мать - дочь

Студия Видение, Москва, новогодняя ночь с 015 на 016.

Салют вокруг кирпичной трубы в черном небе над двором, высвечивает верхушки елей и берез выше жОлтого дома с эркерами.

Письмо. Анита – Отцу в Крым.
Отец на последнем этаже в комнатке без окна «строит» скрипку за верстаком. За стеной слышен звук поднимающегося лифта.

Феодосия, кладбище. Анита видит на мраморной плите фотографию... (отца?)

Новый Афон. Дед выходит на крыльцо своего храма, спрятав в подземелье женщин и детей. 

Анита рядом с Дедом встаёт на крыльце храма – вокруг чагатаи Тимура с дикими азиатскими лицами… - Анита пишет на французском языке, а голос её, повторяет слова под стук колес поезда, где в купе со столика скатывается по не дописанному – наполовину письму - ручка на листочке в клеточку…
 
ГОЛОС.  Все русские слова, что можно бы здесь употребить – «видение», «явление» или даже «чудо» - стали невозможны. Легче сказать на иностранном, поставив точку в определении события – мистического происшествия.

ПИСЬМО:  Уже несколько недель, месяцев, не могу найти слова для описания необычного происшествия…

Qu-en penses-tu?

...Анита плачет, не переставая...

...Отец-Дед ходит по анфиладе комнат...

ФЕОДОСИЯ – ВОКЗАЛ
Анита с мужем выходят из поезда.
Вечером кафе над заливом с видом на маяк в Орджо, а наутро - кафе на улочке с видом на Ротонду на набережной, где Муж уставил стол вином «Чёрный доктор» и блюдами со свежей, только что пожаренной рыбой.
Но пьёт один. Анита вдруг уходит, поднимается в номер, но он её выводит и сажает в такси.

Приезжают в Коктебель, говорят с хозяйкой о съёме комнаты, но Муж вдруг идет в магазин, а она ссорится с хозяйкой...

Кир слышит вздорное обвинение в краже простыни (!?) – Анита уходит и на маршрутке возвращается в привокзальную гостиницу Феодосии. Входит в номер с красными шторами.

Анита на кладбище находит надгробие с фотографией Отца, похожего на Деда.

================================
«Местность эта была известна еще Плинию – 79г. Здесь была пристань тавров, древнейших жителей Тавриды (стр 33 Легенд Крыма №1 – «Окаменелое стадо»: «На Керченском полуострове, недалеко от дер. Кызылхую, существует «Овраг окаменелых овец» - в основе татарской легенды лежит наказание дочери за «ея черную неблагодарность отцу».  Отара – стадо (отъ – трава, ара – искать)
================================
 
ГОЛОС.  Служение дервишей в России происходило в одной только лишь бахчисарайской мечети.

УЩЕЛЬЕ. Недалеко от кошары с овцами, за мазаром - костёр.
Кир и Анита смотрят в огонь, блеют овцы и там они видят дочь, превратившуюся в мать и… - не узнают…
Дед выносит плов.

Дедай-Отец и чуть постаревшая, скорее – уставшая от пути своего и скитаний, дочь, ослепшая от страданий, теперь им - стариком, ведОмая – спускаются в овраг за кошарой - в ущелье.
Дедай достает завернутый в холщовую сумку с лямками, покрытую французскими буквами – свёрток, в котором воронёным стволом бликУет при луне - чёрный пистолет.

Она сидит на корточках на большом камне у полуметрового водопада – Дедай (Отец?) приставляет ей к затылку – «Я увижу СВЕТ…» - ствол пистолета – эхом уходит по ущелью многослойный звук выстрела. Анита падает в воду и всплыв спиной – отплывает к плоскому, тому берегу, лужайкой весенней травы проросшей у подножия большого камня под скалой, где сидят Кир и Анита…

Кир и Анита уходят по горной дороге крытой старым асфальтом – вниз, в долину, где белая верблюдица на красном маковом склоне предгорий Долины…

Старуха в кошаре, достаёт, присев среди овец отары, ещё живое тельце барагуша…

БАХЧИСАРАЙ – МЕЧЕТЬ. Забило думбало, заиграли флейты и закружился в экстазе Дед с белой бородой в халате дервиша – он совершает священную пляску-молитву, как святой монах Ордена дервишей Баха- ад дына.
Он мелькает в глазах пожилых особ – отражается, кружась – глаза не моргают.
Зрачки расширяются, чуть светлея.

- Амина а а ! – как аминь, - воскликнул Дедай…

Молодая Анита, наклоняясь над водой горной реки над Новым Афоном, видит молоко, плывущее сверху, растворяющееся в воде, будто кто-то опрокинул кувшин с молоком – в реку, наверху, в ущелье над Ново-Афонским монастырём.


Рецензии