Безумный враг

После публикации рассказа «Здравствуй, мама!» меня критиковали по поводу появления в финальной сцене генерала Орлова. Пришло время ответить критикам и самому себе, зачем сей персонаж появился в рассказе.


Улетают души, улетают…
Их господь на небо забирает.
Тот, кто был для нас всего дороже,
Там Ему, наверно, нужен тоже.
Потихоньку улетают души
Тишиною время не нарушив.
Смотрят с неба, грустно улыбаются,
Но назад уже не возвращаются.
Улетают души, улетают…
И на сердце шрамы оставляют,
Болью и слезами отражаются,
В памяти они не забываются.
С покаяньем души улетают
И о встречи с Господом мечтают
Тайною от глаз земных сокрытые
И в церквях молитвами омытые.
Улетают души, улетают…
Все про нас и наши мысли знают.
И когда беда в наш дом стучится,
Прилетают к окнам, белой птицей.
Крыльями от горя заслоняют,
Теплым ветром в скорби обнимают.
Дождевыми каплями целуются,
Листьями опавшими волнуются.
Улетают души, улетают…
И когда мы встретимся, не знают…


Письмо матери.

«Здравствуй, мама! Пишет тебе твой сын. Ты никогда не получишь и не прочитаешь моё письмо, разве что ангелы спустятся с небес и заберут его для тебя. Но, я все равно напишу. Хотя бы мысли приведу в порядок…
Я выполнил очередное поручение отца. Люди удивляются, как мне удалось выжить. По сути вернулся с того света. Прости, о нашей встрече никому из них рассказать не могу – сочтут сумасшедшим и прогонят на поверхность. Найденное мной лекарство помогло. Отец спас кучу народа, но я так и не смог простить ему твою смерть.
Представляешь, на поверхности живут люди. У них красная кожа, серые волосы и бесцветные глаза. Раньше я таких не встречал, хотя излазил пол-Москвы. Когда-нибудь мы узнаем кто они и зачем пришли в наш город, если они мне не привиделись, конечно.
Сейчас я ещё на больничной койке, но уже готовлюсь к следующему рейду. Думаю ждать придётся недолго, отец опять что-нибудь «придумает». Для него война никогда не закончится, а я так и останусь одним из бойцов его маленькой армии, которым всегда можно пожертвовать ради благополучия человечества.
В госпитале говорят, что отец набирает новую команду для вылазки. Надеюсь, к моменту сбора окончательно поправиться. Ты только не волнуйся, ладно? На поверхности, конечно, страшно опасно, но я сталкер. Риск – основа нашей профессии.
Давай я опишу тебе последние события. Недавно отряды Рейха и Красной линии осадили Полис. Всё оказалось довольно серьезно. Мы все думали, что ещё немного и город захватят, но появился отец с «санитарами» и все кардинально изменилось. Он использовал в туннелях несколько своих ужасных пробирок. Через несколько часов основные силы врага сдались. Их лидеры на коленях умоляли спасти им жизнь. В общем, он снова победил. Всем пленным вкололи антидот и вытурили из Полиса. Но, самый главный фашист Генрих Гис сбежал, убив трёх «санитаров». Наш враг укрылся в руинах химического завода. Но, это ничего. Мы его и там достанем. Будет нелегко, но ты не переживай, справимся. Твой сын, Александр».


Короткая встреча.

– Здравствуй, сын! Как самочувствие? – устало опустившись на край кровати, спросил отец.
Вскочив, я вытянулся по стойке смирно и громко крикнул:
– Здравия желаю товарищ генерал! Сталкер Орлов лечение закончил. В данный момент ожидаю заключение медиков. Готов выполнить любое ваше приказание.
Отец резко встал. Его лицо покрылось красными пятнами. Несколько минут мы пожирали друг друга глазами. Потом с досадой махнув рукой, генерал развернулся и вышел, хлопнув дверью. Нас разделил лист фанеры, но мы оба понимаем, что между нами огромная пропасть. Прошло несколько минут, прежде чем дверь приоткрылась и отец, не заходя в палату, спросил:
– Женщина, которая пришла с тобой, кто она?
– Думаю, ты догадался! – хрипло ответил я.
Потом я услышал удаляющиеся шаги и возглас отца, полный боли и отчаянья: «Почему?Почему ты не забрала меня с собой?».


Призрак.

Сумрак – наш самый лучший друг на поверхности. Можно не бояться обгореть под лучами безжалостного солнца, слиться с серой безликой поверхностью нашей планеты. Главное – это двигаться без лишнего шума, а то, не дай бог, прицепится какая-нибудь тварь.
Путь к первой цели мы преодолели без приключений. Глубокая шахта закончилась крышей грузового лифта. Жестами предупреждаю напарника: «Прикрой! Спускаюсь!». Согласно данным довоенной карты, отсюда по бетонному тоннелю можно добраться до парка хранения ГСМ, затем незаметно подойти к водонапорной башне и по-тихому убрать засевшего там стрелка. Контроль территории завода даст возможность основной группе приступить к штурму единственного уцелевшего здания – лаборатории катализа.
Под ногами мокро, протекает подземный ручеек, где-то в глубине туннеля капает вода, стены усеяны светящимися точками. Идём медленно, аккуратно прощупывая дно.
– Саша-сан, моя грибы найти! – произносит напарник и протягивает к ним руку.
– Идиот! – кричу я и дергаю его на себя.
Мы валимся в вонючий ручей. Точнее, это я падаю в грязную лужу, а Ким Сур на меня. Шляпки грибов раскрываются, выстреливая ядовитыми спорами. Шелест игл разрывает тишину. Шик-шик-шик...
– Ким, у тебя мозги есть? – поднимаясь вслед за напарником, говорю я, осматривая впившиеся в бетон иглы.
– Саша-сан, моя думать обычный гриб, – кланяясь, извиняется Сур.
Господи, ну почему из всех новобранцев мне в напарники отец определил именно сына своих японских друзей. Они умерли два года назад и с тех пор он возится с их чадом, не замечая МЕНЯ – своего родного сына. Хотя, если не кривить душой, я первым установил между нами дистанцию. За последний год батя сильно сдал: на щеках появились жёлтые пятна, волосы выпали, черты лица заострились. Всё это итог борьбы с болезнью, которая унесла несколько десятков человеческих жизней. Ставя на себе эксперименты, ему все же удалось изготовить противоядие. Зря я с ним так. Жить старику, по всей видимости, осталось недолго. Вот вернусь…
– Саша-сан, как наша туннель пройти? – вклинился в размышления голос Кима.
Вот что меня в нем бесит, так это пренебрежительное отношение к русскому языку. Неужели трудно научиться правильно излагать свои мысли? Хотя, кто знает. Может, в мире больше не осталось японцев и, таким образом, он пытается сохранить свою самобытность.
– Обшивку с лифта снимем, сделаем из неё щит и попробуем пройти. Только не трогай больше ничего, понял? И прекрати наконец кланяться!
Кажется, что мы идем не внутри бетонного туннеля, а по небу, усеянному звездами. Шик и новая звезда. Шик-шик и слева уже образовалось созвездие. Шагающий рядом Сур хранит молчание. Хорошо, что хоть перестал вздрагивать каждый раз, когда в щит ударяются смертельные споры. Если так смерти боится, сидел бы лучше в метро. А сейчас нечего бояться! Листы скреплены в два слоя, между ними лоскуты наших с ним ватников. Иглы либо отскакивают от железа, либо застревают в вате.
Светящиеся грибы остались позади, а мы так и шли, держа прямо перед собой щит, пока впереди не показалась паутина.
За паутиной проглядывался просторный зал с какими-то агрегатами и множество неподвижных пауков. Десятка два тварей в пол роста человека.
– Ничего не зря, – отмахнулся я от напарника. – Или ты букашек боишься?
– Этих нет, а вон то страшилище, да! – вскидывая автомат, с дрожью в голосе и без акцента прошептал Ким.
По центру технического зала (так это место обозначено на карте) в нашу сторону неспешно ползла большущая паучиха. Чтобы вы понимали, раза в три больше своих неподвижных собратьев.
– Сур, опусти оружие, – тихо попросил я.
– Поч-ч-чему? – заикаясь, спросил Ким.
– Пальнешь – вся её родня проснётся и полезет с тобой знакомиться.
Видя, что напарника сковал страх и он ни черта не понял, я тихо пояснил:
– Когда семья сплетает ловушку, – я кивнул в сторону паутины, – самка парализует самцов и ждёт жертву. Если она нас обнаружит, то покусает их и тогда нам точно кирдык.
– А если не обнаружит?
– Если нет добычи, она просто съест одного из них.
Сур с трудом опустил автомат, перекинул его за спину и достал ножи. Я улыбнулся. Пусть думает, что эти железки помогут. Если ему на кожу попадёт яд, которым плюются пауки, его моментально парализует.
Был бы у нас огнемёт, я бы предложил прорваться с боем, но у нас его нет. Нужно что-то другое придумать. Я осмотрелся. По левой стороне проложена большая металлическая труба. Можно попытаться пролезть внутри неё на другую сторону. Кажется, когда шли я видел люк. Вернемся, вскроем и ползком на ту сторону. Замурованный паутиной выход хорошо просматривался, а значит, есть шанс, что нас не будут преследовать. Я развернулся и медленно пошёл назад.
Жаль, рядом нет отца. Он бы обязательно придумал что-то более безопасное, хотя кто знает. Ради выполнения поставленной задачи, он вполне мог оставить нас сражаться с пауками, а сам незаметно пробраться на другую сторону и продолжить путь.
– Приготовься! – сказал я и начал расстёгивать разгрузку, когда мы дошли до люка. – Первым ползу я. Если все получится, ты следом.
– А если не получится?
– Возвращаешься и идешь до завода по поверхности.
– Моя твоя не бросит! – с вызовом воскликнул напарник.
– Дурак! А парней кто предупредит?
– Хорошо! Моя… Саша-сан, прости! – потупив взгляд, прошептал Ким и снова начал кланяться.
Тому, что случилось потом нет объяснений. Люк отлетел в сторону и из трубы появился фантом моего отца…


Руины.

– Саша-сан, твой отец призрак? – спросил напарник, когда мы покинули зал с пауками.
Я боялся, но ждал этого вопроса. Ждал, чтобы убедиться, что не сошёл с ума.
– Ты тоже его видел? – остановившись, спросил я.
– Видеть да, понять нет! Ты объяснять?
– Что тут объяснять? Генерал Орлов умер.
– Как умер? Он провести нас мимо страшный тварь. Ты думать они убивать его, да? Я идти назад и сражаться. Моя спасти генерал!
Как объяснить напарнику, что это не мой отец вылез из трубы? Что не он порвал паутину, сорванным люком размозжил голову паучихе и провёл мимо приходящих в себя тварей? Сначала мать, теперь отец. Чёрт возьми, мои родители что призраки?
– Поздно, Ким! Пошли! Мы ещё и половину пути не прошли.
– Моя … Думаешь мы дойдем? – спросил Ким.
– Даже не сомневайся братишка! Нас теперь никто и ничто не остановит, – убеждённо ответил я.
Напарник удивленно пожал плечами. За его спиной, взявшись за руки, стояли мои мама и папа…