Аргентинское танго

                ***   
                По отражению в реке,               
                несмелой, трепетной рукой               
                я строю замок на песке -               
                воздушный замок над водой...
                Автор

       В пятницу Мирослава вернулась домой рано. Весна уже началась, но зелени еще не было, и пыль, витая в воздухе, набивалась в нос, оседала в волосах. «За целый день лицо неизвестно на что стало похоже!»- подумала она, как всегда, все сильно преувеличивая.

       Лицо как лицо. Что-то в нем, правда, креольское: не то глаза, не то их выражение. Но ведь не смуглое — нет, совсем нет!.. Еще и веснушки.

       У соседей Вадик барабанил «Собачий вальс». Чтобы заглушить это, она включила магнитофон. Поглотив кассету, он подозрительно загудел. Из блока питания быстро повалил коричневый дым. Мирослава испугалась и выдернула вилку из розетки.

       Утром на остановке она встретила соседку и пожаловалась на бытовую аварию.

- Сдай в ремонт,- посоветовала соседка.

       Мирослава скептически пожала плечами:

- Это старье ремонту не подлежит.

       К их разговору прислушивался молодой человек, похожий на аргентинца. Троллейбуса все не было. Молодой человек предложил:

- Если хотите, я отведу Вас к очень хорошему мастеру. У него мастерская здесь недалеко.

       За растерявшуюся Мирославу ответила соседка:
- Конечно, конечно.

       Договорились встретиться в понедельник на этой же остановке.

                ***
       В пятницу Леон пришел на работу не выспавшийся. Клиентов не было. В десять должен был прийти Макс, друг детства,- молодой, но уже известный юрист, имеющий устойчивую клиентуру и солидные перспективы.

       В запыленное окно было видно большое озеро среди пологих холмов. Леон протер табличку над столом : ”Nasz klient – nasz pan”.*
 
       Вошел Макс. Леон взглянул на часы:» Действительно, десять.

       Они закрыли двери и решили отметить встречу. Макс пожаловался Леону на усталость. Леон посоветовал:

- Отдых — смена деятельности. Отвлекись чем-нибудь.
- Чем?
- Ты готов к нестандартным решениям?

       Макс кивнул.

- Побудь недельку у меня директором. Для солидности фирмы.
- Не понял. А кто у тебя обычно директор?
- Я, конечно. Но это как-то несолидно.
 
       Максу идея понравилась. Он достал из дипломата бейдж советника юстиции и уселся за стойку в первой комнате.

       В нише стола он увидел потрепанную книгу. Раскрыв ее на вложенном туда проводке, он прочитал:
 
                «Усни, засыпай, дорогая.
                Ты легкой скользнула тенью.
                Еще ты не спишь, я знаю.
                Ты где-то в ночи весенней.

                Усни. Ты — одна на свете.
                Твое не назвать мне имя.
                Ты — словно прохлада летом,
                Пристанище — ночью зимней.

                Ты — счастья весенний ливень
                и летнее утро в поле.
                Шепни мне:»Усни, любимый».
                Тоской без тебя я болен...»**               
               
                ***
       Леон снова глянул на часы и помчался к окну в мастерской. По кривой улочке, размахивая свободной рукой, быстро шла какая-то креолка с полосатой сумкой. Пучок непослушных волос почти на макушке качался в такт шагам. Леон проводил ее влюбленным взглядом и вернулся к Максу. Креолка проходила здесь каждый день в одно и то же время. О существовании Леона она, конечно, не подозревала.

       В субботу утром Леон вышел на остановку троллейбуса. Стоя в толчее и зевая в кулак, он увидел впереди полосатую сумку. Креолка разговаривала с невысокой женщиной. Леон пробрался поближе и встал за их спинами.

       Речь шла о поломанном магнитофоне. Леон проснулся. Нерешительно обойдя вокруг них, он вздохнул и обратился к женщине:

- Извините. Я слышал, у Вас проблемы с бытовой техникой.

       Креолка замолчала. Леон предложил свои услуги.

- Конечно, конечно,- ответила за креолку женщина.

       В понедельник они встретились на остановке и пошли в мастерскую.

       Макс уже сидел на месте. Леон вопросительно сказал, указывая на Мирославу:

- Я обещал помочь... Как Вы на это смотрите, шеф?
- Постараемся. Идите работайте, Леон. Фамилия?- обратился он к Мирославе.
- Koscinska.
- Имя, отчество?
- Мирослава Брониславовна.

       Макс поводил ручкой над листом, ленясь писать.

- Оставьте Ваш магнитофон. Но учтите: быстро не получится. Нет запчастей. Свет отключают. Мастер очень загружен работой. Кроме того, у нас есть срочные заказы коллегии... мастеров. И вообще, в городе эпидемия; у мастера явные признаки температуры.

       Мирослава, подозревая в его словах намек на дополнительную оплату, сказала с иронией:

- В таких условиях вряд ли вообще можно работать. А кто будет отвечать за качество? Коллегия? Нет уж, я спрошу с Вас, уважаемый...- она ткнула пальцем в бейдж на его груди,- Максимилиан.

      «Советника юстиции» она не заметила.

- Пожалуйста, - он прикрыл глаза на порозовевшем лице и  развел руками.

       «Ну, Леон, привел скандалистку на мою голову!»- подумал Макс и бросил ручку.

       Мирослава ушла, на пороге еще раз оглянувшись. Макс кукольно улыбнулся ей, и, едва захлопнулась дверь, повертел пальцем у виска.

- Леон!
 
       Из мастерской показалось сияющее аргентинское чудо.

- А когда ты сказал ей прийти?- перламутровые белки Леона влажно блеснули.
- Через год!- заорал Макс.- Сам будешь разбираться со своей Кармен.

       Через день магнитофон Мирославы был в полном порядке. Она, видимо, не спешила его забирать: беседа Макса подействовала. Уже три дня Леон торчал у окна, спрятав руки в карманы черного халата, и пялился на кривую улочку. Клиентов не было. Третий день шел дождь.
 
       Макс читал газету и пил чай. Вдруг из мастерской раздался грохот падающего стула и тихий вопль; по гнилым доскам загрохотали быстрые шаги Леона.

- Идет!

       Макс поставил стакан на тумбочку, взял в руки прейскурант и рукой велел Леону убраться.

       Мирослава, проскочив ступеньки, влетела в полутемную комнату:
         
- Dzien dobry, panu. Jaka dzic okropna pogoda!***
- A, to pani!.. Dzien dobry****,- ответил Макс, не отрываясь от прейскуранта.
- Мой заказ готов?

       Макс посмотрел на нее изумленно, как бы услышав непристойность.

- Я же Вам сказал: не спешите. Вчера не было света.

       Мирослава покосилась на портьеру:

- А пан мастер уже выздоровел?
- Нет, - Макс удивился, потому что почти забыл об этом.

       Мирослава отвернулась.

       Портьера в мастерской дрогнула. Леон улыбался.

       «Дитя природы», - подумал Макс и за спиной у Мирославы стал грести ладонью, пытаясь загнать Леона в мастерскую. Тот нехотя скрылся.
- Приходите завтра.

       Назавтра в приемной была очередь. Мирослава встала за пенсионером  в очках. Через пять минут из мастерской вышел Леон с темно-красным лицом и прошел к стойке, не глядя на очередь. Мирослава обрадовалась, что можно спросить, как идет ремонт, но Леон с таким же видом прошел мимо нее обратно, не поднимая головы.

       Когда очередь разошлась, Макс посмотрел на подошедшую Мирославу и покачал головой:

- Да, плохи дела с Вашей техникой...
- Что-нибудь серьезное?
- Да. Там сгорела... презумпция.
- Да Вы что? И как теперь быть?
- Надо ехать искать запчасти.

       Мирослава понимающе кивнула.
- Завтра?
- Да, приходите завтра. Или нет, лучше — послезавтра.

       Она ушла.

       Из-за портьеры вышел Леон.

- Ты бы еще сказал ей, что у лентопротяжки сомнительное алиби.

       Послезавтра Макс решил провести следственный эксперимент. Он поставил в мастерской стул спинкой к выходу в приемную и велел Леону сесть. Леон сел, с интересом наблюдая, что будет дальше.

       Макс посмотрел на него с сомнением:

- Нет, так ты снова все испортишь. Разувайся.

       Леон разулся. Макс убрал его туфли под стойку. Оглядев мастерскую, он переставил маленький телевизор на подоконник напротив Леона и включил его.
- Сиди и смотри. Все.

       Обойдя озадаченного Леона, Макс отодвинул портьеру в сторону, закрыл обе половинки двери со стеклянными вставками и замкнул их. Силуэт Леона хорошо просматривался сквозь рифленое стекло.

       По ступенькам застучали каблуки. Макс сложил за спиной руки и встретил Мирославу суровым взглядом. Она, почуяв неладное, спросила:

- Что случилось? Мой магнитофон совсем сгорел?..
               
      Макс прошелся по комнате и бросил:

- У Вас одна забота. Есть дела поважней. Мастера проверяют.
- Кто? - у Мирославы кровь отхлынула от сердца.

       Макс сделал «страшные» глаза:
- КРУ.
       Мирослава взялась за спинку стула.

- Да Вы присаживайтесь,- указал он ей на заранее приготовленный стул. Мирослава села и увидела силуэт Леона.

       Макс впился в нее взглядом. Подозреваемую ее вид выдавал с головой. Он начал допрос.

- Ваш магнитофон — краденый?
- Что?- Мирослава не сводила глаз с силуэта.

       Леон, услышав голоса, завертел головой, пытаясь оглянуться в стекло.

- Да... Нет... - Мирослава глянула на Макса, как на палача.

       Леон изогнулся на стуле и прильнул глазом к стеклу. Мирославе показалось, что черный глаз ясно проявился между арабесками рифления.

       Голос из телесериала сказал в тишине за дверью:

- Вам хорошо известно, чем караются подобные действия.

       Леон, устав вертеть шеей, опустил голову.

       Изнемогая от жалости и нежности и полностью игнорируя присутствие жестокого Макса, она встала и подошла к стеклу.

       Услышав шаги, Леон повернулся и, едва не упав с шаткого стула, оперся ладонью о стекло. Мирослава, подозревая, что его уже приковали к стулу, медленно приложила свою ладонь к силуэту ладони Леона.

       Макс решил, что допрос окончен, и громко сказал:

- Мастерская закрывается до окончания работы комиссии.

       Мирослава, пряча мокрые глаза, пошла к выходу.

- Приходите в понедельник.

    Она молча вышла.               

                ***
    В понедельник Мирослава прибежала к одиннадцати. Дернув дверь под жестяной крышей, она убедилась, что пришла не вовремя. Поискав глазами табличку, прочла время работы:»С 8.00 до 16.00. Перерыв с 12.00 до 13.00». Недоумевая, почему никого нет, она стала ходить мимо крыльца, тревожно выглядывая за угол дома и проходя обратно. Через полчаса со стороны короткого крутого проезда появился Леон. Увидев Мирославу, он отвернулся и судорожно вздохнул.

       Она бросилась ему навстречу:

- Пан мастер! Вашего шефа нет!

    Леон что-то пробормотал и стал отпирать дверь.

    Мирослава вошла за ним.

- Готов мой заказ?
- Там осталось припаять пару диодов.
- Мне подождать? - Мирослава положила сумку на стойку.
- Да, пожалуйста. Только не здесь. Сюда сейчас придут... белить.

      Мирослава забрала сумку и остановилась.

- Посидите в мастерской, - Леон уже отодвигал портьеру и ставил стул у своего стола.
       Она вошла и села.

       Он взял наугад с полки плату и стал сосредоточенно выпаивать какой-то резистор.

       Мирослава посмотрела по сторонам. «Сколько хлама!» Леон молча паял. Она покачалась на стуле. Леон хотел сказать, что стул — не кресло-качалка, и она рискует; поднял глаза безо всякого выражения и уставился на нее. «Нахал!»,- подумала Мирослава и спросила:

- Долго еще?

       Леон молчал, припаивая резистор на место.

       Мирослава встала и оттолкнула стул.

- Ничего себе порядки! Сначала я жду Вас полдня за дверью, потом у Вас оказывается ремонт, а теперь я вообще сижу здесь неизвестно зачем! Вы снова ничего не сделали. Я все поняла!
- Что Вы поняли? - Леону захотелось ей нагрубить.
- Все! Отдайте мой магнитофон, и я уйду. Хватит.

       Леон встал, презрительно глядя на нее:

- Все?
- Да.
       Они посмотрели друг на друга враждебно.

       Леон опустил голову и качнулся к ее уху:

- Я очень устал. Я не спал всю ночь. Я только что приехал.

       Мирослава глянула на него сочувственно:

- Я сама сплю на ходу.

       «Это интересно»,- подумал Леон.

       Мирослава посмотрела ему в глаза и растерянно сказала:

- А... Максимилиан... болеет?
- У него жестокая ангина.

       Мирослава закивала.
- До свиданья.
- До свиданья.

       Она ушла.

       Леон стоял посреди мастерской.

       Через минуту дверь снова распахнулась, и вошла Мирослава.
- Пан мастер!..

       Леон вежливо подошел.

- Когда мне прийти?
- Шеф должен сейчас звонить Я бы спросил у него, когда он привезет запчасти. Тогда определили бы срок.

       Мирослава озадаченно молчала.

       Леон предложил:

- Посидите еще немного; я спрошу, и определимся.

       Она села.

       Леон снова взял плату и стал выпаивать провода. Усмехнувшись, сказал:

- Знаете, у меня на старой квартире была соседка — дочь генерала. Она с утра до... утра играла гаммы. Спать было невозможно.

- У меня тоже соседский мальчишка иногда бренчит. Но это мелочи. Когда я сплю, я ничего не слышу. Но днем спать не хочется, а ночью не получается.

       Леон молчал.

- Вот и выходит, что у меня один сплошной день — только то белый, то черный.
- Вам повезло: у меня сплошная ночь, только то черная, то белая.

       Они посмеялись. Леон паял. Мирослава продолжала:

- Видите ли, меня кормит один автогонщик. За это я должна его очень поздно встречать и очень рано будить.

       Леон оторвал проводок. В уме рисовался образ хищного шоферюги.

       Она снова качнулась на стуле, явно забавляясь его досадой.

- Я могла бы рассказать Вам, что происходит между этими двумя моментами.

       Краска поднималась по шее Леона, как уровень вина в граненом стакане. Шоферюга терзал безвольную Мирославу.

       Выдержав паузу по системе Станиславского, она подождала, пока краска затопила голые уши и стриженую макушку.

- Но я Вам не скажу, потому что не происходит ничего.

       Он отдал ей свой беспомощный взгляд. Она покачала его на ресницах и отбросила в сторону.

       Шоферюга сгорбился и оброс белой бородой. Догадавшись об этом, Мирослава уточнила:

- Это Залесский.

       Леон уронил паяльник.

       Красавцу Валентину Залесскому было примерно двадцать семь. Он был известен своей филантропией и дерзкими авантюрами. О его личной жизни никто ничего точно не знал. Говорили, что он очень рано женился на ревнивой богатой старухе. Еще говорили, что после аварии в Познани Валентин стал сильно религиозен.

       Мирослава встала.

- Ладно, мне пора. Я приду в понедельник.

       В окне мелькнула ее стройная тень.

                *** 
       В понедельник, когда уже стемнело, Макс проходил мимо мастерской. В окнах горел свет. Макс поднялся по ступенькам и открыл дверь.
 
       В приемной было пусто. Посреди стола валялась раскрытая книга регистрации заказов. На стойке лежала полосатая сумка.

       Из мастерской доносились чарующие и всепобеждающие звуки аргентинского танго.

       Макс прошел за стойку, пододвинул книгу регистрации и написал в графе «Принято»: «Adios, muchachos»***** . Потом погасил свет, придавив выключатель, как клопа на обоях. Стараясь не шуметь, вышел на крыльцо под резной жестяной крышей, с которой свисали цепкие лианы дикого винограда.

       Тонкий месяц пушинкой слетал с небес, догоняя светящуюся, как точка на радаре, звезду.

       Макс зачем-то открыл большой зонт, поднял его над головой и пошел по кривой улочке  размеренным шагом солидного юриста.

___________________________________

* "Наш клиент - наш господин" (польск.)

** Очень вольное переложение автором рассказа стихотворения Константы   
  Ильдефонса Галчинского "Письмо пленного".

*** "Добрый день, господин! Какая ужасная погода!" (польск.)

**** "А, это Вы!.. День добрый." (польск.)

***** "Прощайте, ребята" (исп.)