Дис. Глава 44. Дис

                Он не знал почему так легко и совсем не задумываясь решился войти в этот черный омут. Возможно, ему сейчас было как-то и все равно. Ведь после всех тех ужасов, что он совсем недавно наблюдал на Земле, ему просто и в голову не пришло заботиться о своей собственной безопасности. Да и что могло ему повредить? Ведь он же — Бессмертный, как, собственно, к нему и обратился тот странный голос из омута. Вот только то, что ожидало его там внутри и то, что он там увидел, мгновенно отрезвило его разум и буквально выдернуло из того расслабленного состояния легкого полузабытья последних нескольких часов. И это были тела. А точнее: полупрозрачные, живые, но словно бы погруженные в твердое флюоресцирующее железо оболочки миллионов и миллионов человеческих душ, которые окружали его со всех сторон. Они были почти наполовину вплавлены в это железо, которое ровным слоем покрывало все то огромное сумеречное пространство, внутри которого он очутился. И это также была сфера или полый изнутри безразмерно-гигантский железный шар.
Антон огляделся. Он заметил, что все эти тела или души все еще немного шевелились, но очень слабо. Увидел он также и глаза этих призраков. И то были глаза пустые, холодные, полные безграничного отчаяния, лишенные каких бы то ни было мыслей или даже памяти. И не было в них ничего ни живого, ни теплого, а только лишь безграничная, неизбывная тоска. Где-то вдалеке, уже ближе к центру этого огромного сумеречного пространства находилась высокая гора или холм, сложенный — Антон пригляделся — из частей тех же самых призраков, которые были замурованы в стенах. Там были их и руки, и ноги, и головы, причем все это было не того полупрозрачного, словно бы покрытого легкой окалиной сероватого цвета, а напротив черного, как будто обугленного. Словно эти тела жгли перед тем как разрубить на части. Посмотрел он и чуть выше. На самой вершине этой страшной горы, более уже не шевелящихся частей мертвых призраков он увидел некий едва различимый огонек, который чуть заметно мерцал. Однако, поскольку это место было очень далеко, то и разглядеть в точности, что там находилось он не сумел. Посмотрел Антон и на себя. Сам он совершенно не изменился, а просто висел в воздухе неподвижно, совсем близко и спиной к внутренней поверхности гигантской сферы. Рядом с ним находились все те же призраки. Но они отчего-то совсем не обращали на него никакого внимания и даже не вытягивали вперед своих рук.
И только лишь Антон решил было двинуться с места, чтобы получше все рассмотреть, как вновь услышал тот странный голос, который, теперь уже многократно отразившись гулким эхом, заполнил все внутреннее сумеречное пространство:
— Проходи, Бессмертный, мы давно ждем тебя. Но почему ты не явился к нам раньше, мы же приглашали.
Антон так растерялся, что вместо ответа даже закашлялся. Однако, через несколько секунд все же собрался с мыслями и, стараясь говорить спокойно, произнес:
— Я не понимаю вас, о каком приглашении вы говорите, да и где вы? — он огляделся по сторонам.
— Мы здесь, в центре, — ответил ему голос, — лети на свет.
Антон подчинился. И ему пришлось еще некоторое время лететь вперед, а летел он довольно быстро, чтобы приблизиться к этому свету. И этим светом оказался небольшого размера костер, в центре которого вертикально стоял пустотелый крест двухметровой высоты. У этого креста совершенно отсутствовали стороны, а были видны лишь одни тонкие прямые ребра, отчего он напоминал некую странной конфигурации причудливую клетку. Вокруг костра, метрах в двух, сидели какое-то существа. Было их восемь и одеты они были в длинные серые плащи с капюшонами. Однако эти капюшоны были сейчас сняты, отчего Антон сразу сумел разглядеть их лица. И эти лица были абсолютно одинаковыми, словно сделанными по единому образцу. Даже выражения их ничем не отличались. Антон пригляделся повнимательней к одному из них и вдруг замер в ужасе, потому что точно вспомнил, где уже видел его. Это лицо было точь в точь таким, как и у того незнакомца, с которым он столкнулся неподалеку от своего тихого подмосковного поселка. Того страшного, жестокого демона, который причинил ему столько боли и страданий. А значит и все эти существа, — он окинул взглядом сидевших возле костра — тоже были демонами. «Но зачем я им понадобился, с какой целью они меня звали? — лихорадочно задавал он себе эти, самые очевидные в данной ситуации вопросы, — и как? Ведь я не получал от них никаких сообщений». Он еще немного помолчал, но все же решился повторить свой вопрос и уже вслух:
— Я не понимаю, — произнес он тихо, — я не получал от вас никаких приглашений, да и когда?
— А ты разве не получал приглашения от призраков, там наверху? — задал ему встречный вопрос один из демонов.
— Да, но… — Антон начал уже догадываться о чем идет речь, — там было еще какое-то послесловие, от руки написанное, в котором говорилось про Луну.
— Идиоты, — спокойно произнес демон, — они даже послания нашего перевести не смогли. У вас что, никто не знает арамейского? Так я тебе скажу. Послание это изначально было написано теми жалкими тварями, что находятся сейчас наверху над нами. А мы дописали послесловие. И тебе был предоставлен выбор: встретиться с ними или идти сюда. Но ты даже не сумел ничего понять. И теперь миллиарды людей погибли из-за простой ошибки в переводе.
— Но, — у Антона задрожал голос, — если бы я пришел сюда, разве что-то могло пойти по-другому?
— Да, — ответил демон, — большинство людей уцелело бы. Но даже и тогда все полностью зависело бы от твоего решения, Бессмертный.
— Какого решения? — Антон теперь уже по-настоящему испугался, потому что знал, что такие решения никогда не бывают легкими.
— Очень простого решения. Ты должен и сейчас его принять и что-то выбрать. — Тут демон ненадолго замолчал, но продолжил, — ты видишь этот крест, — он указал рукой на крест посередине костра, — это то немногое, что осталось теперь от Аластора. Да-да, — как раз того самого, который погиб при столкновении с тобой несколько лет тому назад.
Тут демон весь как-то съежился словно от холода и рявкнул: «Нийя, — сколько уже можно ждать, неси еще дров». На это некая призрачная девушка, которую Антон даже сначала и не заметил, быстро метнулась откуда-то снизу из-под горы горы и подлетела к железной стене сферы. Там она довольно грубо, помогая себе и ногами, отломала кусок одного из призраков, вплавленных в стену и быстро полетела назад к костру. Там она услужливо подложила этот обломок в огонь, после чего низко поклонилась и вновь удалилась куда-то вниз в тень. А Антон тем временем, оглядевшись еще раз, подумал, что он точно находился в центре теперь уже умирающей звезды, раз вокруг было столько железа.
— Вот так, — произнес демон, протягивая руки к разгорающемуся пламени, — но я продолжу. Этот крест, что ты видишь, — дело твоих рук. Так же как и все, что происходит сейчас на поверхности. И я, конечно, не виню тебя за то, что Аластор погиб. Но, понимаешь, в чем дело: нас было девять. Девять таких же как и он сам. А теперь нас восемь. И мы просто не можем удерживать гравитационный баланс звезды, у нас не хватает для этого сил. А оттого она начала расширяться. И ты, вольно или невольно, нарушил этот баланс, а значит и ответственен за то, что происходит сейчас на поверхности. Но ты можешь еще все исправить, хотя и цена высока. В этом как раз и состоит твой выбор.
— Но я до сих пор еще не понимаю, — тихо проговорил Антон, которому этот голос демона, словно настоящий адский холод начинал проникать в самую душу, — что я могу сделать и чем пожертвовать? Ведь большинство людей на Земле и так уже погибло, не могу же я их воскресить?
— Нет, конечно, — ответил демон все так же спокойно, — но ты можешь спасти остальных. И их не так мало как ты полагаешь. Поэтому жертва все же стоит того.
— Какая жертва? — спросил Антон понурив голову, потому что понимал, что это будет нечто ужасное.
— Твоя свобода, — ответил демон. — Заметь, не жизнь даже, а всего лишь свобода. Ведь ты бессмертный и убить тебя нельзя, но можно навсегда лишить свободы. Как скажешь, согласен ты на такой обмен? Свобода одного, пусть и выдающегося человека, на жизни миллиарда людей, а именно столько сейчас еще остается в живых на поверхности. Ну, что скажешь?
Антон не знал, что сказать, потому что условия были действительно страшными. Его свобода, его личная, собственная, вечная. Но на другой чаше весов были жизни сотен миллионов людей. Его Кати жизнь. Он посмотрел по сторонам. Однако везде увидел одно и то же. Недвижимые, опустошенные души, безразличные глаза призраков и никакого сочувствия. Даже капельки. Что ему оставалось, — он медленно поднял голову и почти неслышно спросил:
— Что я должен делать?
— Иди в крест, — ответил ему демон.
— Как это, — не понял Антон, — на него влезть что ли? А руки в стороны расставить, как на распятии?
— Не-ет, — на этот раз демон даже проявил некое подобие эмоций, — этот фокус больше не пройдет. Внутрь иди. А руки просунь в горизонтальные перекладины. И так стой. Тогда крест вновь обретет сначала свои грани, а затем станет таким как прежде. Но ты будешь навечно заключен в нем и никогда не сможешь выйти наружу.
«Вот и все мое бессмертие, — с горьким отчаянием подумал Антон. — Зачем жить вечно, если навсегда будешь заключен в такой тюрьме, в которой ни походить, ни пошевелиться даже нельзя. Ужас какой. Уж лучше бы я действительно сам погиб в тот поздний вечер вместо того демона. Ведь тогда и не случилось бы всех тех чудовищных потрясений и люди были бы живы. Нет, это все моя вина. И я сам виноват в гибели пяти миллиардов людей на Земле, а значит быть мне теперь навеки проклятым и я этого вполне заслужил».
Он сделал шаг в костер, а потом встал одной ногой на нижнее ребро креста. После чего, почти в отчаянной попытке увидеть хоть что-то, хоть каплю человеческого сочувствия, посмотрел по сторонам. Но нет, везде одни и те же лица: серые, равнодушные. Холод и мрак. В этом проклятом месте искать помощи было бесполезно. И вдруг, он обратил внимание на тот обломок призрака, который девушка отломила от стены, а затем и бросила в огонь. Этот обломок состоял всего лишь из одного торса несчастного, его рук и головы. Но не это было самым главным, — главным были его глаза. И они были живыми. То ли это яркий огонь немного растопил их, то ли сам этот призрак смог пронести сюда, в самый центр чистилища, в то место, где постоянно находились демоны, пусть и исчезающе малую, но все же настоящую искорку простого человеческого тепла. И Антон увидел эту искру, а также маленькую слезинку, которая медленно скатилась из глаз замученного, истерзанного, но все еще живого призрака.
И он принял тогда свое решение и убрал ногу с креста. После чего развернулся и, не говоря больше ни слова, полетел назад к тому месту рядом с котором появился здесь изначально. Единственное, что Антон еще помнил, и эта картина не покидала его уже до конца дней, так это страх, самый настоящий, ничем не прикрытый ужас, что он заметил на лице не только того демона, с которым разговаривал, но и всех остальных, сидевших вокруг начинавшего теперь разгораться все сильней и сильней костра.
Подлетев к нужному месту, Антон легко отыскал такой же, но уже светлый округлый омут, в который тут же и вошел. После чего увидел рядом с собой Люн. Да, он вновь находился на поверхности Луны, где девушка его лихорадочно искала. Когда же она заметила Антона, то просто вскрикнула от счастья и кинулась к нему на шею.
— Я видела, — шептала она, — я все видела, как ты вошел в портал. Но я не успела тебя остановить. И я, конечно, не знаю где ты был, но я так испугалась. В первый раз и по-настоящему испугалась за тебя. У меня было такое предчувствие, что ты никогда больше не вернешься назад.
— Люн, — Антон погладил ее по голове, — ведь я же бессмертный. Что могло со мной произойти?
— Молчи, молчи, — девушка целовала его в щеки и губы, — я знала, я чувствовала, что с тобой может случиться беда. Но, слава богу, я ошиблась и теперь все будет хорошо.
Антон промолчал. Он все еще держал Люн в своих объятиях, хотя и немного отстранился от нее. Он понимал, конечно, что она тоже его любит, но также понимал, что и Катю свою он бросить не сможет. Но Люн была достаточно умной, да и взрослой теперь уже, а оттого сказала:
— Я не буду вам мешать, просто знай, что я тоже тебя люблю, кротик. И я буду счастлива даже если просто буду рядом, — она улыбнулась.
— Люн, спасибо тебе, — Антон вновь крепко обнял ее, — спасибо тебе за все.
Наконец он отпустил девушку и сел. У него почему-то не было сейчас никаких сил, чтобы стоять. А Люн, видя что он страшно, и прежде всего морально измотан, села рядом с ним. Они до сих пор все еще находились в центре той округлой черной области, которая совсем недавно была порталом между двумя мирами, а теперь стала твердой как камень, а по фактуре — какой-то матово-зернистой, отчего и совершенно не отражала свет.