Про забытых героев...

Он нас угощал конфетами, а мы над ним смеялись...
Он рассказывал про свою жизнь, а мы ему не верили...
Он выпивал каждый день...
Не высокого роста, пожилой человек в нашем понимании, ведь нам было всего по двенадцать лет...
Одна нога, костыль, лицо в морщинах, словно кора дуба...
Он появлялся из ниоткуда, и потом опять пропадал на некоторое время...
Говорили, что в тюрьме он проводил больше времени, чем на свободе...
У него был сын, но он был глубоко одинок...
У него был домик на берегу моря, но жизни не было...
Он пьяница...
А сын наркоман...
Была когда-то жена, и было счастье, но и она бросила...
Каждое утро он приходил похмеляться, а к вечеру кое-как, на одной ноге, с костылём, качаясь и падая, он понуро брёл к своему домику, иногда пел песни, про войну, про революцию...
А тем временем его сын, ходил по дворам и собирал мак, потом кололся...
Потом, он перестал появляться, и о нём даже не вспомнили...
И сын пропал...
Сильный шторм разбил его домик, постепенно участок заняли соседи, и всё, нет человека, нет памяти. Сгинул...
Почему я вспомнил о нём?
Не знаю...
Бессмертный полк. Потомки гордятся, а внуки несут портреты...
А тобой ни кто не гордится, да ты и не просил этого. Ты хотел только чуточку человеческого тепла, хотел участия...
- Иди сюда Коля, - звал он меня...
- Зачем?
- Иди, что покажу, - и доставал из кармана свёрток, перевязанный платком. Платок  грязный, давно не стиранный, да и сам он, был не очень чистый...
- Смотри, - говорил, и показывал мне какие-то удостоверения, и бумаги, аккуратно разворачивал их и протягивал мне...
- Смотри, я ведь на крейсере Аврора служил кочегаром, когда случилась революция...
Какая революция, мне всего двенадцать лет, я ещё играл в индейцев, и бегал на море. А революция, впрочем, как и война, от меня были очень далеко...
- Я был революционным матросом, - и показывал мне бумажку, на которой было написано, что то для меня не понятное, с твёрдыми знаками и печатями...
Мне было не интересно...
- Посиди со мной, - и я послушно садился на лавочку, ведь старших надо уважать, учили меня...
- Послушай, - и я делал вид, что терпеливо слушаю, и не слышал...
Он говорил что-то про Неву, про Аврору, про революцию. А у меня интересы были совсем другие...
- Держи конфетку, - и доставал из кармана грязного пиджака карамельку, и протягивал мне, я отнекивался, а он продолжал рассказывать, уже про войну, про ранение, показывать какие-то удостоверения...
А я дома мастерил арбалет, и мне думать об этом было гораздо интереснее, чем слушать этого грязного, давно не мытого, пожилого человека...
- Посиди ещё, - просил он, но мне надоедало, и я убегал...
Он наверно умер в тюрьме, забытый всеми...
И вот, через столько лет, я вспомнил о нём...
Его звали дядя Петя. Дядя Петя Колотушкин. Обычное имя, да и фамилия тоже.
Да и роста он был не высокого. Обычный человек, человечек. Таких много. Они ходят по земле, ни чем не приметные, может даже невзрачные. Но они есть, они были...
Вот ведь как получается. Жил рядом с тобой человек, неряшливый, да ещё и пьяница. Ты брезгливо пробегал мимо и гнушался его общения. А он  был рад разговору даже с чужим ребёнком, и для него, возможно, это были самые счастливые минуты...
Он хотел поделиться с тобой своими воспоминаниями, передать тебе кусочек своей жизни, а ты гнушался выслушать...
Бессмертный полк, как это здорово, нести над собой гордость своей семьи, частицу истории нашей Родины...
Дядя Петя Колотушкин, а ведь и ты тоже наша история, пусть пьяная, пусть грязная и не ухоженная. Ну вот такая ты, наша история без прикрас, и не причёсанная...
Мне стыдно было тогда с тобой разговаривать, я брезгливо отворачивался, когда ты раскрывал передо мной свою душу, пусть немного не трезвую и запылённую...
Мне и сейчас стыдно, что я тогда не выслушал тебя, не отдал тебе минуту своего внимания, ведь ты многого не просил — немного посидеть с тобой...
Да, дядя Петя, ты был пьяница, ты воровал...
Но пил ты, потому, что оказался слабее  водки, что неустроенность жизни одолела, что жена предала...
Воровал? Да нет, и не воровал вовсе, просто, когда одолевала жизнь, и ты вскрывал ларёк, и сидел в нём в ожидании приезда милиции, что б вернуться в тюрьму, хоть на ненадолго, что б была пайка, и шконка, и крыша над головой. И такие же люди рядом, как ты, которые выслушают и согреют теплом своей души...
Дядя Петя, ты ведь тоже солдат той войны, ты тоже герой, и Бессмертный полк тоже про тебя...
Это ведь ты приближал нашу Победу, как мог, это твоё плечо толкало орудие, это ты тонул в ледяной воде, это ты отбивал Малую землю у фашиста, и это ты погибал на Мамаевом Кургане защищая Сталинград, брал Берлин...
Переправа, переправа, берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда,
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода...
Как точно сказал Александр Твардовский про вас, незаметных героев, сколько вас сгинуло тогда, и сколько сегодня, в мирную жизнь...
Вы, которые были сильнее войны,  оказались слабее водки...
Вы, которые были сильнее смерти, оказались слабее жизни...
Прости меня дядя Петя, прости за мою чёрствость, за моё не понимание, прости, что я не принял твоего подарка, твоего рассказа о себе, о своей жизни, ведь тогда это надо было больше тебе, а сейчас, я понимаю, как это необходимо и мне...
О тебе не забыли...
Мы о вас помним забытые герои...