Невыдуманный Ленин

НЕВЫДУМАННЫЙ ЛЕНИН.

Слона мы  не приметили.
(Поговорка)

В советское время Ленина восхваляли. С наступлением  либерализма, его стали изображать чуть ли не исчадьем ада. Французы тоже поднимали и опускали Наполеона несколько раз. Относительно революций и их деятелей, эту особенность можно определить конкретнее. Французы сначала славили свою революцию, потом – проклинали. И только потом вышли на взвешенную оценку: эпоху террора осуждают, взятие Бастилии празднуют. Такой же зигзаг проходят, осмысливая свои революции, другие народы. Мы тоже семьдесят лет Октябрьскую революцию восхваляли, затем подвергли безоговорочному осуждению, но уже есть признаки движения в сторону взвешенных оценок.
Тем не менее, обвинения Ленину по-прежнему предъявляются по полной программе. Он устроил революцию и, наряду с жестоким обращением с народом, виновен даже в том, что распался СССР.  Конкретные доводы, однако, приводит один В. Жириновский: распад Союза произошел, мол, потому, что Ленин создал национальные республики и дал им право на отделение. Надо было, дескать, оставить деление страны на губернии.
Так ли это, разобраться помогает сам Ленин. Он сформулировал общий путь познания: от созерцания – к абстракции, и от нее – к практике. Воспользуемся этим путем и мы. «Созерцание» обозначает, что сначала нужно обратить внимание на факты. А факты вопиют против Жириновского. Польские восстания начались при губернском делении, и царь, наоборот, стал обсуждать вопрос о предоставлении полякам и финнам автономию. Сегодня за предоставление только автономии борются тибетцы, курды, заявляют права на отделение многие другие народности. Не по вине Ленина распалась Чехословакия и Югославия.
Еще очевиднее становится ошибка Жириновского на уровне «абстракции». Даже на обычном суде положено выслушивать аргументацию не только обвинителей, но и обвиняемых. Не получится иначе и на суде истории. Только опровергнув марксистские доводы, можно считать, что обвинения в адрес Ленина чего-то стоят. Тем боле, что именно марксизм выступил с претензией на строго научный подход к познанию исторического процесса.
Согласно марксизму, истинной причиной межнациональных конфликтов является экономика. Когда англичане пришли в Индию, ее экономический уклад представлял собой замкнутые сельские общины. Кому платить налог, им было безразлично. Это дало возможность англичанам собирать налог руками индусов, за счет этого налога содержать усмиряющую народ армию, состоящую из индусов же, и получать баснословную прибыль. Маркс предсказал, что англичане принесут в Индию капитализм, который изменит организацию труда, приведет к осознанию общенационального интереса, конфликту с Англией и – к освобождению от колониального ига. Это сбылось, аналогичные процессы формирования современных наций прошли и в других частях Британской империи, вследствие чего она распалась. Распалась по ходу расширения капитализма вся колониальная система. Значит, марксистское объяснение крушения империй подтверждается всем историческим опытом. Итак, созерцание, обобщенный вывод и подтверждающая его практика истории – все в целом и по отдельности указывает на то, что марксистское объяснение распада империй - правильное. Не учитывать его, серьезно анализируя распад Союза, неразумно.
Царская Россия тоже была империей. Но, в отличие от Британской, где метрополию и колонии разделяли океаны и огромное различие уровней экономического развития, Российская империя составляла единую территорию, а различие в уровне  экономического  развития центра и национальных окраин было сравнительно незначительным. Поэтому  буржуазная революция в России совпадала с внутренним национально-освободительным движением. При губернском административном устройстве, отсутствии межнациональных границ, военном сопротивлении распаду со стороны центра, эта революция неизбежно обернулась бы войной всех против всех, морями крови, общим упадком, победоносной иностранной интервенцией. Полным и окончательным крахом прежней России. Такой сценарий Русской буржуазной революции задолго предсказывали не только марксисты, но и буржуазные аналитики. И он начал осуществляться с первых дней Февраля. Все это видели, все об этом говорили. Но выход – парадоксальный, непонятный даже Плеханову (Плеханов назвал его бредом), увидел только Ленин. В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться», других произведениях, он показал, что в сложившейся обстановке избежать катастрофического финала либеральными методами буржуазной революции невозможно. Сохраниться как целое, не допустить всеобщей бойни, страна могла только за счет преобразований социалистического характера. И при этом варианте нельзя было избежать войны. Но гражданская война и сопротивление интервентам  должны обойтись, по утверждению Ленина, и действительно обошлись гораздо меньшей кровью. Ленин сумел генерирующие катастрофу великодержавный шовинизм и взметнувшийся национализм окраин, заменить цементирующей основную массу народа идеей пролетарского интернационализма. И вот как раз для того, чтобы вырвать почву из-под расправивших плечи националистов, в полном соответствии с требованиями справедливости и исторической перспективы, Ленин провел четкие национальные границы и предоставил союзным республикам право свободного входа и выхода из СССР. Разъяснив одновременно, что оно также не обязательно для исполнения, как право семейного развода. Только в Польше, Финляндии и Прибалтике, благодаря относительно высокому экономическому развитию и намного раньше начавшемуся национально-освободительному движению, потенциал национализма превысил пропагандируемый РСДРП интернационализм. Требование этих наций на отделение было удовлетворено Лениным бескровно.
Таким образом, марксистская логика вполне последовательно и непротиворечиво убеждает, что мастерские действия Ленина на самом деле привели не к увеличению страданий народа, а к их уменьшению. И не к распаду страны, а к ее сохранению.
Не Ленин устроил и Февральскую революцию. Это давно пора усвоить и тем, кто до сих пор не осознает решающего значения взрывающейся исторической стихии, путает историю с куском глины,  из которого можно лепить, что угодно. Всего за несколько месяцев до Февраля 17-го, выступая перед молодежью, Ленин говорил, что «мы, старики, до следующей русской революции, возможно, и не доживем». Дело в том, что хотя  революции закономерны, но, будучи взрывом народной стихии, всегда внезапны. По выражению Маркса, «как будто на голову обрушивается дом». Это подтвердил и Август 91-го, о чем красноречиво поведал Гавриил Попов. Сама же закономерность революций, их неизбежность, вытекает из основного закона развития истории, открытого Марксом.  Что труд в прошлом был примитивен, а в наше время достиг высокого научно-технического уровня - известно каждому. Маркс обратил внимание на то, что по мере развития труда, закономерно меняется и его организация. Это открытие - такое же фундаментальное положение научной социологии, как Закон Ома для электротехники. Рабство, феодализм, капитализм, социализм – основные этапы организации человеческого труда по ходу его технологического совершенствования. А революции – мучительные формы перехода от одного уклада к другому. Муки происходят от непонимания предстоящего уклада. Люди сразу требуют полную свободу и справедливость, между тем как преодоление социального насилия, очеловечивание и гуманизация жизни осуществляются лишь по мере достижения все более высокого уровня развития цивилизации. От непонимания этого условия, подмены реальной экономической цели нравственными иллюзиями и происходят постоянные ошибки революций, сопровождающие их провалы в хаос, тупики, контрреволюционные возвращения назад. Отсюда же образуются и другие общие свойства революций. Так, в отличие от реформ, революции сопровождаются тотальной переоценкой ценностей: плюсы меняются на минусы, и наоборот. Поэтому Август 91-го был революцией, в противоположность Китаю, где вместе с успешным реформированием, сохраняется коммунистическая идеология. Марксизм установил также, что революции нельзя устроить искусственно и навязать силой. Это упустили из виду советские руководители, попытавшиеся навязать социалистический строй Афганистану. Аналогичную ошибку совершают США, безуспешно навязывающие свою модель демократии Афганистану, Ираку и т.д.
Особой важности открытие Маркса относительно революций заключается в том, что «муки родов нового строя зависят от интеллектуального уровня партии, руководящей переворотом». Это относится и к реформаторам. Царь тоже понимал: задержавшись в феодализме, Россия окажется раздавленной преуспевающим капитализмом. Поэтому отменили крепостное право, способствовали развитию промышленности. Но реформаторского мастерства не хватило, как впоследствии его не хватило Горбачеву. Страна провалилась в революционную стихию. Готовясь к ней, в полном соответствии с марксистской теорией, Ленин заранее определил основную задачу созданной им партии. Она заключалась, во-первых, в просвещении массового сознания относительно характера предстоящей революции. И, во-вторых, в анализе всех основных вопросов, которые сразу встанут на повестку дня, когда эта революция начнется, равно как и вопросов, которые придется решать победившей революционной партии впоследствии. Поэтому, когда грянул Февраль 17-го, большевики встретили его с небывало высоким уровнем интеллектуальной подготовки, недоступной для других партий.
Ленин спас нас  и в 91-м. Вопреки мнению, что большевики были фанатиками, и Ленин, и Маркс, прекрасно разбираясь в зигзагах революционного процесса, неоднократно отмечали, что переход человечества к социализму будет сложным. Он включает в себя возможность провалов и откатов назад. К судьбе Октябрьской социалистической революции это относится тем более, что она, будучи необходимой и вынужденной, была, все-таки, в экономическом смысле преждевременной, поскольку тогдашняя Россия полный цикл капиталистического развития далеко не прошла. Следовательно, не соответствовала общей логике развития истории, что сулило огромные трудности. Предвидя возможное возвращение к капитализму, Ленин, эффективным решением национального вопроса, облегчил и этот вариант. В СССР пробуждение буржуазного сознания начиналось с возникновения неформальных групп и борющихся кланов, но, как и всегда при подъеме капитализма, тоже доросло до межнационального противостояния и «национально-освободительного» движения. Распад единого государства, который в 17-м не допустил Ленин, не сумели избежать в 91-м. Он состоялся. Однако, при этом, половодье военных конфликтов прокатилось только на уровне автономий, правом свободного отделения не обладающих. Не будь этого права и у союзных республик, югославского варианта было бы не избежать. А чем бы закончился как для нас, так и для остального мира подобный  вариант  в стране, представляющей собой ядерную сверхдержаву, одному Богу известно.
Террористов-смертников, представляющих собой крайне идеологизированных людей, можно остановить интеллектуально. Ленин сделал это с террористами русскими, разъяснив ошибочность их тактики. Он определил тяжелый, но реальный путь титанического экономического рывка советского государства и способ мобилизации народа на его выполнение. Достигнутый на этом пути успех спас нас тоже дважды. В войне с фашистской Германией. И сегодня: не будь ядерного щита, нас за принуждение Грузии к миру, пожалуй, бомбили бы как Югославию. А если учесть, какое влияние на облик человечества оказал образованный по плану Ленина и ставший сверхдержавой могущественный СССР, то становится ясно: влияние Ленина на ход истории - небывалое, невероятное, почти фантастическое. Без этой личности весь современный мир выглядел бы совсем иначе. Большой России дано не было бы. 
Сила Ленина в научной социологии. Он усвоил Маркса до дна.  Готовясь к революции, русские революционеры перепробовали и забраковали (по практической неэффективности) все имевшиеся революционные течения. Только марксизм оказался пригодным руководством к действию. Он открыл путь к «господству над историческим процессом», к недостижимому для ненаучных подходов, единству слова и дела. Маркс заложил основы строго научной социологии. Ленин развил метод этой науки дальше, обнаружил ошибки Маркса относительно прогнозов дальнейшего развития истории, получил новые выводы решающего значения. В то же время, он увидел и отметил, что по-настоящему метод Маркса «не понял даже Плеханов, не говоря уже о других марксистах», что никто развивать эту науку дальше не умеет. Это подтвердилось в дальнейшем. Если Сталин постоянно «советовался с Ильичем», то последующие генсеки  поплыли по течению. Тогда снова вернулось расхождение слова и дела. Провалилось построение коммунизма к 80-му году (это было возможно), провалились развитой социализм, социализм с человеческим лицом… Горбачев о Марксе уже и не вспоминал, перестройку делал «методом проб и ошибок».  Проблемы в этом невежественном состоянии накапливались неизбежно, в полном соответствии с основным законом развития истории. И грянула «антикоммунистическая» революция.
Цели этой революции прогрессивные. Оторвавшись от Ленина, вернее, не соединившись с его научным методом, мы, пройдя драматичный, но победоносный путь развития, исчерпав ленинские установки, без дальнейшего научного анализа, потеряли ориентиры. Как и указывал Ленин, отсутствие научного мировоззрения заполнилось вновь буржуазными иллюзиями. Это произошло почти неизбежно. Необходимость перескочить этапы капиталистического развития не могла не деформировать наш реальный социализм. Он получился феодализированный. А в это время, опираясь на Маркса, Эрхард открыл социальный рынок, «благосостояние для всех», более совершенную организацию общественного труда, что составило новую эпоху развития человечества. Основной закон социализма, в особенности формула «От каждого – по способности», здесь оказалась воплощенной полнее, чем в СССР; этот рынок есть социализированный капитализм. Но социализм плюс феодализм – ниже, чем капитализм плюс социализм. В капиталистическом социальном рынке обнаружилась и вышла на первый план одна важная особенность: экономического равенства здесь нет, но получающие наименьше, получают все же больше, чем при советской уравниловке. Таким образом, не поверхностно понятое равенство, а эффективная организация общественного труда приобрела в наше время решающее значение. И хотя еще в 47-м году Эрхард уверенно предсказал, что более эффективная экономика социального рынка (вот она – научная социология!) в конечном счете, опрокинет советскую систему, как менее эффективную, никто на это у нас не обратил и не обращает внимания. Если бы это было осмыслено научно, то реформы Горбачева увенчались бы успехом. Но в нашем социализме тоже вышла на первый план одна особенность. Поскольку феодализм социальной науки не признает, устраивает гонения даже на естествознание, то и в СССР дали себя знать сходные явления. Поэтому, пробудившаяся, в конечном счете, внутренняя критика советских недостатков, приняла не научную, не спасительную социалистическую форму, а буржуазную: начали заниматься не развитием теории более совершенной организации национального труда, или, хотя бы осмыслением путей к социальному рынку, а моральной критикой происходящего и негодованием против верхов. Возникла наивная иллюзия, что для успешной жизни наука не нужна, «достаточно простого крестьянского смысла». Общество охватила эйфория, слепая вера в свободное беспрепятственное процветание. Короче – получилось новое, уродливое, запоздалое издание антифеодальной буржуазной революции. В отличие от ленинской социалистической, которая опиралась на научную, хотя и не вполне развитую теорию, классическая буржуазная революция является именно слепой революцией «проб и ошибок». С расхождением слова и дела, с зигзагами, с откатами назад. При этом, зигзаги народного мнения тем короче, чем невежественнее руководители переворота. Социализм просуществовал 70-т лет, гайдаро-чубайсовский либерализм – меньше 10-ти, повторные пробы и ошибки Шеварнадзе, Саакашвили, Ющенко – еще меньше.   
Слепая революция, откатившая жизнь назад, обернулась контрреволюцией. Мы упали не только в самый неэффективный дикий капитализм, но и в прошлые формы сознания. Перечисляя признаки контрреволюции, Маркс относил к ним реставрацию старых порядков, учреждений, титулов, костюмов, летоисчисления и т.д., вследствие чего «нация чувствует себя как рехнувшийся англичанин в Бедламе» (психушка в Лондоне). Оглянитесь: не переживаем ли и мы нечто похожее? И все же, России снова повезло: ее национальный лидер сумел остановить набирающие силу новые потрясения, упорядочить, хотя бы относительно, остановившееся было производство, снять опасное политическое противостояние: при Ельцине парламент и общество оказались конфронтационно расколоты, все понимали необходимость сильного политического центра, но создал его, без лишнего шума, Путин. Он также определил, что в новых условиях Россия может утвердиться только за счет  конкурентоспособности. Однако, понимания, что это гарантировано только высшей организацией труда, тем более, научно-теоретического исследования в этом направлении - еще нет.
Ленин оставил нам отправные пункты и для научного анализа сегодняшних проблем. Что вместе с развитием производительных сил поэтапно меняется и организация труда, при этом, она становится все более гуманной, т.е. по ходу развития истории идет гуманизация человеческих отношений, это видно из основного закона развития истории. Но этот процесс идет диалектически: не одновременно в разных странах, с революциями, застоями, откатами назад, войнами. По мере прогресса эти отклонения тоже становятся иными. На каком-то уровне развития истории они должны исчезнуть и дальнейшая жизнь человечества пойдет мирно, эволюционно, гармонично. В отношении войны Ленин указывал, что на определенном уровне развития вооружений война станет невозможной. В отношении революций тоже отметил, что в будущем переход от капитализма к социализму может происходить мирно, без революций. Сегодня, спустя сто лет после Ленина, эти его предсказания можно определить более детально. Что ядерная война бессмысленна, это понимают и без Ленина. Но недостаточно вдумываются в ограниченную войну, которая, по мнению американских теоретиков, может быть полезной. В действительности, как правило, бессмысленной стала и она: геноцид не остается безнаказанным, точечные удары проблемы не закрывают, полной и окончательной победы, как свидетельствуют все современные конфликты,  никому не дано. Гораздо умнее и выгоднее обеим сторонам налаживать равноправное сотрудничество. С революциями тоже произошла не менее интересная метаморфоза. Они превратились из прогрессивного явления в реакционное, чего тоже многие не замечают. Что революции сопровождаются расстройством производительных сил, разрухой, это понятно каждому. Но антифеодальные буржуазные революции были в эпоху гораздо меньшего развития этих сил, их разрушение имело гораздо меньшие последствия. Уже революция 17-го года сопровождалась, по выражению Ленина, невиданными страданиями. А сегодня гражданская война чревата всеобщей катастрофой. Но это – лишь одна сторона дела. Другая – проблема создания новой, более эффективной и гуманной организации труда, соответствующей достигнутому уровню развития экономики, что является конечной целью любой революции. Почитайте в «Мемуарах» Талейрана в каком тупике по этому вопросу оказались французские революционеры. Они тоже «хотели как лучше, а получилось как всегда». Но тогда «методом проб и ошибок» выход, после потрясений удалось еще найти. Сегодня дальше совершенствовать и гуманизировать общественную организацию труда «методом проб и ошибок» уже также невозможно как напильником сделать компьютер. Без дальнейшего развития организационной науки, которая должна органично впитать в себя фундаментальные открытия Маркса, Ленина, Эрхарда и, таким образом, превратиться во внеклассовую строго научную общечеловеческую социологию, раскрывающую гармоничный, эволюционный путь к новой, более совершенной организации национального и общепланетарного труда, - никакой дальнейший исторический прогресс невозможен. Зато неизбежны потрясения и катастрофы.
Своеобразие переживаемого исторического момента в том, что вследствие интеллектуальной конфронтации с марксизмом, эта наука как бы отсутствует. Научного руководства к действию ни у кого нет. Между тем, возникновение новых революционных ситуаций, когда не только низы не хотят жить по-старому, но и верхи не могут управлять по-старому, никто не отменял. Без грамотного решения нарастающих организационных проблем, они будут нарастать. И порождать новые бесполезные «пробы», раскачивающие лодку дальше. Вот опять появились признаки таких «проб и ошибок» в Латвии, Болгарии, на Украине, в Грузии…
Поскольку Российская федерация по-прежнему состоит из многих народов, оранжевая «проба» у нас будет снова осложнена и межнациональными конфликтами. Уровень общественного сознания совершить эту глупость пока позволяет. Качающиеся на зигзагах истории патриоты, вчера восторженно голосовавшие за Ельцина, сегодня гневно поносят его. И особенно, за слова: «Берите полномочий, сколько сможете». Ленин, в аналогичном же случае, сравнивал таких «патриотов» с героем народного эпоса, который кричал «таскать вам - не перетаскать» при виде похоронной процессии. Ибо, как Ленин, борясь против великодержавного шовинизма, отстоял единство России, спас РФ и Ельцин. Об этом засвидетельствовал, выступая по телевидению, Шаймиев: когда поднялась националистическая волна, лидеры автономий оказались в сложном положении: их грозила смести эта волна, а выступление против центра тоже влекло страшные последствия. Раздражающими недорослей  словами Ельцин проколол вздувающиеся пузыри национализма.  Непонимание таких вещей политическими активистами опасно и сегодня.
Опасна и сохраняющаяся неспособность определить истинную роль Ленина. Еще вначале перестройки З. Бжезинский поставил задачу отсоединить советских людей от Ленина. В атмосфере Бедлама расплодилось множество всевозможных исполнителей этой установки. Ленина рисовали обнаженным, глумились с эстрадных подмостков, съели в виде торта и т.п. Почти такими же методами расправлялись и расправляются с выдуманным Лениным кинематографисты, литераторы, ученые. На самом деле, отсоединять было нечего: мы отсоединены от Ленина давно. Воюющие против Ленина интеллигенты лишь поменяли плюс на минус.
Ленин – непонятый великий ученый, притом, в области новой науки, которая является для нашего времени решающей. Разразившийся мировой кризис обнажил это с полной ясностью, показал пустоту хваленных американских аналитиков. И острую необходимость управлять социально-экономической стихией. Но то, как это делается - в теории и на практике - как никто другой - показал Ленин. Если Маркс дал теорию, то Ленин, наряду с дальнейшим развитием теории, разработал вытекающую из теории технологию, позволяющую господствовать над историей не на словах, а на деле.
Не отсоединение, а подлинное соединение с Лениным спасет мир от грядущих катастроф. 

Станислав СЕНЧЕНКО.2008 год