Александр Македонский

                Глава.33-я. Александр Македонский

   Мы все устанавливаем границы, в которых живёт другой человек. И эти границы, часто устанавливаем от определённого угла, с которого мы смотрим на его. Часто забывая, что есть огромное множество «углов» и наше сформировавшееся мнение лишь часть информации, которую мы имеем о другом. И, часто, она не является основной.**

Италия. Рим. Сентябрь. 6-й год нашей эры.
– Учителю? – переспросил изумлённо я.
– Да, ты оправдал доверие знака.
– Чего? – опешил снова я.
Квинтус ткнул меня в центр груди:
– Ты действительно… просветлённый!
Уже второй раз я сталкивался с тем, что монета играла какую-то роль в моей жизни. Странную. Позитивную.  Причём в поворотных моментах жизни. Она, уже дважды спасала мою жизнь.
– И что это значит? – спросил я.
– Спринтеры быстро бегают, – произнёс Квинтус, – только слава достаётся марафонцам. По крайней мере, в жизни это так. Нужно настраиваться, на марафон, на постоянное приложение усилий.
– А причём здесь это? – удивлённо спросил я.
Квинтус смотрел в никуда. Точнее мимо меня. Молчал. И молчание затягивалось.
– Не желаете развлечься? – раздался голос сверху. Я поднял голову. Дородная молодая женщина стояла рядом с нашим столиком. И тут же в подтверждение вывалила достаточно крупные груди.
– Иди отсюда! – тоном, не предполагавшим возражений, молвил Квинтус.
– Да, иди! – поддакнул я.
– Вот мужики сейчас пошли, не то что раньше! Им, что грудь, что письку покажи, всё одно! Только жрать и могут теперь!!! – воскликнула женщина несколько обиженно.
– Будто мы не знаем, – хитро подмигнув мне бросил Квинтус, – что у тебя под подолом спрятано!
– Такого брильянта, как у меня, во всей Италии не сыщешь! Как солнце великое светит!!! Ладно…гони пять сестерциев*…только тебе покажу…и то, потому что….ммм… ты мне… понравился!
– На тебе три, – бросил монетки Квинтус, – и что б ни тебя и прочих, я больше рядом не видел!
– Вы многое потеряли! – забирая монеты, и поправляя грудь, несколько обиженно поджав губы бросила девица и, как бы нечаянно затронула одну грудь, которая не замедлила вывалиться.
– Ох, извините молодые люди. Это нечаянно. Она у меня шаловливая, так и жаждет поцелуев…молодых и красивых! Хотя, я знаю, что вы не интересуетесь…вроде бы…ммм…
Она испытывающе смотрела на нас. Точнее на меня, буквально раздевая, или прикидывая, сколько у меня денег.
– Дай ей денег! – рявкнул на меня Квинус, – не отцепится же!
Я вытащил три сестерция и положил на стол. Девица ловко схватила их и, упаковав грудь обратно, и окинув нас заключительным взглядом, виляя ягодицами пошла проч. 
– Огорчился? – улыбнулся мне Квинтус, – просто, когда на беседу приглашают богов, женщине не место!
– Ну…согласен, – несколько растерянно согласился я.
  – Тебе кто из древнегреческих философов больше всего нравится? – выронил Квинтус снова, неожиданно меняя тему разговора.
– Ну… мне как бы ни философ нравится, мне нравится Великий герой всех времён и народов Александр Македонский! А тебе? – я решил не форсировать события, ибо я точно знал, что излишняя торопливость может мешать. Я решил вернуться к этому вопросу о своей, так называемой избранности, позже...
– Ты знаешь, я тоже в своё время об этом задумывался. А кто же мне нравится? На кого равняться? И я понял, что больше всего мне нравится Александр Македонский. Многие прожили жизнь. Но именно он нарисовал свою жизнь. Нарисовал её сквозь призму своего понимания мира. Сквозь призму мироощущения. Именно он сделал её настолько красивой и потрясающей, что многим захотелось её повторить! И пусть он был бесконечно жесток, но одновременно он стал неким идеалом. Человеком стремившемся и смогшим сделать то, что он так хотел! Не просто хотел, а продуманно всё сделал!
   Меня невольно подбросило восхищение. Он был похож на меня.
– Более того, я, когда действую, я представляю, как бы Александр Македонский поступил в этой ситуации.
И это откровение потрясло меня ещё более.
   А Квинтус продолжал.
– Я конечно не знаток истории, и философии, но изучение их дало мне возможность понять, что мир разделён не только на чёрное и белое, но имеет и другие оттенки! Я понял, что каждая секунда, каждый миг, что я живу на этой земле, должна быть особой! Когда я нахожусь здесь, то для меня ничего более не имеет значения! Я только тут! А всё остальное это или прошлое, или будущее. Оно тоже есть, и есть в моей памяти, но для него всегда есть своё время. Да и прошлое мне уже не изменить, а будущее, как бы я ни раскладывал свою жизнь, как бы ни планировал, она всё одно не будет такой.
– Это да,- задумчиво глядя на его промолвил я. Квинтус не переставал меня удивлять.
– Вот хотя бы сегодня, мы с тобой были в не очень… не очень хороших отношениях, однако твоя проблема неожиданно нас сблизила, и я уже совсем по-иному смотрю на тебя. Я, думаю, что и ты тоже.
   Квинтус говорил именно те слова, и именно то, что я бы сам ему желал сказать. И, быть может сказал со временем. Только тогда, я считал его неотесанным мужланом, которому недоступны такие материи. Но он оказался на голову лучше меня в бою, в философии и понимании жизни. Именно он сказал мне то, что я так хотел кому-то сказать. Точнее не кому-то, а своему лучшему другу.
Я подумал, что все девушки любят воинственных парней. Всем им нравятся парни, которые готовы защищать свою родину! Рассказы, как девчата отдавались легионерам, я слышал много раз.
Странный парадокс! Девчата любят парней, что становятся легионерами, а матери жалеют своих детей и не очень хотят опускать их.
Моим примером мужества были спартанцы! Храбрые и искусные они с малыми силами громили врагов. Я зачитывался Александром Македонским. И эти книги звали меня на подвиг!!!
   С юности, меня научил отец, как наиболее сосредоточенно действовать, чтобы стать готовым к неожиданным ситуациям. Пробудить внимательность, улучшить своё понимание процессов, что происходят в жизни. Для этого необходимо исследовать свой образ, спрашивать себя «зачем я это делаю? Так ли это необходимо мне сейчас? Именно сейчас? Буду ли я делать это с удовольствием? Буду ли я счастлив, когда закончу намеченную работу? Насколько важна она и мне и важен конечный результат? И от этого будет зависеть твоя внимательность. Это помогало мне повышать бдительность в тех, особых ситуациях, в которых я оказывался. 
– Когда мы внимательны каждый момент, – сказал Квинтус, – это придаёт нам уверенность в себе, и равновесие. Мы просто-напросто начинаем понимать, насколько важна для нас каждая мысль, слово и действие.
Я был в шоке. Моё откровение, было начисто бито его простыми, мужскими словами. Его принятием жизни. Пониманием.
– А знаешь, чем отличается уверенный человек от неуверенного? – неожиданно спросил он.
– Чем?
– Тем, что уверенный, когда принял решение его начинает выполнять. А неуверенный продолжает сомневаться, получится, не получится, и в этих размышлениях он тратит массу времени и сил.
– Ну… возможно ты прав, – осторожно произнёс я.
– Вот в этом мы отличаемся друг от друга! – резко бросил он. – Если б ты оказался в той ситуации какой я. Ты бы увидел, что на меня напала толпа мужиков, ты бы пришёл на помощь или думал-это Квинтус, он постоянно мне пакостит. Может лучше, если он погибнет? Одной проблемой меньше будет? А потом бы, если меня действительно убили, я уверен, что ты бы мучился долго, что не пришёл на помощь товарищу.
– Я бы пришёл, – выдавил тихо я. Где-то внутри я понимал, что возможно так бы и поступил – бросил на произвол судьбы врага-товарища.
– Значит, я в тебе ошибался. Извини, Друг! – резковато бросил Квинтус. – Я был не прав! И пусть не загладит всей моей вины, но вино теперь проставляю тебе я. Эй, трактирщик! – крикнул он, поворачиваясь к стройке, – ещё вина!
 Мне было стыдно. Его статус в моих глазах рос с каждой секундой. Это был совершенно иной Квинтус, чем тот, которого я знал.
Сестерциев*- мелкая монета в Италии.
Продолжение следует