До Бога-высоко. До царя- далеко... глава 4

Глава 4.

«Видать дельный мужик, справедливый». - С уважением посмотрел Сергей Иванович вслед уходящим охранникам.
– А этот, точно  - гнида! – Он плюнул с досадой  к двери борца за права человека и отвернулся. Зайти бы еще раз и надавать этому слюнтяю по шее!
Но, - он сморщился вслед стражам порядка, - эти в другой раз не отпустят.

Вот почему так несправедливо бывает?
Ведь – дерьмо человек. А виноват – ты.
Ладно… впредь наука – не подписывай, не читая.
Что ж дальше-то?

Сергей Иванович задумался.
Простая задача уже обернулась и неприятностями и потерей времени. Чуть под арест не попал…  И вообще, все тут странное.
Номеров на дверях нет. В офисах уголовники притоны устраивают! И никто сказать толком не может, где этот треклятый пятьсот двадцать третий?!
Ну как так может быть, что люди без номеров? … тьфу … кабинеты то есть…
Может вернуться? Пусть шеф сам за своим контрактом чешет?
М-да,  уж… -  вспомнился последний разговор с начальником:

«Вам, Сергей Иванович уже никакого простого дела доверить нельзя! Вот что это такое?– кричал благим матом директор лицея на своего завхоза, тыкая пальцем куда-то за окно. – Я вас просил  выкрасить ворота зеленым цветом перед проверкой. Зеленым! Понимаете? Просто выкрасить!
А не  ляпать  пятнами там, где неприличные надписи.
А то, что краски  не хватило, так головой-то думать надо! А не только шапку на ней носить. Растворителя добавить нельзя было?
Нет, лучше с дикими усилиями размазывать густющую краску по воротам…»

« Дворник – сука! – с досадой вздохнул Сергей Иванович, - надо же такую хрень выдумать - ворота пятнами извозить. А  кричал-то: «Будь спок,  Иваныч! Я этих ворот в жизни уйму перекрасил».
Нет.
Возвращаться к начальнику с пустыми руками нельзя.

- А хорошо бы ты смотрелся – в обезьяннике. – горько усмехнулся он себе. – Стоп. Как этот гад сказал – пятьсот девяносто четвертый? А у той - красотки – пятьсот девяносто шестой?
Значит туда. – Мужчина решительно повернулся в сторону уменьшения номеров.- Что-то около тридцати дверей, кажется.
Вперед. – Бодренько скомандовал он себе.
- Пятьсот девяносто второй… пятьсот девяносто… пятьсот восемьдесят восьмой… пятьсот восемьдесят шестой…

Дверь пятьсот восемьдесят четвертого кабинета неожиданно распахнулась, едва не съездив по носу прохожего, и оттуда, пятясь, показался человек.
Он, сильно напрягаясь, тащил  кого-то тяжелого за  ноги.

Сергей Иванович приостановился, пропуская.
- Аккуратно, Андрюха! Осторожно, не стукни об косяк. – Громко распорядился паренек напарнику, который скоро показался в дверях, так же, с трудом, удерживая ношу за руки.
Они вытащили в коридор тело.

- Тяжелый, зараза! – Сказал второй.
Человека  бесцеремонно положили на пол.
Второй - высокий и курчавый, достал ключ и запер дверь. Первый – коренастый и курносый с удивлением и неприкрытым интересом уставился на непрошенного свидетеля.

- Что случилось? – Вежливо поинтересовался Сергей Иванович.
- Серега помер. – Грустно ответил курчавый. Второй заулыбался.
- Умер? – Сергей Иванович с недоверием  посмотрел на розовенького и, явно моргающего, Серегу.
- Да… отошел, раб божий. – Притворно всхлипнул курчавый.
- Андрей. – Представился он, и протянул Сергею Ивановичу ладонь.
- Сергей Иванович назвался и пожал  руку курчавого, следом, курносого, который сказался  Алексеем.

- Ну что, Сергей Иванович, история тут такая….- с пафосом начал Андрей. - … пришли мы сегодня на работу и решили выпить … кофе.
«Серега» – обращаюсь я к другу, - а он молчит.
Как  это понимать прикажете?  - Он забавно пожал плечами.

Зовем его - молчит, прилег в кресле, и ни слуху, ни духу… - Андрей обреченно махнул рукой. – Лешка его и тыкал, и пинал, и кричал – нет реакции. – Сдох.

Лежащий на полу Серега с трудом сдерживал улыбку. Это видно было по слишком напряженным губам и движениям век.

 - Положили мы, друга дорогого на стол,  - продолжил курчавый, - раз помер, значит хоронить нужно. Так думаем.
Побрили, как полагается,  мордаху вымыли, пиджачок приличный одели… Так вот…

- А  дальше? – Заулыбался Сергей Иванович.
- А  теперь… вот, несем к людям… что б попрощались все сотрудники… с кем работал, так сказать, на одном этаже.  - Андрей достал из кармана платок и начал притворно и плаксиво сморкаться. - Сейчас к Никифорычу зайдем. – Он ткнул пальцем в соседнюю дверь. – Потом  к Антону с Васей.
Сами понимаете, раз человек умер, нужно помянуть. – Хитро подмигнул он.
- Ну, - вступил в разговор курносый, -  вы с нами?
- Нет. – Сергей Иванович с сожалением покачал головой, - дела!
- Жалко, - Сказал курчавый, и кивнул товарищу: «Ну, тогда бери его, болезного, да пойдем».
Они подхватили друга и, стукнув ногой в соседнюю дверь, с громкими приветствиями  ввалились в кабинет.
«Молодежь» - Сергей Иванович постоял, восхищенно улыбаясь, и зашагал дальше.

… пятьсот восемьдесят второй… восемьдесят … семьдесят восьмой…
Послышалась музыка.
Песня?
Сергей Иванович остановился в недоумении. Что за чертовщина?
Хотя, сегодня, похоже возможно все.
Прислушался.
Мелодия  звала  вперед.

Семьдесят шестой…  семьдесят четвертый… - продолжил считать Сергей Иванович, все с большим интересом прислушиваясь к усиливающемуся звуку.
- Семьдесят четвертый. – Остановился он  у двери, из-за которой отчетливо слышались звуки. Двустворчатая со  вставками из полупрозрачного стекла. Сверху небольшая синяя табличка «Кафе Брикс».
«Причем  тут кирпичи?» - Откровенно удивился Сергей Иванович и потянул за ручку.
В нос ударил запах дешевых пирожков.