Собакин у истоков дворянской литературы

Наук СССР. Кн. 72, лл. 112—117. Дело о напечатании пане­
гирических стихов асессора конторы Коллегии иностранных дел М. Г. Собакина.
Из собственноручного заявления Собакина явствует, что свою фамилию он писал



в 1737 году в знак верной ревности своей присовокупил всепокорнейше и свое
кадет Михаил Собакин». Не касаясь сейчас данного произведения Собакина и неко­
торых других его литературных выступлений, необходимо отметить, что имя этого
писателя отчасти известно в истории русской литературы. В «Русской, поэзии»
С. А. Венгерова сообщены следующие сведения о нем:
«Са[о]бакин, Михаил Григорьевич. Один из первых по времени поэтов 18 века.
8
Штелин в своей Записке , относя его к 1732 году, говорит о нем: «Г. Собакин,
стихотворец, служил в Шляхетском кадетском корпусе; писал старинным стихо­
сложением, не отличался особенным дарованием и был вскоре забыт». Новиков
несколько более детален:
«Собакин, Михайло Григорьевич, тайный советник, государственной коллегии
иностранных дел член, мастерской оружейной конторы главный судья и ордена
святыя Анны кавалер. В молодых своих летах писал разные стихотворения, из коих
известным осталось только одно его стихотворное сочинение, С о в е т
д о б р о ­
д е т е л и , хранящееся в императорской библиотеке; а о протчих же его сочинениях
известия нет».
Евгений называет его сенатором и «Московского иностранного архива начальствую­
щим» и сообщает, что он умер 1773 г.-Февраля 6».
Таким образом к концу XIX в., когда издавалась «Русская поэзия», сведения,
которыми располагала история литературы о Собакине, были не больше того, что
было о нем известна ко времени митр. Евгения, автора «Словаря русских свет­
ских писателей», т. е. к началу XIX в. Между тем в течение прошлого и начале
текущего столетия было опубликовано довольно материалов, по которым биография
Собакина может быть восстановлена довольно подробно. -
10
Родился Михаил Григорьевич Собакин в 1720 г.
Он принадлежал к старинному
боярскому роду Собакиных, одна из представительниц которого, Марфа Васильевна,
п
была третьей женой Ивана Грозного . Надо полагать, что у некоторых ветвей
этой фамилии были очень долго живы родовые воспоминания; так у двух Собаки­
ных, умерших в 1828 и 1837 гг., на надгробных плитах было отмечено, что они
1
«из бояр» *. Есть основания предполагать, что и М. Г. Собакину была свойственна
эта фамильная черта. По крайней мере он был автором «Известия о старинных
чинах и должностях», которое в рукописном виде хранится в б. Московском архиве

Министерства иностранных дел
.
Первоначальное образование М. Г. Собакин получил в «рыцерской академии».
В изданном в 1761 г. «Имянном списке всем бывшим и ныне находящимся в Сухо­
путном Шляхетном Кадетском Корпусе Штаб- и Обер-Офицерам и Кадетам, с пока­
занием, кто из оных и с какими удостоинствами, в какие чины выпущены и в ка­
ких чинах ныне» о Собакине даны следующие сведения: «183. Михаила Григорьев
сын Собакин, вступил в Корпус 1732 года майя 31 дня, выпущен 1738, октября 23
из сержантов в армию в порутчики, с нижеследующим аттестатом: арифметику
и геометрии все части окончал, знает с доказательствами твердо, переводит с немец­
кого на французский язык екстемпоре, фехтует в контру, рисует ландшафты кра­
сками и портреты миниатюрою, универсальную историю и в географии разные
14
карты прошел; ныне статским советником»
.
Из выданного Собакину аттестата видно, что в образовании его имелись налицо
все необходимые тогдашнему дворянину знания, а также были и элементы худо­
жественного
воспитания—занятия ландшафтной и портретной
живописью. Это
обстоятельство не следует упускать из виду при рассмотрении его литературной
деятельности. Обращает на себя внимание и то, что, будучи принят почти одно­
временно с Мелисино, Олсуфьевым, Сумароковым и некоторыми другими кадетами
в 1732 г., Собакин был выпущен не одновременно со своими соучениками в 1740 г.,
а в 1738 г.; при
этом он
попадает не в аристократические гвардейские полки,
1В
а в армию
. Повидимому на военной службе Собакин находился недолго: уже
1
в 1742 г. о»* упоминается в качестве асессора конторы Коллегии иностранных дел ',
1
где продолжает служить до П72 г. '. В 1767 г. он был назначен депутатом от Ино­
18
странной коллегии в комиссию о составлении нового Уложения 1767 г.
. В том же
1767 г. 31 октября Собакин был назначен московским сенатором " . В «Месяцеслове
на 1771 г.» он фигурирует как «главный судья Московской мастерской и Оружейной
Конторы, Тайный Советник, Сенатор в Москве, кавалер ордена св. Анны».
Однако крупная бюрократическая карьера Собакина вскоре была разбита. Во
время свирепствовавшей в Москве в 1771 г. моровой язвы Собакин, назначенный
в помощь градоначальнику Еропкину, после первых решительных действий, под
влиянием обнаружившегося в его доме случая заболевания, заперся в своем каби­
нете и забросил дела. Произошедшие затем беспорядки, в результате которых был
убит архиепископ Амвросий, вызвали сильное неудовольствие Екатерины, которая
в январе 1772 г. отставила Собакина от занимаемых им должностей, в том числе
20
и от Сената
, что представляло исключительно редкий случай.
Отставка сильно подействовала на Собакина: через год с небольшим он умер.
Дошедшие о Собакине материалы рисуют его «одним из образованнейших людей
21
своего времени»
, выбиравшим между прочим темы для проповедей- упомянутому
22
выше Амвросию , помогавшим французу Леклерку предоставлением материалов
28
для «Истории России» последнего , много путешествовавшим и жившим в Москве
«широко и приятно» («1гё5 попогаЫетеп* е* *гез а(»гёаЫетепЬ>) м .
Изложенными материалами не исчерпываются сохранившиеся о Собакине сведения.
Опуская ряд семейных, генеалогических и бытовых подробностей, рисующих среду
и общественные связи Собакина, можно и на основании приведенных данных заклю­
чить, что он принадлежал к высшему дворянскому слою и поэтому должен рассмат­
риваться как представитель последнего.
Если биографические материалы о Собакине довольно подробны, то о литературной
его деятельности, кроме трафаретной формулы—«в молодости писал стихи», неизвестно
ничего. Н. Н. Булич, как указано выше, сообщил мимоходом о наличии каких-то
стихов Собакина при поздравлении от кадетов 1737 г., но самого произведения
не коснулся. Обращаясь к литературной продукции Собакина, нужно предварительно
напомнить, что оды «юности рыцерской академии» писались коллективно, по крайней
мере так можно толковать формулу на титульном листе («от юности рыцерской ака­
демии», «шляхетна юность», «от Шляхетной Академии Наук юношества»). Впрочем
не следует забывать и то, что оды, сочинявшиеся академиками Я. Штелиным, Юнке­
ром и др., нередко подносились, без упоминания авторского имени, «от Академии
Наук». Может быть кадетские поздравления 1735—1738 гг. были продукцией одного
какого-нибудь автора, в частности Собакина, который в 1737 г. уже официально
«присовокупил к Рыцарской академии поздравления».
Но даже если не считать Собакина единоличным автором поздравлений от кадетов,
то все же участие его в их составлении несомненно. Как уже отмечено было выше,
оды «юности рыцерской академии» сплошь писаны силлабическим размером. Харак­
терные для этого периода русской поэзии особенности языка—украинизмы—имеются
налицо и здесь. Так в оде на 1735 г. встречаются следующие отклонения от язы­
ковой нормы: «чим (вместо чем) входящу на трон поздравляет»; «писать благодарные стихи з (вм. из) сердца ныне» и т. д. Таким образом со стороны структурной
оды эти не представляют интереса. Гораздо любопытнее их содержание. Выражая
настроения и взгляды кадетов, т.е. той дворянской молодежи, которая подготовля­
лась к занятию видных общественных постов, поздравления 1735—1738 гг. должны
рассматриваться в качестве памятников идеологических в первую очередь.
Ода 1735 г. начинается с перечисления положительных для дворянского сословия
(чина) сторон создания Шляхетного Корпуса.
85
Называя свои стихи поздними плодами
, малой жатвой разных колосьев из
щедрого семени, авторы как бы желают продемонстрировать степень своей образо­
вательной подготовленности и подчеркнуть критичность своей самооценки. Благодаря
этому самоуничижению, вполне вытекавшему из принципов панегирической поэзии,
особенно выигрывала идеализируемая характеристика Анны Иоанновны. Остальные
поздравительные оды по существу представляют лишь вариации одной и той же
темы и поэтому для настоящей заметки можно ограничиться сказанным.
Поскольку в каждой оде имеется параллельный немецкий текст, возникает есте­
ственно вопрос, что является оригиналом? Если в отношении од 1735, 1737 и 1738 гг.
решить вопрос не так легко, то по отношению к оде 1736 г. можно с несомненно­
стью утверждать, что русский текст является основным, а немецкий представляет
перевод. Основанием для этого утверждения служит то обстоятельство, что ода
1735 г., начинающаяся словами «Аугуста! Венчанная главо!» представляет собой
акростих, образующийся, из начальных букв каждого нечетного стиха: «Анна импе­
ратрица и самодержица да здравствует усердно желаем». Немецкий же текст не
дает акростихического чтения ни в данной оде, ни в остальных. Это обстоятельство
дает основания предполагать, что может быть и все прочие оды «юности рыцерской
академии» представляли оригинальные произведения, а не переводы с немецкого.
На фоне этих кадетских од, безымянных и безличных, должно рассматривать
самостоятельное творчество Михаила Собакина. Первое дошедшее за его подписью
произведение относится к 1736 г. и присоединено к общекадетской оде «Преизо-
бйлие императорской милости», напечатанной 1 января 1737 г. Стихотворение Соба­
кина не имеет заглавия, писано силлабическим размером; в отступление от класси­
ческих требований стих у Собакина состоит из 12 слогов вместо обычных 13 или 11
а
и с цезурой после шестого, а не седьмого слога '. Однако основная суть первого
стихотворения Собакина состоит не в этих конструктивных особенностях, а в той
искусственной и искусной расстановке слов, при которой отдельные звуковые ком­
плексы, входящие в состав разных слов, образуют новые смысловые сочетания,
имеющие сугубо политическое значение. Для большей наглядности все стихотворение
набрано в оригинале капителью (т. е. без выделения имен собственных и начала
строк заглавными буквами), а эти новообразующие комплексы выделены более
крупным шрифтом. Таким типографским приемом подчеркивается смысловая игра
автора. Для пояснения этого приема следует рассмотреть первый стих произведения
Собакина, напечатав его без особого разделения шрифтов.
«Выслушай мой-вопрос, сияюща в свете!» Кто же эта «сияюща в свете»? Ответ
заключается в этом самом стихе и делается сразу очевидным, если стих напечатан,
как в оригинале:
Под стихотворением имеется следующая характерная подпись: «Вышепоказанному
всенижайшему Рыцарской Академии поздравлению в знак верной ревности своей
присовокупляет всепокорнейше сие кадет Михаил Собакин». Стихотворение это
является живым откликом на внешнеполитические события 1736 г. В 1735 г.,
в связи с непрекращавшимися набегами крымских татар, находившихся в вассаль­
ной зависимости от Турции, на южные границы России, а также для ликвидации
невыгодных для русского правительства обязательств, вытекавших из договора
Петра I с Турцией в результате неудачного Прутского похода (1711 г.), начата
была «турецкая война». После вялых действий первого года, в 1736 г. русские вой­
ска одержали ряд побед: одна часть армии заняла почти весь Крым, войдя в сто­
лицу ханства, Бахчисарай, а другая овладела сильной и важной в стратегическом
отношении крепостью Азовом, которую за четверть века до этого Петр возвратил
Турции. Эти-то события и отразились в стихотворении Собакина.
Повидимому стихотворение это не прошло незамеченным; во всяком случае в сле­
дующем году юный поэт снова выступает со своей литературной продукцией. На
этот раз он опубликовал нечто вроде поэмы под следующим витиеватым названием:
«Совет добродетелей о поздравлении всеавгустейшия персоны ее императорского
величества Анны Иоанновны, самодержицы всероссийский в день высочайшего ее
рождения 28 генваря. Сочинен стихами в Санктпетербурге, чрез Михаила Собакина,
шляхетного Кадетского Корпуса Подпрапорщика, 1738 года. Печатан при Импера­
торской Академии Наук» (16 стр. ненум.). На обороте титульного листа имеется
латинское одобрение (АрргоЬаШ) за подписью Амвросия, епископа Вологодского,
изложенное ввиде двустишия (элегический дистих):
ЭТО стихотворение Собакина написано уже не силлабическим размером, а согласно
«Новому и краткому способу к сложению российских стихов» В. К. Тредиаковского
(1735). В основном Собакин пользуется «героическим гекзаметром» Тредиаковского,
т. е. фактически семистопным хореическим стихом с цезурой после четвертой (усе­
ченной) ударной стопы. В дальнейшем применяются в «Совете добродетелей» и другие
предусмотренные Тредиаковским размеры. Самый язык этого стихотворения более
«разговорен», нежели в первом произведении Собакина. Повидимому завет творца
«Тилемахиды» об использовании в литературе придворного и вообще дворянского
-Кончается «Совет добродетелей» выражением верноподданнических чувств поэта.
Подробный пересказ произведения Собакина был дан не только для того, чтобы
познакомить с содержанием и манерой письма этого автора. Гораздо важнее то,
что самый отбор «добродетелей», их последовательность и аргументация их при
защите своего права на первенство поздравления—в высшей степени ценны как
идеологический документ. Конечно Анна в «Совете добродетелей» не отвечает исто­
рической Анне Иоанновне, но этот идеальный портрет есть портрет идеальный
с точки зрения высшего дворянства. Кадетский корпус был основан для поднятия
значения дворянства как сословия, и хотя, как правильно замечает М. Н. Покров­
41
ский
, на одного счастливца (из дворянских недорослей), попавшего в кадеты,
приходится пять менее удачливых товарищей, отосланных в военную коллегию
«для определения в полки и солдаты», все же преуменьшать значение «Рыцарской
Академии» не следует. Это, как ни как, был рассадник будущих деятелей той самой
«дворянской реакции», «нового феодализма», которую так мастерски охарактеризовал
Покровский. «Совет добродетелей» вместе с поздравительными одами «юности ры­
царской академии» и являются идеологическими документами начального периода
в жизни этого слагающегося «ново-феодального» дворянства. Конечно здесь еще
чувствуются отголоски буржуазных тенденций петровской эпохи, например в речах
Любви к наукам. Но если всмотреться в доводы этой претендентки, то окажется,
что в о е н н ы е , т. е. дворянские, аргументы и здесь превалируют. То же можно
сказать и об остальных отзвуках петровской буржуазности. Но гораздо важнее
проникающий и оду Собакина 1736 г. и его «Совет добродетелей» верноподданни­
ческий монархизм—явление, характерное для русского дворянства в течение всего
периода «нового феодализма».
Очевидно в том же духе выдержаны и недошедшие, хотя и напечатанные в 243 экзем­
плярах «Панегиричиские (!)' стихи к высочайшему въезду ее императорского вели­
42
чества Елисаветы Петровны» , выпущенные в' свет 20 декабря 1742 г. в связи
с возвращением Елизаветы из Москвы 22 декабря того же года.
Как ни незначительна в художественном и просто количественном плане деятель­
ность Собакина, она все же имеет право на внимание. О 30-х годах XVIII в.
сложилось мнение, что кроме официальной академической поэзии на иллюминации
и фейерверки ничего больше из области художественной литературы не было.
Приведенные данные показывают, что уже в это время зарождалась д в о р я н ­
с к а я поэзия. Анонимные кадеты, Собакин, ранний Сумароков были не одиноки:
в 1740 г. вышла «Песнь торжественная о состоящейся оружия тишине с кратким
изъяснением хотинской баталии в прославлении преславного имени всепресветлей-
шия державнейшия великия государыни Императрицы Анны Иоанновны, самодер­
жицы всероссийския и прочая, и прочая, и прочая. Сочиненная чрез Лейб-Гвардии
Измайловского полку Каптенармуса Петра Суворова. В Санктпетербурхе». Вероятно
были и другие печатные произведения дворянских поэтов той поры, не сохранив­
шиеся, подобно «Панегирическим стихам» Собакина. Несомненно также, что не все
попадало в печать и многое осталось в рукописном виде. И как бы мизерны ни
были эти «первы начатки плодов позных», история литературы не в праве пре­
небречь ими.