Старая история

    Вечерняя прохлада уже начала пропитывать лес, хотя солнце еще только коснулось горизонта. Большая часть лесного народа затихала и пряталась в норы и гнезда, хотя некоторые только пробуждались, готовясь выйти на охоту. Впрочем, практически для любого человека, забредшего сюда в столь поздний час, этот переход леса из дневного состояния в ночное скорее всего выразился в одной фразе - "Хм, а тут тихо". Это, в свою очередь, лишь доказывает людскую ненаблюдательность. Но некоторым лес открывает тайны и более сокровенные, чем этот ежедневный ритуал. Вот, со стороны долины, из города, быстрым шагом движется силуэт - девушка в сером плаще с капюшоном, тень от которого, создаваемая уходящем солнцем, скрывает лицо, видны лишь длинные волосы, сдуваемые ветром набок. Девушка спешит - ей нужно успеть до того, как тень накроет деревья, иначе лес ее не пустит. Сумка с чем-то тяжелым больно бьет по боку, но это лучшее, что было, так что придется потерпеть. Наконец заветная опушка. Солнце еще согревает корни крайних деревьев. Успела. Теперь найти дорогу к озеру. Каждый раз она вспоминает ее заново, и каждый раз утро стирает ее из памяти. Длинная череда мелких, неприметных ориентиров. Сломанный ветка, след лисы, камень, особая паутина на кустарнике. Как только они попадаются на глаза, они вспыхивают в памяти жарким углями, но не раньше. Исчезни хоть один из них, да что исчезни, передвинься на пол метра, и она уже не найдет заветную тропу. Никогда. Порой она чувствовала себя слепым, который упадет даже если кто-то просто передвинет свои ботинки. Только ее падение будет смертельным. Лучше об этом не думать. Пока что все на месте, а значит печальные мысли можно оставить. Толку от них все равно нет. Когда она дошла до последнего ориентира, уже взошла луна. Куда дальше? Она оглянулась, но ничто вокруг не жгло память огнем воспоминаний. Взгляд лихорадочно перебирал все мало-мальски приметное, что было в зоне видимости. Откуда-то изнутри поднимался крик паники. Но вот меж кленовых листьев глаз уловил еле видимое свечение, и она сразу успокоилась. Это луна играла на безупречной глади озера. Несколько десятков метров бурелома (интересно, как он так быстро зарастает?), и вот озеро предстало перед ней во всей красе. Идеально гладкая, темно темно синяя, почти черная вода. Такая манящая. Но нет. Нельзя забываться. Не за тем она сюда пришла. Подойдя ближе к воде, она уселась на привычный замшелый камень, сразу пропитавший штаны влагой дневного дождя, сняла с плеча порядком надоевшую сумку и достала из нее книгу. И начала читать. Не особо вникая в смысл - утро все равно сотрет память, а книгу она оставит. Для них. Они любили слова. В любом виде, но больше всего, когда слова им читали. Вот и сейчас, отделяясь от деревьев, выползая из озерной черноты, спускаясь с крон, тени обступали ее, садились на влажную землю, заглядывали через плечо. И слушали. Внимательно, не пропуская ни одного слова. Она не смотрела на них. Это было не нужно, она знала, что они здесь. Слова расползались, вперемешку с шелест страниц, наполняя лес, пронизывая его насквозь. Забавно, но случись кому-нибудь из людей проходить даже совсем рядом с потаенным озером в этот час, он бы все равно не услышал бы ни слов, ни шелест страниц. Не увидел бы бликов лунного света. Именно поэтому она приходила сюда. Кормила духов словами. Они взамен принимали ее. Отделяли от людей. Лишили имени и лица, оставляя лишь душу, тем самым освобождая ее. Делали ее частью леса. Огромного. Живого. Поэтому утром они стирали ей память, оставляя лишь напоминание о том, что она должна прийти завтра. Оголенная душа, слившаяся с лесом, просто задохнулась, погибла бы в городе. Когда-нибудь, возможно, они примут ее окончательно, тогда она войдет в манящую темноту озера и больше не выйдет, став лесом, одним из его духов. Но могли они и отвергнуть ее, тогда она забудет дорогу к сердцу этого огромного живого существа и умрет от отчаянья в тени деревьев. Но это все будет потом. А сейчас переворачивается последняя страница, книга погружается во влажный мох, тени растворяются в утренней росе. Опять надо спешить. Пока не проснулся город, пока е заметил отсутствия одной из своих шестеренок и не начал возмущенно гудеть. С городом надо быть осторожным. Ему ничто не стоит раздавить неугодную деталь, заменив ее более подходящей. Кленовые листья скрывают прощальные блики луны. Дорога обратно будет быстрее, она ее помнит. Опушка уже греется в лучах чрезмерно веселого солнца. Последний взгляд вглубь леса. Откуда она пришла? Где нужно свернуть? Солнце уже стерло прошедшую ночь. Но она вернется. Сегодня же. С новой книгой. И опять будет мучительно вспоминать дорогу. Когда-нибудь этот круг разорвется. Когда-нибудь.