Где водораздел Украины?

(печатается в сокращении, полный текст публиковался в 2010-2013 г.г. на сайте durdom.in.ua )

Что свершилось с Украиной, то свершилось. И хватит посыпать голову пеплом.
Много лет назад, как и других студентов, нас заставляли конспектировать классиков. В одной из работ Маркса мы переписывали только один первый абзац. Суть его в том, что считать средневековье “мрачным” нельзя. Развивались науки (математика, география, алхимия, физика), искусства ( живопись, литература, театр). Искусство Возрождения вызревало. Знания накапливались. Количество готовилось перейти в качество
Подождём и мы, пока идеи демократии не вызреют в общественном сознании.
В предлагаемых заметках я попробовал осмыслить суть происходящих последние 90 лет с нашим обществом процессов несколько под другим, в достаточной степени нетрадиционным углом зрения.
Надеюсь, это вызовет дискуссию. Писалось это не сегодня, я не хотел переделывать под сьогодення, тем более, что, считаю, время всё расставит по местам. Дураки останутся в дураках.

Часть 1.  Кадры решают всё!
Заезжие политшабашники “наградили”  нас идейкой  о   разделении страны если не на окорок и голяшку, то уж во всяком случае на “схид” и “захид”, жители коих якобы готовы рвать  рубаху и кидаться на танк с криком: “За Родину! За …!(фамилию вписать)” Меж тем, если подняться над этими и им подобными благоглупостями, то совершенно чётко видно, что Гринвичский меридиан настроений народа проходит не по сотому кировоградскому округу и не по Днепру.
Для этого достаточно протереть глаза и стряхнуть с ушей лапшу.

Представители партий, блоков, коалиций, стремясь во власть, могут писать любые программы (их кто-нибудь помнит?). Попадая во власть, могут давать любые “указивки”. Так и остающиеся сотрясениями воздуха. Причина? Причина изложена в лозунге второй советской пятилетки: “Кадры решают всё!” За саботаж нынче не судят. Поэтому, если высокая программа, доручення, универсал и т.п. не отвечают интересам конкретного низового работника, то исполнять их он и не будет. А если даже и  исполнит, то лишь через ту самую часть тела. Стало быть, не зимняя спячка, а подбор кадров с учётом их моральных качеств и житейских интересов должен быть основным содержанием междувыборной деятельности политических партий. Каждая из которых должна работать как хорошее кадровое агентство по выявлению, воспитанию и выгодному для общества трудоустройству активных граждан. Подчёркиваю, активных граждан, а не только записных горлопанов, из меркантильных соображений пристроившихся к данной партии.
Элементы такой системы подбора кадров были в тех отраслях советского народного хозяйства, которые вынужденно конкурировали с зарубежьем, где на определённом этапе их развития действительно подбирались, воспитывались и внедрялись на решающие должности умные и грамотные люди.
В других же, не связанных с производством материальных и духовных ценностей сферах, таких как советская торговля, контроль, бытовое обслуживание и т.п. руководящие должности попросту покупались – в той или иной форме.
Руководители “обычных” промпредприятий, особенно, лёгкой промышленности, подбирались по родственному, земляческому или иным принципам, не связанным с деловыми качествами.
Результаты общеизвестны: мы помним, как в пору своего становления работал военно-промышленный комплекс, особенно, его аэрокосмическая часть.  И как функционировала советская торговля с её искусственно создаваемыми дефицитами, тоже не забыли.
Мы отлично помним, как работала лёгкая промышленность СССР, которая десятилетиями демонстрировала свою неспособность освоить  выпуск даже, пардон, приличных женских трусиков. Не говоря уж о таких отнюдь не  “хай-тековских” изделиях, как презервативы, джинсы или туалетная бумага.
Чем активнее начинали покупать и продавать должности, тем быстрее промышленность скатывалась вниз.  Печальный пример – Советский Узбекистан рашидовских времён.

Для чего столь длинное предисловие?
На всех перекрестках повторялось, что в момент распада Советского Союза  Украинская ССР имела наилучшие из всех республик предпосылки экономического развития, но они не были реализованы. Почему?
Лет восемь назад в купе киевского поезда случайный попутчик, зная, что никогда не встретимся, облегчал душу. По его словам, каждый директор шахты должен был возить в министерство ежемесячно по 10 тысяч долларов наличными. Счёл его откровения нетрезвой фантазией и забыл, но когда в телепрограмме  услышал, что убитого директора пароходства вынуждали давать в местную администрацию по 185 тыс., вспомнил давний разговор и призадумался.
В газете “Столичные новости” № 44 за 2000г приводятся слова тогдашней вице-премьерши: “Если в угольной промышленности будут  меньше воровать, то она может стать рентабельной”. Насколько меньше следует воровать, к сожалению, Юлия Владимировна тогда не сказала. Но, кроме шуток, где могут ещё собрать потребные суммы руководители, как не воруя? И стоит ли их за это осуждать?
Следовательно, пути выздоровления общества известны. “Лекарства” тоже. Только вот нужен “лекарь”, который бы пустил их в ход. Как? Да простым вопросом к ближним  и “лЮбым”: “А где взялись деньги на вот это?”, “А почему ты имеешь это, если получаешь вот столько?!!”
Впрочем, и “лекарь” должен тоже быть таким, которому не зададут встречных вопросов. То есть, которого нечем шантажировать.
Подобрать таких (очень немногих!) людей и есть задача будущих политических партий. Нынешние для этого не годятся, поскольку поголовно все являются бизнес-проектами.
И только тогда появится смысл  в пресловутой политреформе!
Итак, почему же столь перспективная Украина пошла “не тем” путём и блуждает в трёх политических соснах, в то время как менее индустриально развитые прибалты и поляки давно уже  имеют несравненно более высокий жизненный уровень?
Не потому ли, что в подборе и расстановке кадров преобладающим у нас стал “узбекский” подход?!! С той лишь разницей, что покупка должности производится не единоразово, а, как я проиллюстрировал,  в рассрочку.
Что же стало причиной торжества такого принципа подбора кадров в Украине?  Об этом далее.

Часть 2.   Новый старый класс.

Много лет назад, вращая ручку настройки приёмника,  сквозь индустриальный грохот советских “глушилок” удавалось расслышать чтение запрещённых работ узника совести Милована Джиласа.
Ныне на книжных прилавках всё – от Кропоткина до Макиавелли и от Колчака до “Майн кампф”. Но Джиласа что-то не видно. Неужели с распадом соцлагеря исчез открытый и описанный им “новый класс”? Или опального философа-марксиста боятся теперь уже и  новые правители?
А новые ли они? 
Много крат слыша выражение “революция”, попробуем-ка его проанализировать – не зря ведь корпели над конспектами по политэкономии и прочим скучным наукам…
Революция – стремительная смена властной элиты. Главный вопрос любой революции – вопрос о власти, в чьих она руках оказывается и из чьих рук уходит.
Если оказывается.
И если действительно уходит.
В чьих руках она была и что было за общество, где прошла наша молодость?
В текстовках к рисункам художник-коммунист Херлуф Бидструп называл свою страну  “обществом всеобщего потребления”. А у нас?
Если немножко вдуматься, то советский строй правильней всего было бы охарактеризовать как “общество всеобщего распределения”, где деньги не являлись мерой вклада в общественный продукт, а играли вспомогательную роль.
  Если “их” строй – благо для потребителя, то в “нашем” обществе основной  потребитель (он же и производитель) был поставлен на задворки жизни и мог расчитывать только на то, что для него сверху милостиво “выбросят” -  товар, квартиру, путёвку. В то же время решающей,  ключевой фигурой  были  представители иной социальной группы -  не способной к созданию ни материальных, ни, тем более, духовных ценностей, а занимавшейся исключительно  их распределением.
Формироваться эта прослойка начала ещё в январе 1918 года после разгона большевиками легитимного законодательного органа и последовавшего за этим расстрела рабочей демонстрации в Петрограде, что спровоцировало сначала “горячую”, а затем на десятилетия вперёд “холодную” гражданскую войну.
Представители этой прослойки в особой характеристике не нуждаются, они весьма ярко описаны в художественной литературе – вспомните хотя бы  тружеников “Геркулеса” у Ильфа и Петрова. А в научной литературе как раз они и стали предметом исследований  запрещённого доныне учёного-марксиста Милована Джиласа.
Система тотального распределения делала невыгодным производство, поэтому пришлось от неё отказаться, хотя и частично, и временно, и дорогой  ценой.  По сути,  такой ценой кратковременного возврата к здравому смыслу стали тысячи и тысячи жизней восставших тамбовских мужиков и кронштадтских матросов.
На время нэпа эта публика не исчезла, а только затаилась. К её счастью, лидер страны, не имевший (да и не могший иметь) должного авторитета среди соратников, сделал своей опорой именно её. Негласно.
Владимир Ильич Ленин в последних работах и записках (два предпоследних тома последнего советского издания) называл их “комговно”.  Джилас называл “новым классом”, во времена “перестройки” их именовали “номенклатурой”, мы же для удобства дальнейших рассуждений назовём  так, как иногда называют их в быту неискушённые в политике люди (смягчив грубость русского языка латинской транскрипцией) - torgashnja.
Впоследствии в нашем обществе элементы нормальных рыночных отношений причудливо сочетались с тотальным распределением, а torgashnja   заняла доминирующие позиции.
Легче всего torgashnja сформировалась в советской торговле, где именно эта узкая группка определяла, какой товар куда будет направлен, и, соответственно, хорошей или плохой будет выручка конкретного продавца. Кроме того, открывая или перекрывая населению доступ к ассортименту товаров, torgashnja успешно решала личные житейские проблемы. Так, если в довоенные годы, несмотря на карточную систему, существовала сеть магазинов для ударников труда и так называемых торгсинов, то в позднесоветский период их место заняли “Каштаны”, “Берёзки” и подсобки на торговых базах.
Прослойка torgashnjи сформировалась и в управлении промышленностью.  Поскольку в СССР материальные блага и карьерный рост руководителей зависели от выполнения плана, то саму эту величину стала определять достаточно узкая группа людей, а критерии были весьма сомнительны и зачастую субъективны. Помнится,  в одном из газетных интервью времён перестройки знаменитый директор Ивановского станкостроительного завода описывал, как в министерстве пытался выяснить, почему для его предприятия установлен один план, а для аналогичного – существенно меньший.  И услышал простой ответ: “Ты забыл, чей племянник там директором?!!”
С упоением torgashnja контролировала распределение материальных ресурсов. Запредельную глупость такого порядка иллюстрирует шедевр советского киноискусства, по сюжету  которого за ящиком гвоздей приходится проходить все инстанции – вплоть до товарища Ленина! И тот за пару минут  изыскивает гвозди, осчастливив просителя.
Правда, если бы самоотверженный коммунист Василий Губанов был бы ещё и немножечко марксистом, то   непременно задумался над вопросом: а для чего первоначально предназначались гвозди, для какой другой стройки, которая теперь, конечно же, приостановится? А если ни для какой другой стройки не предназначались, то почему Предсовнаркома не отправит гвозди в свободную рыночную продажу, а сидит на них подобно Плюшкину?!!
И пришёл бы к выводу: распределение материальных фондов есть функция власти – к тебе идут просители, а ты их караешь, либо милуешь. Небескорыстно.
Тorgashnja сформировалась также и в правоохранительных, и в контрольных органах, где эта маленькая группка людей,  по сути, занималась, и также небескорыстно,  распределением судьбы конкретного человека: окажется ли он по ту, или останется по эту сторону колючей проволоки (а нередко – останется ли в живых вообще). Особенно в годы, когда названные органы превратились, по сути, в кадровые агентства по оргнабору рабсилы в отдалённые районы (“зека”) или впоследствии на малопрестижные и опасные работы (“химики”).
Задача облегчалась тем, что законы были составлены таким образом, что любой житель страны, а в особенности, руководитель предприятия, учреждения не мог успешно работать, не нарушая их.  Если же реальность уж слишком не подпадала под  описание состава преступления, то восседавшая в судейских креслах torgashnja прибегала к произвольной трактовке Уголовного кодекса (художественными средствами это описано в пьесе В. Войновича “Трибунал”).
Забавно, что административно разобщённая, но идейно единая torgashnja, декларируя (чтобы выжить) социалистический образ жизни, тем не менее, свою деятельность строила абсолютно по-капиталистически. Давая взятку за назначение на должность, пребывая в которой можно сторицей брать взятки самому, человек действовал вполне по Марксу: “Капиталом чиновника является его должность!” То есть, как нас и учили: деньги – товар (то есть, должность) – деньги плюс.
Для подтверждения своей версии автор за отсутствием времени не вскрывает другие сферы советской жизни (наука, образование, профсоюзы, государственный менеджмент), которые поразила torgashnja, а в особенности связи друг с другом её представителей из разных сфер. Читатель способен это сделать и сам, причём, гораздо полнее.
Посмотрим, каким изменениям подверглись общественные отношения в конце восьмидесятых – начале девяностых годов и насколько новыми являются наши правители. Об этом – в следующей публикации.
P.S. Автору не очень-то нравится словечко torgashnja, поэтому, хотелось бы, чтобы специалисты взяли труды Джиласа и его последователей и попробовали посмотреть на наше общество, исходя из их наработок. Тогда, возможно, родится другой, более удобоваримый термин.


  Часть3.  Монополистический, паразитический, загнивающий…

Иногда приходится слышать, что появлением коррупции мы обязаны тем геополитическим изменениям, которые произошли в последние десятилетия. Но нам теперь слабо верится, чтобы она возникла на пустом месте, без наличия “хорошо удобренной почвы”.

  Посмотрим, что изменилось за последние 20 лет в сфере, как когда-то нас учили, базиса и надстройки. Но сперва выделим ключевой элемент власти  torgashnjи -  дефицит.
Если активизировать в памяти куцые познания общественных наук, то можно смело сказать, что господствовали общественный характер производства, но узкоклановый характер присвоения. Непосредственно народу принадлежала только 1\33 часть национального достояния, а 32\33 пребывало в распоряжении “номенклатуры” (читай - torgashnjи). Маленькая группка высших чиновников купалась в роскоши, а примерно 43 млн. чел. (по данным на май 1988г из докладной записки Валентина Фалина, советника М.С.Горбачёва) – пребывало в нищете. Причём, нищета не была следствием каких-то форс-мажорных обстоятельств (землетрясений, наводнений или падений тунгусского метеорита). Это было целенаправленной политикой.
С одной стороны, отсутствовала заинтересованность в развитии производства, повышении производительности труда. С другой стороны, правящая верхушка не была заинтересована в повышении уровня жизни народа, стремилась удерживать его в узде. А лучший вид узды – нужда.
По официальным данным на начало 80-х годов среднестатистический рабочий в СССР простаивал 2 часа в смену. Значит,  при нормальной организации труда 25 % рабочих были бы не нужны! И это исходя из 8-часового рабочего дня. А если взять сокращённый, то процент скрытой безработицы выходит просто чудовищным! При этом мы с вами ещё  имеем в виду индустриализованные районы страны. А где-нибудь в Ферганской долине, Нагорном Карабахе или в российской глубинке?
Там ситуация была похуже.
В уже упомянутой докладной записке, предназначенной для узкого круга читателей, утверждалось, что примерно 40 млн. рабочих мест были ненужными!
Людям попросту не давали заработать!  Путём создания излишних рабочих мест torgashnja целенаправленно ставила под свой контроль всё больше слоёв общества. Например, долгое время вне  контроля была огромная масса неработающих женщин, занятых домашним хозяйством и воспитанием детей. На рубеже 60-х годов они были призваны на производство. Для этого труд их мужей, до того вполне обеспечивавших семью, был обесценен путём снижения тарифов, что привело к известным инцидентам 1962 года в Новочеркасске, в Донбассе и других местах. Впоследствии под контроль были поставлены и люди старшего поколения – им разрешили работать на пенсии, одновременно недоплачивая в период наиболее продуктивного возраста.  То есть, только став пожилым, человек мог сносно существовать или хотя бы сделать небольшие накопления, материально облегчив родственникам последние хлопоты.
Разумеется, если доживал.
В то же время молодым, высокообразованным и энергичным людям жизненный уровень целенаправленно снижали. Для обеспечения элементарных человеческих нужд (пристойная одежда, кооперативное жильё, личный транспорт, мебель и т.п.) им приходилось искать пути дополнительного заработка, в основном, в теневой сфере. Перспектива разоблачения нелегальных доходов «привязывала» к режиму.
Так несоблюдение на деле основного принципа социализма (оплата по труду), который декларировала torgashnja, приводило к подавлению роста производительности труда. И в самом деле, даже по официальным данным в сравнении с США она составляла 55% в промышленном производстве и 25% в сельском хозяйстве. При этом, разумеется,  не учитывалась “шефская помощь колхозам”, приписки, повторный учёт продукции, её низкое качество и многое другое, так что реальность была намного хуже.
Уровень жизни с большим трудом обеспечивал простое воспроизводство населения. Особенно остро не хватало жилья: его в СССР было вчетверо меньше, чем в США при сравнимой численности населения. Если в США на первичное потребление (еда, одежда) расходовалось 24% семейного бюджета, то у нас – целых 70%! 
Мечта о повышении жизненного уровня никогда не оставляла трудящихся. Выстояв и победив в чудовищной войне, а, главное, увидев воочию, что на Западе за такой же труд получают  гораздо больше, они надеялись на улучшение жизни. Этим и можно объяснить энтузиазм восстановления разрушенной страны в послевоенные годы. 
Но вместо благодарности трудящиеся получили волну репрессий.
Послесталинская оттепель вызвала новый прилив надежд. Однако затянувшаяся грызня в верхах власти отодвинула на целых 10 лет попытки включить человеческий фактор заинтересованности. Только с 1965 г стали делаться робкие намёки на увязку оплаты с количеством, а ещё через 10 лет – и с качеством труда.
Впрочем,  при этом  torgashnja  увидела, что её власть сжимается, тем временем вдохновлённые советским примером чехословацкие коммунисты  чуть было сами не стали примером для советского народа, стремясь сойти с его шеи.  В сущности, их “реформы” планировались половинчатыми, куцыми, но дело было не в глубине экономических преобразований.  Беда “братьев” была в том, что их реформы содержали  ключевое требование, по которому Кремлю отступать было некуда.
Они предусматривали свободу слова и безоговорочную ответственность власти перед теми, кто её содержит, даже если эта власть и именуется компартийной.

Что изменилось за два последних десятилетия от начала активной фазы деградации советского строя, прежде всего, в сфере отношений собственности?
Что было? Представлявшие официальную власть партийные и правоохранительные структуры по праву обычая “керували” предприятиями на административной территории. Официальными. Кроме них существовали также и “неофициальные” предприятия так называемых цеховиков, (организованные на средства теневой экономики – от капитализированных сумм взяток партийных бонз до банальных воровских общаков). Кроме них  также временные бригады “шабашников” и десоциализированных люмпенов-“бичей”. Там урегулированием хозяйственных отношений занимался криминалитет при материально простимулированном попустительстве правоохранителей.
Стоит отметить, что во втором секторе уровень эксплуатации трудящихся был ниже, а посему и уровень зарплат ощутимо выше. Но государственный “официальный” сектор при меньших зарплатах обеспечивал более высокий уровень социальной защищённости.
Любопытно, что в отдельных регионах страны (где тяжёлая промышленность была развита слабее) эти два сектора были настолько тесно переплетены между собой, что порой трудящиеся и не ведали даже, что работают у “цеховика”: и партийная, и комсомольская, и профсоюзная организации есть, и взносы собираются, а в государственных реестрах предприятие не значится! Как раз на борьбе с такой “теневой” экономикой и сделали карьеру по крайней мере, два руководителя правоохранительных органов закавказских республик, ставшие в результате членами   Политбюро. Следует сказать, что граница между этими двумя секторами и в районах с развитой индустрией не всегда была строго “делимитированной”: нередко абсолютно государственные предприятия имели одного-двух негласных “кураторов”, облегчающих взаимоотношения с органами власти в обмен на решение мелких чисто бытовых проблем. При этом необходимости в  денежных расчётах за услуги не возникало. Кстати, негласная система “кураторства” (правда, под другим названием и платная) не только существует  сейчас, но и процветает.
Переходной период (с 1988 по 1992 годы) ознаменовался принципом: “ни для кого нет, а для него – есть!”, когда ресурсы распределялись в пользу структур, которые прямо или через подставных лиц (впоследствии названных “олигархами”) контролировала torgashnja.
При этом из сферы распределения материальных ресурсов torgashnja перемещалась в сферу распределения финансовых средств. Фактически  на пустом месте возникла куча банков, где в особые тонкости не вдавались, а кредитовали при условии определённого процента “отката” наличными.
С укреплением государственных правоохранительной и фискальной систем и закреплением в них главенствующей роли torgashnjи произошёл переход к принципу “никому нельзя, а ему - можно”, когда представители этих систем, пользуясь несовершенством законов (искусственно созданным через подкуп законодателей) впрямую грабили общество. Поскольку они, и только они должны были и обеспечивать соблюдение законов, то это гарантировало им полную и абсолютную безнаказанность.
Таким образом, до сего дня, вот уже более 90 лет, почти на всей территории бывшей Российской империи так и не решены ключевые задачи буржуазно-демократической революции: обеспечение всеобщего равенства граждан страны перед законом, обеспечение полной свободы слова, а также безоговорочной ответственности власти перед теми, на чьём содержании она пребывает.
Что происходило после распада Союза – обсудим далее.

Примечание: использованы данные из книг:
1. В.Фалин. Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски, М., Центрполиграф, 1999.
2. Ота Шик.  Весеннее возрождение – иллюзии и реальность, М, “Прогресс”, 1991.
3. Ю.Фролов. Крушители империи СССР, в 6 т.т., Д, “Донбас”, 2003.    

   Кстати. Глубину поражения советского общества коррупцией иллюстрируют несколько известных фактов из времён “андроповщины”.
В начале 80-х годов разоблачили взяточников, за деньги распределявших выпускников военных училищ в благодатную Украину, а не на дальние “точки” Союза. Источник информации – офицеры киевского полка гражданской обороны.
В тот же период разоблачили ростовских “левоохранителей”, занимавшихся перепродажей то ли икры, то ли наркотиков. Примечательно, что для ареста областного руководства   пришлось проводить мини-войсковую операцию, с использованием спецназа ГРУ. Источник – (3), том 6.
Во второй половине 80-х годов газета “Социалистическая индустрия” отслеживала перипетии расследования чудовищных по масштабам хищений золота. Помнится, дело было закрыто всего-навсего из-за того, что “следователь применил к одному из подследственных недопустимые методы”. Видимо, копнули слишком глубоко…Вскоре, кстати, закрыли и саму газету.
О расследовании “хлопковых дел” помнят многие. Удача Иванова и Гдляна, считает (3) состоит в том, что, в отличие от предшественников, они умудрились остаться в живых. Кстати, фигуранты так и не поняли, за что же их, собственно, наказывают. Они искренне удивлялись: мы разве “наверх” мало передавали? Сказали бы – давали бы больше! Эти рашидовские пахтакоры оперировали миллиОНами рублей.
А вот у “сталинского сокола” М.Георгадзе, десятилетиями занимавшего пост секретаря Президиума ВС СССР были обнаружены уже не миллионы, а миллиАРды рублей – то ли шесть, то ли восемь. Источник – (3). Не считая мелочёвки – золота, брилликов и художественного барахла. Собственно, во время этого обыска сердечко старенького большевика и не выдержало…
Поэтому, наивные книжные мальчики, пишущие, что при Союзе коррупции не было, глубоко заблуждаются. “Ноги” нынешней всеобщей продажности растут ещё из советских времён.
               

Часть 4.  Обвальная деградация.

На пути к выяснению, где проходит общественный водораздел, давайте попробуем понять, что же всё-таки изменилось в политической структуре  общества за прошедшие годы. А изменилось ли?

Украинская национальная  torgashnja, перепуганная массовыми выступлениями москвичей в 1991г. с одной стороны, и требованиями радикальных экономических и политических перемен со стороны общества, поспешила дистанцироваться от Союза. Этим и объясняется легкость обретения псевдонезависимости. В её первое время torgashnja присматривалась к России, не спеша, как прибалты, рвать связи. Вспомните, сколь долго были у нас в ходу отрезные купоны в дополнение к рублю, потом суррогат денег, которые легко удавалось подделать.
Затем, ощутив нежелание “победивших демократов” объединяться на прежних условиях господства “днепропетровской” группировки, увидев их стремление к захвату собственности и территорий (вспомним хотя бы вопли  пресловутого “господина Жо”), а главное,  убедившись, что местные кланы в случае объединения с Россией будут задвинуты, украинская torgashnja, скрепя сердце, взяла курс на “незалежность”.  Предварительно заручившись согласием и благословением “профессиональных украинцев”, вполне удовлетворив их принятием желанной символики и атрибутики.
Шли годы. Политическая система украинского парламентаризма от выборов к выборам менялась таким образом, что за годы независимости сначала постепенно снизился процент наиболее одиозных представителей (по В.И.Ленину) “комговна”, а затем через избрание сынков, зятьков, «братков» и массажисток парламент окончательно стал выразителем интересов нескольких наиболее крупных ОПГ.
Torgashnja, представленная в руководстве политических партий, осталась верна себе -  построение предвыборных списков происходило на хорошо знакомых нам принципах “торговли с нагрузкой”: несколько раскрученных личностей для мелькания на телеканалах, а основа -  “нужники”, профинансировавшие  бизнес-план по обеспечению своей  депутатской недоторканности и возможности “рулить” общенародной собственностью.
 Пряников, то есть бюджетных денег и земли, на всех хватить не может, поэтому,  в разноуровневых  Радах  представители убыточных ЗАО (я хотел сказать “партий и блоков”) норовят перейти в более успешное. Так что, истерия, каждый раз разворачивающаяся вокруг досрочных выборов, имеет вполне понятную экономическую подоплёку.


Увлечённая первым этапом “большого хапка” 90-х годов, torgashnja совершенно не заметила, как выросло великое множество мелких предпринимателей, которых не удалось задавить ни произволом налоговой torgashnjи в сфере хозяйственного законодательства, ни махинациями правительственной torgashnjи в сфере хозяйственной политики, ни неспособностью морально разложившейся полицейско-судебной torgashnjи обеспечить элементарный правопорядок.
Выросло поколение людей, которые не надрываются уже на нескольких работах за копейки с утра до вечера. Поколение людей, которые увидели воочию другую жизнь (пусть и в ранге нелегального посудомойщика). Поколение людей, которые осознали себя гражданами, содержащими государство. И которые хотят знать, каким образом государственные менеджеры тратят их (подчёркиваю, их, налогоплательщиков!) деньги.
Поколение людей, которые хотят обеспечить себе всевозрастающее материальное благосостояние путём производства товаров или услуг для конкретных людей.
А не путём сбора взяток за пропуск через границу контрабанды в ущерб своему производителю.
А не путём сбора взяток за причисление к высокому званию “своих” (вспомните принцип: “своим можно что хотят, а с “не своими” – строго по закону!”).
А не путём сбора дани за назначение  на должность – чем не ордынская продажа ярлыка ?!!
А не путём прикармливания torgashnjи из контролирующих органов, дающей команду закрывать глаза на разворовывание бюджета.
Поколение людей, которые требуют на деле обеспечения равенства граждан перед законом и отчётности власти перед теми, на чьём содержании она, эта власть, пребывает.
Поколение “помаранчевого Майдана”.    

    
Но есть и другая часть общества, и её можно понять, если поставить себя на её место.
Дрессировщики используют нехитрый приём. По окончании основного курса воспитания молодой собаки с освоением команд проводят выработку преданности хозяину. Для этого он крепко-накрепко привязывает пса и надолго уходит (вариант – пить пиво).
Внезапно появляется “плохой человек”, который дразнит собачку и издевается над ней, доводя до исступления.
И тут приходит хозяин, прогоняет “плохого человека” (вариант – пинком под зад) и наконец-то освобождает четвероногого друга, который из благодарности за спасение становится предан ему до кончика хвоста!
Общественные настроения конца 80-х годов с их кульминацией в виде первой всесоюзной шахтёрской забастовки показали, что “комговно” (по В.И.Ленину) может лишиться не только реальной власти, но и, чего доброго, жизни.
Уяснив это, torgashnja всполошилась.
Организация в Прибалтике  “фронтов”, проплаченных из бюджета известной организации, оказалась идеей-фикс: не только их истеричные вопли, но  даже захваты телецентров союзными войсками эффекта дать уже не могли. Прибалтика вырвалась на свободу.
Процесс пошёл!   
Тогда torgashnja кинулась тушить искры на оставшейся под контролем территории. С помощью нехитрых манипуляций сознанием людей возникли “из ниоткуда” новые рабочие лидеры, а первых постарались задвинуть. Разумеется, “новые лидеры” были из числа тех, кого держала под контролем, если не на прямом содержании, torgashnja, прежде подвизавшаяся в организации из трёх букв. Кстати, впоследствии иные из этих лидеров, попав во власть, порвали с шахтёрами и взялись обслуживать интересы ОПГ.
Похожие процессы прошли и в металлургии, в химии и других отраслях, где доминируют крупные производства. Особенно тяжёлым осталось положение в сельском хозяйстве.
В результате огромные массы людей, занятых рабским трудом по допотопным технологиям, остались без лидеров, могущих сформулировать интересы рабочих и поднять трудящихся на их защиту. Попытки вместо подконтрольных  torgashnje профсоюзов создать настоящие жёстко пресекались с использованием боевиков ОПГ.
Воспользовавшись этим, torgashnja провела резкую девальвацию стоимости человеческого труда в виде “освобождения” цен при сохранении контроля над зарплатой с помощью налогов. И если мелкие предприниматели, занятые свободным производством товаров и услуг, могут обойти (хотя бы в какой-то степени) противоестественное налоговое законодательство, то для лиц, занятых на крупном производстве, это невозможно.
Прежде всего, потому, что экономические рычаги работы больших производств сосредоточены в руках немногих людей, которых легко купить (или которые уже принадлежат – догадайтесь, к какому социальному слою). Низкий общий уровень зарплат даёт в их руки финансовые ресурсы, с помощью которых можно не только регулярно “погашать” возмутителей, но и организовать массовые акции вроде “директорских забастовок”, когда на зарплату людям денег нет, но зато на их приезд автобусами в столицу через пол-страны, питание и проживание – вполне хватает!

Люди, работающие на большом предприятии, зависимы  (или это им усиленно внушают) от стоимости энергоресурсов, которые до последнего литра контролирует та часть torgashnjи, которая в сей конкретный момент пребывает при власти.   
От стоимости транспортных услуг, которые через соответствующие органы управления контролирует она же.
От таможенных тарифов, которые также под контролем… правильно, её же. И от многого, многого другого.
Но главное отличие -  в менталитете.
Если, условно говоря, “люди Майдана” свой первичный капитал формировали, по-народному говоря, горбом, надрывая спины баулами и кравчучками, объезжая по просёлкам гаишно-бандитские засады,  то вторые  просто капитализировали властные полномочия путём сбора взяток и манипуляции бюджетными средствами. Совсем  экзотические способы формирования колоссальных капиталов, к примеру, на переправке через границы  спирта,  героина или зенитно-ракетных комплексов могли позволить себе лишь отдельные личности, этакие “неуловимые Джо”, которых на этом никто не может поймать.
Потому что ловить должны были они сами.
При этом нельзя ещё забывать и того, что мелкий бизнес при большом госпредприятии  не только завязан на него, но и, как правило,  на нём паразитирует.
Например, на рубеже 1990-х – 2000-х годов популярной была следующая схема “сравнительно честного отъёма денег” из госбюджета. 
Предприятие “А” производило исходный продукт (например, что-нибудь добывало или обогащало), после чего должно было отправлять его на предприятие “Z” (расположенное через дорогу). Красная цена продукту – m. По этой цене и продавался продукт, но почему-то не конечному потребителю, а какому-нибудь малому ЧП “В”. Предприятие “В” перепродавало его другому – “С”, но уже по цене 1,1 m. “С” перепродавало “D”, но уже по цене 1,2 m. Затем ещё серия перепродаж, в ходе которых цена возрастала до 1,5 – 1,7 m.  И только тогда, уже по этой цене, продукт наконец-то доставался предприятию “Z”. То есть, в ходе перепродаж шло “накручивание” цены.
За экономику предприятия “Z” особо не переживайте – оно своё выручало – либо за счёт бюджетных дотаций, либо таможенных преференций, либо (если потребитель - население)  за счёт субсидий гражданам из бюджета.
Теперь о судьбе “Z” - овских денег. Они начинали медленное, но верное движение в обратном направлении – от “Z” к “А”.  И тут были варианты более честные, были менее. 
Наиболее честным вариантом жульничества было, если все эти “В”, “С” и т.д. попросту вкладывали  свободные деньги в хорошо ликвидную продукцию, которую можно легко и быстро перепродать. То есть, люди попросту не доверяли ни доллару, ни гривне. При этом вагон с товаром не покидал запасных путей, менялись только его хозяева.
Чуть менее, но всё же честным было, если все звенья цепочки обслуживались одним (и только одним!) банком, а движение денег было оч-чень и оч-чень медленным. Денежки крутились, пребывая в одних руках…
Существенно менее честным способом отъёма денег из бюджета было,
если, к примеру,  директором ЧП “В” числился сынок директора госпредприятия “А”, директором “С” - зятёк директора госпредприятия “Z”, директором “D” - жена начальника местной налоговой инспекции и т.п.
Это  их способ “заработка” на красивую жизнь и уплату «дани». Небескорыстно для себя.
И совсем уж нечестным вариантом было, если при обратном движении денег какое-то из “звеньев” цепочки  исчезало вместе с деньгами. Вариантов исчезновения было два: один для умных, другой  для глупых.
“Умники” - по турпутевке в страну, с которой нет договора об экстрадиции.
Глупые  (с помощью контрагентов) – в заброшенный шурф.
Исход был один – деньги пропадали. “Цепочка” обрывалась, возмущённые невыплатами рабочие с предприятия “А” отправлялись  в столицу “выбивать” деньги.  И действительно, выбивали их– либо за счёт других работающих, либо за счёт Пенсионного фонда.
При этом, что любопытно, многие из этих “B”, “C”, “D” и т.д., ворочая сотнями тысяч гривень, а порой и миллионами, не имели зачастую ни производственных мощностей, ни офиса. Даже порой стола, стула и настольной лампы. Хорошо, если имели определённое место жительства, но и оно не было обязательным.
Соответственно, если госпредприятие “А” почему-либо не получало от малого предприятия денег, стребовать их через арбитражный суд  оно не могло. Ибо у контрагента, как говорится,  “в кармане - вошь на аркане”. И непонятно, о чём думали тёртые многоопытные  “генералы”, когда  заключали договор поставки не с конечным потребителем, а с виртуальным предприятием, имеющим копеечный уставной фонд, зарегистрированным на краденый, “мёртвый” или бомжовый паспорт.
Непонятно на первый взгляд…
А теперь вернёмся к нашим баранам. Скажите на милость, все эти “предприниматели” B,C,D  и т.д. – выйдут для защиты своих прав на Майдан?!! Или наоборот – профинансируют поочерёдное отправление несчастных и зависимых с потрохами от налоговой torgashnjи рыночных коммерсантов на киевский вокзал? В современном варианте – полунищих пенсионеров и нищих студентов покричать, размахивая флагом, на Майдане за установленную плату. Или тех, кто не имел денег  получить образование, и вынужден  подрабатывать охранниками. 
Скажите, люди, уплатившие за назначение на должность (пусть при этом  возмущаясь в душе) допустят, чтобы другие получали работу “просто так”?
Люди, пристроившиеся к распределению (небескорыстно для себя) разве допустят, чтобы их лишили власти распределять, за которую они, кстати, уже заплатили взятку? Или, в союзе с себе подобными, но из другой сферы, не начнут саботаж законов, указаний государственного руководства по борьбе с кризисом? Не спровоцируют народное недовольство для отстранения от власти возмутителя спокойствия? Не организуют его травлю в подконтрольных им масс-медиа? Спросите у пожилых людей, скоро ли после устранения Хрущёва в магазинах появился белый, нормальный хлеб? Они вам ответят: через два-три дня! А искусственный дефицит сахара в наше время не теми же методами был создан? Не той же социальной группой?
Ответ ясен, как совершенно ясны их политические кумиры.
Точно так же ясно, почему столь истерически реагирует на наши события истеблишмент соседних держав, почему не жалеет средств на искоренение у себя пробивающихся сквозь асфальт ростков гражданского самосознания, чем угодно отвлекая народ от осознания собственного бесправия, вплоть до развязывания колониальных войн.
Это не что иное, как отчаянная попытка правившего в СССР класса удержаться при власти.
Значит, линия водораздела, всё-таки, проходит не по Днепру и не по сотому округу, а по тем регионам или местностям в пределах регионов, или по тем отраслям, где бизнес либо относительно свободен и питает своими поступлениями бюджет, либо несвободен и делается на недоплате в бюджет или на его разворовывании. Или по тем должностям, которые предоставляют возможность дать туда или дать сюда.
 И эту линию провели те, кто не способны создавать ни материальные, ни, тем более, духовные ценности, а только норовит  их распределять. А чтобы успешно распределять, нас надо лишить воли к отстаиванию своих прав, а для этого – искусственно разделить.
Что делать – обсудим далее.
Кстати.  Является общественный строй „передовым” или „отсталым” – зависит от того, какую производительность общественного труда он обеспечивает. Так писал Ленин.
Напомню. В СССР этот показатель по отношению к США составлял: в промышленности 55%, в сельском хозяйстве 25%.
В одной из аналитических статей („ЗН” 2010 г, №1) В Горбулин и А Литвиненко утверждают, что на 1 доллар зарплаты среднестатистический украинский рабочий ныне производит в 3 раза меньше продукции, чем американский. И ещё. Если в СССР на 1988 г. за чертой бедности (по В. Фалину) было 43 млн. чел., то в Украине по данным сайта „Остров” (13.04.2010 г) на уровне нищеты пребывает уже 78 % граждан. Это значит, что производительность труда в Украине теперь составляет 33% от США, соответственно, утвердившийся в стране строй есть шаг назад даже по отношению к советскому. Это подтверждает тот вывод, который сделал в своей статье для „ЗН” год назад (февраль 2009 г.) приснопамятный Проффесор, где он, будучи „типа экономистом” дал определение существующей в Украине системе общественных отношений как „блатной капитализм”.
И наблюдаемая нами в среде „офисного планктона”, а также в мелком бизнесе полуфеодально-хамская манера взаимоотношений означает, что нас учили правильно: „надстройка” опустилась до уровня „базиса”!


  5.  Грядёт ли “русский бунт”?

Итак, мы уяснили, что водораздел Украины на самом деле не проходит ни по Днепру, ни по  кировоградщине. Он проходит в тех отраслях, в тех регионах, в тех сферах деятельности – на востоке ли, на западе ли – где люди имеют возможность меньше зависеть от государства, и тех, которые до сих пор прямо или через подставных лиц (“олигархов”) контролирует torgashnja. Что можно сделать для его преодоления?
Во-первых, torgashnja в той или иной форме всегда паразитирует на бюджете. Любой дефицит, в том числе и бюджетный, является источником власти социальной группы, не способной создавать, а только норовящей распределять.
Во-вторых, на социальных фондах. Сказки о советских времёнах пора забыть – мы все могли черпать из этих фондов, только ложки были разные. Одни ни разу в жизни, а другие постоянно. Говорят, что  работающий мог тогда получить путёвку, скажем, в Кисловодск. Но далеко не каждый работающий и не каждый год. Кто-то ежегодно, а кто-то – никогда.
Что изменилось? Может ли общество проконтролировать правильность расходования социальных фондов или это производится в “ручном режиме”, создавая благоприятные возможности для коррупции, если не  прямого воровства? Не может. Производится. Создаёт. Открытость для проверок и публичная отчётность повысят доверие предпринимателей и трудящихся к социальным фондам  и затруднит манипулирование средствами.
В третьих, увязано ли вознаграждение работников центральных и местных органов управления с результатами работы народного хозяйства? Не увязано. И бездельник, и добросовестный работник получают одинаково. По Ленину, уравниловка в оплате труда есть такое же насилие, как и оплата по труду. Только оплата по труду есть насилие над бездельником, заставляющая его работать хорошо, а уравниловка есть насилие над добросовестным работником, побуждая его бездельничать. Или воровать, что мы и наблюдаем на разных уровнях власти.
Мы видим, что простое повышение зарплаты госслужащим коррупцию не уничтожило и лучше работать управленцев не заставило, а только дало повод к парламентскому пустословию. Видимо, пора наконец-то увязать результаты работы народного хозяйства страны с вознаграждением госслужащих – от Президента до уборщицы райисполкома.
 Как когда-то в глазном центре  у Святослава Фёдорова. Почему бы и нет?
 В четвёртых, бытует мнение о том, что госпредприятия могут резко улучшить свою работу, стоит только сменить  “плохих” руководителей  на “хороших”.  Здесь проявляется святая наивность на почве элементарного незнания жизни.
 Людьми правят мотивации, поэтому, руководитель, купивший должность или получивший её по наследству либо в силу принадлежности к региональному, земляческому  или другому клану, на эффективную работу не мотивирован. Хорошо ли будет работать предприятие или прозябать – на его положении это почти не сказывается. А потребные ежемесячные суммы наличных денег для уплаты “дани”, о которых я писал в первой публикации, он обеспечить сумеет – хотя бы от продажи оборудования на металлолом или выпуска “левой” продукции. Небескорыстно для себя.
 И здесь торжествует принцип уравниловки.  Действительно, при анализе тяжёлого экономического положения предприятий в подавляющем большинстве случаев основной причиной выступает безобразно плохой менеджмент, то есть, бездарность их руководителей.
Пятое. Необходимо решительно отказаться от практики назначения “по квотам”. Ведь при этом должностное лицо, по сути, реализует не общественные интересы, а интересы бизнес - группы, финансирующей его партию (блок). Доходит до курьёза: министр, проваливший работу или и вовсе проворовавшийся, сменяется другим, но… от той же политсилы. Причина изложена в первой публикации: это возможность сбора “чёрных” денег в партийную копилку (не бескорыстно и для самого чиновника). Именно поэтому при формировании коалиций (правительств) и разворачивается постыдная грызня в духе “сыновей лейтенанта Шмидта”: никто не хочет малоперспективных ведомств, всем подавай такие, где обращается побольше наличных денег!
А тем временем представители власти, глядя с экрана честными глазами,  разглагольствуют о борьбе с коррупцией…
В шестых, и самое главное, мотивация трудящихся к труду (пардон за тавтологию) отсутствует. Если даже “за Родину, за Сталина” воевали только при наличии заградотрядов за спиной, то для блага нынешней распальцованной “элиты” самое дорогое, что есть, никто отдавать не захочет. Рабочие понимают, а зачастую и точно знают, какой ценой (буквально!) получили власть над ними их руководители. И если в советское время явную бестолочь можно было устранить путём массового требования уволить или хотя бы обозначить угрозу увольнения, подняв вопрос на партсобрании, то сейчас трудящимся оставлен только один способ улучшить своё положение – это “русский бунт – бессмысленный и беспощадный”. Единственным фактором, пока ещё сдерживающим народ, является записанная в его генах память о жестоком подавлении абсолютно мирных народных выступлений против головотяпства властной torgashnjи. Да разве что ещё присущая украинцам инерция, опасность которой состоит в том, что медленно раскрученный маховик народного гнева остановить не смогут уже никакие спецназы из Тёплого Стана. Потому что народ будет мгновенно поддержан рядовыми сотрудниками – и армии, и милиции.
Неясно, впрочем, как поведут себя бойцы охранных фирм, точнее, частных армий, а если совсем точно, то наёмных дружин местных царьков. Всё-таки, захватывать предприятие, воюя с бабушками-сторожихами – это одно, а выступить против народа – это другое. Ни к самому себе, ни к членам семьи потом охранников не приставишь… Хотя даже и они понимают: все, кто ныне обогатился и получил в распоряжение собственность, получили её не по труду. И их самих, охранников, оплата, хоть и немалая, да  не по трудам.  “Быки” сознают: пока молод и силён – машешь кулаками по команде: “фас!”. А ближе к старости, да без реальных знаний, без профессии, да с кучей болячек, а то и с полученной за верную службу “хозяину” инвалидностью кому ты нужен? А “хозяин” уже к тому времени будет далеко – либо на Мальдивах, либо на глубине двух метров…
Ещё в советское время рабочие понимали, что их заработок зависит не от вложенного физического или умственного труда, а от других, субъективных, факторов. Я уже упоминал интервью бывшего ивановского директора Кобаидзе. Люди понимали: заработать не дадут, как ни старайся.
Рабочих не надо было учить и тому, как становятся героями труда. Из уст в уста передавалась правда – и о том, как был “сделан” первый  шахтёрский герой, и о том, сколько военнопленных немцев негласно обеспечивали рекорд другого. А об одном из своих послевоенных зачинателей шахтёры и вовсе сочинили матерную частушку.
 Уж кто-кто, а земляки - макеевчане знают цену  героям – сталеварам брежневских времён, когда от их “рекордов” воздух был пронизан мельчайшей окалиной, забивавшей лёгкие, а в нескольких сотнях метров всё скрывалось в оранжевой пелене… И название посёлка – Совколония - становилось очень символическим: туземцев не жалко.
Люди понимали, что равных возможностей самореализации личности нет, что им отведен  только один удел – “ишачить в заводе”. Отсюда зависть и внушаемая свыше ненависть к людям, стремившимся получить знания, которые, как могли, пытались вырваться из наезженной колеи “школа – армия – шахта - кладбище” сами и помочь другим. Отсюда и недоверие к ним. А на этой ненависти и на этом недоверии  играли и доныне играют различные проходимцы от политики.
 И сейчас есть люди, которые понимают, что в нашей стране трудом заработать на пристойную жизнь невозможно. Можно только украсть или же пристроиться в обслугу к тем, кто ворует. Чтобы лишить людей этого понимания, задействованы все средства – от лишения возможности получить пристойное образование до целенаправленного оглупления народа с помощью подконтрольных ОПГ телевидения, радио, прессы…
Удручает бедность подавляющего большинства населения. Согласно данным КМИС (сайт «ТСН.ua», 30.04.2010г), каждому шестому или 17% украинцев не хватает средств на еду. По данным ООН в Украине за чертой бедности пребывает 78 % населения, которое эту свою убогость едва ли способно осознать, поскольку растёт алкоголизация населения, и не только у нас, но и у соседей. Например, среднестатистический россиянин выпивал в 2008 г 130 г водки в день, не учитывая больных, младенцев, не учитывая выпиваемых дополнительно к водке  вина, пива, коньяка, самогона и «антиобледенителя». Только водки! Министр регионального развития РФ Яковлев (сайт «Zahid-Net», 28.04.2010г.) констатирует: из 20 млн. мужчин трудоспособного возраста в России 1млн. пребывает в заключении, 4 млн. служат в силовых структурах – МВД, МЧС, ФСБ, ещё 4 млн. – хронические алкоголики, 1 млн. – наркоманы. Работать некому!
А ведь в Украине почти то же – 90 г водки в день на человека!
Академик Капица бьёт тревогу: 35% россиян не читают! Вообще.
В результате у них снижается уровень общей образованности, возвращается мракобесие. По данным того же ВЦИОМ, уже 27% россиян  всерьёз считают, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот! Но ведь у нас ситуация не лучше…
И у нас, и у них гражданам внушают: заработать невозможно, накопить не удастся. Не дадут! Ежедневно СМИ демонстрируют массу примеров того, как благосостояния (и неплохого) легче всего достичь, угадав три буквы или одну мелодию. Или же безнаказанно воруя. А совершенствовать мастерство физического или умственного труда бессмысленно.
При этом трудящиеся абсолютно не защищены – так называемые профсоюзы сращены с ОПГ  и содержатся всего лишь на 7% за счёт членских взносов, а 93% их бюджета – это доходы от коммерческой деятельности…
Сейчас симпатии граждан могли бы склониться к некоторым политическим силам, которые заявили бы о желании хотя бы отчасти преодолеть внутренний раскол общества, подняв жизненный уровень народа и устранив названные выше шесть «болевых точек» общества. Появятся ли такие политические силы, или нас ждёт очередной, через сто лет после предыдущего, “русский бунт”?

Часть 6. Наука в Украине – локомотив прогресса или корпорация дармоедов?

       Почему, казалось бы, весьма учёные и образованные люди на выборах, тем не менее, голосуют за поселковую шпану? Попробуем разобраться.
       Где есть общественные деньги, там всегда находятся их профессиональные распределители. Не составляют исключение и средства, выделяемые на науку.
       В капиталистическом обществе необходимость научной деятельности вызвана жестокой конкурентной борьбой. Её участники вынуждены вкладывать средства в научные разработки, чтобы предложить товар с более совершенными потребительскими свойствами. Поиски капиталом принципиально новых сфер бизнеса, в которых можно первое время быть монополистом и получать сверхприбыли, мотивирует делать вложения в «фундаментальную» науку.
      Не так обстояло дело в советском обществе. Плановая экономика объективно подрывала мотивацию к научной деятельности. Если продукцию и так покупают (граница на замке, конкурентов никаких, причём, если даже и купили, не факт, что используют), то нет большого смысла  улучшать её потребительские свойства. Собственно говоря, слабость мотивации к совершенствованию продукции как раз и  привела к фактическому провалу пресловутой «пятилетки качества» (1975 – 1980 г.г.)
      В истории страны сначала существовало противостояние с капиталистическим миром. В результате поистине героических усилий советских учёных и инженеров было создано оружие массового поражения и средства его доставки.  После достижения возможности глобальной ядерной катастрофы мотивация к совершенствованию ОМП стала ослабевать и поддерживалась, скорее всего, только по негласному сговору военной бюрократии, «пилившей» в свою личную пользу определённую долю бюджета каждой из противостоящих держав.
       Некоторое время имелась напряжённость и с «младшим братом» СССР. Наша номенклатура  всерьёз боялась, что эта многолюдная страна возьмёт под контроль территорию Союза и установит здесь свои порядки – вроде бы  и социалистические, но при которых за взятки не журят, а расстреливают. Это создавало мотивацию для поддержания военного потенциала хотя бы в рабочем состоянии.
       Опасность внешних военных угроз снижалась, снижалось и финансирование научной деятельности. Но ещё быстрее, прогрессирующими темпами, сходили на нет научные возможности страны.
       Ход этой деградации достаточно полно и всесторонне описан. Желающие могут обратиться, например, к публикациям украинского биолога Александра Демченко (начало 2000-х годов, газеты «Зеркало недели», «Час-Time» и др.), столь же страстным, сколь и, увы, безрезультатным.  Остаётся только добавить, что доныне остающийся «хуторянским» характер украинской (да, собственно, и российской тоже) науки вызван не только субъективными, но и объективными причинами.
      Во-первых, истинная наука неотделима от вольнодумства, то есть, внутренней свободы личности. Кнутом можно заставить рубить тростник или копать картошку. Но нельзя из-под палки вынудить вести сложный химический синтез  или налаживать адронный коллайдер.
      Понимая это, советская власть формировала сильные научные коллективы, но… в «закрытых» городах (как продолжение сталинских «шарашек»). Сюда обеспечивалось снабжение товарами, здесь была чуть более разнообразной культурная среда (сквозь пальцы смотрели на книжную продукцию, сквозь зубы разрешали концерты популярных, но опальных артистов и т.д.) Но это помогало слабо: ведь внутренняя свобода личности предусматривает и свободу передвижения, и свободу контактов, и свободу высказываний, и свободу обмена информацией, и свободу мышления по всем вопросам, а не только чисто профессиональным…
       В прочих индустриальных и культурных центрах наука была, скорее, украшением региона, средством смягчения нравов, а также местом синекуры (работа с минимальной ответственностью, но за большие деньги) для бездарных руководителей и их холуёв.  А потому и пребывала под неусыпным оком внештатных сотрудников и добровольных тайных помощников известных органов. Причём, если самих работников органов интересовали возможности обогащения, то добровольцы, поставляя им информацию об угрозах для их подпольного околонаучного бизнеса, решали свои карьерные проблемы.
      Таким образом, истинная наука как двигатель общественного прогресса, неотделимая от вольнодумства, является «генетически несовместимой» с советским строем, что и привело к тому, что общее отставание страны стало катастрофическим.
      Второй объективной причиной «хуторянства» нашей науки является сама её структура, в которой уже заложена демотивация творческой личности к саморазвитию.
      Молодой человек попадает в научный коллектив с уже установившейся иерархией. Чтобы получить возможность самореализации, он должен пройти ряд этапов.
      Сначала он должен попасть к руководителю, имеющему достаточный интеллектуальный потенциал, что, как правило, проблематично из-за кадровой политики, о которой ниже. Руководитель должен иметь также и мотивацию к тому, чтобы уделять кому-то внимание, что не всегда есть, ибо слабый руководитель боится потерять кресло, вырастив себе потенциального конкурента. Наоборот – он заинтересован как можно дольше придерживать талантливого подчинённого на последних ролях, эксплуатируя его свежий интеллект. Окружая себя посредственностями, он делает своё положение более прочным.
Наконец, должна быть материальная база для работы (оборудование, вспомогательные материалы, чёткая работа обслуживающего персонала, средства на командировки и т.д.)
       Все эти компоненты успешной работы всегда пребывали под контролем тех, кого В.И. Ленин называл «комГ.», в прошедшие времена – «номенклатура», я в предыдущих заметках – «torgaschnja», а недавно В. Коротич охарактеризовал как «касту хлеборезов».
       Наш с вами условный молодой человек должен будет выполнять порученную ему работу. Будет ли это наработкой новой, ценной информации (для чего, собственно,  общество и содержит науку) или же просто «информационного шума» – зависит от руководителя. Если он не заинтересован в нём, то плоды многотрудных усилий (иногда с риском для здоровья, а то и жизни) будут положены на полку. Полуанекдотический, но реальный случай: один из бывших сослуживцев в отчёт по хоздоговорной теме однажды (для объёма) вставил пару десятков страниц, содержавших… подробный обзор футбольного матча команды «Шахтёр». Хозтема была успешно закрыта, сполна оплачена. Отчёт, разумеется, никто не читал, он до сего дня пылится в каком-то архиве…
       Таких случаев (когда работа делается для проформы, лишь бы обналичить деньги), уверяю вас, и сейчас предостаточно.
       Соответственно, наш молодой специалист, участвуя в подобном «исследовании», не произвёл новой информации, не укрепил профессиональные навыки и знания.  А если и приобрёл что-то, так только умение пускать пыль в глаза, скрывая за псевдоучёной фразеологией дефицит знаний и интеллекта.
Которое (умение) вряд ли ему пригодится, потому что для того, чтобы получить возможность самому стать руководителем темы, он должен иметь научную степень. Кстати, если он, будучи семи пядей во лбу, и придумает сам что-то ценное, то всегда к нему приставят массу «остепенённых», желающих быть зиц-руководителями, естественно, вписывая себя в его статьи.
       Об архаичной системе присвоения научных степеней рассуждать не буду – сказано и до меня предостаточно. Видимо, верховные наши жрецы силу доводов не разумеют, а понимают только доводы силы… Ждут, пока не вынесут с креслами.
О том, что в основе этой системы лежит отнюдь не признание интеллектуального уровня и трудолюбия, а нечто обратное, свидетельствует ряд общеизвестных фактов элементарной (и не только профессиональной, но и просто) безграмотности наших кичливых деятелей, облечённых научными регалиями. О характере этой системы свидетельствуют  и факты того, как наши молодые люди, будучи в командировке, защищают диссертации в лучших вузах Европы и мира, а здесь эти их дипломы «не признают». Почему не признают? Потому что у нас уровень подготовки «оценщиков» выше или потому что молодой человек не интегрировался в коррупционную среду?
       Пока наше юное дарование собирает научные данные для никому не нужного отчёта, другие сотрудники, числящиеся на его хоздоговорной теме и получающие с неё зарплату, производят новую информацию (совсем по другим вопросам). Я не пишу «нужную» информацию. О востребованности научных данных речь не идёт. Хотя бы новую. С которой самому не стыдно выходить на защиту. При этом достаточно узкий круг лиц (околонаучная torgashnja, «хлеборезы») распределяет тематику. Для одних – темы, не требующие многих трудов (поскольку не содержат новизны), другим – долгие и рискованные, с неопределённым результатом, по которым можно если и предстать на защиту, то совсем нескоро.
       Но только в том случае, если эти их данные не будут использованы для диссертации совсем другого человека.Факты воровства информации для написания чужих диссертаций массовы, общеизвестны, как и факты подтасовки научных данных. Кстати, что  сподвигает людей на подобное?
       Прежде всего, банальное тщеславие.
И не только в нашем обществе (у нас оно проявляется просто более рельефно). Интересующиеся могут перечитать «Одиночество в Сети» Вишневского, где упомянуты малоизвестные грязноватые подробности открытия двойной спирали ДНК. Или сам упомяну блиставшее в начале 80-х годов юное биохимическое дарование с публикациями не то, что в спецлитературе, но даже неоднократно  упоминавшееся в советском журнале «Химия и жизнь». А потом выяснилось, что уникальные результаты попросту подделаны, и его купавшийся в славе руководитель, профессор, стал посмешищем.
       Вторая причина, и она для нас ближе, это возможность если не рулить денежными потоками, то поднять личное благосостояние. И не только доплатой «за степень».
       Существовали негласные и гласные критерии того, кто и на что может претендовать – «табель о рангах». На степень доктора наук мог претендовать человек, сам подготовивший не менее трёх, но лучше пять кандидатов наук. На должность парторга отраслевого института могли быть избраны только кандидаты наук. Академического – не менее доктора. Есть масса и других общеизвестных критериев, слегка подкорректированных в процессе «розбудови держави».
Соответственно, при защите диссертаций проводилась предварительная работа: «он будет парторгом, никто не хочет, вы же понимаете…», «Да, конечно же, слабенько, но мне надо, чтобы ещё одного человека…» и т.д., и т.п.
Результатом является сонм бездельников, сосущих из бюджета (а последние времена и из Пенсионного фонда).
         Результатом является выставление на посмешище, например, руководителей – то ли фирмы, то ли страны,  шокирующих своей безграмотностью, но украшенных «научными» регалиями. 
Сможет ли кто-то привести пример хотя бы одного из руководящих деятелей национальной Академии, который бы переехал постоянно работать за рубеж? Это сложно. Околонаучные хлеборезы, какими бы званиями они себя ни украшали, в динамично развивающемся обществе не востребованы.
        Секретом Полишинеля является и негласная торговля должностями и званиями, предоставляющими доступ к бюджетным деньгам. При этом так называемая научная среда превратилась в закрытую корпорацию, вход в которую стал намного более ограничен негласными и гласными барьерами. Как анекдот, воспринимается факт, что Н. Тимофеев-Ресовский стал академиком, не будучи доктором наук, а Я. Зельдович – не имея высшего образования. В наше время они были бы рядовыми «пахарями», от интеллекта которых кормилась бы куча прилипал.
        Соответственно, молодые люди, не имея денег и протекции (а самородки, как правило, такие и есть) не видят для себя будущего в научной деятельности. Их не прельщает перспектива быть рабом у дармоедов.
 
        Мы уже уяснили, что людьми правят мотивации. Если работник не мотивирован, то порученное дело он делать не будет, а если из-под палки и сделает, то лишь через то самое место.
       Существует ли в нашем обществе мотивация к научной деятельности, к вложению средств в науку? (В советском обществе после «холодной войны» такой мотивации, как мы поняли, уже не было, более того, образованных людей, как возможный источник вольнодумства, боялись).  Поставлены ли  наши предприниматели в условия честной и жёсткой конкуренции, вынуждающей тратить деньги на разработку продукции с более совершенными потребительскими свойствами?
       Тяжёлая индустрия. «Уж сколько раз твердили миру», что она энергонеэффективна. За десяток лет льготного (большой привет пенсионерам и бюджетникам!) налогообложения подставные владельцы (так называемые «олигархи») вложили ли средства в новые технологии? Или перегнали их в оффшоры?
       Ответ известен: стоило в 2008 году грянуть кризису, как все они, задрав штаны, понеслись просить очередных послаблений, потому что новых технологий, по которым работает мир (и которые разработаны у нас же), не внедрили. И не собирались внедрять.
       Это видно хотя бы по тому, что без финансирования соответствующие научные коллективы сошли на нет. Это видно хотя бы и по тому, как, например, в том же Донецке используются помещения бывшего ДонУГИ или бывшего Института чёрных металлов. Все они заняты более «нужными» учреждениями – таможней, КРУ, налоговой, судами… Такая практика подтверждает, что у ОПГ, контролирующих крупные предприятия, отсутствует мотивация к совершенствованию производства, а, значит, к финансированию науки.
       Если посмотреть глубже, то что для них проще – честно конкурировать, стараясь улучшать потребительские свойства товара, удешевлять его, или просто купить депутата (лучше партию, фракцию), которые законодательно обеспечат тебе монополию? Ответ ясен.
       Если нет возможности покупки депутата (партии, фракции), то не имеет ли смысла купить судей (лучше председателя хозяйственного суда), которые обеспечат истолкование законов выгодным образом и тем самым обеспечат преимущество над конкурентом без улучшения качества изделия? Конечно.
А если не покупать суд, то нельзя ли купить инспектора (лучше начальника инспекции), который обеспечит конкуренту «красивую жизнь»? Естественно.
Ну, а если ни то, ни другое, ни третье, то не попробовать ли оплатить рейдерский захват для превращения территории конкурента в «зелёную лужайку»? Please!
       Малый бизнес, представленный, в основном, разными ООО «Купи-Продай Лтд», в инновациях не нуждается, поскольку в способности существующих научных кадров дать качественный продукт сомневается. Сомневается потому, что в немалой доле состоит из бывших представителей научной среды и прекрасно знает потенциал тех, кто в лавке остался. Посему о малом бизнесе говорить не будем.
Те научные разработки, что финансируются государством  (больше экономические), по сути, используются для обоснования исторических решений «партии власти». Но, учитывая, что делаются они на деньги налогоплательщиков, чтобы обосновать то, как власть правильно расходует деньги налогоплательщиков, об объективности этих разработок говорить не будем.
       О мотивации бизнеса к вложению средств в «фундаментальную» науку умолчу, дабы не вызвать смеха читателей. Там можно рассчитывать только на спонсоров, которые выделяют деньги лишь по им одним ведомым критериям. И то в основном это оплата командировок, других способов коммуникации. Что же касается расходных материалов, реактивов и т.п., то их приходится покупать за наличные от выполнения мелких, не всегда легальных и законных работ.
 
        А если посмотреть на взаимоотношения науки с обществом ещё шире, то возникают и куда более серьёзные вопросы.
        Крупный бизнес. Нужно ли, например, во время кризиса крупным бизнесменам (подставным «олигархам», которых назначила torgashnja), призвав на помощь науку, уменьшать до предела свои затраты, увеличивать до предела качество продукции и тем обеспечивать конкурентоспособность? Или же проще втереться в круг приближённых к главе Нацбанка и провернуть финансовые аферы, либо, сидя в парламенте, от имени народа списать собственные долги бюджету? Ответ ясен: второе даёт гораздо большую прибыль при минимуме затрат.
        Нужно ли оплачивать исследования учёных - экономистов, чтобы они помогли оптимизировать работу твоей крупной компании, холдинга? Или, пользуясь служебным положением, организовать выделение из госказны нескольких сот миллионов на покрытие убытков от твоего бездарного руководства? Ответ известен. «Герои» на слуху.  У нас всё можно.
        Такому обществу никакая наука не нужна. И призывы её деятелей воспользоваться уже имеющимися наработками звучат, как минимум, наивно. Тот факт, что одно из региональных отделений украинской академии достаточное время возглавлял (барабанная дробь!) Виктор Янукович, говорит сам за себя.
        Далее всё идёт по цепочке – нет мотивации к научной деятельности – отсутствует и мотивация у молодёжи посвящать себя науке. Мы это видим воочию: снижается уровень подготовки приходящих молодых специалистов, а те, что пришли и не вращаются в орбите родства и кумовства, едва освоив работу, норовят уехать за рубеж. Те же, кто состоит в «научных династиях», являются горячими и стабильными сторонниками сохранения системы, позволяющей им дармоедствовать. Вот вам и ответ на первую фразу статьи.
        И снова по цепочке – нет мотивации к саморазвитию у молодёжи – нет и мотивации к учёбе: уже не являются редкостью даже «учёные» с поддельными дипломами. Нет мотивации к учёбе – нет и мотивации к совершенствованию образования – хоть высшего, хоть среднего. Так что появление на образовательном горизонте одиозных фигур вроде Табачника или Николаенко не случайно, а абсолютно закономерно.
        А если учесть, что все без исключения войны до сих пор выигрывал не солдат и не полководец, а Школьный Учитель, то будущее, даже уже не украинского государства, а и вовсе украинского народа, затягивается туманом…
 
                Анатолий Иванко.