IV. В дуальной реальности

   
"Мы не видим вещи, как они есть. Мы видим вещи в свете того, что из себя представляем мы."
                Анаис Нин


   Темный Владыка  любую свободную минуту  проводил в  единственно  родной для него части дворца – кладовой.   Она тянулась под полом по всему периметру, и даже сам хозяин уже не помнил  ее первоначального размера. Можно смело сказать, не впадая в подробности, что  параметры  потаенного зала были весьма внушительными. В нем, скрытое от всего мира, хранилось золото. Змий собирал его  в чужих землях, крал, брал как  дань, воевал за него. Одним  словом, жизни  других  за него не щадил: ничего дороже,  ближе  и роднее золота не было у него  во всей Вселенной.  Оно его тешило, согревало  и  давало  власть  над  миром живых.  Хотя, конечно, вряд ли можно чем-нибудь согреть холодную кровь  злодея,   скупца  и властолюбца.
    
   В  кладовую никогда и никого не пускали: ни слуг, ни приспешников.  Обитатели дворца знали: если хочешь жить, воздержись от любопытства.   Помилование  нарушителей  при дворе Темного Владыки  отсутствовало, как факт, во все времена. Чему удивляться? Зло, оно и в Туманности Андромеды – зло. Хотя? Некоторые шепотом поговаривали, что, возможно,  любовь к золоту  не такой уж страшный грех. Лежит оно себе, никого ни трогает, а если случится заварушка, то кто будет в победителях?  Тот, у кого мошна больше. Кто сможет не силой, так хитростью пленить врагов с помощью  денег.  А, значит, в Царстве Змия подданные защищены лучше и сильнее, чем жалкие людишки в других землях.  И передавалась эта  точка зрения из поколения в поколение, пока не стала убеждением. Ну, а  с убеждением толпы, даже если оно ложное,  бороться себе дороже. Так и сложилась в веках сомнительная мораль, выведенная из сомнительных принципов. С тем и жили подданные по эту сторону Мира, да других к подобному мировоззрению приобщали.  Дух потребления всего всех и всеми царил в городах и на окраинах. А  самой  частой  прибауткой была: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?»
 
   Справедливости ради нужно сказать, что рождались  смельчаки, которые обличали  навязанные людям  темные  смыслы, и пытались жизнью  противостоять Вселенскому злодею.  Но  таких становилось все меньше и меньше.  От них старались избавляться еще до того, как они сами начинали ощущать в себе дух противостояния существующему порядку. Четко и организовано  работала  селекция по выведению совершенных змеевых послушников.  Работа эта была поручена тайным агентам, которые трудились без устали: отлавливали всех младенцев, чьи родители считались неблагонадежными, утилизировали их,  тем самым очищая  общество от потенциальных мракоборцев.
 
   И вот эти самые единичные  борцы с Тьмой кромешной  больше всего раздражали Змия.  Истреблять вольнодумцев  было его  вторым любимым занятием. Но делал он это под маской мудрости и заботы о «ближнем». Зачем сеять среди подданных  недоверие и обиды в свой адрес?
 
   Секрет Змия был прост: первым делом – демагогия и уход от истины, вторым – ласковое  устрашение и отеческий призыв к послушанию, а третьим – устранение без суда и следствия. Пропал человек. Ну, что ж? Бывает.  Ищи не ищи – дело сделано.
      
   И вот в таком вихре лукавых  словоблудий, угроз и наказаний привычно существовали обитатели дворца и соседних окраин.

   Всем известно: что в сосуде налито, то от избытка и льется  через край. Стала распространяться  эта философия Змия на предместья, потом на отдаленные районы, а  в результате   немалую  часть Мира охватила. И забыли люди коны Света и жизнь  по ним.  А когда Светлые, беззаботно почившие на лаврах,  спохватились, поздно было: исправить дело могли только  сражения.
 
   Говорят, что исповедовать  дуальность мира – примитивное и недальновидное занятие,  пустое и  безответственное вглядывание в Бытие. Возможно. Каждый смотрит и видит со своей колокольни. Конечно, важны оттенки. Иногда только они и важны… Но, справедливости ради, следует уточнить:  Свет – есть Свет со всеми его свойствами. А Тьма, сколько ее лукаво  не подсвечивай – все Тьма. Правда, во Вселенной  существует  и другая теория: Тьма, это то место, куда пока не проник Свет. Так ведь она же ничему  не противоречит.   
 

   

   Змей, как обычно,  возлежал на груде сокровищ и чувствовал, как вокруг  него танцует,   вибрирует  и  вращается   золотая энергия  силы и могущества.  Он блаженствовал.  Думать обо всех неурядицах, которые его ожидали  в тронном зале, темный владыка не желал.
 
   Шли часы, и в конечном итоге,   следовало возвращаться к делам. Он вгляделся  во Вселенную. Увы, его владения теснили Светлые, но пока  тьмы вокруг хватало с избытком – нечего беспокоиться. Рождались новые звезды, планеты, галактики.  Там   робко появлялась жизнь. И пока она не разворачивалась, не входила в силу, можно было отправлять в эти новые миры своих послов-лазутчиков, чтобы следили они за развитием и направляли этот поток в нужную для мрака  сторону. Не все так плохо.  Вот только…

   Больше всех ему  не давал покоя Податель. Не то, чтобы Змий боялся его. Этого только не хватало!  Но вечный раздражающий фактор от его присутствия за спиной, неприятно щекотал нервы. Темный Владыка видел, как  Светень влезал в его козни и мешал ловить рыбу в мутной воде. Он  давно бы расправился с ним, если  б  мог.  Но самолично  устранить  воина Светлых чертогов  было ему не по зубам.  И тогда он принял решение методично устранять всех тех, кого любил Податель, кого он воспитал и приблизил к себе, как соратников и послушников.  Это были те глубокие  раны, что приносили  воину Света настоящую, неизбывную  боль. Одного за другим он терял своих  учеников и никак не мог понять, почему Змий одерживал  победу над их сердцами.

   Люди  в дуальном Мире – слабы. Страх  чаще чем любовь питает их душу.   И коварный Змий это хорошо видел.  Он  не искал особых методов борьбы с неугодными. Просто  забирал в плен и убивал членов их семей всех до одного.  Щадить малых детей и их матерей ему и в голову не приходило.  Высшей доблестью считал великий рептилоид  уничтожать на корню всех, кто пытался вырваться из Царства мрака.  Падали воины Света один за другим. А зло укрепляло в Мире свои темные рубежи.

   Очнулся Темный  от размышлений и понял, что давно пора возвращаться в тронный зал, где его ожидали не только слуги, но и приглашенные с других земель гости, послы и купцы. Тяжело спуская тучное тело с высоты золотой пирамиды, он сползал к ее основанию, стараясь не обрушить эту условную, искусственно сложенную  гору. Как всегда, ему это удалось, и он медленно потащил себя к выходу навстречу постылому  общению с внешним миром.
 
   Водрузив себя на трон, правитель мрака  приказал растворить огромные  двери и впустить всю разношерстную публику на встречу с собой – Великим. Когда гости кое-как устроились в толпе, и перестали пинать друг друга от  тесноты, Змий окинул взглядом их лица и решил по обычаю  начать с речи.  Опасно попадать под  змеиный гипноз, но толпе некуда было деться, врата  быстро захлопнулись, и выйти из зала уже никто  не мог.

   - Я рад видеть всех вас в своем дворце, - прошипел  Темный, - рад приветствовать  здесь самых мудрых, самых сильных и самых богатых людей   Вселенной. Ваши достоинства известны всем, как и ваши достижения. И  мы знаем, что под моим руководством вы станете еще более могущественными и процветающими. Никто из врагов Светлого Мира  не посмеет приблизиться к нам даже на шаг, потому что я принял все меры безопасности, которых вы  достойны. Это наш мир создал всю Вселенную! Наш Темный Мир не дал разрушить ее глупыми и смешными идеями Светлых!  Это мы с вами всё и всегда делали первыми, делали лучше остальных! И поэтому  только мы, единственно  заслуживаем  главенства среди бесчисленного количества Миров окрест!
 
   В зале стояла торжественная тишина. У Кащея и Еганы  глаза вот-вот готовы были вылезти из орбит. Даже они  понимали, что Темный Владыка нес откровенную  чепуху, но никто из присутствующих, казалось, этого не замечал. У всех были рты раскрыты  от удовольствия: созерцать собственную значимость и гордится ею -  не простое испытание для души смертного.  Люди, убаюканные единством  общего  величия,   не хотели отказываться от такого  самоощущения   ради глупых слов Светлых  о всеобщем братстве и спасительной  любви.  Какое им дело до других? Пусть те  живут себе, как хотят. Избранные и поднятые на пьедестал  лукавыми речами Темного Владыки и собственной гордостью и глупостью,  они  парили  в мечтах и видели себя  наместниками  и послами  в  Мирах Млечного Пути. Да что там их Галактика!  Они были готовы управлять всей Вселенной!

    - Мы всегда и во всем были первыми, лучшими, главными, -  продолжал свой гипнотический сеанс выдающийся  проходимец  дуальной реальности, - и мы знаем, как переписывали историю мироздания наши враги с единственной целью – опорочить правду и истину, которую мы несли всем развивающимся землям.  Кто первым изобрел перемещения? Кто заставил всех забыть об ошибках и древних заблуждениях квантовой  теории?  Кто осознанно стремился к сытой и благополучной жизни для всех обитателей?  Именно они, Светлые, со своими детскими идеалами мешали нам быстро продвигаться во все не охваченные уголки мироздания.  Только они, Светлые, во все века  угрожали  нашей безопасности и нашим интересам, вставляли нам палки в колеса и мешали во всех важных и доблестных делах. А все почему?  Потому что Податель  возомнил себя Светочем Правды. И начал мешать нашей главной цели: строительству  такой Вселенной, какую мы хотим видеть!   А кто он такой? Узурпатор! Свергнуть его, чтоб другим неповадно было! Свергнуть! И уничтожить!
 
   Егана и Кащей молча уставились друг на друга:

   - Спятил,  - тихо сказала Егана.

   - Молчи,  доносчики кругом, - шепнул ей Кащей.

   Люди, молчаливые и завороженные,  так и продолжали стоять с раскрытыми ртами, и никто  из них не обратил внимания на  шептунов.

   - Наша задача направить во все отдаленные уголки своих  послов, верных нашему делу, исполинов правды и совести, - не останавливался Змей, - а в земли Твердослава, которые стали осью Мира, мы  отошлем самого заслуженного из них. Где бы он ни служил  нашим интересам, везде  сеял смуту, разрушал устойчивость власти  и упразднял светлые  коны, которые давно утратили  всякий  исторический смысл.  Мы перевернем всю галактику!  И вы, мои верные слуги и помощники, будете со мной праздновать победу и получать  высокие награды за преданность и служение!
 
    Змей замолчал, а  люди   продолжали стоять, не шелохнувшись, замерев от счастья личного  избранничества. Выдержать осознание собственного величия не простое дело!
 

*****************


   А в это время в Тереме среди гостей Миловзоры, сидевших за трапезным столом,  воцарилось полное молчание. Податель думал о том, что должен нанести визит Темному Владыке и сообщить ему о своем прибытии на Землю.  До сих пор не было явного противоборства двух сторон, и поэтому древний кон  не считался нарушенным. Белояр думал о том, что загостились они с дружиной  у лесной девы, и что пора им отправляться на поиски братьев. А заодно, он хотел прознать у Подателя, где добыть Жезл, миры связующий, чтобы угодить отцу и выполнить его наказ. Влад, у которого кусок в горло не лез, ощущал себя умершим и воскресшим в потустороннем мире, где явь походила на сон. Да к тому же отсутствие «сбруи»  было непривычным и угнетающим, а превращение  Агаты в ряженую  куклу тем более ничего не объясняло. Скорее только запутывало.  И лишь  Миловзора  выглядела приветливой,  ласковой и услужливой. Она подавала с пылу с жару ароматную  дымящуюся похлебку, ставила на столы  блюда  с пирогами и чаши с  диким медом. Влад  изподлобья наблюдал за всем этим кулинарным беспределом.   Он  готов был разнести лесной  средневековый ресторан  на мелкие клочки.
 
   Белояр разрушил долгое молчание:

   - Податель,  отец послал меня на поиски братьев и Жезла. Скажи, в какие земли нам отправиться, чтобы выполнить наказ родителя?

   - Жезл людям не подвластен, - ответил ему Светень. -  Чуял беду твой отец, вот и хотел призвать нас на помощь. Не печалься. Скажи ему, что мы тут. Он не останется один на один с Темным Змием.  Миловзора  даст тебе для него яблок молодильных. Это -  то же самое, что и живая вода. Капнешь соком на губы спящего Твердослава, он и придет в себя.

   - Спящего? – Белояр ушам своим не верил.

   - Пока ты братьев искал, наслала на отца твоего темные чары супруга. Теперь она сидит на троне и всем правит. А отец спит непробудным сном.

В словах Подателя  Белояр расслышал грусть-печаль.

   - Братьев твоих из плена вызволить будет не просто. Один  служит  услаждениям, другой  от выучки лукавой дар рассуждения потерял.  Оба они в плену змеином, а в Царствах разных. Укажу я тебе к ним дорогу. И помощника дам.

   - А Вы, Владислав Сергеевич,  - обратился Податель к Владу, - останетесь у меня воином. Не тужите об оружии своем. Тут оно бездействует. Подарю я вам меч-самосек, да обучу  договору с ним.
 
   Майор   уставился на великого воина. Меч-самосек? Ну, конечно: Темные Змеи, молодильные яблоки,  спящие отцы, чары.  Полный набор. Но Агата… Да.  Он останется здесь, пока не поймет, куда заведет ее вся эта  тарабарщина из сказок Афанасьева.

    - Будем надеяться, что к доброму финалу, - ответил Податель на его мысли.
 
Влад   дернул плечом. Понятно: мы еще и мысли читаем?  Значит, не только говорить, но и думать здесь следовало осторожнее.  В его голову залезали без стука…   Он решил, во что бы то ни стало, переговорить с Агатой после обеда.
 
    Всем людям требовался отдых после трудных испытаний. И лишь Светень в этом не нуждался. Он  указал Белояру, как попасть в те земли, где братья его в плену прибывали, Владу передал меч и быстро обучил договору с ним, Миловзору просил приглядеть за  всеми, и глаз не спускать с зачарованной поляны, куда мог снова прорваться настырный  Леший, чтобы нарушить  их планы.   Сам же он отправлялся в дальние земли к Темному Змию.

    Не уютно почувствовали себя гости Терема, оставаясь  без своего хранителя. Да делать нечего.

   - Наблюдай на Стражем, - приказал Податель Миловзоре.  – Малый луч – предупреждение, средний – помощь и охрана, длинный – поражение любого врага.
 
   Как и в прошлый раз,  обернулся  он огненным соколом и мгновенно исчез, оставив своего коня ходить по периметру поляны и нести караул.

   Влад, помня о том, что лесная дева категорически не желает  узнавать в нем своего друга   детства, таскался за ней следом, помогая убирать  со стола.
 
   - Не след тебе делать мою работу, - ласково  попеняла ему  Миловзора. – Отдохни с дороги. Хочешь, новости послушай. Глянь, в углу трапезной клетка висит. Там птичка через песенки все тебе расскажет. А новостей не захочешь, она тебе былины сказывать начнет. А ты послушай. Много  знает наша певунья.
 
   - Агата, ты меня в могилу решила вогнать или с ума свести окончательно? - Влад терял самообладание. – Ты себя слышишь со стороны? В институте Сербского все врачи  ума бы  лишились и вышли в отставку, если б узнали, какие дела тут  творятся. Ты мне можешь хоть что-то объяснить?

   - Каких объяснений ты ждешь от меня, доблестный воин?
 
   - Кто такой Податель? – Влад решил говорить последовательно, как на допросе.

   - Податель благороден и полон любви. Его намерения всегда светлы и чисты.  Он – мой друг.

Влад внутренне боролся с самим собой.  Светень явно заморочил ей голову.  И ему нужно набраться терпения, чтобы спокойно выслушать о доблестях  этого толи сокола, толи воина, толи милорда...

    - Чего он от тебя хочет?

    - От меня? – Миловзора улыбнулась ему, как дитю неразумному. -  От меня ему ничего не надобно. Это нам нужна помощь тех Светлых сил, которые  придут по его первому зову. Темный Владыка все больше и больше окутывает мраком миры и подчиняет их себе. Всеми способами хочет он истребить род людской, оставив подле себя лишь тех немногих, кто будет послушен воле его. Ты, воин, попал в земли порубежья и волей судьбы назначен сберегать тех, кто еще помнит коны Света. Ответь себе: ты с нами или нет?

Владимир Сергеевич молчал. Если бы он говорил с Агатой, то ему не нужно было бы ей объяснять, с кем он. Однажды выбрав служить закону, он всегда был на его стороне. А тут?
 
   - Я буду на твоей стороне, - сказал он дипломатично.

Она кивнула ему с ласковой улыбкой и ушла по делам. А Владу ничего не оставалось, как только пройти в угол  трапезной, чтобы послушать птичьи новости. Бред! Бред! Бред!


*************************
 

    А в это время,  Филин искал Егану и Кощея. Верные слуги Темного повелителя спешили под шумок выбраться из тронного зала.  Они даже  забыли о письме Лешего, которое хотели передать хозяину.   Филин  нагнал их у самых ворот замка.

   - В какие странствия отправились доблестные слуги Великого? – на лету спросил  он  беглецов.

   - Дай дух перевести. Видишь, без ступы я, а ногами  много ли находишь? Не девица я бегать, словно за мной волчья стая гонится  -  Егана  пошла медленнее, седые космы повисли до самой земли.
 
   - Что правда, то правда, не девица, -  съехидничал Кащей. – Она у нас заместо королевы красоты и вечной юности без выслуги лет.
 
Егана будто и не услышала его насмешек.

   - Ты как тут объявился, зачем?

   - Леший просит послание   ему вернуть. Упустил он Миловзору. Страж, будь он неладен, службу свою хорошо знает. Пока он у нее на пальце – девица в безопасности.
 
   - Да вот оно, послание, забирай, - Кащей вынул из торбы и отдал  тонкий лист бересты, свернутой  в рулон.  – Что там у вас в лесу делается?
 
   - Вам туда возвращаться без надобности. Да и Леший, думаю, скоро оттуда изгнан будет. Зачарованная поляна расширяется сама по себе. Лес расчищается, а, как закончится преобразование,  да  Солнце засияет над кронами дубов, Светлые пожалуют на помощь Подателю.

   - А куда ж нам? – Растерянно спросил Кащей.

   - А чем тебе при  дворце  плохо? -  Филин, устав говорить на лету, опустился на плечо Еганы.

   - А чем хорошо?  Змий  всю власть под себя подмял. А мы не лыком шиты, чтобы забывать о своей выгоде. Жизни он меня не лишит, потому как бессмертный  я, а вот свободу  на бесчинства отнимет.   При нем ни одной монетки себе в сундук не положишь, ни одной девы в жены ни возьмешь. Жаден Владыка, все под себя гребет. У него теперь как: или подчиняйся, или вон пошел. Говорит – политика.  А мне с моим опытом, долгими веками  сбиравшимся,  гнуться перед ним не пристало.
 
   - А ты? – Филин скосил желтый глаз к уху Еганы.
 
   - А что я? У меня на крайний случай пещера зачарованная припасена, никто о ней не ведает. Там и ступа запасная есть, и запчасти к ней,   и весь скарб для сытой жизни.

   - Понятно, - Филин призадумался, - война грядет,  хотите в окопах отсидеться?

   - А ты не осуждай, - строго попеняла ему Егана.

   - И в мыслях не было! Я сам думаю, куда мне податься. Сколь велика Галактика, а спрятаться от взора Темного не легко.
 
   - В наши лета в боях участвовать не пристало. Мы в стороне переждем, –  подытожил Кащей.

   - А ты с ней тоже в пещеру?

   - А тебе зачем знать?

   - Ну, вы и, правда,  на  старости лет  из ума выжили. А коли разыскивать вас придется? Где? Я вам ни Змей, ни Податель. Окидывать взором Вселенную не  умею.

 Егана и Кащей переглянулись.

   - Ладно.  За пятой землей на восьмой есть схорон. Там мы будем.
 
   - Странная арифметика получается, - Филин пристально посмотрел на обоих.  - Это как же у вас восьмая за пятой идет?
 
   - А так. Лешему передай, он поймет. Коли в опале окажется,   пусть прибывает  в гости. Не выгоним. Нам  теперь не резон от подмоги отказываться.
   - Скатертью дорога, - пожелал им Филин.

   Он знал, что в диковинных землях его мечты  для  Еганы и Кащея прозвище нашли.  Оппозиция.  Филин смутно понимал, что за этим словом стоит, но оно ему очень нравилось.  Какие разумные обитатели земли  волшебной!  Вот у кого учиться надобно! Они там, в этом мире диковинном,  про всех и слова и должности придумали! Потому как – цивилизация.  Эх, как бы они там с Миловзорой жили!  И мышей вдоволь, и безделья!  Делать нечего, придется  пока без девицы  отдыхать там  от  здешних дикостей. А, может, оно и лучше? Вернется Миловзора домой, а он уже в курсе всего, что в ейном  мире творится. Уже привык, приспособился. И ей не в тягость. Одного жаль – немой он там. Говорить не сможет нипочем.   Раздобыть бы ошейник с каменьями самоцветными!  У дедка Василисы ворон был. Так он сказывал, что есть такие диковины в соседних землях. Заказать купцам можно. Окрыленный мечтами о светлом, сытом и волшебном будущем, Филин  летел к Лешему с письмом, за  доставку которого был обещан отпуск на целую седмицу.





   
    Леший сидел в своем дупле в самом мрачном расположении духа. На его глазах старый, густой и заросший лес, который Егана за столько лет  превратила в непроходимую чащу, таял на глазах. Зачарованная поляна расширялась и превращала темную чащобу в мир невиданной красоты.

   - Скоро рыбы на деревьях запоют, - кипятился бывший лесной владыка, -  Ну, отчего у Светлых все не как у людей?  Красота им нужна, чистота, тропы хоженые, не заросшие, ягоды-малины и рыжики в кадках? Что им не сидится в своих Вышних мирах? Лезут, как червяки на дождь!

   - А это они Форментеру  хотят тут обустроить, болото в озеро обратили, теперь море из него делать будут. - Филин бросил ему из клюва кусок бересты.

   - Что ты городишь? – Леший облегченно вздохнул.
 
Одной проблемой стало меньше. Если бы Змий прознал, что тот упустил Миловзору, не сносить бы ему головы.

   - Это я узнал, когда в диковинном мире побывал. Они там живут в одном месте, трудятся, у них это работой обзывается.  А  потом едут в другое место -  отдыхать.  Это означает  отпуск.

   - И чего же они в этом отпуске делают? – Леший заинтересованно уставился на Филина.

   - Раздеваются догола, а после  прыгают в воду. Это купание. Все сразу моются в морской воде.

   - Да ну? – Удивился Леший. – И, впрямь, диковинная земля.
 
   - Ну, так я полетел?

   - Куда?

   - В отпуск, на седмицу, как и было обещано.

   Леший недовольно вылез из дупла, распрямил плечи и потянулся. Ему не хотелось оставаться один на один  в уже чужом для него мире.  Сигать во дворец к Змию было как-то …
   - Знаешь что?  Давай-ка вместе отправимся  в твой диковинный мир. Вдвоем веселее будет. Ты как, не противишься?

Филин растерялся. Он представил Лешего, который появится на лужайке у дома первой Миловзоры в его естественном виде. Да там все от страха поумирают. К тому же  не хотелось ему отдыхать под хозяйским приглядом. Но ссорится с ним было себе дороже.

   - Учти, -  важно сказал Филин, словно уже перемахнул на чужую землю и получил обещанную свободу, - тебе нужно вид сменить.

   - Это пустяки. Погляжу там на них, поменяюсь.
 
   - Ну-ну, - подумал Филин, - но вслух ничего не сказал.

 

***************************



   Татьяна, удрученная странными, если не сказать хуже, событиями шла по дорожке в сторону дома.  Ей предстояло объяснять следственной группе, что стало с их начальником.  Все рассуждения и домыслы казались ей похожими на  бред больных. Она понимала, что если доложит об исчезновении Влада так, как это  было на самом деле, то ребята вызовут машину и без разговоров  отправят ее в дом скорби навечно.   А как  рассказать про тридевятое царство, переходы из реальности в реальность, про Подателя и Агату, которая теперь вовсе  и не Агата, а Миловзора?
 
   - Бред сумасшедшего в Лунную ночь, - Татьяна остановилась в нерешительности, - может быть, удрать через заднюю калитку и пусть сами ищут Влада? А когда и ее следом  найдут, она им просто ничего не будет рассказывать про  этот галактический кавардак… Нужно выиграть время…

   Кирилл Бессонов стоял на крыльце, а Роман с лупой внимательно изучал  очередные отпечатки на ступеньке, ползая на корточках вокруг него.
 
   - Теперь всех котов в поселке   будет дактилоскопировать , - тихо проворчала Татьяна.

Она  медленно развернулась и опять поплелась под ясень в надежде оттянуть время для объяснений с ребятами.
 
   На  нижней ветке сидел Филин и внимательно  вглядывался в вечерний сад. Он выглядел так поэтично и безобидно, что Татьяна подумала:" А вдруг он и правда не виноват в исчезновении Влада?"
 
   Шорох, который раздался со стороны черного хода, прямо из той калитки, через которую она намеревалась сбежать,  перешел в лязг.  Дверца отворилась, и прямо на участок дачи нагло и по-хозяйски  прошел высокий брюнет  испанской наружности.
 
   Татьяна ахнула и опустилась на траву. Женская интуиция сразу же подсказала ей, что вечерние гости пожаловали с очередным сюрпризом. Может быть, теперь настала ее очередь? Они пришли за ней?  И она, наконец, узнает, куда завело ее подругу это галактическое смещение непонятно чего: толи времени, толи пространства?

   - Мадемуазель, - гость учтиво снял с головы широкополую шляпу и не менее грациозно раскланялся. – Прошу простить меня за вторжение в  ваши земли. Я – гость, который путешествует автостопом. Нечаянно заблудился и ищу помощи.

   Более абсурдного объяснения невозможно было себе представить, но Татьяна, завороженная красотой бархатного баритона, непостижимым образом сразу же поверила во всю эту откровенную чепуху. Леший улыбнулся в шикарные  густые усы. Женщины везде одинаковы, во всех уголках пространства.  Чуть-чуть шарма, смелой наглости, уверенности в себе,  а, главное, демонстрации  снисходительной вежливости и заинтересованности в них … И  летят, под пошлым гипнозом, как мотыльки на огонь!  Все, кроме Миловзоры, репей ей в косу! Не девка – кремень!      Недаром именно ее выбрали Страж и Податель.

   Не меняя счастливого выражения  лица, он подошел ближе к Татьяне. Девушка была прихорошенькая, а, главное,  почти раздетая. Филин прав: мода в этих землях весьма демократичная.  Отпуск обещал быть интригующим!
 
   - Позвольте ручку, ах, какая ручка, ноготки из перламутра, а кожа! Шёлк  не идет в сравнение  с ее нежностью! Вы прекрасны!

   Татьяна, раскрыв рот, слушала нехитрый набор банальностей, но не замечала ни их пошлого духа, ни фальшивой окраски. Она, современная и уверенная в себе дама, видевшая, как сама думала, людей насквозь, таяла, словно  неопытная девушка, от лукавых признаний «испанца».

   Леший!  Кто ж ему воспротивится? Не ей чета заморачивались…

   А по дорожке в их сторону направлялись Кирилл с Романом. Они хотели получить дальнейшие указания Влада.  Татьяна испуганно сжалась, предчувствуя беду. Филин внимательно наблюдал за всем происходящим, а Лешего развлекала вся эта почти смешная история. Люди-люди! Как  же далеко  им было до них – подлинных хозяев галактики.

   - Вы кто? – Строго спросил его Кирилл.

   - Странник, - «испанец» не убрал  насмешливой улыбки, - вот, прошу милости у хозяйки. Хотел бы денек-другой погостить в этом весьма уютном гнездышке.
 
   - Ваши документы, - строго потребовал Кирилл.

   - Ах, как это скучно, господа!  Я тут стою перед вами. Весь на виду, собственной персоной, а вы хотите, чтобы какая-то бумажка рассказала обо мне лучше меня самого.  Что за глупости!

   - Ваш паспорт, быстро, - рука Кирилла  потянулась к сбруе.

   Леший как-то разочарованно вздохнул, и, сотворив в воздухе  танец руками, одним щелчком отправил обоих в рабочий кабинет на Петровку.

   Татьяна  приняла поданную ей руку, встала с травы и, словно исполняя полонез, в паре с кавалером отправилась в дом угощать его вечерним чаем.
 
   А Филин, в сумерках  восстановив остроту зрения, заметил первую полевую мышь, спешившую к норе.

   - Вот и ужин, - сообщил он себе самому, утробно радуясь.  -  Как хорошо в этом мире! Все-таки в их демократии и коммунизме есть вполне здравые  смыслы!

   А мышь пока и не догадывалась, что была обречена  превратиться в ужин. Коммунизм и демократия работали только в одну сторону, не в мышиную…