Глава 77. Мохач

Под дождем и холодом войско султана беспрерывно шло вперед. Продрогшие янычары  падали от болезней. Тогда решено было остановиться. До Мохача оставался всего день.
В шатрах воины отогревались перед важным сражением.
- Мы теряем время, повелитель, - Ибрагим подошел к нему.
Сулейман словно очнулся и оглянулся. До этого он спокойно смотрел в зеркало.
- Позови мне цирюльника.
- Повелитель, разве сейчас время думать о внешнем виде?
- Тебе тоже не помешает, друг мой. Время… а время разве куда-то уйдет.
- Вы не простудились?
Ибрагим вздохнул и позвал цирюльника.
- Повелитель, у меня есть план.
- Если вспомнишь как меня зовут, то я тебя выслушаю.
А тем временем цирюльник сбривал щетину султана и подравнивал усы и кучерявые волосы.
- Сулейман!
- Говори, Паргалы.
И Ибрагим паша поведал свой план. Сулейман был крайне заинтересован. Он велел созвать совет. На совете Ибрагим повторил свой план, а султан его утвердил. Суть состояла в том, что на этот раз менялась кардинально тактика сражения. Даже если венгры бы изучили тактику и стратегию врага, этого ожидать они не могли. В Итоге кампании, успешно проведенной, армия врага была бы полностью окружена армией Сулеймана первого.
Наступило утро. Мокрый и замерзший человек в плаще все ещё следовал за армией. Ютился, вздрагивал, но все писал.
Наступило утро 29 августа . Ещё не взошло солнце, как уже слышался утренний призыв к молитве. На утреннюю молитву собралось 400000 солдат, и их форма замелькала словно всеми цветами радуги, и на фоне мягкой, изумрудной травы-овсяницы и полевички – казалось бутонами цветов. Вот только цветы были смертоносными, а красота их обманчива. Казалось бы, что мешало венграм напасть. Но поздно спохватившись, Лайош лишь сейчас собирал войско, и готовился к бегству. Однако… Бежать уже не было времени – надо было выходить на бой. Рим медлил – именно его ждал Лайош. Рошелье так же не отвечал. Как же обрадовался венгерский император, когда его разведка принесла план нападения османского воска на венгерскую армии.. Но знал бы он тогда, что и план ложный.
Войско османов вместе с султаном преклонило колени и воздев руки к небу, они воззвали к Всевышнему Аллаху с мольбой о победе над врагом.
После намаза Султан Сулейман, одетый в блестящие латы, сел на трон перед султанским шатром. Перед ним раскрыли девять бунгуков, символов  высшей власти.
- Аллах Велик! – знаменостцы расправили знамя.
Сулейман улыбнулся, приободряя. Он стал суровым, и вдохновленным, когда напутствовал воинов на победу. Ибрагим был горд настолько султаном, будто это его ученик. Почувствовал  мысли Ибрагима, Сулейман улыбнулся с иронией в глазах.
Войско Лайоша выходило на тропу войны. Так же он приободрял своих воинов, и так же они просили Господа о защите от османских демонов – своих врагов.
Кроме того, было известно, что вместе с  армией Сулеймана передвигается султанская казня, взятая под тщательную охрану – чем не повод в случае победы пополнить венгерскую казну? А Лайош не сомневался в своём непревзойденном плане.
Сулейман остановился. Высокий султан слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на старшего из янычар, который предстал перед повелителем и встал перед ним на колени:
- О, мой Падишах! Что может быть почетней войны?
- О, мой Падишах! Что может быть почетней войны? – Повторило за ним троекратно войско.
Сулейман внимательно за всеми наблюдал. А Ибрагим не спускал взгляда ни с друга-султана, ни с войска. Хоть и видели перед собой воины только султана, но Ибрагим понимал превосходства тени над видимым величием.
 Тем временем старший из воинов-янычар вернулся в строй. Спешились гордые всадники и преклонились перед султаном. Положив на землю свои палаши , сначала наступили на них, а затем, вынув их из ножен, воскликнули во весь голос:
- О наш Падишах, вы пришли сюда, чтобы положить свои головы ради верующих! Мы готовы!
Наблюдая странную процедуру, Ибрагим паша любознательно склонил набок голову – всадники троекратно осыпали голову землей, и только затем произнесли клятву султанских всадников.
Начался проливной дождь. Перерастая с ливень, он слился со звуками войны и все это стало напоминать бушующую стихию, некий грозный вой и топот.
Перед этим Сулейман, великий визирь, остальные визири и паши обговорили план действий. Ибрагим заверил, что это будет лучшим исходом. Но план, кардинально отличающийся от прежнего, был воспринят всерьез воинами лишь тогда, когда Сулейман похвалил и утвердил его.
Султан, держась за меч, обошел войско с напутствующими словами.  Выставив меч вперед, он  отдал приказ о начале наступления.
Сулейман оглянулся. Ибрагим паша отделился от него и вместе с кониками занял  правый фланг. Дождь словно хотел смыть следы, и уже латы, одежда воинов была напрочь мокрой. Сулейман незаметно умыл лицо. Молодой султан смотрел прямо. Где-то позади слышалась гроза. Успеть нудно было до прихода её на место боя, иначе не только от клинков, но и от молнии грозило пасть воинам,  в том числе и султану с Ибрагимом пашой. Тайный писарь едва ли поспевал за ними. Надеясь на то, что гроза обойдет поле боя стороной, он сел на корень одиноко дуба и уже оттуда запоминал то, что происходило после.
Далее он не смог рассмотреть султана, так как он оказался окружен – и находился в центре. Сейчас всадники закрыли и с левой стороны султана с анатолийскими отрядами и артиллерией, окруженного янычарами. Послышались дивные звуки со стороны султанского войска и диковинных зверей. Это началось исполнение боевых маршей мехтером . Звуки барабанов, навьюченных на спины слонов и верблюдов, разносились в поле во все стороны.
В ходе войны султан оказался в смертельной близости к венгерским рыцарям.
Когда венгерское войско хотело произвести лобовую атаку, то заметило, как левый и правый фланг словно пошел с отступление и стал расходиться. Воодушевленные своей силой. Рыцари бросились в бой… и поняли, что попали в ловушку. Ведь конница замкнула за ними круг и они оказались  полностью окруженными султанским войском. Луи- Лайош не терял гордости и самоуверенности, замечая, но на каком-то этапе стал уходить вглубь своего войско, а позже и вовсе бросится в бегство.
Тем не менее сейчас тяжело вооруженные рыцари под предводительством Лайоша пошли в контр атаку.
Началась кровопролитная война, но вот прошло 2 часа… И войско разбито. 
Поле  окуталось смертью.  Янычары султана нашли  несколько епископов и короля Лайоша утопленными в болоте и достали по приказу султана их тела.  Сулейман посмотрел на Лайоша и приказал похоронить его с почестями – все же сейчас  его враг сражался как настоящий мужчина, как воин.
Ибрагим брезгливо переступал через трупы, идя к султанскому шатру. Сулейман задумчиво сидел за столом. Перед ним горела свеча, а в руках он держал письмо.
Оказывается, его любимой стало плохо в тот момент, когда вражеский клинок едва не настиг в схватке султана. Хюррем упала со ступенек и теперь лежит в госпитале, отказываясь принимать пищу. Только недавно ей стало лучше. Валиде султан назвала все это спектаклем и не поверила ей.  К тому же Люсине хатун, помимо этого, описала и прочее происходящее в Топкапы. Сулейман был поражен. Как тонко почувствовала его Хюррем. В ту же минуту он принял решение.
- Повелитель? Сулейман!
Султан оглянулся. Ибрагим подошел у нему:
- Вы истинно Богом посланный, султан.
- Да все мы Богом посланы.
- Но так быстро разбить войско неверных! Сулейман, я…
Сулейман оттолкнул упавшего в его ноги Ибрагима. Великий визирь оглянулся ему вслед, и соколиные глаза зло засверкали. Султан не видел всего этого. Его переполняли и гордость, и жалость.  Мысли о том, как хрупок наш мир…  Сулейман оглянулся. Подумав, он зашел в шатер и передал приказ Ибрагиму, а к вечеру перед шатром султана появилась пирамида из голов. На самом деле в приказе было написано, чтобы все тела были похоронены в братской могиле. Головы сложили лишь те, что были отрублены в ходе боя, а также головы венгерских епископов.
Но народ воспринял это по-своему и теперь дрожал.
Сулейман устроил праздник поодаль от места битвы. Прервав пир, стража Ибрагима привела грязного человека в плаще. Так как он был ниже визиря и султана, ему пришлось задрать голову, и тогда капюшон упал с его головы. Каре-зеленые глаза хищно смотрели на султана.
- Не смей смотреть в глаза султану! – гаркнул Ибрагим.
- Я лишь писарь. Я  брожу по свету, записываю…
- Не ври!
Человек стал переминаться с ноги на ногу и попытался вырваться. Стража бросила его к ноги султану и приставила клинок к горлу. Султан поднял руку – ему не нужно было кровопролитие в его шатре.
- Кто ты?
Человек приметил про себя, что османский султан, молодой человек с усами и пронзительным взглядом небесных глаз приятен, от него веяло особой энергией. Уже только она была способна поставить на колени. Тем не менее. Сулейман ждал.
- Раду Цвански, военный писарь покойного … короля Лайоша.
- Раду? - Сулейман улыбнулся.
- Вы наверное вспомнили брата Влада Кровожадного, как называли его в нашей семье? Где-то читал, что на родине называли его вампиром. Нет, я не имею отношения к Раду Красивому.
- К счастью в этом плане и я не имею отношению к Мехмет хану, - засмеялся султан. – Паргалы, почему ты так неучтиво принял гостя?
- Он попал в наш плен, повелитель.
- Я подумаю, что мне делать с тобой. Пока отведите Раду … Цвански? К остальным пленным. Его записи передайте мне.
- Если сохраните мне жизнь, я буду вам верным подданным! Поверьте!  - Кричал Раду, уже немолодой человек, да и было ему лет от 40 до 50.
- Какой забавный человечек, - размышлял вслух султан.
Ночью Ибрагим проснулся от странных звуков.
Сулеймана охватило странное чувство – он почувствовала себя Всевышним. Слишком много об этом говорилось другими людьми.  Хюррем говорила что у него глаза цвета неба, и при этом упоминала свои детские размышления по поводу глаз Бога, Ибрагим все говорил о непревзойденности султана, его называли повелителем планеты… А на самом то деле он был простым и одиноким человеком, отцом, одно счастье что Небо  свело его с Хюррем султан.
«Если ты не убьешь свою гордыню, она убьет тебя, Сулейман» - размышлял он. Султан лег в яму, сложив руки. Так он стал читать молитвы во избавление гордыни и прочих пороков, и под вечер вернулся в шатер.
Султан Сулейман благодаря этому сражению захватил власть над Венгрией. Ни Елизавету, ни дочерей Лайоша он не тронул, а жителям  захваченной страны теперь были обещаны блага – одно лишь следовало взамен – верность новому правителю.
На следующий день, возвращаясь в Стамбул, все праздновали победу.
Ибрагим тайно поставил под приказом печать – бросить Раду Цвански в темницу. Будучи человеком далеко не глупым, он понял, что попадись Раду на глаза Хюррем либо на аудиенцию к султану – и авторитет Ибрагима пошатнется. А ему и так следовало принимать слишком много мер предосторожности.
Тут же, в ходе праздника, он заметил старого, и не совсем приятного знакомого – Алвизе Гритти.