Купеческая пристань за Нижним Селом

     Летняя прогулка по окраинам Нижнего Села – одно сплошное удовольствие. Создатели заставок Windows точно задохнутся от зависти, если нелёгкая занесёт их на Урал.

     Вот каменным пламенем в тёмной хвое "горит" боец Шайтан, языки скал вьются и расцветают причудливым костром. Напротив, по левому берегу Чусовой, начинается сплошной огромный луг.

     В июле он разукрашен полевыми цветами, и над этой красотой раскинулось бескрайнее, вечное небо. Куда-то вдаль, к скалистым холмам убегает грунтовая дорога. Ветер гонит облака, лохматит траву, поднимает рябь на водах священной Чуоси. Романтики, философы и художники – Вам сюда!

     В межень, когда на Чусовой обнажается кое-где ершистое дно, а мелководные протоки пышно зарастают кустарниками, не верится, что тут когда-то проходили пузатые 180-тонные барки.

     Уральцы додумались весной "наливать" Реку Теснин, разом спуская воду из заводских прудов на притоках. Один ревдинский пруд давал небольшое "цунами", поднимая уровень воды на 2,5 метра. Присмотритесь внимательней к берегу Чусовой за Шайтаном. Он выдержит здесь водяной вал высотой до 3 метров.

     Широкая луговина была ничем иным, как плотбищем. В отличие от деревни Каменки, здесь действительно была пристань – Нижнедеревенская, или Демидовская. Даже пристанский амбар в Нижнем Селе сохранился. Лесоматериал для строительства барок и коломенок возили с каменской пильной мельницы.

     Эту пристань А. Иванов не упоминает в "Message: Чусовая", поскольку ошибочно полагает её нахождение в Каменке, приписывая функцию "как пристань Утка".

     Но разница с Уткинской пристанью была в том, что Нижнедеревенская пристань была не казённой пристанью для отправки караванов с железом, а "руднишной".
     Она использовалась Демидовыми для отправки леса и древесного угля, руды с Тетеринских рудников на Уткинский и Старо-Шайтанский заводы.

     Наряду с горнозаводскими и рудничными пристанями на Чусовой были ещё пристани купеческие. Купцы отправляли вниз по Чусовой, к Каме и Москве сибирские меха, фарфор и чай из Китая, прочие "редкости". Везли зерно, урожай и товары на ярмарки.

     В XVIII-XIX веках река Чусовая была оборонной дорогой для снабжения России полосовым железом, ядрами и пушками уральских заводов. Это Вам не XXI век, торгашам на Чусовой тогда было последнее место.
     Купцам разрешали пристраивать свои барки в конце караванов. Торговые пристани позволяли строить вдалеке или ниже по течению от горнозаводских.

     Купеческой была Крылосовская пристань на левом берегу Чусовой у камня Нижний Зайчик (д. Крылосова, станция Бойцы). Ещё одна купеческая пристань была за Нижним Селом.
     К ней мы отправились от Нижнедеревенской пристани. По пути нам встретилось место одной исчезнувшей деревни.

     *** ДЕРЕВНЯ ШУБИНА ***

     Миновав устье Сучихи и Тетерихи, мы помахали на прощанье камню Манькову и пошли по бывшему плотбищу до камня Сенькина. За Маньковым камнем по правому берегу тянется живописная луговина.

     Там когда-то стояла деревня Шубина. Первым в 1905-1906 годах на её месте поселился житель Нижнего Села Иван Тимофеевич Пьянков. Прозвище у него было "Шубёнка". От деревни Шубиной шла дорога через Узеди (Новые Трёки) в Верх-Тагильскую слободу.

     По словам нижнесельских старожилов, деревня не бедствовала, даже двухэтажные дома ставились. Чем была известна деревня?

     Каждая чусовская деревня свой "профиль" имела. Были деревни сплавщиков и лесорубов. В кыновской деревне Кирпичной знали толк в добыче огнеупорной глины.
В Илиме и Сулёме жили мастера постройки барок. В Усть-Серебряной жили горщики, старатели. Деревня Деменёва зарабатывала на жизнь конным извозом от Рассолёнок.

     А вот в деревне Фролы под камнем Ростун разводили овец романовской породы. Первоклассные шубы, тулупы из овчины на Урале были ходовым товаром и ценились. Думаю, что Шубины, Шубиновы и Шубёнкины – фамилии, идущие от прозвищ старинных мастеров шубного дела.

     Тогда понятно, почему деревня богатела, как на дрожжах. Места для выпаса овец поблизости предостаточно.

     Просуществовала эта деревня, "благодаря коллективизации", недолго. После войны и вовсе опустела. Последней жительницей деревни Шубиной была Анастасия Евстигнеевна Аристова, которая оставила свой дом в 1950 году. На берегу у бывшей деревни остались грустить берёзы.

     Мы продолжили путь вдоль реки. Впереди на излучине, где Чусовая поворачивает на 120 градусов, белел треугольник камня Сенькина.

     *** КАМНИ СЕНЬКИН И ВИСЯЧИЙ. КУПЕЧЕСКАЯ ПРИСТАНЬ ***

     Чусовая набегает на каменную Сенькину "шапку" и отбрасывает свои воды к камню Висячему. Возможно, этот камень, заросший лесом, назвали по имени какого-нибудь сплавщика или крестьянина Сеньки.
     В любом случае, весенний водяной вал на такой излучине грозил размазать судёнышко о камень. Здесь было место проверки сплавщика на сноровку и профессионализм. "По Сеньке и шапка"?

     За излучиной появляется камень Висячий. Первой на правом берегу возвышается южная башенка этого камня. Её каменный "зуб" навис над рекой. Чуть поодаль на склоне развалились каменные пластины основной части камня.

     Кажется, эта махина вот-вот сползёт в воду. Для барки, вылетающей с излучины по "караванному валу", было крайне опасно столкнуться с такими скалами.

     Напротив бойца на мысу располагалась искомая купеческая пристань. Она появилась в XVIII веке. Её место выдаёт только высокий ровный берег и следы заводи.

     В.М. Лохтин в книге "Сплав по реке Чусовой горнозаводских караванов" (Одесса, 1886 г.) писал: "Купеческие пристани - Крылосовская, Нижнедеревенская и заводские: Турчаниновская и Кыновская весьма неудобны и опасны".

     Наверняка здесь, на месте пристани был установлен чугунный столб с отлитым на нём перевернутым якорем. Свыше тысячи этих чугунных столбов установили в своё время по всей Чусовой для причаливания барок.

     После революции чугунные столбы выкопали и переплавили. Есть данные, что один такой столб всё же уцелел – в устье реки Ревды на Чусовой.

     Когда-то по дороге, по которой мы только что прошли, три века назад по весне скрипели колёсами подводы, идущие от Нижнего Села. Лошади фыркали, натужно вытягивая из глины повозки. Ямщики деловито покрикивали, разворачивая телеги у пристанского съезда.

     Купцы пересчитывали товар, давали приказчикам последние наставления. Осенив себя крестным знамением, они ступали на помост к барке. Дальше их ждала неизвестность – "пан или пропал". Множество барок погибло у грозных бойцов Реки Теснин.

     Купеческим баркам часто приходилось идти позднее "железных караванов", в летнюю межень - когда река становилась мелководна. "Меженные" сплавщики, которые могли провести барку по "низкой воде", были особо уважаемы на всей Чусовой.

     Такими были легендарные сплавщики Лупан Платонович Долматов, Севостьян Кожин (Савоська из очерка Д.Н. Мамина-Сибиряка "Бойцы"), Акинтий Яковлевич Гилёв. Последний послужил прототипом Окини-балагура в очерке Д.Н. Мамина-Сибиряка "В камнях".

     Уральский писатель сказал о знаменитом меженном сплавщике:

     "Плавать по межени, когда вода в Чусовой стоит низко, составляет гигантский труд: на протяжении почти четырёх сот вёрст нужно знать, как свои пять пальцев, каждый вершок, иначе барка будет садиться на каждой мели, на каждом таше.
     Можно себе представить, какой поистине колоссальной памятью обладал Окиня, если под его войлочной шляпой укладывается всё течение Чусовой, и он помнит тысячи мельчайших подробностей её течения, берегов и русла".

     Последний сплав караванов из барок по Чусовой состоялся в 1918 году.

     Сейчас по Чусовой на чём только не ходят – лодки, катамараны, байдарки, даже плоты, оформленные под плавучее кафе.

     В 1911-1912 годах вверх по Чусовой прошла экспедиция по изучению Трансуральского водного пути вместе с пионером цветной фотографии С.М. Прокудиным-Горским. Та экспедиция шла на двух аэроглиссерах.

     Неожиданно из-за излучины на реке показался… настоящий аэроглиссер! Как привет из экспедиций прошлого, он шёл и натужно гудел воздушными винтами на всю округу, пока не скрылся за камнем Сокол.

     И впечатление, и шум были потрясающими. Всех птиц и зверей распугал! Мы продолжили наше путешествие и отправились к бойцу Соколу вслед за глиссером.

     *** ЛОСИНАЯ ГРУДЬ. КАМЕНЬ СОКОЛ ***

     "Соколом" уральские охотники называли у лося грудную кость, выпирающую вперёд. Поэтому камень Сокол так не похож на птицу. Он напоминает грудь лося.

     У него есть тёзка - боец Сокол, который стоит выше камня Балабан по течению. Оба красавцы. Если староуткинский Сокол – тонкая каменная плита, выдающаяся в Чусовую, то нижнесельский Сокол оказался сложен двумя огромными каменными пластами.
     Будто два столба из камня стояли – да и повалились на склоне горы. Он по-своему красив.

     Перед камнем Сокол в лесу возвышается одинокая могучая глыба. Она безымянная и похожа на кита, который выбрасывается из воды. С её вершины и с вершины камня Сокол открываются виды на окрестности Чусовой и далёкие увалы на востоке. К ним когда-то шли от деревни Трёки староверы, чтобы оказаться у Весёлых гор и священных могил.

     Напротив камня прямо у берега мы увидели старинное надгробие. К сожалению, это не первый случай, когда памятники с кладбищ XVIII-XIX веков растаскивают зачем-то по окрестностям Чусовой. Горе-туристы не ведают, что творят.

     Ниже бойца Сокол справа в Чусовую впадает речка Афониха. На её берегу раньше был железный рудник Липовый, а выше, в трёх километрах от устья, был золотой прииск.

     Наше путешествие заканчивалось в Трёке. Мы стали выбираться от Сокола к дороге, идущей от Нижнего Села. По пути нам попалась на глаза старая борть, укреплённая высоко на дереве.

     Бортничеством племена людей на Чусовой занимались ещё в эпоху ломоватовской культуры V-IX веков. Позже, в среде духовенства, и в старообрядческих общинах горнозаводского Урала также принято было заниматься пчеловодством.

     По крестьянским обычаям, лучшую пчелиную семью дарили священнику. Чтобы получить мёд от дикой Уральской горнотаёжной пчелы, нужно, чтобы её семья поселилась в условиях дикого улья, в старом дупле сухого дерева.

     Для этого в старых деревьях на высоте от 4 до 15 м выдалбливали несколько дупел. Дупла также делали в деревянных колодах. Внутри их для укрепления сот ставились "кресты", или "снозы". Затем колоды вешались на стволы деревьев. Для отбора мёда использовались "должеи" - узкие длинные отверстия.

     Пчеловодство на Урале получило новый импульс благодаря исследованиям Прокоповича, известного химика Бутлерова и других. Повлияла просветительская работа УОЛЕ, организовавшего в Екатеринбурге Сибиро-Уральскую научно-промышленную выставку в 1887 году.
     В конце XIX века на Урале впервые стали применяться передовые методы рамочных ульев Прокоповича.

     Мёд уральских пчёл особенный и не менее вкусный, чем с горного Алтая. Рядом с камнем Сокол есть для пчёл отличные места - луга и поля. И мы вышли к полям из прибрежного леса.
 
     Дорога уходила в Трёку, а красавица Чусовая осталась где-то внизу. Вдалеке белел Сенькин камень. У придорожной сосны осталась забавная табличка с указателем в обратную сторону: "Город друзей – 100 м".


     Чусовая ждёт своих поклонников и друзей! Приезжайте, и она откроет Вам свои тайны, поделится необычайным миром уральской красоты, историей горной цивилизации!

     ©Михаил Латышев

Источники:
1. А.В. Иванов. "Message: Чусовая", 2007 
2. Материалы сайта о реке Чусовой, (rekachusovaya.ru)