Часть I - Начало и рождение Лолиты. Книга первая -

1. НАЧАЛО
  Она сидела на перекрестке и понимала, что идти – больше не куда.
Всего - четыре дороги, одинаковые, и пройденные давно. Босыми ногами она говорила с асфальтом и смотрела в небо, которое ее по прежнему почему-то не звало к себе. Еще ничего не кончено, и это самое печальное, что приходило в ей голову. Думать было не о чем, не за чем, да и, собственно, не хотелось совсем! Впервые, так всегда пугающая тишина была уместна и не вызывала никаких чувств… Для чего она сегодня сюда пришла?  Для того что бы вспомнить, а может забыть, с чего все началось; и как, возможно, может закончиться. Да, она придумывала себе новый конец, другой, о котором никогда не думала. Она решила, что надо жить, но еще не понимала - как. Но, это не главное, главное то, что она осталась абсолютно одна в этом переполненном городе, перенасыщенном людскими пороками, желаниями и мечтами, настолько, что даже самой маленькой ее тайне не было суждено сбыться. Она давно перестала загадывать желания и о чем либо просить. Это, наверно, первое, чему она научилась и что поняла, и пожалуй единственно, о чем никогда не жалела.
 А жалеть было о чем и о ком. Хотя в первую очередь ей было жалко себя. Какое упоительно сладкое чувство – жалость к себе! Его воспевают, о нем кричат и придают глубокий смысл, больший, чем он есть на самом деле. Все жалеют себя, но не все кричат об этом и не все требуют к себе сострадания. Она – не требовала.  Не потому что была гордой, а потому что было не у кого. Ни сейчас ни тогда, и в следующих попытках продлить жизнь. Одиночество, снова – оно. И когда она перестанет ему удивляться и знакомиться каждый раз когда остро будет ощущать его присутствие в себе? Ее одиночество, это и есть она…
 С чего начать… От куда хочется начать думать? С какого места? Года? События? Когда? Она не могла найти ту отправную точку с которой все началось, потому что «не началось», а никогда не кончалось, всегда так было, с самого рождения. Но начинать так далеко и уходить в память, она не хотела. Наверно надо отлистывать назад, начиная со вчера… хотя нет, вчера, это только следствие ее предыдущей глупости, а когда все же это началось? И она решила начать с того места, когда ей по настоящему стало больно. Больно во взрослой жизни, хотя на тот момент ей не было и пятнадцати. С того дня, когда остро почувствовала, что этот мир, создан не для нее и она никогда не найдет себе в нем места. Потому что не такая как все – другая, не принятая, не понятая, не одинаковая и немного сумасшедшая. Первый диагноз, который ей поставило общество и социум. Диагноз, с которым она проживет эту жизнь.
  Осень, учебный год начался… Все такие загорелые, веселые, и полные впечатлений. Одинаковые. Кто – то научился курить и привез эту привычку из деревень от бабушек, кто-то боролся за лидерство в пионерском лагере, но все одинаково казались себе взрослыми и рассказывали небылицы. Молчала только она. Потому что ее история была интереснее и куда правдивее остальных. Но страшной, больной и уже из другой жизни, до которой всем этим маленьким деткам еще несколько лет расти. Тогда девочки ходили в длинных юбках, мальчики в наглаженных штанах и все тихо в комнатах слушали «Кино» и «Алису». Пела вся страна, от взрослых до детей, но только если первые глубоко понимали смысл каждого слова, то последние, как эхо или зеркало, просто повторяли напевы. В общем то, не музыка виновата, время было такое, еще строгое, еще с пионерскими галстуками и жесткими рамками морали и приличия. Так вот ее тайна не имела таких рамок. В отличает от этих маленьких девочек, которых дергали за косички у нее началась жизнь, еще пока не взрослой женщины, но она была уже на этом пути.
  И вообще не важно, как это получилось. Со временем она все простила, это не сделало ее лучше или хуже, но научило быть одной, думать о себе самостоятельно и открыло двери в другую жизнь. Не покидало только чувство стыда, и сильно раздражали детские шалости и глупости. Как они все были глупы и на одно лицо. Какую ересь они несли! Как они выпендривались перед друг другом, и только она знала, на сколько это все - ложь. Потому что кто «делает» никогда об этом «не говорит». Поэтому она молчала. Кроме осуждения, упреков, нотаций и плевков в спину, ей не чего было ожидать. Она еще тогда не смотрела фильм «Забрасывая камнями», но где-то подсознательно знала, что с ней поступят именно так. Люди всегда были жестоки, потому что страх быть «ни как все», заставлял идти на примирение с собственной совестью. Страх - заставлял глушить все последние капли здравого смыла, великодушия и простого понимания «Не суди», этого она никогда на себе не испытает, все ее жизнь будет как под микроскопом рассматриваться, и каждый раз ей будут давать затрещины, которых она не будет заслуживать. Учителя, всегда ставили на балл, а то на два ниже, потому что девочка была талантливой, с характером, и могла себе позволить пропускать уроки, а потом за один присест сдавать целые недели занятий. А что ей собственно делать на уроках? Она все схватывала на лету, и вообще, не тратила свое время на занятия. На одном уроке успевала делать три варианта сразу, давала списывать и еще оставалось время объяснять двоечникам. Мудрые учителя, отпускали с уроков раньше, что бы не помогала другим, глупые занижали оценки.
 И ей приходилось – доказывать. Ей всю жизнь приходилось доказывать, всем, всегда, везде. Потом, спустя много лет, она поймет, что все уже давно самой себе доказала, а значит, и остальным больше, ничего, никогда, вопреки и во имя, доказывать не будет! «Не стоит метать бисер перед свиньями…», вот, эту мысль она переварила и приняла в себе не сразу, но когда поняла, как легко ей стало, как много сил, она перестала тратить на не нужные действия, на не нужных людей и на бесполезные споры.
  Чему еще, она научилась в школе? Ну уж точно не тому, кем она хочет вырасти и куда пойдет работать. Она вообще пришла к выводу, что там не дают знания, которые пригодятся в жизни. Хотя позже она пожалела, что забыла химию, тогда она бы на кухне творила чудеса, не учила географию, потому что в тридцать лет, очень захотелось узнать, как устроен мир, а историю в те времена, вообще, не преподавали, потому что СССР был уже на грани распада и все ценности стали оспариваться с пылом и жаром. Поэтому только древняя история и первобытные люди. Учиться пришлось потом, самой читать, смотреть документальные фильмы, слушать и искать информацию где-то в интернете. Чему учили в школах? Ходить строем. Петь гимны. Помогать нуждающимся. Все делать вместе и на виду. Стадо. Стадо. Стадо. Ведомое не видимой рукой и в неизвестном направлении. Наверно не было ничего плохого (кардинально и критично) в пионерской организации, в коммунистической, но жутко хотелось свободы. Не для того, что бы бегать по улицам голышом, а для того, что бы в душу не лезли, не выворачивали ее наизнанку и не отрывали от нее все лишнее, что не подходит под общие шаблоны. Не разбирали на собраниях не учили жить как правильно и упаси, ставили кого – то в пример. Кстати все эти отличники, как потом показала жизнь, вообще ничего не добились. Чему учила школа? Как «инструмент» - ничему, а вот талантливые учителя были. Те учителя, о которых никогда не забываешь и автоматически хочешь написать с большой буквы. Кланяться, кланяться нужно таким низко в ноги и говорить спасибо! Литература. Наверно в нашем образовании на тот момент, единственный предмет, который заставлял хоть как то мыслить, думать свободно и широко, а главное не имел конечного и правильного ответа, потому что авторы были разные, судьбы непредсказуемые, времена и нравы менялись, но всегда оставалось что то вечное.
  Вечное и не рушимое. Внутренние правила чести и порядочности, самопожертвования и щедрость, великодушия и храбрости, патриотизма, гордости за то, где и кем ты родился, уважение, милосердие, доброта, совесть и дружба. Этому еще учили тогда, но только до двадцати лет в себе сохранили не многие. Время изменилось вместе с ценностями и правилами. А она осталась где-то там, где были подвиги отважных людей, которые собой закрывали дзоты, людей, которые во имя цели (пусть не всегда верной), но той, в которую они верили приносили себя в жертву, людей которые были не способны на предательство и которые презирали ложь… эти люди были не в романах и книжках, эта история нашей страны, других стран, это история человечества, со всеми его пороками и слабостями. Но тогда она открывала это для себя в долгих беседах с учительницей литературы, которая потом первая узнает, на чем и когда сломалась девочка. Девочка, на которую как на беговую лошадку ставили все, но держали в узде, изматывали на жестких и долгих тренировках, похожих на пытки. Девочка сломалась, когда поняла, что она одна. Одна не такая как все.
  Как то пролетел год, ничего интересного и особенного. Но в школу ходить совсем не было желания смотреть на все эти лживые и противные морды. Ей вообще казалась, что на ней клеймо. Если бы одноклассники были чуточку старше, они конечно бы заметили, что она превращалась из гадкого утенка в прекрасного лебедя, а точнее девушку. Но она тогда не понимала, как они слепы, и ей казалась, что когда-нибудь, ее точно застукают с поличным как вора, а потом страшный суд. «Людской суд? Да-а-а…» она горько улыбнулась, как сейчас это смешно вспоминать, людской суд, как мало теперь, это значило для нее - сейчас, но как много - тогда… Поэтому надо было перейти в другую школу, потом в еще одну, а потом и вообще получить аттестат с одними натянутыми тройками. Вот вам и девочка медалистка, надежда ни одной школы. Полное фиаско!
  Надо было идти куда-то учиться и получать профессию, а ей хотелось остаться в той последней школе, к тому моменту за пару лет все изменилось, таких как она в классе было уже трое, и все,  с непростой судьбой. Ситуация в стране менялась, начались «лихие 90-е», началась первая Чечня, менялась власть, менялись устои, и вместо перестройки все переламывалось и рушилось. Карточки, талоны, деньги, иностранцы, шмотки, кооперативы, все как-то закружилось, завертелось… Но, жить стало, где-то в глубине души – легче. Определенно – легче. Уже никто не лез тебе в душу, не заставлял носить форму, потому что все растерялись тогда в то время и учителя и родители и вся страна. Поэтому на домашнем собрании было решено идти в училище, а не просиживать юбку бездарно в школе. Это было первой и роковой ошибкой в ее жизни! Этого она никогда не простит в первую очередь себе, во вторую совей матери, потому что потом, она никогда так и не получит желанное образование. Она будет совершать попытки доучиться в вечерних заведениях, каждый год начинать сначала потом забирать документы. Так пройдет десять лет, и, наконец, она перестанет это делать. На всегда!
   А какой бы из нее получился адвокат! Потом и эта мечта с играет с ней злую шутку, но об этом не сейчас. Как ее потом будет увлекать политика и философия, но и в СПГУ, она поступить не сможет без аттестата, а потом в вообще введут ЭГЕ, приговор, тем, кто учился за десять, пятнадцать лет до этого.
  Летом уехали отдыхать, как всегда на базу. Там кажется выросла вся ее семья включая собственную мать. Лето. Никаких планов, свобода, пышущая здоровьем и красотой, она была так соблазнительна для мужчин, что не могла не обращать на это внимание. Наконец! Она отыграется за все детские годы, и будет не только играть с мальчишками в футбол, а будет играть в футбол их сердцами и частями тела. Гадкий утенок вырос и юная леди пошла на охоту. В ее характере вообще азарт, часто затмевал остальное. Охота… это она пронесет с собой по жизни, и как бы потом, со временем она не подчинялась своим мужчинам, сначала, она на них охотилась и лишь потом давала себя победить.
  Разбив несколько сердец своих сверстников, жадных до Лолит, бездарных и простых мужиков, она нашла того, кого искала. Он заберет ее к себе, увезет от всего этого полу-детского не нужного ей рая, из ее дома, где ее никогда никто не понимал. Отношения с матерью были натянутыми, но это не то, о чем ей хочется вспоминать сейчас на перекрестке. Значит, это было не главное, и слава богу!
2. Лолита.
  В «бандитском Петербурге» началась новая жизнь. Он увез ее голой, на ней был только один купальник и она не знала с кем едет и куда. С новым мужчиной, в новой квартире, в новом социальном статусе ей открывались совсем другие двери. Начало 90-х.  Взрослая жизнь, где ее никто ни чему не учил. В его окружении все особи мужского пола завидовали ее молодости и свежести. И это окружение, было более чем – серьезным! Город, как и страна был поделен на группировки, и вот в одной из них он был юристом, очень востребованная на тот момент специальность в определенных кругах. Деньги были. Денег было достаточно, тогда ей конечно казалось, что много, но годы шли, и она узнала про олигархов и монополия, поэтому в наши дни, это просто выше среднего. Просто тогда, их вообще, ни у кого не было. Какие деньги при социализме? Тем более тогда, срубить денег было куда проще чем их удержать. Первый урок. Потом всю жизнь, она будет пытаться не то, что бы заработать, а удержать и у нее не получиться. Если бы получилось, она сейчас сидела бы не босой на асфальте, а где-нибудь заливала горе дорогим вином.
  Вот о деньгах надо вспомнить! Вообще тогда жилось хорошо. Так больше никогда не будет.  Тогда было все правильно; источник доходов только был - не правильный, но все остальное вполне. Муж, как ему и положено – зарабатывал, заботился, обувал и кормил, и хорошо – так, что она не знала сколько стоят продукты в магазине! Она просто приходила с веером, в первый еврейский супермаркет в городе (собственно он же и был единственным), кидала в корзину все что собиралась купить, или все что было угодно душе, и просто разворачивала веер купюр на кассе и глупо спрашивала продавщицу хватит или нет. Те всегда с презрением и завистью на нее смотрели, хамить не имели право, поэтому любезно отсчитывали купюры и ласково говорили: «достаточно, приходите еще». И все эти почести доставались ей шестнадцатилетней девице! Хотя она никогда этим не кичилась, и если бы у нее попросили, она бы дала столько, сколько было в кармане. Жадной до денег, или чего либо, она никогда не была. И за это ее жизнь еще накажет. Ой, как сильно, и не раз накажет!.. она поняла, что видимо направила поток своих мыслей куда-то в правильном направлении, где-то видимо там, начинается то, что она пытается вспомнить и найти. И понять, как она докатилась до такой жизни.
  Уже через неделю она была одета с иголочки, не то, что бы роскошно, но хорошо. У нее был личный парикмахер, а косметики столько, что она даже и половины не использовала за всю совместную жизнь. Муж был добрый и простой, отдыхать любил на природе, как все порядочные граждане на выходных. Гитара, шашлык, алкоголь и жены, только семьями. Иногда срывался в город. Иногда ничего не рассказывал.  Иногда играл в казино. Где однажды ее и проиграл! Сюжет для фильма.
   Когда закончились все ставки, часы, машины и все остальное, ему предложили пари и он ее проиграл. Тогда держать слово, было куда важнее чем остаться без жены. Честь женщины стоила мало, а вот «бизнес», понятия и слово – много. Он даже не поехал за ней домой, ее привезли туда. И с этого начался кошмар в ее жизни. Она на собственной шкуре испытала все прелести девяностых. Хозяин казино, он же друг семьи относился к ней очень хорошо, даже стоил планы, поэтому когда ее проиграли как рабыню, он ситуацией не воспользовался, а всю ночь катал ее на бронированном BMV, кормил в ресторане и болтал. Надо было проучить ее мужа, он проучил. Тогда она не вникала еще в такие понятия, да и сейчас, играя чужими жизнями не сильно переходила границы. Но случилось роковое, то - что ее милое и молодое личико, столько сильно отличавшееся от остальных дамочек было - замечено.
  И как только начались первые проблемы, то пришли за ней. Начались поездки с охранниками, и учеба в училище закончилась. Под охраной и взаперти она просидела пару месяцев. Сходила с ума, как в одиночной камере, из проката были взяты все фильмы и пересмотрены по сто раз. Интернета не было, занять себя было не чем, дела домашние делалась за пару часов. Бесценное и потерянное время. Ей бы читать тогда, может сейчас было бы не так горько вспоминать. Ушки ей конечно сохранили, утижком не отгладили, но как-то; (когда все уже думали, что все закончилось, потому что и деньги были отданы и мировые выпиты), после очередной ссоры она ушла гулять. Трое мордоворотов, не дали ей шагнуть и пяти метров от дома, как она оказалась у них в гостях. Дальше вспоминать было не чего, не это главное. Так часто, ее будут брать силой, что к сорока годам, она перестанет на это реагировать, перестанет это чувствовать, перестанет пропускать через себя, и подумает, что ни первый, ни второй ни последующие разы ее не изменили. Не оставили след на душе, смывались, сходили как синяки и грязь, которую по началу было так трудно отмыть. Которую вообще отмыть никогда не возможно, если ты что то чувствуешь! Но самое страшное, это не тогда, когда на улице на тебя нападают, берут, а потом говорят: «прости детка», страшно, когда это делает твой мужчина, отдает тебя, предает тебя, продает тебя и смотрит, смотрит долго, без чувства вины, без горечи, почти без любопытства, просто – смотрит. Смотрит на то, что он с тобой сделал…
  Этих отморозков нашли. Достаточно быстро. Всех. Выстроили в ряд более двух десятков человек. Ей надо было только показать
пальцем - кто. Но она знала, что за этим последуют. Знала, что с ними сделают. Знала, но показала. Ей было слишком больно и обидно, страшно и одиноко, и хотелось справедливости.
  Вот, очередная панацея – справедливость! Она будет искать ее всю жизнь, как фанатики ищут философский камень и эликсир бессмертия, но не найдет, потому что ни того, ни другого не существует в мире людей, в природе людей, и вселенная, тоже не желает периодически воздавать по заслугам.
  Она больше никогда в жизни не думала о них и не вспоминала, наверно потому, что их поступок ей казался менее страшным, чем ее. Над ней издевались меньше, это был очередной акт устрашения ее мужа и больше ничего, а он решил мстить и сделал это великолепно.
   Из за этого начался очередной виток проблем. В те времена вообще разборки кто за кого ответит или заступиться как колесо по дороге постоянно крутилось и перемешивалось и вообще уже было невозможно понять, куда это колесо катиться и зачем. Цепная реакция. Все закончилось тогда, когда закончились деньги. Были отданы последние миллионы и обналичены последние счета за границей, последняя связка с Америкой закончилась, и партнер мужа тоже вернулся с Питер. Отличная началась жизнь. Ни денег ни работы. А с таким прошлым далеко не уедешь…
   Однажды утром она проснулась с мыслью, что дома нет еды. Последняя лишняя техника продана (а ею были завалены обе комнаты, так на случай всякий), золото продано и нет больше ничего, из чего можно сделать - деньги. Машины нет. Нет ничего кроме голодного и злого мужа рядом.
  Тогда она поняла одну простую вещь, которую повторяла всю жизнь: «Я не люблю богатых мужчин, я люблю мужиков, которые умеют заработать. А бедных мужиков не люблю, потому что когда у мужика нет денег он достанет всех вокруг, будет искать виноватых и терпеть его будет невозможно, когда его достоинство будет равно нулю». Так и было. Всегда. Со всеми. За двадцать лет мужики не поменялись, стали только хуже, ну об этом потом.
  Так вот, муж голодный его надо кормить… А где взять денег? Ну конечно работы тогда не было, это понятно, тем более с ее опытом и возрастом, а вот с ее внешностью и сексуальностью, вполне можно было заработать. Девиц легкого поведения (хотя она никогда не понимала, что в этом легкого) вокруг было много. Вся страна вышла на панель. А она жила в этой стране.
  Перелистываем страницу. Вспоминать страшно. Странно, когда тебя в малолетстве насилуют вспоминать ни так страшно, когда ты выходишь на панель, и не для того, что бы накормить своих детей, а что бы накормить здорового взрослого мужика. Ужас! Ужас пронзил ее всю, и она до мелочей вспомнила как все это было. Благо рядом с домом был как раз нужный бульварчик, и к ее удивлению тех кто искал приключения за деньги было много. Было с кем поболтать в ожидании, было о чем поболтать. Все были разные, но никто не хотел домой, к маме. Господи! Как устроен этот мир, что к матери родной хочется ехать меньше, чем стоять тут и мерзнуть? Позориться. Бояться. Ждать. И проживать может последний день в своей жизни. Она не нашла ответ тогда. Но знала его теперь – жалость. Самоотверженность и жертвенность, раздели с мужем своим и в беде и в радости. Она была с ним в «радости», да еще в какой! Вот и в бедности надо быть рядом и помочь. А помочь она тогда могла только одним, и она этим воспользовалась. Дура? Наверно. Но как бы странно это не звучало, а забота о близком и любимом человеке была превыше всего. Он терпел неделю. Потом запил. Потом взял себя в руки и забрал ее с улицы. Она никогда не забудет его глаза когда она утром возвращалась домой. Он был первый, кто так поступил с ней и «продал ее», первый кто жил за ее счет, но единственный и последний, кто страдал от этого, кто не смог это пережить, кто никогда не простил себе это, кто пытался это исправить, но было уже поздно. Она готова были пережить с ним нищету, которая так неожиданно свалилась на голову. Им пришлось съехать из хорошей квартиры, а с хозяйкой расплатиться ее любимой шубкой. Жить на улице, точнее в машине, мыться на вокзале, есть где попало и что попало. Он пару раз пытался отправить ее домой к маме, пока он все уладит, но потом отказался от этих попыток. Она была рядом, и это держало его на плаву. Почему не уходила она? Потому что ее учили своих с бою не сдавать, и она прекрасно понимала, что если уйдет сейчас, то все было ради денег, так скажут, так подумают. А ради чего тогда?
  Новой и свободной жизни, а свобода навсегда останется для нее наркотиком, непреодолимым и чем то не прикосновенным. Она ни кому, ни когда не разрешит посягнуть на ее свободу - мысли, голоса, действия.
  Она понимала, что если уйдет сейчас он опуститься и больше никогда не встанет. И она осталась. Деньги начали появляться мелкими партиями, на столько, что они сняли какую-то халупу и у них не было даже постельного белья. Потому что все что осталось от хорошей жизни они перевезли на дачу к его родителям. Но по ряду понятных причин не смогли задержатся там надолго. Хотя ее первая свекровь и приняла молодую невестку в дом, доброжелательно и открыто. А свекровей у нее будет достаточно, но эта была первая и осталась в памяти, только как хорошая и добрая женщина. А это уже не мало. На первые деньги он купил ей ее любимые духи Кензо, вместо постельного белья, потом кольцо и десятое предложение выйти замуж, с обещанием вечной любви и земных благ. 
  С точки зрения общих правил, он действительно был не плохим мужем, с руками головой, заботливый и почти не разу не поднял на нее руку и не повысил голос. Один раз, когда у него была белая горячка, но сколько извинений последовало потом и каких! Ей все прощалась, она была для него и дочерью и любовницей и сокровищем. Он был старшее ее на 18 лет, и этим все сказано. Был, пока не совершил ту роковую ошибку. Он все пытался начать сначала, но для нее было поздно. Она не могла видеть, как он страдал, не могла страдать рядом с ним. Не могла забыть. Все было кончено. Это была роковая ошибка, которую они оба совершили. Но она была благодарна за такой урок.
  Она поняла, сущность мужчин, она узнала о них больше, и самое не приглядное. Но это будет преследовать ее всю жизнь. Очень многие откажутся от нее ради денег, благ земных и комфортных условий к существованию. А другие многие бросят ее потому что она никогда не сможет стать матерью, самые любимые, самые желанные, те самые, которые навсегда могли изменить ее жизнь и пустить по другой калее. Но тогда так не случилось…
  Она ушла от него, такая же голая как и пришла. Она ничего не хотела забирать из того, что он ей купил. Она уходила тогда, когда он еще не вернулся на прежние «высоты», но уже обрел стабильность и вернул себе прежнее место. Еще десять лет спустя он будет о ней вспоминать, и начнет пить, постоянно, долго и до беспамятства. То ли жизнь не сложилась, толи она оставила в его душе такой след, они оба не поняли, когда встретились спустя годы. Это была тяжелая встреча, но она была необходима обоим. Она вспомнила ему все, за что была благодарна, за все что он ей дал и что она ему оставила. Все, кроме безрассудного шага который она совершила. Он приехал с кольцом, но она его не взяла.
  Да, она часто потом швыряла подарки и разбрасывалась золотом, и всегда это были разные причины. Гордыня. Память. Не желание прикасаться к тому, что было когда то слишком дорогим.
  Она ушла одна, голая без денег. Он пытался ее вернуть. Он частично решал свои вопросы и стал снова подниматься. Все закончилось тем, что однажды он послал к ней мальчиков.  Предложение было одно, вернуться, но варианта развития событий два – второе «пустить ее по кругу и изуродовать», так что бы больше никому не досталась.  Так, он искренне надеялся, что она вернется. Время остановилось пока две машины забитые под завязку ехали к ней 40 минут.
  Самые долгие 40 минут в ее жизни.   Так близко со смертью она оказалась в первый раз, но увы, не последний, но тогда она этого не понимала. Как много или мало успеваешь вспомнить понимая, что тебе осталось жить несколько минут? И понимать, что умирать ты будешь долго и мучительно. В этом ни она, ни друг который ее предупредил не сомневались. Ехали отморозки. Проверенные отморозки, на счету которых было уже много заслуг и подвигов. Ей дали только один совет, выйти из дома самой, иначе пострадает вся семья, все кто находиться дома. А дома – мама, маленький ее сын, бабушка…
 Еще трое, еще можно забрать с собой троих… Поэтому она вышла и села на поребрик. Бежать было не куда, ее нашли бы везде. Оставалось только ждать и сидеть на сухом и холодном асфальте.
Это был тот же перекресток, как и сегодня. Только времена были другие и она была другой. Но чувства очень похожие. Идти было не куда и не зачем. Пустота и тишина. Она провалилась куда – то от своего страха, потом что - то переключилось и она впала в пустоту.
  Потом будет проверено много раз у нее нет инстинкта самосохранения, он появиться позже, обострится только после родов, но потом загаснет. В общем у нее столько впереди будет случаев умереть случайно, что страх будет потерян напрочь. На смену ему придут более страшные и глубокие чувства – пустота и безысходность.
 Это не правда, что перед смертью вся жизнь пробегает перед глазами. Это ложь! Это придумали для красивых легенд и попыток красочнее передать ощущения и обострить момент. Ничего не бежит. Ни о чем не думаешь. Ей было с чем сравнивать. Жизнь была щедра и несколько раз подкидывала ей шанс – умереть, как конфетку или лотерейный билетик, но всегда проигрывала это соревнование. Так вот, никогда, жизнь не пробегала, не пролетала и не всплывала перед глазами. Только фрагменты. Вспышки. Обрезки. Улыбки. Глаза. Вкус. Запах. Чувства. Что то одно, самое памятное на тот момент жизни, что – то одно. И каждый раз это было что – то новое. Исповедоваться не получиться, вспоминается только один грех самый сильный, а этого для покаяния мало. Есть правда, поправка на то, сколько по времени тебе ждать смерти. Минуты, часы, недели… но ровно за один час ты вспоминаешь столько же, столько за несколько недель. Ожидать смерти годами ей не приходилось, такого долгого периода не было, но 40 минут, и 4 дня – были равными и одинаковыми по силе и по памяти.
   За пять минут до подъезда к ее дому, звонок на мобильный все же пробился через все препятствия сотового оператора связи (тогда был только один оператор и только начиналась эта волшебная эпоха мобильных телефонов) и машины остановились. Они сделали круг почета перед ней и уехали прочь. Когда она смотрела им вслед, она понимала, что это были они, таких машин не много, с тонировкой и орушей из всех окон музыкой, не много одинаковых которые ездят парами. Даже если бы она не смотрела на них, она нутром почуяла бы - смердящий запах и животный гнев, безумие этих людей и их жар. Она не знала почему они проехали мимо. Потом ей рассказали, что партнер ее мужа узнал, пытался его становить, в итоге получилось отменить стрелку, заплатить отступные и пожертвовать словом и именем. Хотя, в те года так разбираться с собственными женщинами и женами было, ну если не принято, то встречалось не редко. По крайней мере в ее окружение. В том кругу в котором она общалась.
   Находясь там, она трижды могла умереть. До семнадцати лет. Еле унесла ноги. Ели сохранила в себе человеческое начало. Ее душа еще не начала разлагаться и вонять как падаль. А голова, думала по прежнему о вечной и святом. Но жить богато и красиво ей не хотелось еще очень долго. Лет двадцать просто с того дня…
  Так закончилась история «Лолиты» Набокова, но в  России двадцатого века 90-х годов; хотя эту книгу она возьмет в руки только спустя пять лет.

              24.04.2016г.