Пасхальные хлопоты

Мой интерес к своей родословной, деревенскому образу жизни, деревенскому языку постоянно подпитывается какими-то событиями, печатными материалами или сообщениями.
Вот и сейчас, когда мне в руки попал материал лингвистической экспедиции 2013 года в Шарьинский район Костромской области (восточная часть района), я не смогла оставить его без внимания. Цель экспедиции – составление словаря местных говоров. Мне были интересны как сами слова, так и целые выражения.
 Шарьинский район граничит с Ветлужским районом, а тот в свою очередь – с Варнавинским. Там, в деревне Андрониха, родина моей мамы  - Березиной Лидии Максимовны. Думаю, что всем ясно, что у этих  районов   много общего и в образе жизни, и в языке.
Участникам экспедиции удалось, опросив коренных жителей-старожилов, еще собрать остатки устаревшего деревенского языка и описанных с его помощью событий из жизни деревни.
В канун православного праздника Пасхи, используя лингвистический   материал, я постаралась сложить из высказываний многих людей-респондентов небольшой рассказ-экскурс об этом празднике и привожу его дословно ниже.
«ПАска была праздник большой, ХристОв дЕнь - когда его празднуют? Он всяко, ХристОв дЕнь бывает.
С ПокровА начинали на беседки ходить - и до Пасхи. Как начинается ВелИкое ГовИнье - всё, не пускали. Уже грех. ГовИнье - пост-от семь недель. Первую неделю строго соблюдали, третью неделю, страшнУю недЕлю. А кто так и весь пост, все семь недель говел.
Не молОснятся - не молоко, не мясо не едят. И даже рыбу нельзя, бывает.  Первый день не молОснятся и последний - самые главные эти дни. Говеют, едят только постное. Раньше больше народу-то пОснилося. Кто богачи-то и робятам даже не давали молока-то, всё копили да делали кАдошное молокО.  А старые уж все семь недель говели, уж не молОснились - ничего, ничего. Больного человека Бог простит - пусть молОснится. Так говорили вот.
В говИньё-то свадьбы не делали, только в мясоЕды.
В  вербное воскресенье ходили за вербой, её освящали. Если загорит, пожар, то надо барАшек вербы в огонь кинуть, и он прекратится. Теперь веточка будет стоять до самой другой ПАски.
Яичко освещают, кладут за икону, там оно хранится целый год: от ПАски до ПАски.
Бывает страшнАя недЕля (страстная неделя*) - последняя неделя. Она самая строгая. На Страшной-то неделе вечером в среду четверга кладут соль-от на тЯбло. Каждый год. Ну, например, тамо вот в баночке положат - вдруг потребуется куда-то - там скотине или чего. И каждый год вот туда и клали. Это называлась страховАя соль. (Соль, которая кладется под иконы на Страстной неделе накануне четверга. По поверьям она обладает магической силой и используется в различных случаях, например, как оберег для скота.)
Всю СтрашнУю неделю только молилися, молилися все дни. У них уж в избе был порядок. Они до порЫ наведут, занавески повесят, изба вымыта, всё готово.
Со среды на четверг на страстной неделе ходили за мужжевЁлом, за вЕресом. Придёшь к можжевельнику, наломаешь этих веточек, принесёшь домой и окуриваешь дом перед ПАской. Чтобы вся нечисть уходила.
На ВеликодЁнный Четверг кто знАл - ночью ходили колдовали.
А примывАлись перед Пасхой - надо чтобы до четверга. А в пятницу уже нельзя пол мыть - плащеницу-то выносят. У которых время есть, так они уже к Вербному воскресенью наряжали дом-от. У их все было чисто.
Перед Пасхой избу мыли, гОлик оставался от веника берёзового, им и мыли. В дресве или кирпиче натирали, а потом мочалками из мочала промывали все.
Всё время перед ПАской белили печку-то.
ПАска и есть ПАска: пАску пекли, в церкву носили, святили. У кого нет коровы, так тем на Пасху молока носили. Это уж обязательно: разносишь - у кого нет молока, нет коровы. Чтобы у всех было молоко. Или если у меня есть яйца, куры несутся, я должна в три дома да унести яичек. Чтоб они тоже сварили, чтобы у них были яички (это как МИЛОСТИНКА - некоторое количество какой-нибудь еды, подаваемое людям на праздник, для поминовения усопшего или просто в виде подаяния нищему, тому, кто просит.)
ПАску стряпали, ей разговлялися: крАсное яичко разрежут и пАски отрежут. Паска - это телепенЁк такой кругленький сделают, тут крестик на ём, как Иисус Христос, шариков накатают, накладут - чтобы красиво всё было.
В ПАску цЕркву со свичками обходят. И с этим обтОпочком обходят свой дом, благословляют его.
Варили обязательно в ПАску крАсные яички с пером луковым. Если пера лукового нет - по дерЯгу ходили, и они жёлтые от дерЯги были. ДерЯга - тянется. Листов у ней  нет. Она всё стелется, стелется. Такие от её как иголочки, они не колючие, мягкие (растение дерябка, плаун).
Праздновали прЫтко Паску: занимались ведь и сельским хозяйством, было чего собирать (на стол) из еды.  В говинье-то не ели, а вот к Пасхе-то прЫтко припасалися. КАднее молокО всё делали. Это молоко с творогом. Сварят творог и варенцом зальют:  сыворотка остаётся - сливают в кастрюлю. Потом пЕхнут в печь, оно утопится, такое красное делется. Пока говинье было, его сливали в кАдцы и хранили в погребе.
На ПАску-то солнышко выходит и рАдуется. И вот оно выходило - и вот всякими-всякими видами, всякими цветами рАдовалось! Мама моя говорила, что на Пасху солнце играет, сейчас я сама проверяю. Часов в пять встаешь, солнце встает, глядишь, а оно как будто подпрыгивает, приплясывает, как будто платья цветные одевает, до того красиво.
В канун Пасхи, если ранняя Пасха, то встаёшь утром рано, выходят и глядят. Если солнышко играет - кругом ходит, отливает такими радугами - говорят, что хороший год будет, а если пасмурная Пасха - солнышко не играет, значит и год плохой будет. Так говорят.
Яйца крАсные варили обязательно и катали на Паску. В лужке так катали - табУн народу ведь! Мяч большой сделают из коровьей шерсти и катАют по деревне.  По два яйца распАрят - парами этак сделают - и катают. Яички все кладут в подол - и вытаскивают по очереди. Первая – Галина, допустим, вторая – Танюха, третья – Таисья. И катаешь. Как своя очередь – катишь по желобку, и если кОкнется там по какому – то всё, вЫкатала яичко. Кто-нибудь вЫкатает много - счастливой: ой, сколь навыкАтывал! Катают: яичко задела – значит, вЫкатала. Кто вЫкатил - себе забирает. А не вЫкатил, так прокатАл.»
Ещё в ПАску катались на качелях, там уж тепло бывает. Качели завЕшивали - даже на дереве, на сучке-то завЕшивали или специальные такие турники ставили. Еще вот на мАтицу привязывались и эти верёвочки на качель – какому-то деду заказывали, который вот эту веревочку плёл. Качели завЕсят и качались на качели. Столь насядет на качелю-то, и сзади на козлах, например, встают ребята-то и так раскачают, что перелететь можешь. И большие качались: надо ведь подурЕть - дурость-то у всех ведь.».

* в скобках курсивом приведены пояснения автора.
О том, как встречали Пасху родные моей мамы, я описала ранее в рассказе «Пасхальное яичко», который печатался и в газете «Новый путь»**.
А из моего детства о приготовлениях к Пасхе осталось, к сожалению, не так уж и много воспоминаний. А все потому, что часть  приведенных выше действий и приготовлений уже не производилась. Но есть среди них такие, которые присутствуют и в сегодняшней жизни. Это, конечно же - традиция красить яйца на Пасху и наводить чистоту и порядок в доме и вокруг него.
В середине двадцатого века и позднее в силу атеистической направленности работы с населением оскудели или ушли в тень и православные традиции нашего народа. Во времена моего детства – семидесятые годы прошлого века – православные праздники уже не отмечались широко и открыто, но и не забывались.
В поселке лесозаготовителей Бродовое проживал в ту пору народ молодой, работящий. Работало наравне с мужчинами и женское население поселка. Рабочая неделя была длинной – шестидневной. На все хозяйственные дела оставался один день – воскресенье. А успеть весной - конечно же, в канун Пасхи! – нужно было многое! А главное – навести чистоту в доме. Раньше бы сказали в «избе», но поселковые жили уже в своих квартирах -  сначала в многоквартирных бараках, а затем стали строить и дома на две семьи. Да и как не назови жилище, а слово изба  и тут было в ходу. Это было свое жилье, свой угол, и душа любой хозяйки стремилась к его обустройству.
Женщины заранее рядились - договаривались меж собой, у кого и когда будут мыть избу. Обычно оказывали помощь в этом деле друг другу те, кто дружили меж собой семьями: отмечали совместно праздники либо помогали   в сенокосе, в копке картошки и других делах.
Мытье избы требовало не только участия помощников, но и предварительной подготовки. У нас в доме готовились к этому основательно. Папа без всяких указаний «свыше» - от мамы – знал, что нужно было сделать. В первую очередь он доставал с сеновала мочальную куфту, щипал мочало и делал мочалки. После этого мочалка проходила техническую приемку – ее оценивала мама: не велика ли, не разъедется ли сразу при мытье стен?
Далее из старых банных веников готовились голички – обдирались листья, подрубались кончики прутьев и перевязывались черенки веника. Голик – это главный инструмент при натирании-мытье полов. Папа же готовил и дресву - битый обожженный камень либо кирпич, а также крупный речной песок. Дресвой натирали потолки, стены и пол. Также в ходу было хозяйственное мыло, а затем и стиральные порошки «Лотос» и «Новость».
Из дома в дом переносились кОзлы, на которые настилались доски. С таких лесов удобно было мыть потолок и стены.
С вечера у крылечка уже стояли наготове две печки-прачки с водой, а из чулана были выставлены «чистые» чугуны – чугуны, которые использовались лишь для кипячения воды либо белья в русской печи.
Из избы перед ее мытьем убирали в чулан или на мост – в коридор - все лишнее: снимали со стен коврики и дорожки, занавески с окон и дверей, половики с пола, портреты и зеркало; выносили мелкую мебель.
Утром, уделав-обиходив скотину, в наш дом приходили женщины-мытьянки. У каждой с собой был куфтырек с рабочей одеждой – стареньким ситцевым или штапельным платьишком, платком да дермантиновыми тапками. Они быстро переряжались, повязывали голову платками «под бырыньку» - концами назад – и начиналось мытье избы.
Вот тут-то папа только успевал воду подтаскивать, а женщины смеялись и подгоняли его: «Павел, не спи, пошевеливайся!». Вскоре в комнате начинало парить от горячей воды и разгоряченных женских тел, но воду попусту не лили в разные стороны, не разводили лишнюю мокредь.
Бабушка Агафья на это время перебиралась со своей койки у печки в чулан, чтобы «не мешаться под ногами».  Ну, а я, конечно же, толклась среди «больших» и воображала себя мытьянкой! Никто меня не гнал из комнаты, а напротив, давали место помыть где-нибудь стену внизу или кухонную переборку. Радости у меня было море: помощница!
 И так, постепенно, начав мытье потолочин и стены комнаты с одного угла и передвигаясь по ее периметру, женщины заканчивали  работу у порога входной двери. В самую последнюю очередь мылись-натирались полы. Затем весь инвентарь выносили на мост.
Женщины снимали с себя мокрую одежду, слегка споласкивались-умывались и преображались, переодевшись во все сухое и чистое.
Все, главное дело сделано! Комната дышала свежестью, сияла желтизной потолочин, стен и половиц.
Мама, раскатив с угла на угол избы выстиранный половичок, начинала собирать на стол. Она не скупилась на угощение. Папа же, на правах хозяина дома выставлял посреди стола «беленькую» - бутылку «Столичной». Обедали все за большим столом с удовольствием и с аппетитом.
До самого вечера хозяева не могли унять своей радости.
- Ну-ко, какое годовое дела сделали! И воздух-то в избе стал ровно другим! И стены-то блестят – хоть в них глядись! Любо-дорого посмотреть на наше жилье! – восхищалась весь вечер мама. И я, радостная, прыгала весь вечер по комнате как козленок.
На следующий день  принимались за побелку печи. Белили печь все вместе гашеной известью мочальными кистями. Чтобы печка после побелки не пачкала, добавляли в известку соль. Некоторые хозяйки добавляли в побелку синьку, отчего печка отдавала синевой.
К вечеру  в комнате уже висели на окнах чистенькие верхние тюлевые занавесочки да коротенькие занавески-задергушки. На стену над койкой на свое законное место возвращался ковер из крепа с вышитыми мамой большими розами, а на другой стене наискосок размещалась вышитая дорожка. Также в оконный проем передней стены водружалось на прежнее место большое зеркало.
Портретов в доме не было. Пока еще все родные были живы...
Пол застилался домоткаными половиками.
К встрече Пасхи в доме все было готово.
               
               
                23.04.2016 г.