Гидрас Парасович

    - Ну, здравы были! - высунув голову из люка быстролёта, прокричал Михас.
    - Да что это такое! - взмахнул старик руками, явно чем-то недовольный. - Ты зачем на грядки сел? Я только вчера на них посадил лубезятник. Разлетались тут... - последнюю фразу он пробурчал еле слышно и принялся дальше копаться в земле.
    - Ну, неушто не узнал?
    - Кто таков будешь?
    Незнакомец вылез из машины, снял шлем и развёл руки широко в сторону, как бы говоря: «Ну, а теперь узнал?»
    - Михас, ты что ли? - удивился Гидрас Парасович.
    - Ну! - подтвердил тот и украсил щетинистое лицо широченной улыбкой.
    - Вот сорванец, три года тебя не видел. Чего встал? Проходи в дом, рассказывай.
    - Ну што, может, это, обнимемся? - предложил парень, подойдя к старику.
    - А не задавишь от радости?
    - Не-а!
    - Давай обнимемся. Хватало бы сил, я б тебя задавил за лубезятники, - сказал, смеясь, Гидрас Парасович и похлопал парня по спине.
    - Пойдём в дом, внучок, расскажешь...
    - А ты, дед, всё травки завариваешь? - переступив порог деревянной лачуги, спросил Михас.
    - Ага! Учуял?!
    - Так што не учуять?! Я ещё за дверью аромат приметил. Не забыл твои травки.
    - Снимай свой лётный комбинезон. Я тебе сейчас чаёк налью, а ты рассказывай, что деда столько времени не навещал?
    - Так я же што, я ж это, путешествовал. Все отчёты сохранил, в компьютере записывал, ну, вернее, проговаривал, а он уж писал.
    - Вот тебе чаёк и стряпушки всякие. Кушай.
    - Спасибо дед. Я-то это, представляешь, чего только не видел...
    - Чего?
    - В тридцати четырёх городах побывал и в соседнем государстве, Булусе, тоже был. Хотел и в другие слетать, например, в Гелезию, да вот не выпустили. У нас-то сколько сейчас государств на планете? Около семидесяти?
    - Я и знать, внучок, не знаю. Кто-то объединяется, кто-то отделяется. Из города сорок лет как уехал. Живу, вот видишь, совсем один. Здесь компьютеров нет, экран не смотрю. Поэтому чего там творится - не знаю, да и знать не хочу. Боюсь только, что и нашу округу в город скоро превратят, уж поговаривают. Прилетали тут в прошлом году, сказали, будем строить здесь, расширять городскую черту. А места эти к Нузусу и относятся. Там главу нового выбрали, он и решил расширяться, что б его! Совсем природы не оставляют, да и о нас, стариках, не думают.
    - Прогресс, дед, на месте не стоит.
    - Да какой прогресс?! Это варварство! А если я не хочу в городе жить?
    - А куда деваться?
    - Вот то-то и оно! Хочу на природе остаток жизни провести, где уж сорок лет живу, а тут, видите ли, новый глава появляется, которому расширяться вздумалось. И самое обидное, что ничего сделать нельзя. Я и писал вместе с Ворсисом Рисисычем, который в двадцати минутах живёт от меня. Но всё без толку. Кто нас слушать будет? Несправедливость! Я от неё и уехал сорок лет назад, а она меня и здесь под старость достала.
    - Ну а што? В новом месте поселишься.
    - Да в каком месте? Это ведь опять разрешения надо хлопотать. Да и где в нашем государстве, скажи мне, красивые нерукотворные места остались?
    Михас почесал затылок и пожал плечами.
    - Вот то-то и оно! Мест таких скоро совсем не будет, всё застраивают. На землях, подведомственных Нузусу, останется только маленький клочок природы. Это заповедник, что в сорока минутах от меня. Но кто мне даст разрешение в заповеднике поселиться? Эти-то, кто прилетал, говорят, мол, что ты, старик, умнее всех? Нам земля нужна, освобождай. Они ведь не отбирают якобы, а как-то по-другому называют. Всё, мол, законно. Ещё бы, они и новый закон выдумали №974, я запомнил, он и позволяет теперь отбирать земли для нужд государства, в том числе с целью расширения городских границ.
    - Но тебя же, дед, без крыши не оставят.
    - Да что мне эта крыша, когда из дома выйдешь, а кругом всё летает, шумит... Нет, такая жизнь не по мне. Я с ума сойду. Да и люди... Помню: отца отец, ну, дед мой то бишь, рассказывал, как давно все были вежливыми, здоровались, общались, вот как мы с тобой. В гости ходили друг к другу, улыбались даже незнакомцам. А что сейчас? Такое чувство, что людей запрограммировали. Многие даже и не знают, что есть вот такие места красивые. Что можно пением птиц наслаждаться, журчанием ручейка, дуновением ветра, капельками росы... Работа-дом да дом-работа — вот и вся людей забота. А почему? Да потому что программу такую задали те, кто там, - Гидрас Парасович указал пальцем вверх, - те, кто землю у меня отбирает, вот и живут все по этой схеме. Хотя заметь, внучок, люди-то не роботы, а всё-равно программе поддаются. Чушь какая-то, но реальная эта чушь.
    - Ну, дед, ты не прав. Многие и на отдых летают, и...
    - Отдых?! Ты это отдыхом называешь? Да что это за отдых такой в закрытых санаториях, где те же четыре стены, всё искусственное. Люди и отдыхать нормально разучились. Даже на экранах сплошную чепуху показывают, хоть я их давно и не видел. Но поговаривают, что программ про животных, про природу, про то, как раньше жили, нет. Ничего этого не показывают. Ничего, что могло бы вызвать светлые, радостные чувства. Так что, внучок, страшно мне. И за тебя страшно, что дальше будет. Хоть ты и внушаешь мне доверие. Вот выше ты сказал, что город от города отличается? Ты же это здания всякие имел в виду?
    - Ну, - подтвердил парень.
    - А люди отличаются? А природа?
    - Ты прав, дед, природы особо не осталось, а где и были такие места, так ведь и я сам на них особо не смотрел, мне города интересны были. А люди... Люди, наверное, везде сейчас одинаковые, я большой разницы не увидел.
    Так и проговорили они целый день о том о сём. Михас вскоре улетел к родителям. Он хотел отправиться в новое путешествие, да только вот и его система потихоньку засосала.
    Гидрасу Парасовичу спустя месяц пришлось-таки переехать в город, землю отобрали. Никак он не хотел называть эту процедуру обменом. Ему такой обмен совсем не нужен был. Но его никто не слышал, да и кто будет слушать? В городе старику совсем плохо было, он сразу заболел, долго с постели не поднимался, но затем всё же оклемался и... Нет, привыкать к городской жизни он не стал, и во всём упорно сопротивлялся системе, не хотел ей поддаваться, быть как все. В его возрасте многие целые дни проводили у экранов, смотрели всякие фильмы и патриотические передачи. Но Гидрас Парасович знал, что всё это мишура, и он никак не хотел засорять свой ум.
    Ворсис Рисисыч, давний друг Гидраса Парасовича, безвыходно подчинившись, переехал в новую городскую квартиру. Друг от друга старые приятели находились далековато (112 км.). Город был большим. Но современные средства перемещения позволяли преодолеть расстояние в 100 км. в пределах городской черты менее чем за пятнадцать минут. Казалось, нет никаких проблем, чтобы летать в гости, общаться, поддерживать... Гидрас и рад был бы, да только его старый добрый Варсис так увлёкся просмотром экрана, что целыми днями просиживал в мягком кресле. А куда выходить? Достаточно нажать пару кнопок, и тебе всё доставят на дом.
    Гидрас Парасович никак не хотел засорять свой ум шелухой с экрана, как он сам выражался. Правда, однажды экран приковал взгляд старика. Как раз, когда Гидрас навестил старого приятеля сразу после переезда, показывали передачу о расширении городской черты. Преподнесли всё в лучшем свете. Хотя реальность, о которой было известно старым приятелям, заменили на вымысел. Правду на ложь. Парасович буквально плюнул, когда увидел какого-то старичка, который якобы жил в той округе, где обитал ранее сам Гидрас, и рассказывал о том, как он счастлив, что наконец переезжает в город, а места эти приобретут современный облик.