Глава 6

–  Значит, Дженази  –  твой дядя,  –  сказал Просперо, выслушав короткий рассказ Юрики.  –  А твою мать зовут Ришари... Синьор Дженази, вы случайно не можете рассказать, есть ли связь между вами, вашей сестрой и знаменитой актрисой с Судо, Джиной Саргас?

–  Джина Саргас и есть Ришари,  –  ответил дядя Юрики.  –  Кино  –  ее страсть, но насколько я помню, она снялась лишь в паре фильмов, когда мы жили с ней на Железном архипелаге.

–  Это очень странно,  –  пробормотал инспектор,  –  фильму, в котором я ее видел, больше пятидесяти лет.

–  Вас это удивляет?  –  улыбнулся Дженази.

–  В свете последних событий? Не особо. В конце-концов, какая разница, сколько лет женщине, если она смогла родить такое прелестное дитя?
Юрика фыркнула и отвернулась, словно говоря: «Твоя лесть совершенно не трогает меня, старик».

–  Хотя не могу признать, что Юрика доставила массу хлопот мне и моим коллегам... Синьор Дженази, вы еще не знаете, чем занималась ваша племянница последние четыре года?

Юрике страшно захотелось уронить на голову Просперо что-нибудь тяжелое. Публичное разоблачение было совершенно не в ее интересах.

–  Судя по тому, как вы спокойно говорите о ее прегрешениях, Просперо, ничего действительно достойного порицания в них нет. Боюсь предположить, что на фоне остальных членов семьи, включая меня, она попросту невинный ангелочек. Впрочем, я еще надеюсь на ее второго брата...

–  Джин... брат убил ребят из-за меня,  –  вырвалось у девушки. Она до последнего боялась признаться в этом инспектору, и, наконец, решилась. Может быть теперь, когда он знает всю правду, отстанет уже от них?

Просперо покачал головой.

–  Он поступил очень жестоко и непростительно, но твоей вины в этом нет, дитя. Я рад, что вы пролили свет на тайну этого страшного преступления, и теперь просто хочу узнать, можно ли его наказать?

Вопрос был обращен к Дженази, глаза которого тут же потемнели.

–  Наказать? И какого рода наказание вы хотите для него предложить? Казнь? Пожизненное заключение? Штраф? Исправительные работы?  –  дядя Юрики зло оскалился, пугающе и как-то по звериному.

Просперо отвел взгляд.

–  Есть ли плата, равноценная, которую сможет уплатить один человек за убийство семи? Разумеется, нет. Все, что правосудие может сделать в таких случаях  –  лишить преступника возможности и дальше сеять смерть. Вы понимаете меня, синьор Дженази?

–  Понимаю,  –  ответил тот.  –  Но я не стану вырывать клыки своему племяннику. И не смейте больше при мне обсуждать ценность его жизни. Понимаете меня, синьор Просперо?

Юрика испугалась. Испугалась того беспощадного зверя, лик которого на мгновенье проступил сквозь добродушную маску ее дяди. Испугалась, что Просперо возразит ему и Дженази не выдержит, убьет его прямо здесь.

«Нет человека  –  нет проблемы.» Пожалуйста, инспектор, не перешагните черту, после которой вы станете для него так называемой «проблемой,»  –  мысленно взмолилась девушка.

Но Просперо, похоже, тоже было не до героических изречений о необходимости торжества справедливости. Он молча встал со своего места, поклонился Дженази, кивнул Юрике и направился в свой вагон.

–  Просперо,  –  окликнул его ее дядя,  –  теперь вы знаете, кто ваш убийца и почему он это сделал. Вы можете объявить его в розыск, а потом с почестями похоронить всех ваших коллег, которые столкнутся с моим племянником лицом к лицу. Сделайте выводы и сойдите на следующей станции. У вас больше нет причин ехать с нами дальше.

Просперо остановился и обернулся, сверкая своей самой широкой и искренней улыбкой.

–  Ошибаетесь, синьор Дженази,  –  ответил он,  –  причина ехать с вами в Фламби у меня есть, и минимум одна: я в отпуске! А продолжать расследование преступления вашего племянника мне запретил один уважаемый синьор из «Молота». Теперь так называемый Джин Саргас  –  их головная боль. Со всей искренностью желаю им удачи.

Дженази проводил инспектора взглядом, и когда дверь за его спиной захлопнулась, горько вздохнул.

–  Уверен, что очень скоро он лишится своей головы. Любопытство и чувство справедливости выходят таким людям боком.

–  Надеюсь, ты ошибаешься, дядя,  –  прошептала Юрика.
Поезд прибудет в Фламби уже через три часа.

***

Ранфарг Белгорро отодвинул в сторону многостраничный отчет, ознакомление с которым откладывал уже целую неделю, и прислушался к подозрительному шуму, источником которого была яростная перепалка его секретаря с неким весьма настойчивым посетителем. Кто-то решил попасть в его кабинет без предварительного согласования с Виолеттой, чего девушка потерпеть не могла. И она пойдет на крайние меры, если смельчак вовремя не отступит.

–  Виолетта!  –  крикнул генеральный директор концерна «Гефест».  –  Пропусти его!

В конце-концов, это был отличный повод, чтобы отложить отчет в сторону еще на какое-то время.

Телефон, связанный на прямую с телефоном его секретаря, зазвонил тот час же.

–  Кричать необязательно,  –  услышал он недовольный голос Виолетты.

–  Действительно, необязательно. Кто там у тебя?

–  Ганс Стрельников. Говорит, что дело очень срочное.

–  Он что, не сказал тебе, что из «Молота»?

–  Сказал, но это не значит, что можно вот так вот врываться и...

–  Виолетта!

–  Я же сказала, кричать не обязательно.

Белгорро прорычал в трубку что-то неразборчивое и швырнул телефонный аппарат в дверь.

–  Ганс, зайди!

В кабинет, вжимая голову в плечи и боязно озираясь  по сторонам, вошел невысокий молодой человек довольно щуплого телосложения. Он осторожно перешагнул через разбитый телефон и подошел к столу Белгорро, вытягиваясь по струнке и с трепетом взирая на сидящего в кресле великана с черной, словно обсидиан, кожей и длинными, ниже плеч, волнистыми волосами цвета раскаленного железа. Ранфарг был похож на демона, злого духа, вынырнувшего из земных глубин, или какого-нибудь другого сказочного персонажа, но точно не на человека. Впечатление усиливала багровая радужная оболочка глаз и воображаемый жар, который, казалось, ощущается всей кожей в его присутствии.

–  Товарищ Ранфарг, у меня для вас срочное сообщение. В городе Ховине, република Эломас, был замечен объект, который вы обозначили как представляющий прямую угрозу существованию Федерации. Тот самый, который проходит под кодом «белый».

–  Я уже и забыл, как заковыристо Дженази обозвал,  –  пробормотал Белгорро. – Что-то еще?

–  Он купил билет в город Фламби, республика Талли. Будет там,  – Стрельников бросил взгляд на наручные часы,  –  через два с половиной часа.

–  Очень хорошо. Кто там у вас региональный координатор? Рыков? Пусть соберет группу и едет в Фламби. Задача  –  наблюдение. Выполняйте.

Ганс Стрельников отдал честь и пулей вылетел из кабинета.

Белгорро минут пять созерцал аккуратно закрытую агентом дверь, а потом снял трубку с одного из уцелевших телефонов и набрал какой-то номер. Ответили ему не сразу.

–  Алло! Позовите Кенсэя к телефону.

–  Извините?  –  раздался чей-то растерянный, заспанный голос.  –  Вы, наверное, номером ошиблись. Это школа боевых искусств мастера Акаямы Хоодо.

–  Вот-вот, он-то мне и нужен. Позовите его немедленно!

–  Он ушел домой полчаса назад.

–  Ничего страшного. Когда увидите его снова, передайте, что звонил Белгорро. Пусть перезвонит, когда найдет время.

–  Да, хорошо. Доброго вечера.

–  Доброго,  –  Белгорро повесил трубку.  –  Виолетта!

В кабинет вошла высокая стройная девушка лет двадцати, с короткими светлыми волосами и голубыми глазами. Темно-серый деловой костюм самого строгого покроя сидел на ее безупречной фигуре идеально, но раздраженное выражение лица ее совершенно не красило.

–  Подготовь мой личный автомобиль. Мне нужно кое-куда съездить на пару дней.

–  Кое-куда?  –  девушка изогнула бровь.  –  На пару дней? Мистер Ранфарг, вы забываетесь.

–  Прости?  –  опешил Белгорро.

–  Вы уже проверили отчет, который я уже третий раз вытаскиваю из мусорной корзины? Не забыли про встречу, назначенную на завтра? Или упустили из виду тот малозначительный факт, что телефон, который вы так любезно разбили о дверь, я подарила вам на День Рождения?

–  Что, правда? Но знаешь, он мне не нравился: трубка в ладони неудобно сидела. Так что отмени все мероприятия, запланированные на эту неделю, или проведи их без моего личного присутствия. Справишься?

–  Для начала объясните, куда и зачем направляетесь,  –  Виолетта не собиралась отступать.

–  На встречу со старым другом.

–  У вас нет друзей,  –  без права на апелляцию заявила девушка.

–  Ты меня плохо знаешь. И не долго. Теперь их снова двое...

Ранфарг Белгорро вышел из-за стола и подошел к окну, которое занимало всю стену его кабинета. Из него открывался прекрасный вид на город, который Белгорро, по сути, построил собственными руками. И он улыбался.

***

–  Это Фламби?  –  спросила Юрика у Дженази, когда лес за окном поезда закончился и ее глазам открылся замечательный вид на город, застеливший четыре холма россыпью одно-, двух- и трехэтажных зданий из желтого кирпича. Самой заметной постройкой здесь была ратуша, находившаяся почти в самом центре, ее часовая башня нависала над прочими постройками словно бдительный и неусыпный страж.

–  Да. Красивый город, не находишь? И очень старый. Раббен говорил, что Фламби был основан еще до его рождения,  –  Дженази к концу пути был настроен на благодушный лад и склонен к беседе.

–  И сколько же лет твоему Раббену?  –  недоверчиво  спросила Юрика.

–  Пятьсот или шестьсот. Я у него не уточнял.

Девушка еще раз проверила, не ослышалась ли, и задала еще один вопрос:

–  А сколько тогда тебе лет?

–  Двести тринадцать.

–  Дядя, ты когда в вагон-ресторан ходил, ничего крепленого на грудь не принимал?

Дженази пропустил ехидный вопрос мимо ушей и погрузился в свои размышления. Или воспоминания  –  Юрике было все равно, что там творилось в его голове.

–  Ну хорошо. А сколько тогда маме лет?

–  Ришари младше меня на два или три года.

Племянница Дженази поперхнулась, даром что бутылка с водой, стоявшая перед ней на столе, была плотно закрыта.

–  А почему ты не уверен? Вы же брат и сестра, ты должен точно знать, сколько ей лет.

Лицо ее дяди потемнело.

–  Мы не росли вместе.

Больше Юрика не смогла вырвать из него ни слова.

***

Поезд остановился у перрона вокзала, и его пассажиры смогли наконец покинуть свои вагоны. Была объявлена получасовая стоянка, но Дженази и Юрике данная информация была уже совершенно ни к чему: они направлялись в город. И покидая вокзал, девушка не переставала рассматривать собравшуюся у состава толпу  –  искала Просперо. Но его плотной фигуры в старом потертом плаще нигде видно не было.

«Может быть, он остался в поезде?»  –  подумала она с надеждой.

–  Так мама в этом городе?  –  спросила Юрика у дяди. Она помнила его обещание, и когда он купил билеты в Фламби, ей не пришло в голову задавать подобные вопросы.

–  Нет, Ришари сейчас очень далеко, по ту сторону океана. В Судо.

–  Тогда что мы делаем здесь?

–  Ищем твоего брата.

Юрика остановилась. Дженази не заметил, или сделал вид, что не заметил, пройдя вперед еще несколько шагов.

–  Что не так?  –  обернулся он.

–  Ничего. Просто это довольно странно  –  узнать, что один твой брат был рядом с тобой всю твою жизнь в то время, пока ты мечтала в приюте о семье. А второй живет в пяти часах пути от этого самого приюта, тоже не горя желанием дать о себе знать.

–  Не переживай, мы все выясним. Как, почему, за что  –  и уладим наконец это недоразумение.

–  Недоразумение?  –  вспылила Юрика.  –  Дядя, мне сейчас плевать на братьев там или сестер. Я хочу увидеть маму и папу, и...

–  И что?  –  спросил Дженази, наблюдая, как у его племянницы от волнения и гнева перехватило дыхание.  –  Набросишься с кулаками и обвинениями? А может, расплачешься, жалуясь на свою судьбу? Так для этого и я сойду, стою вот прямо перед тобой.

–  Ты... ты просто дядя,  –  ответила девушка, сдерживая рвущиеся наружу слезы.  –  Я просто хочу увидеть их. А потом уйду. Я ведь уже выросла... без них.

Дженази рассмеялся, подошел к Юрике и обнял ее за плечи.

–  Глупая. Позволь мне тебе объяснить: я не надеюсь на то, что смогу воззвать к материнскому инстинкту Ришари. Просто мне есть о чем поговорить с ней, и такой же шанс я даю тебе. Будете вы с ней вместе или нет  –  мне все равно, ведь отныне ты будешь взрослеть уже под моим присмотром.

–  Ты слишком много на себя берешь,  –  запротестовала девушка, пытаясь освободиться от объятий.  –  Я сама решаю, что мне делать дальше.

–  И что же ты собираешься делать дальше?  –  Дженази отпустил племянницу, скрестил руки на груди и посмотрел на нее сверху вниз.

Юрика расправила образовавшиеся складки на одежде, бросила взгляд на любопытных прохожих, с интересом наблюдавших семейную сцену, и ответила:
–  Увидеться с братом. Раз я уже здесь.

Потом, когда они зашагали дальше, она схватила Дженази за рукав плаща и тихо добавила:

–  И с родителями.