Мы победили!

       В тот день солнышко светило ярко. Первым  гордо шагал  Сережка. Его непослушный  темно- каштановый чубчик, сине-красная майка и, самое главное, скрипучая старая тачка, которую он катил- все указывало на важность мероприятия, в котором мы, пятиклассники школы №15, сегодня принимаем участие. Следом  за Сережкой по еще незаасфальтированному Гоголевскому легкой походкой плыла    красавица Ирочка, а замыкали  шествие я и Генка, насвистываюший  какой-то одному ему известный мотивчик. Сегодня наш класс, разбитый волей классного руководителя на бригады, собирает металлолом. В тачке уже лежат какие-то ржавые железки, но этого мало для первого места.  А в моем дворе есть то, чего как раз и не хватает- это тяжелая металлическая коробка на прутьях-ножках, с колосниками внутри и с  полуоторванной дверцей.  С большим трудом мы вчетвером грузим на тачку это металлическое чудо и медленно- медленно отправляемся в обратный путь, чтобы у больших весов на школьном дворе услышать радостную весть: мы на первом месте, мы победили!  Хорошо помню, как  тихий голос учительницы  за моей спиной произнес: смотрите, ребята «буржуйку» приволокли!

      Вечером я долго слушала бабушкин рассказ о  жизни в оккупированном  немцами Таганроге,  о  самодельной печурке, под  теплым бочком  которой измученные  голодом, холодом и отсутствием вестей о близких  люди   коротали  долгие   зимние вечера.  Вот  только далеко не всегда   удавалось  распилить на поленца что-то из мебели или выменять на остатки нехитрого гардероба ведерко угля.  Следующим утром  на переменке Сережка рассказал, что  вечером приходил к ним в гости его дядя, мамин брат, и взрослые вспоминали  детство, войну и раскаленную «буржуйку» в центре комнаты с заиндевевшими  от холода углами…
     С тех пор прошло без малого полвека.  Ушли в  мир иной  те, кто пережил оккупацию, кто топил такую «буржуйку» и мечтал о победном окончании  страшной и жестокой войны.  И- величайшая несправедливость- нет уже и моих одноклассников. Ушла из жизни красавица Ирочка, даже не встретив свой восемнадцатый рассвет. В аварии разбился мчавшийся на большой скорости  Гена.  В  непредсказуемые девяностые жизнь сломала умного и справедливого Сережу.  А в  Ростове-на-Дону именем покойного Михаила Нагибина, Сережиного дяди ,  назван проспект.  И уже от нас, послевоенных,   когда сталкиваемся с «бытовухой», несправедливостью  или  безденежьем, можно услышать: «все переживем, только б  не было войны»…