Всего лишь день, что бы влюбится и умереть

                Памяти Алёны.

Все уже сказано и спето. Я тебя не знала, ты меня тоже. Виделись пару раз, да и только. Тогда почему больно? Почему ты снишься? Всегда страшно, когда умирают молодые. Почему ваш бог молчит, когда умирают дети? Ну, где же ты, о великий? Какого плана эта часть? Объясни мне, объясни, почему так? Блеск и нищета, гниль  и жир, скудоумие и остромыслие. Все такое приторно розовое, такое мертвецки черно-белое.
Почему линия жизни на ее руке была только черновой, карандашной? Так легко стереть.
Одни вопросы сплошными ротами, а ответы затоптаны в грязи от кирзовых сапог.
С этим миром что-то давно не так. А мы все как сговорились: играем себе свои вычурные бл№дские пьески, стремясь дорасти до Шекспира, да только от Шекспира в нас только «шшшшшш».
Шшшш…детка, тише. Закрывай глаза. Я буду петь тебе остатками чистого голоса последнюю колыбельную, а ты будешь жить в черных маленьких буквах незнакомого, чужого человека. Засыпай. Да, я не верю в ад или рай, но пусть там, где-то там, в небытье, ты придумаешь его себе.