Призрачный дом. Финал

        Но все разъяснилось очень просто, Валентина закрыла дверь, включила ночник и начала медленно расстегивать форменную куртку. Алексей, который не очень-то любил смотреть на то, как женщина снимает с себя все эти свои женские прибамбасы, занялся постелью. Стянул матрац, несколькими движениями постелил простыню, «одел» подушку взбил ее ватное нутро и пристроил около окна, под ночником. Потом, не оборачивая начал стягивать с себя рубаху.

- Ловко ты с постелью управляешься, - похвалила Валентина, - один живешь?
- В разводе, - коротко ответил он.
- Давно?
- Давно…

        Алексей почувствовал, как горячее тело Валентины прислонилось к его телу. Сильные, полноватые руки охватили торс. Горячая волна прошлась по телу. Это было приятно ощущение – мысли погрузились в жаркий туман и канули.

- Так и будем стоять, - хрипловатым и немного незнакомым голосом спросила Валентина, - или ты хочешь…
- Нет, не надо всяких штучек. Ложись…

        После сеанса любви Валентина задремала. Она была большая, жаркая и ему было приятно ощущать ее тело рядом со своим, точнее, на своем, так как узкая полка не позволяла раскинуться.

        Проносились фонари за окном, выхватывая на короткие промежутки времени большую, белую грудь, мерно покачивающуюся в так движения поезда. Алексей блаженствовал. Удовлетворение естественных потребностей организма – вопрос тонкий, требующий периодичности и постоянства. Сначала для этого вполне подходила жена. Потом он ходил к Людке Орловой, единственной подходящей в деревне бабе – мужик он был молодой, здоровый, не к бабкам же ходить, хотя были и такие, которые не брезговали. Но больше всего, ходили, конечно, к Орловой Людке. К ней чуть ли не очередь выстраивалась, а ее ночи были расписаны на неделю вперед. Но Людка была баба капризная, требовала к себе какого-то особого отношения, и запросто могла обломать. Ее даже иногда били за это, не сильно, так, чтобы знала, но характер ее от этого вовсе не улучшался. А потом и этой радости не стало…

        Алексей аккуратно поднял руку и посмотрел на часы. Было начало третьего ночи. Валентина шевельнулась во сне, устроилась поудобней, и снова задремала. Ленивые, бессвязные мысли медленно заполняли голову Алексея. Он уже привык к тому, что его посещает бессонница, которую невозможно было победить ни водкой, ни Людкой, ни таблетками, которые как-то раз выписал ему старый деревенский фельдшер – Иван Кузьмич Проханов. Вот и сейчас, лежа на спине, Алексей вернулся к своей жизни…

        Ольга сорвалась от него через два года, после приезда Андрея. Имеется в виду того приезда. Вроде ничего особенно не происходило. Все было как прежде, правда, с деньгами стало совсем худо. Зарплату должны были за полтора года. Пытались расплачиваться зерном, мукой, скотиной. Но ту надо было ездить, продавать, а настоящих продавцов не было. А мужики, которые пару раз пробовали заняться коммерцией, потерпели неудачу. Один раз, после продажи завалились в кабак и просадили там всю выручку, а второй… Хотя, ладно, не в этом дело.

        Приехал он после очередной попытки обменять весь этот натуральный продукт на деньги. После, надо сказать, удачной попытки, хотя и рискованной – пришлось разбираться с городскими рэкетирами, дело дошло до милиции. Но главное, вернулись живыми, хотя частью прибыли все равно пришлось поделиться, только уже со стражами порядка. Он тогда привез домой гостинцев – Олька с Алиной обрадовались. Сидели за столом, ели конфеты, дочь разглядывала маленькую тощеногую куклу и пыталась познакомить ее с уссурийцем. В общем, все было нормально, Алексей уже готовился спровадить дочь к соседке, как вдруг Ольга сказала:

- Лешь, как ты думаешь, может мне в институт поступить, заочно? – сказала и вопросительно уставилась на Алексея.

        А он даже и не понял сначала, что говорит жена, а когда вопрос дошел до его сознания, удивленно воззрился на жену.

- Тебе чего, делать нечего? Хлопот мало.
- Почему мало. Как у всех, - пожала плечами Ольга, чувствуя, что зря завела этот разговор.
- Ну, так, а в чем дело?
- А что я с десятью классами, ни работы, ни денег.
- Работать хочется – вон возьми гектар свеклы и вперед. А деньги, - Алексей выгреб из кармана бумажки и выложил их на стол, - почему нет. Вот, есть.
- Да, - усмехнулась Ольга, - хватит как раз, на месяц. А потом?
- А что потом, скотина есть, картошки полный подвал. Соленья, варенья. Деньги-то только на хлеб и нужны, - вполне резонно ответил Алексей.

        Только резон этот, почему-то не успокоил Ольгу. Она поднялась из-за стола и прошлась по комнате и заговорила. Слов таких от нее раньше Алексей не слышал:

- Что же…, что же ты подохнуть мне здесь предлагаешь, а? Мне скоро двадцать пять, а я кроме этой жизни ничего не видела. Кругом одни пьяные морды, поговорить не кем. А как тетя Паня умерла, так даже и почитать нечего. Библиотеку никто открывать не хочет.
- Что-то я не пойму…, - начал было Алексей. Он пришел в недоумение от слов жены. Не могло уложиться в его голове, что ее чем-то такая может жизнь не устраивать.
- Вот именно, не поймешь. Альке в школе надо учиться, а у нас на всю школу пять учителей и те, пенсионеры.
- Так в соседней деревне школа есть, - по инерции возразил Алексей.
- Ага, такая же, как и наша. Того и гляди, закроют.
- Да пойми, ты, дура, - нашел нужный аргумент Алексей, - учатся девчонки, а ты баба здоровая. Тебя же на смех поднимут, когда ты с тетрадками в этом самом институте появишься.
- Я не дура, - не отреагировала на разумный аргумент Ольга, - да и плевать мне, кто и как на меня будет смотреть. Я в школе, между прочим, отличница была. Если бы с тобой не встретилась – училась бы в институте.
- Может, и училась бы, - Алексей начал закипать, - если бы мозгами шевелила бы, а не ноги раздвигала…

        Алексей даже и не понял, что случилось – до этого момента Ольга никогда не дралась. А тут, залепила ему пощечину, у него даже в ухе зазвенело. Вот тут и он не выдержал – сорвался. Не обращая зашедшуюся в крике дочь, он бил жену. Сначала руками, а потом, когда Ольга потеряла сознание и упала на пол, то ногами. И только когда голова жены как-то не по живому стукнулась о лавку, а из рассеченной брови потекла кровь, он остановился. Остановился – словно замерз. И в эту минуту в дом ворвалась мать, видимо кто-то из соседей успел предупредить старуху.

        И все пошло кувырком. Мать забрала сноху с внучкой к себе и долго выхаживала обеих, почти месяц. Его же, родного сына не пускала даже на порог. Дом опустел, а Алексей от чувства непоправимой беды запил. Впервые в своей жизни.

        Это было уже зимой, Ольга поправилась, но наотрез отказалась возвращаться домой. Алина при виде отца бледнела и начинала задыхаться. Сколько он ходил к матери, упрашивал ее, чтобы она поговорила с Ольгой, но та только отмалчивалась. А потом, неожиданно приехал Андрей на какой-то здоровой импортной машине.
    
        Алексей в тот день приходил в себя после очередного, недельного запоя. Просто лежал на кровати и пытался вспомнить, чем закончился предыдущий день, когда услышал, как по дому кто-то ходит. Обрадовался, даже поднялся и вышел в соседнюю комнату. Там стоял Андрей, был он какой-то неестественно темный от загара, да к тому же и в очках от солнца…, весь такой городской. Алексей хотел приветствовать его, но заметил, что Ольга что-то собирает в сумку, а Алина стоит около брата, держит в руках своего ненаглядного тигра и с непередаваемым ужасом смотрит на него, то есть, на родного отца.

- Ты чего это? - тяжело ворочая языком, спросил Алексей.
- А ты не видишь? - как-то жестко усмехнулась Ольга, - ухожу. Навсегда. За вещами пришла.
- Куда, уходишь, - не понял Алексей, - как уходишь?
- Тебе какая разница. Ты пей, а то раньше времени не подохнешь, - вот так ему ответила женщина, которая была его женой.

        Алексей закипел, хотел броситься на эту суку, но натолкнулся на брата.

- Уйди, - рявкнул Алексей и попытался оттолкнуть этого незваного защитника, но Андрей стоял, словно был каменный, у него даже выражение лица не изменилось, - уйди.
- Успокойся, - рука брата, тяжелая, как кузнечный молот опустилась на плечо Алексея и вдавила его в табурет, - успокойся и послушай. Я забираю их с собой. Если ума наберешься – сможешь их увидеть, если нет, значит, они будут жить со мной.

        Алексей сделал очередную попытку подняться, но брат не позволил.

- Она мне жена, - прохрипел Алексей.
- Уже нет, - непонятно ответил Андрей и добавил, - вы уже месяц в разводе. Понял?
- Не понял, - Алексей действительно не понял, как такое было возможно.
- Если бы ты меньше пил, то помнил бы, что тебе приходили в суд повестки. Даже уполномоченный приезжал из областного суда.
- Брешешь, - тихо произнес Алексей, но брат не удостоил его ответом.

        Он держал Алексей еще минут десять. Просто держал, не давая подняться с табурета. А потом отпустил. Убрал руку и повернулся к выходу, в этот момент Алексей и бросился на него. И сила у него была, и элемент внезапности, и даже то, что он протрезветь успел, незаметно даже для самого себя. Многое было за, но в какой-то неуловимый момент, всего за мгновение до того, как подхваченный правой рукой табурет должен был обрушиться на Андрея, тот обернулся. Алексею даже показалось, что за тонированными стеклами очков яростно блеснули глаза брата. Он не стал бить Алексея, просто отобрал у него табурет и легко оттолкнул в глубины комнаты. Алексей упал, на лавку, которая тут же под ним и сломалась…

        А когда он пришел в себя, то и его дом, и дом матери были пусты. Андрей увез всех с собой. Так закончилась его семейная жизнь и началась холостая. Колхоз, а точнее, какое-то непонятное ООО, к тому момент перестал существовать физически. Заброшенные поля поросли сорняком, некогда солидное стадо холмогорских коров либо передохло, либо было пущено под нож, из-за недостатка кормов. Некогда прибыльное сельскохозяйственное предприятие, стало сначала безнадежным должником, а потом и вовсе исчезло с карты района и области. Осталась умирающая деревня, из которой бежали те, кому было куда. Постепенно остался десяток неухоженных дворов, полтора десятка стариков и старух, которым некуда было податься. Зимой отключался свет, и перемерзали колонки. Летом свет чинили, иногда меняли трубы, но все равно, местное население приспособилось пользоваться колодцем. Страшное настало время, а если подумать, то не настало, оно заканчивалось…

        А потом как-то в одно лето убрались спившиеся сверстники Алексея, а Людка, от безысходности, тоски и очередной чистки, в совершенно невменяемом состоянии сделала дятла. Хоронил ее только Алексей и баба Тамара. Выкопали неглубокую яму на старом кладбище, из неструганных Алексей сколотил некое подобие гроба, но ошибся в размере – гроб получился короче, поэтому Людку пришлось укладывать на бок, сгибать ее в пояснице и подгибать ноги. Так ее и закопали, в той позиции, которую она ненавидела в своей беспутной жизни.

        Помниться, что, глядя на Людмилу, с изуродованным лицом, голыми, страшными ногами Алексей вдруг почувствовал, что мужское его естество шевельнулось, а потом его вырвало. Кое-как гроб забросали. Алексей воткнул крест в свежий холмик, и они с бабой Тамарой подались каждый по своим делам. Точнее, просто разошлись, потому, как дел у них никаких не было…

        Мысль о том, что из деревни надо бежать посещала Алексея неоднократно. Но всегда возникал вопрос: Куда? Его нигде не ждали, он никому не был нужен. А потом трезвый период заканчивался, и Алексей думать забывал о побеге.

        Валентина снова зашевелилась. Алексей поднял руку – часы показывали начало пятого утра. Он почувствовал необходимость сходить в уборную. Осторожно, чтобы не разбудить добрую женщину, Алексей поднялся, натянул брюки и вышел. Сходил сначала в туалет, умылся, а потом решил покурить. Вышел в тамбур. Теперь ветер был не просто прохладный, он был влажным от тумана. Алексей поежился, но отказаться от курения не смог. Его колотило, только не понятно было, то ли выветривались остатки хмеля, то ли в тамбуре было холодно, а может, мысленно подходил он к самому страшному моменту своих воспоминаний…

        Лето было в самом разгаре. Жара выжигала даже сорняки на полях, тем более, что ничего другого выжигать уже не было. Алексей осматривал окрестности, пытаясь сообразить, где он находится. Вчера, ближе к вечеру, к нему заехали знакомые из соседней деревни с необыкновенно выгодным предложением. В старой мастерской валялись несколько электрических двигателей. Были они куплены для мастерских еще в то время, когда в МТС имелся свой станочный парк, но с той поры очень многое изменилось. Так вот, молодцы предложили за солидную сумму купить эти самые двигатели. Поторговавшись для вида, Алексей продал никому ненужные двигатели, а от себя еще предложил полную бухту медного провода, сделку решено было обмыть водкой, которую привезли бизнесмены с собой – дальше Алексей уже ничего не помнил. Голова болела, неожиданно он вспомнил про деньги, подумал, что эти самые бизнесмены решили его кинуть – пробежался по карманам и успокоился, солидная сумма по-прежнему лежала на месте, тревога была напрасной. Вот только как она оказался здесь, и главное, где это «здесь», Алексей никак не мог сообразить. Место вроде было знакомым, а с другой стороны, чем оно ему знакомо она не мог вспомнить. Он поднялся на ноги и даже сплюнул с досады – оказалось, что он задремал в поповском саду, точнее в том, что от этого сада осталось.

- Хорошо хоть лето, - пробормотал Алексей, имея ввиду, что если бы была, зима, то он запросто мог бы здесь замерзнуть, и никто бы его не хватился.

        В небе что-то грохнуло, да так сильно, что Алексей показалось, что даже холм качнулся. Он поднял голову и увидел, как часть неба затягивает огромная, черная, страшная туча.

- До дома не добегу, - вслух сказал Алексей, - вымокну до нитки.

        Он оглянулся, подыскивая какое-нибудь приемлемое укрытие, и понял, что лучше, чем разросшийся дуб, ему не найти. Под этим деревом, когда-то давно, они прятались вместе с братом. Алексей быстрым шагом направился в сторону дерева, что-то стукнуло его по ноге – в кармане брюк был какой-то предмет. Алексей сунул руку и обнаружил там почти четверть бутылки водки, той самой, что привезли с собой вчерашние бизнесмены, а еще в кармане, аккуратно завернутая в газету имелась кое-какая закуска. То же оставшаяся после вчерашнего застолья. Алексей благодарно посмотрел на небо. Городские действительно оказались приличными мужиками. Устроившись рядом со стволом, Алексей глотнул прямо из горла, зажевал соленым огурчиком – жизнь действительно, не так уж плоха, если конечно уметь в ней вовремя сориентироваться.

        Хлынул дождь, точнее настоящий ливень, но капли не долетали до Алексея. Он медленно пил водку, медленно закусывал, изредка останавливался, чтобы перекурить…, душа его наполнялась благодатью и покоем.

        А потом он увидел, как к нему кто-то идет. Алексей вздрогнул, но сквозь дождь невозможно было разглядеть приближающегося, а тот, по-видимому, не видел и Алексея. Но больше всего, его поразило то, что идущего не волнует ливень. Тот даже не пригибался от потоков воды. Просто шел и шел себе, как ни в чем не бывало. По мере того, как человек приближался, Алексей узнавал его, точнее, понимал, что знает идущего, но откуда – никак не мог вспомнить. А потом все-таки вспомнил и замер.

        К нему приближался Андрей, был он, правда, в какой-то незнакомой, иностранной военной форме. Но главное, что был он как те, люди из давнишнего миража – какой-то полупрозрачный. Вот он подошел и сел на неизвестно откуда взявшуюся скамеечку, облокотился на полупрозрачный стол и посмотрел на часы. Точнее проделал жест, которым обычно смотрят на часы – хотя сами часы рассмотреть не удалось – мешал дождь…

        У Алексея мелькнула мысль, что он в очередной раз допился до «белочки», но он отбросил ее – знал он, что такое «белочка» и еще за сутки мог предсказать ее приход.

        …подошла молодая, красивая женщина. Подошла, присела рядом с братом и облокотилась на его плечо. Андрей посмотрел на женщину, что-то сказал ей, та ответила и рассмеялась. Они какое-то время разговаривали, а потом – Алексей предпочел бы «белочку» – к ним подошла Ольга и Алина. Хотя дочь он скорее почувствовал, нежели чем узнал. Так они и сидели вчетвером, Алексей не слышал их голосов, не понимал их речи, просто смотрел и все. А еще, какой-то забытый разговор, даже не весь, а лишь его фрагмент, вертелся в его голове, но что именно было этом разговоре, Алексей вспомнить не мог. И раньше, чем до его сознания дошло, о чем же был тот разговор, с губ его сорвалось:

- Добрался, значит. Сука. Прав значит, был. Сука.

        Хорошего настроения, как и не бывало. Плевать было на дождь, плевать было на ветер. Алексей поднялся и пошел прочь с холма. Не мог он смотреть, на их счастливые, добрые и тупые лица. Рвался из его души черный, беспросветный мат, он желал им всем смерти. Грязной, без права на возможность надежды, без права на мечту…

- … знала, что найду тебя здесь, - услышал он голос Валентины, - покурить вышел?
- Да, - кивнул Алексей, - не спиться что-то.
- Что с тобой? – Валентина подошла вплотную к Алексею и обняла его.
- Да так, воспоминания, - выдохнул Алексей и отправил окурок в пепельницу.
- Расскажешь?
- Нет, - мотнул головой Алексей, - тебе не надо этого знать.
- Не надо – так не надо, - легко согласилась женщина и предложила, - может быть, пойдем в купе, а то ты дрожишь весь.
- Пойдем, Валь.

        Там они еще раз занялись любовью, словно спеша, овладеть друг другом, и поэтому это было жестко, с царапинами, с синяками, но зато с большим удовлетворением. Потом Валентина позвала Алексея в купе проводника, кормила его, поила немного водкой, совсем немного, а потом и вовсе оставила спать, а сама занялась своим хозяйством. Кто-то приходил, кто-то уходил, кто-то спрашивал чай, кто-то белье, кому-то было жарко, а кому-то холодно. Суета, в общем…

        Так прошли двое суток. В шесть сорок утра поезд прибыл в столицу. Алексей попрощался с женщиной – она даже всплакнула, да и самому Алексею было тяжело расставаться с этой женщиной. Они сговорились, что когда поезд пойдет назад, Алексей обязательно встретит ее здесь. Поцеловавшись, Алексей усадил Валентину в поезд, помахал ей рукой и пошел вперед…

        Адрес брата он нашел совершенно случайно, за зеркалом, по-видимому, мать забыла сунуть его в шкатулку, когда спешно бежала из деревни. Сначала Алексей хотел порвать конверт, но потом передумал. Сунул его в карман костюма и забыл про него. Долго не вспоминал, а вот после видения вспомнил. Решил, что достаточно долго, подыхал здесь, что пора и навестить братца и поговорить с ним по душам. Он собрал кое-какие вещи, сложил их в чемодан, забрал деньги, которые только нашлись дома, распихал, их по карманам. И отправился по адресу указанному на конверте.

        Трое суток и вот он, буквально в часе от намеченной цели. Город ошеломил его. Машины – потоком, людей – видимо-невидимо, и все жутко спешат, и никому нет дела до него, да и до друг друга. Его то и дело задевали, толкали, кто-то бросал какие-то резкости, но быстро обернуться, и заметить обидчика возможности не было. Час прошел в бестолковых блужданиях, наконец, он решился и подошел к пожилому горожанину, который, по всей видимости, никуда не спешил, а просто шел, но так у него это здорово получалось – просто идти, никого не задевая и не оказываясь под градом толчков со всех сторон, Алексей поторопился и нагнал незнакомца.

- Извините, не подскажите, - вежливо начал Алексей, хотел продолжить, но старик продолжил сам…
- Потерялся в городе?
- Да, - кивнул Алексей.
- Верно, сумасшедшее место. Так что Вы хотели?
- Вот адрес, а как добраться – не знаю, - он протянул конверт мужчине.

        Тот скользнул взглядом по потрепанному конверту и вернул его Алексею.

- Не знаете, - Алексей был разочарован.
- Почему, не знаю. Думаю просто, как Вам удобнее добраться. Чтобы и быстро, и в тоже время, чтобы Вы не заблудились.
- Да, так было бы хорошо.
- Листок бумаги есть?
- Да, - Алексей выдернул из кармана конверт, разорвал его и протянул прохожему.

        Тот достал ручку, начал писать и в тоже время, объясняя Алексею, что ему следует делать:

- Переходите через дорогу. Переход вон там…
- Понятно, - кивнул Алексей.
- Остановка автобуса № 365. Едите четыре остановки. Пишу – авт.365 – 4 ост.
- Понятно.
- Вышли, проходите до магазина «Океан» там вход в метро. Пишу. Спускаетесь, находите самую короткую линию, на схеме она зеленая. Пишу.
- Ага.
- Садитесь, едите до станции «Биологическая». Вышли. Поднялись к улице «7-ая Гвардейская дивизия», там указатели будут. Разберетесь. Вышли на «Гвардейскую»… Разберетесь?
- Разберусь.
- Хорошо. Там останавливается троллейбус № 72. на нем две остановки. Это будет магазин «Детский мир» такой большой, красивый. Вот он и стоит на нужной Вам улице. Понятно?
- Да. Ну а там уже спросите у кого-нибудь. Апрельская улица короткая, найдете.
- Большое спасибо.
- Почему же не помочь страждущему, - улыбнулся горожанин, и пошел дальше…

        То, что так легко было на бумаге и еще легче на словах, оказалось настоящим лабиринтом. Он спрашивал, показывал конверт и снова спрашивал. Ему помогали. Большинство людей, как выяснилось, хорошо знают это сумасшедшее место. Именно благодаря им, три часа спустя, взмокший и совершенно ошалевший от мелькавших перед глазами лиц, машин, людей, вывесок и всего прочего, он попал к зданию «Детского мира». Здание, действительно впечатляло. Четыре этажа вверх, и снова люди, люди, люди. Будь их хоть немного меньше, он бы рискнул и войти. Не верилось ему, что такой огромный магазин посвящен только детям, но народа было слишком уж много, а он уж слишком устал.

        Поэтому он зашел в дворик за магазином, нашел подходящую скамейку и пристроился на ней. Ноги гудели, перед глазами плыло и только папироса, а затем скорая вторая, привели его в чувство. Он поднялся и подошел к старушке, которая вязала, сидя на лавочке, и одновременно приглядывала за маленьким внуком, возившимся в песочнице.

- Извините, не подскажите…
- Это ты не сюда завернул. Выйдешь на улицу, на остановке сядешь на любой трамвай вон в ту сторону, проедешь остановку и на месте, можно и пешком, но я не советую…, опять собьешься.
- Понятно.
- А там с людьми по тропинке, минут двадцать ходу, через парк. Понял?
- Да, большое спасибо.
- Да, не за что, - кивнула старушка, в очередной раз проверила наличие ребенка в песочнице и снова принялась за вязание.

        Ждать трамвая даже не пришлось. Они подошли к остановке одновременно Алексей и трамвай. Плотная толпа втиснула его внутрь трамвая, а потом так же плавно вытащила на нужной остановке. Алексей огляделся – большинство народа шло по асфальтированной дорожке в сторону лесополосы. С ними Алексей и двинулся вперед.

        Двадцатиэтажная свечка, был как раз тот самый, необходимый ему дом. Подниматься сразу он не решился – решил сначала привести себя в порядок, не костюм, а мысли, конечно, прежде всего, мысли. И вот впервые за последнее время перед ним возникли четко и вполне оформлено вопросы, которые следовало задать намного раньше: А, собственно говоря, зачем, он приехал к младшему брату? Что он хотел от Андрея? Ведь не пообщаться же с ним он ехал…. Именно так, не пообщаться, а разобраться. Ведь выходило, что тот предал его. Можно сказать, в самый трудный для него, Алексея момент, воспользовался этим. Оставил его одного, подыхать, в деревенской глуши. Без средств к существованию, без помощи…. Да без всего, можно и так сказать…. А значит, выходило, что проступок этот, совершенно не братский, требовал наказания. Даже не наказания, не возмездия, а восстановления справедливости.

        Алексей решительно поднялся. Он принял решение и был готов действовать. Он вошел в подъезд, освещенный, чистый, если не сказать нарядный. Две девушки, спускавшиеся по лестнице улыбнулись ему, как знакомому, и он вынужден был ответить им улыбкой, натянутой, практически резиновой гримасой, но девушки увлеченно беседовали между собой и ничего не заметили. Он остался на площадке один. Подошел к почтовым ящикам и посчитал, выходило, что квартира брата располагалась как раз точно по середине, на десятом этаже.

- Высоко забрался, сукин сын, - пробормотал Алексей.

        Можно было конечно, подняться пешком, но с другой стороны, человек, поднимающийся пешим строем, выше третьего этажа вызывал подозрения, а этого ему как раз и не надо было. Поэтому он пристроился около лифтов, которых было два. Они были внешне одинаковыми, но присмотревшись, он понял, что один из них скоростной, а второй, так сказать медленный. Выбрав медленный, Алексей назвал кнопку вызова и замер в ожидании. Прошла, наверное, пара минут, а может и больше, прежде чем дверцы лифта распахнулись, и он вошел в уютную, хорошо освещенную кабину. Алексей нашел нужную кнопку и ткнул в нее пальцем. Дверцы, звякнув металлом, закрылись, и кабина плавно двинулась вверх. Это было приятное ощущение, но Алексею было не по себе, когда он представлял, что под ногами у него настоящая пропасть, увеличивающаяся с каждым пройденным этажом.

        Лифт вновь звякнул и приветливо раскрыл дверцы. Алексей вышел на площадку и осмотрелся. Тот кто проектировал этот дом был большой затейник. Площадка сплошь состояла из коридоров, маленьких, иногда перегороженных металлическими перегородками. Каждый такой коридорчик заканчивался дверью. Алексей начал искать нужную сотую квартиру. Перегородки перед ней не было. Алексей остановился, оглянулся. Руки ее тряслись, а в животе была неприятный холод – он пожалел, что не принял для храбрости стакан, но с другой стороны, трезвым в данной ситуации было лучше. Вдохнув глубже, Алексей медленно подошел к двери и надавил на кнопку звонка. За дверью было тихо. Алексей повторил, но ничего не случилось. За дверью по-прежнему было тихо. Он хотел стукнуть по двери, но остановился. Вполне здравая мысль пришла ему в голову – время было мало, скорее всего, все находились на работе. Надо было просто подождать…

- Вы к Быстровым? – раздался приятный мужской  голос позади, Алексей оглянулся.

        Перед ним стоял симпатичный мужчина, в цветастой рубашке, с дипломатом в правой руке и со связкой ключей в левой.

- Да, а что?
- Вы, наверное, брат, - продолжил бесцеремонный допрос мужчина.
- Да, Алексей.
- Вот и хорошо, - почему-то обрадовался незнакомец, - вы пождите минуточку, я сейчас.

        Мужчина скрылся в соседнем коридорчике, и очень скоро вернулся. В его руке был конверт, который он тут же протянул Алексею.

- Возьмите, пожалуйста. Андрей просил передать это Вам, когда Вы приедете.
- А откуда…, - Алексей хотел задать глупый вопрос, но подумал, что это будет подозрительно, поэтому он быстро догадался закончить простой фразой, - я вроде как без предупреждения.

        Алексей принял в руки конверт – он был и пустым и тяжелым одновременно. Незнакомец улыбнулся, пожелал всего хорошего и скрылся.

- Спасибо, - уже в спину произнес Алексей.

        Он разорвал конверт, ожидая увидеть в ней записку, но там были только ключи. Он попробовал один – тот вошел в замочную скважину и дважды легко повернулся. Второй соответственно открыл второй замок. Алексей толкнул дверь, а потом вошел сам.

        Квартира явно долго стояла без хозяина – слой пыли покрывал полированные поверхности. А поверх мягкой мебели были наброшены белые, сшитые из простынь чехлы.

- Что-то я ничего не понимаю, - пробормотал вслух Алексей, но прошел в комнату. Потом вернулся, закрыл входную дверь и принялся за осмотр квартиры.

        Это было просторное, удобное жилище, архитектор, конечно, изрядно почудил и здесь, но после второго круга, Алексей все-таки установил, что в этом жилище пять изолированных комнат, каждая из которых имела свое большое окно, а две еще и балкон. Алексей ходил по квартире, не выпуская из рук чемодана. Не то, чтобы не знал, куда его поставить, а просто потому, что забыл, что он у него в руках.

        Внезапно ему захотелось пить, после пары неудачных попыток он нашел нужное помещение, повернул кран, но воды не было. Как не было и электричества.

- Ну, прямо как у нас в деревне, - довольно рассмеялся Алексей, вспомнил, наконец, про чемодан и водрузил его на стол, сметая слой пыли, а заодно, оставляя на полированной поверхности две глубокие борозды, - город, город, а один хрен, ни воды, ни света нет.

        Теперь он приступил к более детальному осмотру. Срывал с мебели накидки, открывая все подряд дверцы и выдвигая один за другим многочисленные ящики. Большинство из них было пустыми. Это смущало Алексея, он не мог понять, как можно было жить в таких хоромах и не обзавестись барахлом. А потом, он обнаружил конверт с письмом. Подняв его, Алексей завалился на диван, чихнул от взвившейся вверх пыли, выругался, достал письмо и принялся за чтение.

        «Ну, здравствуй, Алексей.
        Я так понимаю, что если ты читаешь эти строки – значит, ты нашел, и конверт с адресом и даже добрался до моей квартиры. Поздравляю. Потому, что надеюсь, что ты, наконец, перестал пить и взялся за ум…

- Пошел ты…, - прокомментировал первые строчки письма Алексей.

        …не знаю, сколько времени тебе на это потребовалось, но если ты все-таки добрался, то время не имеет значения. Надеюсь, что ты разберешься, что тебе надо делать, автоматы для электричества находятся в прихожей, прямо рядом с входной дверью – нажмешь на белые кнопки, получишь свет. Внутренние задвижки на воду находятся в туалете. Повернешь – получишь воду, и горячую и холодную. Все подключено, все работает. Живи и радуйся…

- Что-то я не понял, - пробормотал Алексей,  - что значит – живи и радуйся?!

        …дело в том, что я покинул и этот дом, и его тоже – навсегда. И просто дарю его тебе. Где находятся документы – в конце письма. Как ты уже догадался, уехал я не один. Я увез с собой Ольгу и Алину, во-первых, потому, что они тебя не простили, а во-вторых, потому, что они сами пожелали последовать за мной.

        Так уж получилось, что моя жизнь сильно изменилась. Не буду пересказывать тебе подробности, они тебе ни к чему. Да ты и не поверишь, ты ведь не большой любитель фантастики, а по-другому, объяснить произошедшее, я тебе не смогу. Скажу только, мираж тот, как я предположил в свое время, всего лишь репродукция другого места, находящегося за много километров от нашей деревни. Точнее, в другой стране. Некая совокупность физических свойств. Я нашел это место. Я познакомился с той девушкой, которая буквально очаровала меня, стоило мне только ее увидеть. Да, это был вовсе не сериал, а самый настоящий мираж, практически, как в пустыне, только вместо оазиса перед нами был дом. Всего лишь, оптический обман, созданный  сначала жарой, а потом затяжным, проливным дождем. Этого могло и не случиться, но случилось.

        Так вот, теперь я живу в том доме. Со мной женщина которую я люблю, которую я искал, и, наконец, нашел. У нас все хорошо, уж не знаю, рад ли ты этому или нет. Как все хорошо и у Ольги и Алины. Пока они живут со мной. Ольга устроилась на работу и учиться. Алина пока просто учиться, но очень успешно. Мама первое время тоже была со мной, но здоровье ее крепко пошатнули последние события и два года назад, она умерла.

        Перед смертью, она просила меня помочь тебе выбраться из деревни. Что я мог – сделал. Единственное, что я не могу, так это перевоспитать тебя. Ты такой, каков ты есть и твоя жизнь в твоих руках.
       
        Ну вот, наверное, и все. Прощай.
        Андрей.

        P.S. Документы, ключи лежат в нижнем ящике…»

        …Алексей громил мебель, рвал обшивку, бил стекло самоотверженно в течении часа, а потом иссяк. Собрал чемодан, плюнул на пол, хлопнул дверью и ушел из этого дома. Он даже знал, куда ему следует идти. На всем белом свете у него было только одно место, которое он считал родным – его деревня…