминаний превратится в мужчину. Я представляла себе, как буду обнимать того парня, как буду рассказывать ему всё-всё, и он обязательно поймёт меня. Я не думала, что буду чувствовать себя зажатой и не смогу составить односложное предложение.
; Я немного знаю о твоей жизни, – говорит Егор Дмитриевич. – И хотел бы пополнить пробелы.
; Откуда Вы знаете о моей жизни?
; Пока я был здесь, то наблюдал за тобой. Но тогда ты была ещё маленькой.
У меня открывается рот.
; Почему? Почему Вы следили за мной? – сказать, что я удивлена – это ничего не сказать.
Егор Дмитриевич загадочно улыбается. Улыбка очень ему идёт, и на мгновение я даже засматриваюсь в красивые черты его лица.
; Ты была хорошенькой маленькой девочкой, тебя хотелось защитить. Нам не обязательно говорить об этом сейчас, ; говорит он, и я понимаю, что он ничего мне не расскажет.
Опускаю взгляд. Что ж, я больше спрашивать не буду, хотя мне безумно интересно. Нам подают блюда. Я смотрю на тарелки, ломящиеся от еды, и понимаю, что не смогу осилить даже этого.
; Я больше не буду ничего заказывать, ; тихо говорю я.
Егор Дмитриевич кивает и отдаёт меню официантке.
; Если передумаешь, сообщи мне, ; говорит он и принимается за еду.
Я смотрю на то, как ест этот мужчина. Смотрю слишком долго. У него большие руки, покрытые вздувшимися венами и длинные пальцы. Одет Егор Дмитриевич в рубашку и тёмные джинсы. Рукава рубашки подкатаны до локтей, но я бы всё равно не переживала, что он их запачкает в еду, ведь никогда не видела, чтоб человек так аккуратно ел.
Понимаю, что пялюсь на него до неприличия долго, поэтому берусь за стейк. Я так давно не ела мяса. Именно говяжьего мяса, а не замороженные полуфабрикаты, в которых от мяса только запах. Вкус изумительный, оно просто тает во рту.
И даже небольшое уже проходящее головокружение не испортило этот вкус. Моя нижняя челюсть уже практически не немеет, поэтому я чувствую весь вкус сполна.
; Скажи, как там твоя мама? Она до сих пор работает в «Скорой помощи»? – спрашивает Егор Дмитриевич.
; Да. У неё сегодня ночная смена и я не хотела бы, чтобы Вы рассказали ей о том, каким образом мы с Вами встретились. – При этих словах я жутко смущаюсь и опускаю взгляд, ведь не могу смотреть ему в глаза.
; Я не собирался ей ничего рассказывать, – говорит Егор Дмитриевич. – Ты думаешь, мне хочется тебя пристыдить перед ней? Возможно. Но мне не хочется, чтобы она расстраивалась, не хочется открывать ей глаза на то, какая её дочь на самом деле, ; жёстко добавляет он.
Я приподнимаю брови и усмехаюсь. Не думала, что этот человек такой моралист. Он кольнул меня и мне хочется сделать тоже в ответ. Но я слишком скованная, чтобы ответить.
; И какая же я на самом деле? – с улыбкой спрашиваю я.
; Сейчас я не знаю тебя достаточно, но через время смогу ответить на этот вопрос точнее. Пока что могу сказать, что ты одна из тех потерявшихся девочек, которые думают, что весь мир от них отвернулся, и начинают загонять себя в дерьмо.
Я сглатываю слюну. Прямо в точку, но не на это я обращаю своё внимание.
; Что Вы имеете ввиду? Почему через время Вы сможете сказать точнее?
; Потому что пока я здесь, то не собираюсь оставлять тебя без присмотра.
У меня перехватывает дыхание. Меня бросает в жар, потом резко начинает знобить, от волнения на лбу выступают капельки пота. Что он сейчас сказал?
Я раздумываю слишком долго. Сначала я думаю, что же ему ответить. Потом я думаю, что я слишком долго думаю.
; А если мне это не нужно? – дерзко спрашиваю я.
; Деточка, тебя никто не спрашивает, ; говорит Егор Дмитриевич.
Я чувствую, будто меня загнали в клетку. Мне это абсолютно не нравится. Не люблю контроль взрослых, тем более незнакомых взрослых. По правде говоря, я его немного побаиваюсь. По сравнению со мной он выглядит таким огромным. С его силой и мощью он действительно может меня ни о чём не спрашивать.
Мы в молчании едим свои одинаковые блюда. Мне безумно нравится салат «Цезарь» с креветками, который я пробую впервые.
; В чём состоит Ваша работа? – спрашиваю я.
; Я являюсь одним из совладельцев сети отелей, расположенных по России.
; Ого, ; только и могу сказать я.
Я даже не думала, что этот человек такая крупная «шишка». Наверное, подчинённые до смерти боятся его.
; Этим бизнесом я занимаюсь совсем недавно, ; добавляет Егор Дмитриевич хмуро.
; А чем занимались до этого? – осторожно спрашиваю я.
; Ничем особенным, ; неопределённо отвечает он.
Этот человек полон тайн. Хотелось бы мне раскрыть хоть одну из них.
; Я слышал, что случилось с твоим отцом, ; говорит Егор Дмитриевич. – Мне очень жаль. Мой старший брат и твой отец были лучшими друзьями в своё время.
Этого я не знала. Одновременно я поражена тем, что мир такой тесный, и мне грустно от того, что случилось. Моего отца насмерть сбила машина, водитель скрылся и его так и не нашли. Где-то по миру ходит безнаказанный убийца моего отца. Он дышит и чувствует, а мой отец уже нет.
; Мне тоже жаль, ; говорю я.
Мой отец – это больная тема. Мне больно вот уже семь лет. Семь лет назад его не стало и моя жизнь начала катиться в бездну. Как будто я сама не знаю, что загоняю себя в дерьмо. Может, мне это даже нравится.
Когда мы справляемся со всей этой едой, Егор Дмитриевич просит меню ещё раз. Я удивляюсь, потому что думала, что мы уже наелись до отвала. Мне-то уж точно ничего больше не хочется, если я съем ещё хоть кусочек, то мой живот разорвётся на куски.
Посмотрев меню, он без единого слова подходит к бару, где стоит наша официантка и что-то ей говорит.
Егор Дмитриевич садится напротив меня и слегка улыбается. Официантка приносит счёт, и он сразу же кладёт туда крупную купюру.
; Сдачи не нужно, ; говорит он обалдевшей официантке.
Пока я застегаю свой балахон, Егор Дмитриевич надевает пиджак. Эта его одежда… это не обычные костюмы, которые носят офисные планктоны. Штаны заужены, а рубашка приталена, они выглядят современно, будто он побывал на показе мод в Париже и снял этот костюм с модели.
Егор Дмитриевич присаживается на край дивана и говорит мне:
; Подожди минуту.
Я повторяю его движение и тоже сажусь.
; Сколько Вам лет? – спрашиваю я.
; Двадцать девять, ; отвечает он.
Он выглядит молодо. Я думала, что ему около двадцати семи. Господи, оказывается он такой… старый.
Официантка приносит два забитых пакета.
; Ваш заказ, ; говорит она, томно хлопает ресницами и уходит. Она до сих пор не может отойти от количества чаевых.
Егор Дмитриевич берет пакеты и, не говоря ни слова, идёт по направлению к выходу. Я семеню за ним.
В этот раз я сажусь на переднее сидение машины, а на заднем покоятся пакеты с едой. Мы плавно трогаемся и едем по безлюдным улицам по направлению к моему дому. Меня начинает клонить в сон. Час уже поздний, а я ещё и наелась до отвала. Я закрываю глаза и на некоторое время отключаюсь от реальности.
Когда я снова открываю глаза, то чувствую, как кто-то несёт меня на руках к моему подъезду. Спросонья я начинаю волноваться, но Егор Дмитриевич тихо говорит мне успокоиться, он уверяет меня, что всё нормально и он просто хочет донести меня до квартиры и уложить спать. В моей сонной голове вертятся тысячи вопросов. Откуда он знает, какая у меня квартира? Хотя, возможно, он когда-то бывал здесь с братом. Почему он просто не разбудил меня и не выпроводил домой? Где мои ключи от квартиры, почему я не чувствую их у себя в кармане?
Я так сильно хочу спать, что не нахожу в себе силы задать эти вопросы вслух. Будь, как будет.
Егор Дмитриевич подымает меня на второй этаж, и я замечаю, что дверь в мою квартиру уже открыта. Он проносит меня внутрь и сажает на старенький облезлый пуфик в прихожей. А потом снимает с меня мои грубые ботинки.
; Я и сама могу это сделать, ; слабо отбиваюсь я.
Я боюсь запаха от ног, который он может учуять. Что поделать, у меня дешёвая обувь, вонь он неё стоит неимоверная.
Не знаю, унюхал что-то Егор Дмитриевич или нет, но он ничего мне не говорит и не даёт самой разуться. Потом берёт меня за руку и ведёт в мою спальню. Его рука такая большая по сравнению с моей, я просто утопаю в ней. И она очень горячая.
; Надеюсь, вы не станете меня переодевать, ; шучу я.
; Нет. Пока что.
Ух! Что он имел ввиду?
Когда мы заходим в мою спальню, я немного волнуюсь. Я никого не приглашаю в свой дом и уж тем более в свою спальню. Вообще-то, он не спрашивал моего разрешения, но факт остаётся фактом, он чуть ли не первый посторонний человек, который сюда заходит.
Обстановка моей спальни довольно скупа: стол с компьютером, кровать, тумба для вещей. Вот и всё. На стенах развешаны плакаты и вырезки из журналов, некоторые мои детские рисунки, в общем, всякий хлам. Егор Дмитриевич оглядывает обстановку, потом внимательно просматривает каждый мой плакат и каждую журнальную вырезку.
; Довольно мило, ; говорит он, и я выдыхаю.
Я даже не заметила, что задержала дыхание. Моя спальня – святое место. Да, она далеко не идеальна, но она такая, какой сделала её я. Она – отражение моей души, что-то интимное и личное. Мне бы не хотелось, чтобы человек, который сюда зашёл, осквернил её.
; Ну, переодевайся, ; добавляет он и выходит.
Я поспешно снимаю одежду и натягиваю на себя шорты и тёплую фланелевую кофту с длинным рукавом. Мне не мешало бы умыться и сходить в душ, но сейчас у меня уже нет сил. Завтра приведу себя в порядок.
Я выхожу из спальни и вижу Егора Дмитриевича в прихожей. Видимо, он готов ехать домой и ждёт, когда я выйду с ним попрощаться. Посмотрев на мою нестандартную пижаму, он усмехается. Отлично, мой вид его рассмешил.
; Я оставил еду на столе в кухне, ; говорит он.
; Какую еду? – тупо спрашиваю я.
; Которую я заказал для тебя и твоей матери. Ты же не думала, что я купил её для себя?
; Но…
; Не пытайся отказаться! – громче говорит Егор Дмитриевич, не давая мне возразить. – Я заказал её для вас. Порадуешь мать хорошей едой.
; Ладно, спасибо, ; говорю я.
Не могу поверить, что тот заказ был для нас с мамой, ведь я подумала, что он купил что-то себе для позднего ужина. У него ведь может и не быть жены, которая будет целыми днями стоять у плиты и варганить кулинарные шедевры.
; Пожалуйста, разбери пакеты и поставь всё в холодильник или до утра еда пропадёт, ; говорит Егор Дмитриевич, и я закатываю глаза. Как будто я полная дура и не знаю, что делать с едой.
; Хорошо, ; говорю я. Этот человек делает нам с мамой подарок, я не могу сказать ему, что я и без него могу справиться с полными пакетами.
Егор Дмитриевич смотрит на меня не отрывая глаз. Его взгляд внимательный и немного напряжённый. Я вижу морщинку, которая появляется у него между бровями от того, что он хмурится. В тусклом свете лампы его глаза кажутся чёрными, а шрам практически сливается с остальной кожей.
; И ещё… ; медленно говорит он, как будто раздумывая, стоит ли ему продолжать дальше. – Давай перейдём на «ты». Называй меня просто Егор.
Я смотрю на него и перевариваю поступившую информацию. На «ты»? Я не смогу называть его просто Егор. Он слишком старый, а я слишком молодая, чтоб переходить на «ты». И, тем не менее, я отвечаю:
; Хорошо. А Вы тогда называйте меня просто Соня. – Я слегка улыбаюсь.
Я не называла ему своё имя до этого, но не удивлюсь, если он его знает.
; Софи. Мне так больше нравится, ; говорит Егор Дмитриевич… нет, просто Егор.
Я слегка пожимаю плечами, давая понять, что мне всё равно.
; До свидания, ; говорю я.
; До свидания, ; отвечает мне Егор… Дмитриевич. Чёрт, мне нужно привыкнуть к этому.
Он уходит, и я закрываю дверь на ключ.
Егор… что ж, это очень странно, но мне интересно посмотреть, что будет дальше. С лёгкой улыбкой на губах я иду на кухню разбирать пакеты.