Из чего состоит то, из чего все состоит?

Город-в-себе и Город-для-нас

Вечером, явился Димка – очень важный и таинственный. Подождал, пока я закончу писать, и говорит:

- Гиюшик, помнишь ты мне рассказывал про вещь в себе? Вот, я понял, какая она из себя! По-моему, понял…

Димкин тон настроил меня на серьезный лад. К тому же, было приятно, что он помнит и думал.

- Ну-ка, расскажи!

- По-моему, вещь-в-себе – это атом! Он нам все… ну, как это… являет или представляет, а сам остается невидим!..

Мысль мне понравилась, и, немного подумав, я добавил, как бы в продолжение:

- К тому же, атомы все одинаковые, а вещество зависит от их числа, то есть, атомного веса, от той решетки, которые атомы создают…

- Ага! Ну да! Я прав?

- Ну, смотри: атом, ведь, вообще загадочная вещь – в-себе или не-в-себе, хе-хе – у него внутри столько пустоты, что вообще непонятно, есть ли он, или нет...

Меня явно прорвало, и это моментально передалось Димке:

- А я, вот, еще подумал, Гиюшик. У меня в детстве был серенький жилетик, который я очень любил. Потом, я из него вырос, и он перешел сначала Котьке, потом Леванчику, потом им оборачивали трубы в том домике на Джавской, а совсем потом он вообще пошел на тряпки… и что от него осталось, спустя столько лет? Ведь только атомы, правда?

- Хм, наверно! Помнишь в сказке Андерсена: «позолота сотрется – свиная кожа остается»…

- Ну да! Только ведь и свиная кожа… ну, от нее тоже только атомы остаются!

- Ну, в конечном итоге, да, наверное. И еще воспоминания…

- Ага! Сказки, то есть!..

…и Димка весело рассмеялся. А я сказал ему, что мысль стоит того, чтобы хорошенько подумать «над ней и рядом с ней» – ну, не ссылаться же, в самом деле, на «как там у Канта» – и действительно, задумался…

Сначала промелькнула мысль: если атомы ОДИНАКОВЫ, то, стало быть, различие между тканями и веществами есть плод количества и "взаиморасположения" атомов! Но эта мысль относилась не к вещам-в-себе, а скорее, к каббалистике, да к тому же, была бесперспективна (для человека, толком не знающего физику).

Вот, ведь, как бывает: чувства говорят нам о пустыне – грозной, суровой, но безжизненной, а кто-то другой показывает нам беспримерную духовную брань, за которой стоят невероятные вершины святости.
Что же? – первое – это феномен Синайского полуострова - таков он для нас и для глаз! второе же – пустыня-в-себе!.. - для человека, который отрекся от цвета и тканей, решающее значение приобретает невидимая реальность, жизнь, недоступная чувствам. Мир, который совершенно не похож на все то, что мы способны воспринимать при помощи времени и пространства, чувственного восприятия и готовых идей!..

Нередко - наоборот: за феноменами гламура и роскоши кроется нежить - духовная мертвечина, невидимая извне, но воспринимаемая САМИМ человеком, ее носителем...
Или - вот еще: два города: Дрезден и Сталинград (1945). Внешне, вроде, без разницы - оба опустошены, оба - сравнены с землей. Однако, если за Дрезденом стоит проигравший народ, за Сталинградом же - народ-победитель! - и то, и другое видит боле не глаз, а душа... Вообще говоря, история есть предмет не глаза и разума, а души и веры!

Ну а потом... моя мысль потекла в совершенно другом направлении. Впрочем, в мире мысли все эти направления и маршруты, исходные точки и пункты назначения устроены совсем непохоже на этот мир – НАШ мир, как мы его привычно называем.

Представь себе только: ты приезжаешь в чужой город, идешь по незнакомым улицам, посреди незнакомых домов. И тут внезапно - престранная вещь: совершенно, с детства, знакомые окна и двери, родной переулок, который заканчивается чужим двориком – или напротив, явно иноземный проход в отеческий дворик, с точно такими же столиком, лозой и саженцами ивы…

Примерно так обстоит дело с движением и открытием в царстве мысли.

Впрочем, поскольку ту картинку, которую я ПРЕДСТАВИЛ выше, трудно вообразить (а у многих она вызовет болезненные ассоциации), следует предложить еще один пример.

Как мы называем чужие страны, знакомые или совсем не знакомые? Обычно, с помощью более или менее искаженных самоназваний этих иноземных народов. Скажем, Францию все называют «Францией», а вот Германию – всяк на свой лад: “Allemagne”, “Deutschland”, “Germany” (а португальцы – и так, и эдак – Alemanha и Germаnia – ну так, на всякий случай). Так или иначе, принцип один.

Иначе поступают китайцы. Именем народа служит не та группа фонем – со значением или без – с помощью которой сам народ себя позиционирует, а та идея, с которой народ этот связан. Таким образом, мудрый китаец умозрительно определяет, какова основная ЧЕРТА того или иного народа, и называют его с помощью своего понятия. Помните, как у Пелевина: «имя его, Юань Мэн, звучало для китайского уха как «чувак с бабками»? :) Ну, на самом деле, имеем примерно такую картину:

Французов китайская мысль окрестила “FA”. С общеевропейским “fran-“ общего не больше, чем нужно (притом, иероглифов “fa” в разных тонах наберется с десяток). Но китайцы выбрали именно ту, так сказать, ноту фа - тот ИЕРОГЛИФ - под стать французам на карте мира и мысли: FA (3) – МЕТОД, СПОСОБ, ПРИЕМ.
Стало быть, для [мыслящего] китайца, французы наследники не Меровингов и Жанны дАрк, битвы при Пуатье (*) и Resistence (или, напротив, Рабле и симулякров), f картезианства («Рассуждения о методе»), суемудрия века XVIII и витийства века ХХ.

Имя немцам дал иероглиф DE (2) – тот самый, который и в знаменитом Дао-ДЭ цзин, и во всех немецких философских, политических и даже лирических, так сказать, трактатах (Гете, Шиллера и Хайдеггера): die Moral, die Sinnlichkeit. Немудрено: эти слова тем немногим немцам, которые выжили в Крестьянской войне даровал сам Мартин Лютер (НЕ Кинг). Позднее, к сожалению, продолжатели Лютера - фанатики [религии] протеста - решили и мораль создать свою, тевтонскую, не основываясь ни на божественных, ни - в общем, даже, на человеческих - принципах (как, скажем, конфуцианцы). Что из этого вышло – увы! - а что можно было еще сколотить из языческих реконструкций Вагнера и жестоковыйных изуверств тибетцев и тевтонцев? Известно: из сотен персонажей тетралогии "Кольцо Нибелунгв" - среди которых не только герои, но и боги, и прочая чертовщина - в живых остались только две русалки и карлик (да и то - по невнимательности автора). :)
Однако реформировать название немцев Мао в голову не пришло: для китайца, мораль есть мораль – хоть греко-римская (что, в обще, глубоко разные вещи), что своя (исконная, посконная, суконная и кондовая), что наш глобальный $0$...

Англичане, это: English, Anglais, Englаnder, inglеs, inglese, Yngiliz… Однако иероглифы “ang” и “eng” в путунхуа в дефиците (**). Поэтому, правильный выбор – YING. Однако какой? Вот, лишь некоторые значения иероглифа, в разных тонах и разного написания: «младенец», «вишня», «необходимо», «встречаться», «казарма», «ответный», «тень», «жесткий», «отражение», «тень», и даже «муха»! Представьте себе только народ, припечатанный при помощи какого-либо из этих иероглифов, и отношение к нему со стороны китайцев!

Впрочем, звук, в общем-то, не особо и важен; ИЕРОГЛИФ – вот, что имеет значение!
В итоге, недружественных британцев великодушный китайский брат удостоил иероглифа YING (1) – ГЕРОЙ (не иначе, горький след Опиумных войн!).

А вот для нас, русских, китайцы подобрали очень перспективное понятие: E (2) [Ы] – ВДРУГ, ВНЕЗАПНО, НЕОЖИДАННО. Вот так то! – и это ДЛЯ китайцев!.. Странно, что к самоназванию нашему звук "Ы" никак не относится. Интересна также и этимология этого иероглифа. У него два компонента: ключ «человек» и «я / мой» («буквально», воин, держащий алебарду). Таким образом, внезапность, которую и ворог Наполеон, и наши Суворов, Сталин и Рокоссовский заслуженно считали ключом к победе, китайцы признали нашей национальной чертой! (***)

Итак, второй пример изрядно, как видим, затянулся. Однако в том, что все это не просто отвлеченные заметки, а нечто также относящееся к теме, читатель вскоре убедится. Пока же лишь отмечу, что подобно китайцам, я желаю обозначить «места давно минувших дней», дома и улицы моих воспоминаний, с помощью своих собственных переживаний, а не «объективных» топонимов, которым недостает всеобщей значимости.

...Итак, город…
Все, что мы видим, это – дом, улица, фонарь, аптека… лагуна, парк… А город – он стоит позади всего этого, над всем этим. И город, конечно, не мертвая карта, а живой организм, который – каким-то образом – дает жизнь всем этим фонарям, переулкам и скверам. Без него, они суть лишь хаос эмпирических созерцаний – как (случайные) прохожие и машины. Впрочем, и они, возможно, не случайные феномены, а часть этого исторического ноумена, имя которому – ГОРОД!

Долго мечтал я попасть в традиционные Вену или Коимбру, менее традиционные Караганду или Певек, или совсем уже «нетипичные» Бужумбуру или Нукуалофу. Но больше всего я мечтал оказаться в том самом городе, в котором когда-то жил, и который ушел почти без следа. Единственный след он оставил в хаосе видений и звуков, рассказов и аллегорий... воспоминаний и ниспоминаний... А за ними – опять же, все тот же город. Имя этому городу – Тбилиси: 1975-1987 годов.


______________
(*) В современной, как ее называют, Еврабии, блестящая победа Карла Мартелла отходит, увы, все дальше в прошлое.

(**) В пекинском диалекте, на котором основан современный литературный китайский язык. А этих иероглифов в нем попросту нет!

(***) Вдумайтесь только, сколько в истории России таких крутых виражей с титлом "ВНЕЗАПНО"!..


НА ИЛЛЮСТРАЦИИ: скверик им. Маршала Геловани.
Его разбили на пути к станции метро "Делиси", недалеко от того самого места, куда мой дедушка, Владимир Николаевич Изюмов, ходил получать пенсию. Я сопровождал его иногда, а потом мы сидели на этих лавочках, и вместе грустили.
В том же скверике, чуть ниже, мы прощались - скорее всего, навсегда - с девушкой, которая вскоре уехала в Таганрог.
А еще через пару лет, здесь открыли очень милую церквушку...
...и уж не сосчитать, сколько раз приходилось нам здесь проходить в лихие девяностые (когда метро стало единственным видом транспорта), или когда я работал DJ-ем на FM Зеленая волна, рядом с метро Делиси, метрах в 200 ниже, к востоку...