Если бы...

Если бы я тебя любила, последние три года моей жизни были бы если и не легче перышка, то по крайней мере легче того невесомого груза, которым они легли на мои плечи. Я бы не ответила тебе выдавленным из груди "Спасибо" на твое признание, и тогда твой мир, наверняка, заиграл бы новыми красками, а в моем взошло наконец то жаркое солнце, за лучиками которого я так стремительно бегу.
Мы бы не жили в череде расставаний и примирений, как многие пары, нет. У нас бы были времена затишья, потому что мы такие, оба, нуждающиеся в тишине и единении в частом внутренннем диалоге с самим собой, который должен проходить строго тет-а-тет.
Ты бы не носил меня на руках, и я бы не карапкалась на шею, но мы бы оба всегда ощущали присутствие третьего плеча, а согласись, голове куда проще удержаться на пирамиде, нежели на "тощей" прямой.
Но мы бы так же разъехались, как и случилось сейчас. Я в своем желании жить в водной стихии непогод не стала бы прислушиваться к зову чувств, а ты не последовал бы за мной, только чтобы проучить, такой у тебя характер. Никогда не говоришь о моих ошибках, а лишь предоставляешь в моё пользование лупу, разоблачающую даже самые мелкие погрешности. За уроки останусь навсегда тебе благодарна. Ты единственный, кто не видит во мне котенка, который не убедится в своей виновности, пока его не окунешь в неё не то, что носом, головой.
Может быть, я бы разглядела в тебе характер, приблизившись. Потому что ранее его видели все за исключением меня. Неужели я так далеко от тебя? Такая уж я близорукая, ты прости. Но если бы я тебя любила, то обязательно придумала бы его тебе, мне даже не нужен социальный опрос, чтобы понять, какие качества тебе присущи, нет. Я бы взяла свою любимую, но уже такую истончавшуюся палитру, и разрисовала бы тебя, кажется, так поступают все влюбленные?
Интересно, а какой нарисовал меня ты. В одном тут могу быть уверена, к моему сожалению и стыду, я вряд ли приближусь к портрету, сошедшему с твоей руки. Он точно в теплых красках, ведь именно ты когда-то под новый год прозвал меня мандаринкой, которых несмотря на сезон так не доставало нашему городу. Ещё в изображении я, наверняка, младше, ведь мне присущи многие детские пороки от банального неумения красиво зашнуровывать кроссовки до слезного кранчика, открывающегося порой по ничтожным поводам. Я вижу душу твоей работы через свои глаза на ней, выходит тебе все же удавалось в них часто заглядывать. Моё спасибо уже не пробирается через комок в горле, в рвется наружу с бешеной скоростью, однако оно беззвучно, и мы оба знаем почему.
Если бы я тебя любила, то не любил меня ты. Иначе быть не может. Я ведь та самая улитка, которая будет спорить о скорости с гепардом и от которой к концу соревнования не останется даже рожек, только пустая и поцарапанная раковина.Одно забыла сказать: улитка умеет выигрывать, а значит, я бы добилась твоего внимания, но стоило бы этого моего пустого панцыря? Стоило бы.
Ты один из немногих, кто умеет любить, ярко, всепоглащающе, отдавая последний уголь в холодную зиму, ты позже и не посмеешь просить о том, чтобы согрели, потому что ты способен быть очагом не только мне, но и себе, и пусть этот огонь не видно в беспокойном море твоих глаз, он служил мне маяком тысячи раз.