Торнадо. Глава 1

Мой сон. Я его вижу уже три месяца после того, как мне исполнилось 18. Этот сон очень странный, но в то же время прекрасный. Все начиналось с того, что я лежу на траве, а вокруг меня много деревьев и растений, неизвестных мне. Я лежу и не двигаюсь, просто смотрю на кристально прозрачное небо, слышу, как поют птицы, даже слышу, как в некоторых километрах от меня шумно бежит или ручей, или река с водопадом. По- началу мне сон этот был по душе, потому что я наслаждалась этим спокойствием и этими прекрасным видами. Но с каждой ночью я видела его продолжение и то, что я видела, удивляло меня все больше и больше. После некоторых недель мне снилось, что я срываюсь с места и очень быстро бегу, всегда оборачиваюсь назад, но ничего не могу увидеть, а именно то, кто или что за мной бежит. Сон снова обрывается; я просыпаюсь вся в поту; ноги грязные и очень болят, чувство такое, что я действительно пробежала очень великое расстояние по какому-то лесу или джунглях. Еще несколько недель и снова продолжение сна: я бегу еще быстрее и оглядываюсь еще чаще, но на этот раз я замечаю, как что-то ползет за мной; я приглядываюсь и вижу, что это самая настоящая анаконда. Она ползет очень быстро, и я боюсь, но, увидев прочную ветку, я ухватилась за нее. Не знаю, как я это сделала, потому что вылезла не только на нее, но и на остальные ветки — почти к самому вершку огромного дерева. Я понятие не имела, откуда я имею такую силу в руках, а тем более в ногах. Когда вылезла достаточно высоко, я посмотрела вниз и закричала, потому что это была огромная и  длинная анаконда, как в том фильме с Дженнифер Лопес. Она шипела и начала завиваться вокруг дерева, тем самым поднимаясь выше ко мне. Я была поражена, мне нечем дышать. Несколько секунд я простояла на ветке, и, когда мой транс прошел, я посмотрела вверх, будто бы ожидая, что что-то спасет меня, потом я посмотрела по сторонам, но помощи не было. Я чертыхнулась, оперлась спиной на столб дерева и ощутила на своей левой ноге что-то холодное и острое. Перепугавшись, я чуть не упала с ветки прямо в пасть тому чудовищу, но успела схватиться за маленький сучок и сохранила равновесие. Я посмотрела на свою ногу и увидела там меч, который был привязан к моей очень короткой юбке из какой-то прочной кожи, на мне так же был топик (или что-то в этом вроде), сделан с того самого материала, что и юбка, который оголял мой пупок. Мне хотелось возмутиться, но я вспомнила, что меня хочет сожрать огромная анаконда, и я быстро взялась за меч. Когда он был в моей правой руке, я держала его с уверенностью так же, как левой держалась за столб дерева. Эта тварь была в минуте от меня, я понятие не имела, как управляться мечом, но этот СОН БЫЛ ТАКИМ РЕАЛЬНЫМ, что я должна была сделать хоть что-то. Она уже была рядом, в секунде от меня; я сделала глубокий вдох и задержала дыхание, когда увидела прямо перед своими глазами взор змеи, который кричал о жажде плоти и крови. С таким же глубоким выдохом я, не думая, замахнулась мечом и со всей силы направила его на анаконду, а потом я услышала очень громкое шипение; глаза увидели, как мои руки вместе с мечом отделили голову ползущей твари от ее туловища. Брызги крови попали мне на лицо, но я не успела их вытереть, потому что сон повторялся снова и мое лицо вновь было в крови. И снова очередной сон, я уже не кричу, но все ровно подрываюсь с кровати вся в поту, грязными ногами и окровавленным лицом. Это было утро понедельника, я должна была идти в школу и чувствовать на себе призрение взгляды девочек. Я была нормальной, со мной общались и звали на вечеринки самые крутые девушки и парни, но после того, как вся школа узнала о моих снах и о моих хождениях к школьному психологу, все вокруг стали призирать меня. Хм, в принципе, на что я надеялась? Это школа и этим все сказано. Я встаю и иду в душ смыть с себя очередной сон.
 Когда выхожу с ванны, я слышу приятный голос бабули:
— Дорогая, иди завтракать.
— Да, бабуль. Одну минуту, — я собираю рюкзак, надеваю черные джинсы с высокой талией и короткий белый свитер, потом надеваю белые сникерсы, на быструю руку рисую тушью ресницы и кладу немного блеска на губы.
 Хватая рюкзак, я бегу по деревянной лестнице вниз.
— Да, крошка. Это точно не была «одна минута», — бабушка подмигнула мне.
— Могла уже привыкнуть, — с усмешкой ответила я. Она поставила передо мною два бейгелы и апельсиновый сок.
Я увидела на ее лице улыбку и тоже улыбнулась.
— Как твои сны? Что-то снилось? — с осторожностью спросила она, упаковывая мне обед.
— Нет, ничего, — я проигнорировала ее вопрос.
— Но это же не так, Агата.
— Ба, давай не будем об этом. Я хожу к психологу, пью это глупое снотворное. Давай хоть без твоих вопросов, ладно? — немного злости, но тоже время ласки звучит в моем голосе.
— Ладно. Просто знай, милая, что ты всегда можешь со мной поговорить и положиться на меня, — она подходить ко мне и обнимает.
— Да знаю, — я обнимаю ее взамен, — я должна идти, потому что опоздаю. — я встаю и направляюсь к двери.
— Но Саманты еще нет, — с удивлением говорит бабушка.
— Она не заедет сегодня. Машина поломалась, — с улыбкой отвечаю я.
— Хорошо, беги. Она подошла ко мне, дала обед и улыбнулась.
Я выбежала из дома и направилась в сторону школы.
Идти мне было недолго, около 15 минут, но эти 15 минут были для меня адом. Все эти одноклассники проезжали мимо меня и выкрикивали что-то типа «одиночка» или «какой сегодня тебе снился сон, Агата?». Для них это было смешно, но не для меня и моей лучшей подруги Саманты Гоукинз; она одна не смеялась надо мной, если бы не ее поддержка — я б пропала в этой чертовой школе. С ней мы дружили еще с детства, наши отцы также дружили еще со школы, но когда их двоих не стало, мы пообещали, что наша дружба будет такой же сильной, как их. Да, да — наши отцы умерли в один и тот же день, в одной и той же машине, от того самого столкновение с грузовиком. Это могла быть любая другая машина, ибо на дороге всегда происходят такие случаи. Мы с Сэм уже смирились и никогда не вспоминаем этот случай. Моя мама, как мой отец рассказывал мне, умерла тогда, когда рождала меня. Я никогда не видела ее, но, по папиным словам, она была очень красивая, спортивная и добрая; каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу ее.
Вот я уже около школы, вижу как меня, опираясь на школьный забор, ждет Сэм. Она видит меня и машет мне рукой, улыбаясь, а я делаю то же самое в ответ. Я подошла к ней, и мы обнялись.
— Извини, пупсик, что не забрала, — она поцеловала меня в макушку.
— Да забей, красавица. Ты не должна каждый раз меня забирать и отвозить в школу.
— Но я хочу этого. И буду это делать, — она стала серьезной и отступила от меня.
— Хорошо, мама. Будешь делать то, что ты хочешь, — я схватила ее, а другой рукой начала портить ее прическу, играя с волосами.
— О, Боже, Агата, отпусти меня немедленно… Боже, мои волосы!!! — Сэм начала кричать и отпираться, а я смеялась и все равно не отпускала ее, пока она меня не укусила.
— Ой, — пискнула я и в то же время отпустила ее.
— Ха, вот так-то, девочка, — на ее лице проскочила ухмылка. Она начала поправлять волосы и что-то ворчать себе под нос. Мы молчали, глядя друг на друга, а затем рассмеялись так громко, что на нас смотрели, как на безумных. В то время как мы падали со смеха, около нас проходили две девочки, и мы услышали, как они шептали друг другу: «Посмотри, они отвечают своему школьному статусу ПСИХОПАТА». Когда они ушли, подруга обернулась и начала копировать их ходьбу, я начала опять смеяться и увидела, как Сэм обернулась, приложила палец к губам и показала рукой, чтоб я пошла за ней. Так мы вместе начали копировать тех девчонок, тем самым заходя во школьный двор и в учебное учреждение.

Я и Сэм были высокими девушками, где-то под метр семьдесят семь. Она была брюнеткой с зелеными глазами и длинными по локоть волосами, у нее были пухлые, красивые губы и восхитительная улыбка. Это будет не правда, если я скажу, что она не нравилась почти всем парням в школе, она была популярна, несмотря на то, что дружила со мной. Когда-то я тоже была популярна, как и Сэм, но сон изменил мою жизнь к худшему. Я была противоположностью своей подруги, у меня были короткие темно-каштановые волосы и карие глаза. Но вместе мы были хороши собой.
Уроки проходили как всегда, на некоторых можно было умереть со скуки, но на некоторых хотелось провести остаток дня. После алгебры все направились в столовую на обед, которая находилась на улице. На дворе было тепло и солнечно; мы с Самантой заняли место и начали распаковывать свои обеды.
— Ты слышала? — спрашивает подруга.
— Что именно? Здесь много о чем говорят.
— Ну, о парнях? — она подвинулась ближе так, чтоб нас никто не услышал.
— Красотка, прости, но я понятие не имею, о чем ты говоришь, — я улыбнулась после того, как она закатила глаза.
— О, Боже, Агата, такое ощущение, что тебя не интересуют парни.
— Пф-ф, это я их не интересую, — я засмеялась, но Сэм оставалась серьезной.
— Это полная чушь; твои сны парням не интересны. Их интересуешь ты, и ты это знаешь. Так что не ной, — она была права. Парни с нашей школы действительно не обращали внимания на мои сны, поэтому все парни общались со мною, как со всеми. Даже самые крутые разговаривали и некоторые звали на свидание, но я не ходила, ибо считала себя «того».
— Ладно-ладно. Успокойся. Расскажи мне о них, — я принялась есть, а Сэм — интенсивно рассказывать.
— Они парни на год старше и угадай, кто они! — с огоньком сказала она. Я же с набитым ртом отвечаю:
— Инопланетяне?
— Крошка, будь посерьезней, пожалуйста, — она опять закатила глаза, ну, а я опять начала улыбаться. — И еще лучше тебе не улыбаться, когда ты ешь, потому что это выглядит не очень сексуально.
Я сразу же стала серьезной, а она начала хохотать.
— Все хорошо, я молчу и не улыбаюсь, рассказывай, — я дожевала и снова укусила свой сэндвич.
— Итак, они не «инопланетяне», как ты выразилась. Они британцы. Я всегда знала, что британцы сексуальны и красивы, — она мечтательно закатила глаза.
— Сэм, мы не знаем, будут ли они сексуальными, не подавай себе надежд, — я начала пить сок, когда почувствовала, как меня кто-то бьет в плечо. Горлышко бутылки разбило мне о губу, и оттуда потекла кровь. Я даже не успела что-то сказать, как услышала голос за спиной.
— Ой, прости, дорогая, я не хотела, ты в порядке? — с сарказмом произнесла Эмма.
— Да пошла ты, — тихо, но так, чтобы она слышала, сказала я, не оборачиваясь.
— Что, что ты сказала? Повтори еще раз, — она уже говорила громко. Теперь все смотрели на нас.
— Ты что, уши не моешь? —  я еще никогда не видела свою подругу такой злой. Она встала и подошла к Эм.
— Я не с тобой разговариваю, Саманта. Отойди с дороги, — она кивнула в сторону. Я сидела на месте, не шевелилась, даже кровь не вытерла.
— Ты трогаешь мою подругу, а значить ты будешь разговаривать со мной, — Сэм подошла к девчонке еще ближе, и я поняла, что надо вмешаться мне. Я встаю со стула и поворачиваюсь к двум девушкам, которые готовы убить, как та Анаконда в моем сне.
— Эй, эй, подруга, я разберусь, — я смотрю на Сэм, которая горит от ярости, протягиваю к ней руку, и она отступает.
— Ладно. Тебе повезло, что она вмешалась, — подруга стала позади меня. Я ничего не ответила, только стала на ее место.
— Так что, еще раз послать тебя? — я была хорошей и спокойной девочкой, но когда меня начали унижать, я дала бабушке обещание, что буду себя защищать. Я это и буду делать от сегодняшнего дня.
— Да как ты смее… — она хотела что-то сказать, но я не дала закончить, резко перебив:
— Да как ты смеешь меня бить? Я терпела твои тупые насмешки, но ты меня ударила, а это уже ни в какие рамки не лезет, — я поворачиваюсь ко всем, кто был на дворе в то время. — Я больше не буду терпеть ваши глупые шутки, — я отвернулась назад к Эмм, — еще раз тронешь меня, я не только пошлю тебя к черту, — окончив свою речь, я собрала учебники и ушла.
Я шла к туалету, не заметив даже, что плачу. Я забежала в кабинку и слезы покатились по моим щекам, они текли все чаще и чаще. У меня было ощущение гордости за себя, но и стыда тоже. Когда-то в детстве меня обежали девочки старше меня, они всегда забирали у меня самокат, я приходила к папе и плакала, пока он не сказал: » Принцесса, я не всегда буду с тобой, и ты не всегда будешь маленькой. Ты должна себя защищать и неважно как. Даже если тебе придется ударить, ты — должна ударить. Но никогда не делай это с людьми, которые этого не заслуживают». После этого, я подошла и ударила старшеклассницу, забрала свой самокат. Больше они не забирали мои вещи, они даже не подходили ко мне. Папа гордился мной, но бабушка была против, что отец воспитывает меня так, но она ничего не говорила после смерти отца, а когда начались сны и насмешки школьников, она сказала те слова, которые говорил папа.
— Агата? Агата, ты здесь? — это была Саманта, ее голос был встревожен. Я молчала. — Подруга, пожалуйста, ответь, — она смотрела под низ кабинок, но не могла увидеть моих ног, потому что я забросила их на туалет и прижала их к груди. — Блин, Агата, я волнуюсь за тебя.
Немного помедлив, я отозвалась.
— Я здесь. Все хорошо, — мой голос дрожал.
— Что-то я сомневаюсь. Но, детка, ты была великолепна. Я еще никогда не видела, чтобы ты была такой дерзкой штучкой. Ты теперь — мой кумир, — я слышала в ее голосе восторг, хотя я не видела, но она улыбалась.
— Дерзкой штучкой? Это было, наверное, слишком, — я опустила ноги и тоже улыбнулась.
— А вот и нет, эта дура заслуживает такого отношения. Когда ты ушла, Эмма стояла в шоке и начала кричать, что ты такая гадина. И, знаешь, кто встал на твою защиту?
— Кто? — с любопытством спросила я.
— Выйдешь оттуда, тогда и скажу, — она отошла от двери. Я открыла и вышла, а она посмотрела на меня сияющим взглядом.
— Марк! Это был Марк! — она была так рада и в тоже время удивлена.
— Марк Фридер? — я с сомнением посмотрела на нее.
— Да! Он самый. Иди сюда, приведем тебя в порядок, — она начала рыться в сумке.
— И что он сказал? Это не может быть правдой. Он даже со мной не разговаривает, — я подошла к ней; подруга вытащила косметику, потом взяла сухие салфетки и начала втирать мою размытую туш под глазами.
— Он сказал: » Не говори о человеке глупости, если ты ничего о нем не знаешь». А Эмма ему говорит: » Ты защищаешь эту паршивую девчонку?», а он такой: » Это ты повела себя, как «паршивая девчонка», а не она.» Он встал и ушел, а я последовала за тобой, — она рассказывала это с таким восторгом, что мне стало спокойнее.
— Я считаю, что об этом думали все, — я закатила глаза.
— Но сказал это. Не каждый футболист-красавчик будет вмешиваться в бабские разборки, — она подмигнула мне. — А теперь давай пойдем к медсестре, чтобы она посмотрела на твою губу.
— С моей губой все хорошо. Кровь вроде бы не течет, — я дотронулась к ране и почувствовала резкую боль. — О-ой, — я посмотрела на Саманту, а она переплела руки на груди и подняла одну бровь. — Ладно, идем.
Мы в медпункте, здесь очень светло и просторно, пахнет лекарствами. Я жду, когда ко мне подойдет медсестра и начнет расспрос.
— Привет, дорогая, как тебя зовут? — она милая и красивая. У нее длинные русые волосы и голубые глаза.
— Меня зовут Агата.
— Красивое имя. Что с тобой случилось? — она рассматривает мою губу.
— Спасибо, — я застенчиво улыбнулась, — упала на перемене, — я стараюсь говорить так, чтобы она поверила, но не очень-то получается.
— Хммм… неужели? — она поднимает на меня глаза.
— Да. Я в последнее время такая неуклюжая, — улыбаюсь.
— Ну, хорошо… твою губу зашивать не надо. Но я пропишу тебе мазь, которая снимает боль и которая ускорить заживления, — она пишет мне на маленьком листе бумаги мазь и вручает мне. — И можешь не идти на следующие уроки. Я тебя записала в дневник больных.
— Спасибо большое, — я говорю это и одновременно читаю название мази.
— Не за что, больше не падай, — она подмигивает мне.
— Постараюсь, — я спрыгиваю с кушетки и ухожу.
Я вижу Саманту, которая, когда нервничает, грызет ногти. Она замечает меня.
— Ну что там?
— Все в порядке. Я должна купить мазь, и меня освободили от уроков на сегодня, — я улыбаюсь ей и вижу, как ее лицо начинает сиять.
— Супер! Тогда вали с этого ада. Я позвоню тебе, — она обнимает меня и говорит: — ты все сделала правильно. Если ты бы этого не сделала, то я б это сделала за тебя.
Я молчу. Она разворачивается и уходит, я, не медля, тоже выхожу на улицу и иду домой.

***

— О, Боже! Агата, что случилось? — бабушка увидела меня, стоявшую в дверях. Она кинулась ко мне; взявшись руками за мое лицо, бабуля начала осматривать губу.
— Ба, все нормально. Я упала и ударилась. Мне прописали мазь и отпустили с уроков, — при этом я закатываю глаза.
— Упала? — бабушка подняла брови и отошла. Она помолчала, а затем вздохнула. — Я надеюсь, мне никто не будет завтра звонить по поводу этого? — она показывает на губу.
 — Конечно, не будет, бабуль, — я попыталась улыбнуться, чтобы розрядить обстановку, и это не помогло.
— Хорошо. Ты мазь хоть купила? — я показываю тюбик с мазью и улыбаюсь, думая, что может сейчас хоть это сработает, и я была права. Бабушка улыбается и говорит мягким голосом: — иди наверх и учи уроки. Я позову тебя на ужин.
— Да, мэм, — говорю я и поднимаюсь в свою комнату.

Я сижу и учу историю — последний урок назавтра. Как только я закрываю учебник, бабушка завет на ужин. Я спускаюсь и учуиваю запах печеной картофели и спаржи. Бабуля ставит на стол картошку и фасоль, я раскладываю тарелки и вилки, потом сажусь на стул, а напротив меня садиться бабуля. Мы благодарим Бога за то, что он дал нам эти плоды, которые мы можем есть. После этого весь ужин мы ели молча.
— Спасибо за ужин. Было вкусно. Я помою посуду, а ты можешь идти спать, — я улыбнулась ей и начала собирать все со стола.
— Не за что, дорогая. Ты уверена?
— Да, конечно, — она подходить ко мне и целует в щеку.
— Спокойной ночи, — она поднимается наверх по лестнице.
— И тебе тоже, бабуль, — я начала мыть посуду.
Через полчаса я уже была в постели и надеялась, чтобы мой сон не начался сначала.

****

Я проснулась от моего очередного сна. Я открыла глаза и сощурила их от солнечных лучей. В моей комнате было тепло и спокойно, мешала только кровь на лице и грязные ноги. Я встала и пошла в душ. Одела светлые джинсы и черную обтягивающую кофту на длинном рукаве, натянула черные кроссовки «Найк», накрасила тушью глаза и спустилась вниз. Бабушка уже готовила завтрак.
— Я не буду сегодня завтракать, — резко сказала я.
— Что? Почему? — бабушка в недоумении от сказанного мною.
— Не хочу, — я взяла чай и начала пить его.
— Что случилось? Тебе опять приснился очередной сон?
— Да, бабуль. Собери мне обед, хорошо? — мой голос звучал мягче. Но, конечно, это не из- за сна. Я просто не хочу идти в ад под названием «школа». То, что я вчера сделала, сто процентов отразилось на моей репутации. И поверьте, она не стала лучше.
— Эх, бедняжка, — она обнимает меня. — Хочешь поговорить об этом? — я не успеваю ответить, как меня спасает Сэм.
— Нет. Не в это время, — говорю я, встаю и беру обед, портфель и вылетаю с дома. Я сажусь на переднее сидение красного лексуса.
— Мрачно выглядишь, подруга, — она смотрит на мою кофту, а потом на мое лицо.
— Поехали, — отвечаю я ей. Она молчит; я смотрю в окно и тоже молчу.
— Агата, скажи мне, что такое? Ты совсем на себя не похожа.
— Я не хочу ходить в эту гребану школу. И сейчас не имею желания идти. На меня будут все пялиться и шептаться, прямо как тогда, когда узнали о моих… — я замолчала.
— Снах, — она закончила за меня.
— Да.
— Послушай, пупсик. Я уверена, что этого не будет.
— Ты этого не знаешь.
— Но и ты тоже.

Мы с Сэм идем по коридору. Я стараюсь не смотреть ни на кого вокруг.
— Посмотри, никто на тебя не пялится и не шепчется, — я посмотрела на нее; она была счастлива за меня.
— Да, я вижу, здорово, — сухо отвечаю я.
— Что?! — её голос подскакивает на октаву.
— Ты не понимаешь, Сэм. Тут нет Эммы, но когда мы с ней встретимся — это будет взрыв вулкана.
— Но сейчас ее нет?
— Нет.
— Так улыбнись, ради меня, — мы подошли к своим шкафчикам, когда она добавила: — потому что сюда направляется твой защитник, — она мне подмигнула и начала что-то искать в своем шкафчике.
— Кто? О ком ты говоришь? — прошептала я, но услышала очень красивый и спокойный голос за спиной.
— Агата, привет. — Это был Марк. Боже мой, он со мной заговорил. Мне в прямом смысле нечем дышать.
— Эм-м… Привет, Марк, — я улыбнулась ему своей самой обаятельной улыбкой.
— Как твоя губа? — он оглядывает ее.
— Нормально, несмотря на то, что она распухла и выглядит как огромный, сгнивший помидор, — «Боже, Агата, заткнись. Что ты такое говоришь?» — я покраснела.
Он рассмеялся
 — Да не такой он и сгнивший, — я тоже не смогла удержаться от смеха. — Эм-м… я тут хотел спросить… — он начал чесать затылок.
— Да? — я подняла брови в ожидании.
— Ты бы не хотела пообедать со мной? — он посмотрел на меня своими миндальными глазами и улыбнулся. – Ну, так что?
— Я согласна. Я с удовольствием пообедаю с тобой, — я улыбнулась ему.
— Круто. Очень, очень круто, — он выглядел таким счастливым, что мне хотелось его взять за руку и не отпускать. — У тебя какой урок перед обедом?
— Английский.
— Хорошо, я буду там, — он улыбнулся и начал уходить.
— Я буду ждать, — крикнула ему вслед; он обернулся и подмигнул мне.
Я не могу поверить, что самый горячий парень в школе предложил пообедать вместе. Я оборачиваюсь к шкафчику и улыбаюсь.
— Ох, мой Бог! Это невероятно. Я так за тебя рада, пупсик, — она начала пищать.
— Успокойся красавица. Это еще ничего не значит, — мы продвигаемся к своим кабинетам.
— Если нет, то завтра приезжают на вечеринку британские красавцы, — она хлопает в ладоши.
— Да-а, только там меня не будет, — напоминаю я ей.
— Не забывай, что это вечеринка Марка. И ты там будешь, хочешь ты этого или нет, — она подмигивает и уходит в свой кабинет, а я в свой.

Я выхожу с английского и вижу Марка, который ждет меня. Я подхожу к нему с удивленным видом.
— Что? — он смотрит на меня, не сводя свой взгляд с моих глаз.
— Если честно, не думала, что ты придешь, — я старалась говорить мягко.
— Это ещё почему? — он напрягся.
— Ну… я же «псих» в этой школе из-за… ну… моих снов, — я покраснела и отвела свой взгляд вниз.
— Эй, я так не думаю. И много так не думают о тебе, как ты себе представляешь, — он взял своими нежными руками мой подбородок и сделал так, чтоб мой взор встретился с его. — Послушай, я не хочу, чтобы тебя кто-то обижал. Ты мне нравишься, и я хочу быть твоим лучшим другом, хочу быть твоим щитом, — он опускает руку, и мне становится так приятно с этих слов. Я не чувствую к нему обиды за то, что он хочет делиться со мной всем, что он хочет просто быть рядом.
— И я очень этого хочу. У меня никогда не было лучшего друга-парня, — я улыбаюсь. Мы начинаем идти на обед в наш школьный двор.
— Вот и хорошо. Я очень этому рад, — я вижу, что он искренен со мной. — Я хочу понести твои книги, — он протягивает свою руку; я отдаю ему их.
— Спасибо, — мы уже подходим к выходу.
— Да не за что, мне не тяжело, — он мне улыбается.
— Нет. Не за это. Спасибо, что заступился за меня вчера.
— Прошу, милая, больше не благодари и не извиняйся, договорились?
— Да, конечно, — мы сели за стол и я увидела Саманту, — можно с нами пообедает Сэм?
— Ты еще спрашиваешь? Зови ее быстрей.
— Эй, красотка! — она поворачивается, и видит нас.
— Присоединяйся к нам, — кричит ей Марк.
— Через минуту, — она прощается с людьми со своего класса и садится около меня.
— Привет, Марк, — она улыбается.
— Привет, привет, Сэм, — отвечает тем же. — Итак, Агата, ты придешь ко мне на вечеринку завтра? — он поворачивается ко мне.
— Я не знаю, — пожимаю плечами я.
— Неправильный ответ. Я хочу, чтобы моя лучшая подруга была на ней, — он смотрит на меня, как кот с мультфильма «Шрек».
— Хороша, котенок, я пойду, — я улыбаюсь.
— Саманта, а ты? — он обращается к ней.
— Конечно, я иду. Я бы и Агату заставила, — мы все смеемся. Но недолго, потому что мимо нас проходить Эмма. Потом она останавливается и подходит к нашему столику.
— Марк? — удивленным голосом спрашивает она, переводит взгляд на него, потом на Сэм и в последнюю очередь на меня.
— Привет, Эмм, — говорит ей безразличным голосом.
— О Боже… — произносит Саманта.
— Только не это, — договариваю я, и все мы смотрим на черлидиршу.
-Ты обедаешь с ней? Серьезно? — со смешком говорит она и оглядывает меня, как какое-то непонятное создание.
— У меня есть имя, вообще-то.
— Я с тобой … — я не даю ей договорить:
— Как меня зовут? — мой голос стал низким и дерзким.
— Да как ты смеешь перебивать меня во второй раз, психанутая?! — она кричит на меня. Я не выдерживаю и встаю со стола. Марк и Саманта смотрят то на меня, то на Эмму. Мой друг не мешает, но я знаю, что он влезет, когда будет нужно.
— Потому что ты для меня — тупая черлидирша, которая не может запомнить имена людей, с которыми учиться! — я тоже перехожу на крик.
— Как ты меня назвала? — она горела от ненависти.
— ТУ-ПА-Я ЧЕР-ЛИ-ДИ-РША! — я сказала это по слогам. Она не сдержалась и набросилась на меня, но передо мной стал Марк, как щит. Он схватил Эмму и оттолкнул. Как он и обещал, он стал моим защитником.
— Эмма, успокойся немедленно, — сказал он спокойным голосом, — ты больше не будешь ее унижать и обижать Агату, нравится тебе это или нет.
— Марк, но как же я?
— Когда научишься говорить с учениками нормально, то тогда, может быть, я подумаю насчет дружбы с тобой.
Эмма убила меня своим взглядом, потом посмотрела на Марка и ушла, не сказав ни слова.
— Ты как? — миндальные глаза смотрят на меня.
— Все нормально, а ты как? — спрашиваю я, не находя слов.
— Все круто. Я рад, что вам удается поговорить с Эммой, — он улыбается, дразня меня.
— Ох, я б с ней не говорила, — Сэм смотрит ей вслед, а мы смеемся.
-Еще будет время. — говорю я. Прозвенел звонок на уроки и мы пошли на свои занятия.

Уроки закончились, и мы с Самантой вышли на улицу. Я ищу глазами Марка и нахожу его около машины моей подруги. Мы подходим к нему.
— Ну что, милая. До завтра?
— Да, котенок, до завтра. — он обнимает меня так, как брат обнимает свою сестру. Я делаю то же самое.
— Пока, Сэм, — он ей подмигивает.
— Пока-пока, защитник, — прощается она с ним.
Мы садимся в машину и обсуждаем сегодняшний день. В моих мыслях крутиться только одно: «Что же ждет меня завтра?»