На финишной прямой

    Вот и закончилась последняя сессия. Впереди остались войсковая
стажировка и заводская практика, а там и финиш трёхлетнего обучения в
Пушкинском конно-спортивном с радиотехническим уклоном училище ПВО.
Останется дождаться выпуска, получить долгожданные лейтенантские погоны и
 … прощай училище, здравствуй долгая офицерская жизнь.

    Такое неожиданное для читателя название училища не официальное, а
рождённое курсантской жизнью. В училище нет толкового спортзала. Его
роль выполняет бывшая конюшня гусарского полка, созданного ещё при
царе-горохе. Там и летом всегда холодно и неуютно, а что говорить про
зиму? Небольшое отступление: мы привыкли, что отопление в городах
централизованное и подаётся в дома по трубам в виде горячей воды. В
училище же отопление печное, назначался истопник во всех помещениях. В
спортзале тоже стояли печи и топил их какой-то курсант или солдат из
батареи обеспечения. Чтобы отпить помещение спортзала, необходимо было
разместить там 10 печей, а имелась только одна.  Поэтому в зале зимой
было очень холодно. Поэтому спортом №1 в училище были все виды бега:
летом кроссы на 3 км, а зимой – на лыжах 10 км. Бегало всё училище,
включая начальника училища. Бегали очень часто, т.е. много. Во-первых на
 зарядке (день - один километр, день - три километра).Бегали на занятиях
 по физической подготовке и каждую субботу - общеучилищный кросс.И
результаты были впечатляющие. Все мыслимые и немыслимые кубки за
массовую спортивную деятельность находились в клубе училища на самом
видном месте. Главный приз – от Министра Обороны. Находился он в училище
 уже несколько лет. На втором месте находилось Житомирское училище.
Каждый раз, вручая  Приз нашему училищу, генерал из Министерства Обороны
 передавал нам, что житомирцы, получая Приз за второе место, грозились в
 следующем году поменять Призы местами. Но пока я учился в училище,
первый Приз оставался у нас. Это не намёк на мою большую роль в этом
факте, просто мне довелось учиться в такое время, когда и до меня и
некоторое время после Приз неизменно был в нашем училище. Вот поэтому
между собой в разговорах мы называли училище конно-спортивным.

      В итоге в учебных взводах было половина перворазрядников,
остальные второразрядники и самые неспортивные ребята –
третьеразрядники. Эта закалка сказалась на всей последующей жизни.

     И вот наступил заключительный этап нашей учёбы: войсковая
стажировка и заводская практика. Около половины нашего взвода для этой
цели приехала в Минск, откуда я поступал в училище. Так что всё здесь
для меня было хорошо знакомым и родным. Разместили нас в казарме
оркестра Минского высшего радиотехнического училища. Стажировку мы
проходили в частях прославленной общевойсковой гвардейской дивизии,
которая располагалась рядом с училищем, а на заводскую практику ездили
городским транспортом на завод в городе, где производилась техника, на
которой нам предстояло нести в будущем свою службу.

      На заводе нас-выпускников распределили по рабочим местам для
изучения процесса создания нашей автоматизированной системы управления (
 АСУ ). Первым делом мы познакомились с работой универсальной
электронной вычислительной машиной ( ЭВМ). Она занимала целую комнату.
Надо сказать, что вся аппаратура тогда была создана на электронных
лампах, а т.к. этих ламп в АСУ было много сотен ( а может быть и тысяч –
 никто их не считал), то потребляли они огромное количество энергии и
занимали два этажа подземного КП ( командного пункта). Сердцем АСУ была
ЭВМ, а сердцем ЭВМ было запоминающее устройство, выполненное на
магнитном барабане. Оно представляло собой цилиндр, верхний слой
которого покрыт микронным слоем магнитного материала. Обращаться с ним
при обслуживании нужно было очень осторожно, чтобы не повредить этот
нежный, но такой важный слой магнитного покрытия. При регламентных
работах полагалось по задумке конструкторов поверхность цилиндра
промывать спиртом. Делалось это так: наполняли специальную
двадцатилитровую ёмкость спиртом и в ней купали запоминающее устройство (
 ЗУ ). Делалось это с величайшей осторожностью, чтобы не повредить такую
 ценную информацию, записанную на нём.

     Заводские умельцы очень быстро придумали свою методику, которую
делали втихаря, чтобы никто не увидел из начальства. Они брали
пульверизатор и в итоге заменили купание в ванне душем. Попрыскают на
барабан таким образом, а сэкономленный спирт употребляли для
«регламентных работ» с собственным организмом. Вынести спирт с завода
практически невозможно, поэтому потребляли его тут же на заводе. Это мы
наблюдали, когда увидели, что заводчане по очереди исчезали с рабочего
места. В туалетной комнате прятали за зеркалом спирт, налитый в грелку и
 по очереди бегали в туалет, тут же есть вода для разбавления и
запивания… В цех возвращались уже с сияющими глазами и принимались
основательно закусывать.

     Другое моё наблюдение на заводе. Посредине комнаты на пол был
уложен шкаф. Рядом на полу лежит схема  межблочной  распайки. Из шкафа
торчат две задницы и монтажники  усердно паяют в шкафу проводочки.
Конечно, неэстетическое, но необходимое действо. Заглянул я через плечи
монтажников их работу и пошёл по своим делам. На следующий день вижу ту
же картину. Но по привычке опять заглянул в шкаф и к моему удивлению
вижу, что те же монтажники не припаивют проводочки, а отпаивют их. Я
остолбенел и решил спросить ребят : « Что, ошиблись в пайке и
исправляете?» Они вначале решили отмахнуться от меня, но я проявил
настойчивость и в конце концов они признались, что никакой ошибки не
было. Это – очередная «хитрость» работяг. На все виды работ существуют
нормативы. На монтаж разводки шкафа им даётся три дня. Но они могут эту
работу делать за один день. Но они же не могут сделать работу за день и
два дня «гулять». Рабочий должен всё время работать. Поэтому они один
день паяют, второй день отпаивают, в третий день опять паяют и как раз в
 срок сдают работу. Если они будут делать работу за день, им дадут новый
 шкаф, потом ещё новый и они в три раза перевыполнят план. В первый
месяц они действительно заработают кучу денег, но в следующем месяце им
изменят задание и узаконят план в три раза выше прежней нормы. И теперь
они станут получать ту же зарплату за работу, в три раза большую
прежней. А им это надо? А так они сильно не перетруждаются, план
выполняют на 103 процента и все довольны.

    Вот такие "пироги пекут" на военном заводе. Думаю, что и на
гражданских заводах у рабочего класса есть свои «изобретения». После
службы в армии я такие тонкости видел на заводах, где мне пришлось
трудиться.

   На заводской практике мне запомнился ещё один эпизод. Мне поручили
проследить за процессом монтажных работ, чтобы в тонкостях знать этот
процесс. Я подсел к женщине монтажнице и стал наблюдать её работу. Она
занималась монтажом одной из плат для нашего комплекса. Вначале все
детали крепятся на плате механически. Так что ещё до пайки все детали
закреплены. Кстати, этим отличается монтаж на военном производстве от
гражданских предприятий, где детали удерживаются на платах за счёт
припоя. Поэтому нередки случаи, когда от длительной эксплуатации пайки
дают трещины и пропадают нужные контакты, детали отваливаются. В нашем
же случае после пайки плату подвергают испытанию на вибростенде. Плату
закрепляют и начинают трясти в нескольких плоскостях. После таких трясок
 проверяют параметры платы. И оказывалось, что половина плат не годны. Я
 стал внимательнее смотреть за работой монтажницы и вскоре обнаружил,
что она не отводит тепло от полупроводниковых деталей пинцетом. Между
местом пайки и входом на полупроводниковый прибор должен быть пинцет,
которым держат вывод. Тогда тепло отводится на пинцет и не перегревает
полупроводник. Оказалось, что полупроводники выходили из строя от
высокой температуры паяльника. Поэтому после вибростенда часто параметры
 оказываются вне допуска.  Я высказал свою мысль монтажнице. Та стала
возражать мне и утверждать, что мая мысль – бред. Но я всё-таки уговорил
 её попробовать работать так, чтобы тепло от жала паяльника не выводило
из строя полупроводники. Вибростенд не может так влиять на параметры,
т.к. видимых повреждений нет.

     Когда монтажница стала работать, как я ей показал, брак моментально
 прекратился. Удивлению её не было границ. Работники стенда тоже
воспрянули духом, т.к. брак прекратился.

     Так что заводская практика мне хорошо и надолго запомнилась.
Войсковая стажировка оставила гораздо меньший след. Все курсанты
выступали в роли командиров взводов. Мы вместо штатных командиров
проводили занятия по строевой подготовке, стрелковому делу, защите от
оружия массового поражения и прочее. В моей памяти остались занятия по
политической подготовке. За давностью лет я не помню, о чём шла речь на
моих занятиях, но запомнился случай, когда я задал вопрос по изучаемой
теме моим слушателям, но не поднялась ни одна рука, чтобы ответить .
Тогда я взял «классный журнал» и предложил ответить на мой вопрос
кого-то из солдат. Тот нехотя поднялся и заявил мне: « Я не знаю». Таким
 образом он пытался отделаться от меня и спокойно отсидеться на занятии.
 А вопрос был не какой-то мудрёный, а простейший. Даже не очень успешный
 школьник мог на него ответить. Невооружённым глазом было видно, что
солдат просто не хочет разговаривать.  Мне пришлось проявлять все мои
способы, чтобы разговорить парня. В конце концов мне это удалось и мы
хорошо и полезно поговорили и в результате «загорелись» и остальные
солдаты и урок в итоге прошёл «на ура».

     После занятий был проведен «разбор», оценка качества занятий и дана
 оценка каждому курсанту. Оценку давал и штатный командир взвода и наш
руководитель стажировки. Оба отметили мой успех, им понравилось,что я не
 повёлся на уловку солдата и всё-таки «разговорил» его. Следил за
дисциплиной во взводе, хорошо сам подготовлен по теме занятия, грамотно
поставлена речь ит.д., ит.п.

      Прошло с той поры много лет, но я живо и сейчас помню и заводскую
практику и свою стажировку. Позже, после окончания Минского высшего
инженерного зенитно - рактного училища, мне пришлось вновь проходить и
заводскую практику, и войсковую стажировку. Но они оставили слабый след в
 моей учёбе из-за своей бесполезности и плохой организации.

     Чтобы читатель мог сам разобраться в этом моём утверждении я
коротко расскажу, как проходили стажировка и практика после высшего
учебного заведения.

    В части, куда мы приехали на стажировку, главный инженер части
набросился на нас: «товарищи, а вы можете провести у нас в части серию
докладов о новинках вооружения в наших войсках? Вы же представляете
передний край науки, а мы тут погрязли в своих мелочных проблемах. Ради
этого мы вас освобождаем от посещения части после обеда, знакомьтесь с
нашей частью только до обеда».
 
    Мы с радостью согласились с этим предложением и действительно всю
стажировку мы провели в этом режиме. До обеда что-то делали в части, а
после обеда занимались чем попало в городе, в гостинице, где нас
разместили. Доклады мы подготовили, сделали какие-то плакаты, схемы  для
 иллюстрации выступлений, ответили на вопросы офицеров части. Все были
довольны итогами.

     На завод нас повезли в Москву, на головное орденоносное
предприятие. Наш руководитель  практики привёл нас на завод, пересчитал,
 убедился, что мы миновали проходную и удалился по своим делам в город.
Мы зашли в ближайший цех и собрались ознакомиться с производством, как к
 нам подскочила женщина, представитель особого отдела завода и стала
возмущаться: « почему вы бродите по всему заводу, ведь у вас в пропусках
 стоят отметки, в каких цехах вам можно появляться»? Мы в ответ: « да мы
 можем нигде не появляться». Мадам очень обрадовалась и говорит нам: «
ну и сделайте милость». Нам дважды говорить не пришлось, мы развернулись
 и направились на проходную завода -- в город. Для начала пошли в
ближайший кинотеатр, в другие дни развлекались по магазинам, ходили на
хоккей и т. д. Но каждый день начинался для нас с того, что мы приходили
 на проходную завода, руководитель проверял нас по   списку и мы
расходились: руководитель – сразу на выход, а мы – десяток минут спустя,
 проимитировав наш уход на завод.

       Вот и вся войсковая стажировка и заводская практика. Как
говорится, «почувствуйте разницу».  Но теперь это всё – милые
воспоминания о нашей юности и молодости, которые теперь вспоминаются   с
 теплотой и грустью, т.к. ничего этого уже не вернуть.   

           13 сентября 2015 года. Минск.
           23 апреля 2016 года.