Мой страх

Владимира Соболева  - http://www.proza.ru/avtor/sova20

У каждого есть свой страх. Одни боятся змей, другие пауков, третьи высоты. А я цепенею от ужаса при виде огня. Даже простой костер вызывает у меня панический, дикий ужас. Мне часто снится один и тот же сон. Я опять маленькая и мне четыре года. На дворе зима. Отопления нет, и у нас дома очень холодно.  Небольшой электрический обогреватель не в состоянии обогреть целую квартиру, хотя и трудится сутки напролет. У меня опять ангина и высокая температура, я лежу в постели и маюсь от безделья. Мама убежала ненадолго в магазин и велела вести себя хорошо. Мне очень скучно. Так хочется бегать с другими детьми во дворе, играть в снежки и лепить снеговика, а еще кататься на санках. Они у меня старенькие, краска на них уже давно выцвела и облупилась, но вполне крепкие. Я сбрасываю одеяло и сажусь в кровати, из-за холода мое тело мгновенно покрывается мурашками. Мой организм очень слаб, и каждое действие дается с трудом.

Я касаюсь голыми ступнями старого потрепанного временем ковра, он такой шершавый и холодный, а потом медленно бреду к окну. Я подхожу к подоконнику, встаю на цыпочки и заглядываю в окно, но мне удается разглядеть только верхушки деревьев и темное свинцовое небо. С улицы доносятся веселые крики ребятни. Так хочется посмотреть на их игру. Я иду к ближайшему стулу, и из последних сил, кряхтя от натуги, подтаскиваю его к окну. Немного передохнув, я взбираюсь на стул и с наслаждением прикасаюсь разгорячённым лбом к холодному стеклу. С неба падают крупные пушистые снежинки, они долго кружатся в воздухе, прежде чем упасть на землю. Радостная детвора весело резвится  на улице.

Мне уже совсем не скучно и я с удовольствием наблюдаю за детьми. В квартире раздается странный пугающий треск, и воздух наполняется резким и неприятным запахом. Я поворачиваю голову на звук и вижу,  как столп искр вылетает из обогревателя, и робкие языки пламени охватывают ковер. Я заворожённо смотрю на пламя не в силах отвести взгляд. Огонь распространяется очень быстро. Становится жарко.  Едкий дым застилает глаза и мешает дышать. Я, словно рыба, открытым ртом ловлю воздух и захожусь в приступе кашля. Меня охватывает страх, я соскакиваю со стула и бегу в комнату родителей, чтобы спрятаться под кровать.  Здесь дышать легче и не так жарко.

- Мама! Мамочка! Где же ты?! – зову ее я, сначала тихо, а потом все громче и громче! Огонь уже не трещит, он ревет словно дикий зверь. Мне очень жарко, соленые капли пота катятся со лба и застилают глаза. Дышать невозможно. Каждый вдох дается с таким трудом. Легкие болят.  Меня душит кашель. Слезы катятся из глаз. Огонь уже проник в комнату родителей и медленно подползает ко мне. Я забилась в угол под кроватью, зову маму и реву от ужаса! Я хочу, чтобы мама пришла из магазина и все это прекратилось. Но ее все нет! Воздух в комнате настолько раскален, что обжигает кожу. Я задыхаюсь и кричу от страха, от боли, из последних сил!   Раздается грохот. Меня зовут. Я кричу в ответ. Чьи-то сильные руки хватают меня и выносят из этого огненного кошмара на улицу. Крупные снежинки кружатся в воздухе и падают на мою опалённую кожу.

***   ***   ***

Раннее утро. Вход в метро. Люди спешат по своим делам: на работу, учебу, в поликлинику и еще бог весть куда. Безликая серая масса. Я часть этой массы. Меня общим потоком вносит в холл. Сопротивляться бессмысленно, это отлаженный механизм, управляемый коллективным разумом толпы. Подношу сумку с проездным к считывающему устройству турникета, дверцы расходятся в разные стороны, и я прохожу дальше. Опускаюсь вниз и наблюдаю за людьми на соседнем эскалаторе.  Они с безразличием смотрят на окружающих, даже не на них, а скорее сквозь них. Каждый погружен в мир собственных проблем и забот, и не замечает, или не хочет замечать того, что творится вокруг. Я стою на платформе. Прибывает поезд и меня опять вносят, но уже в вагон. Час пик, людей так много, что можно даже не держаться. С трудом протискиваюсь  сквозь толпу, пытаясь занять более удобное место, и боком прислоняюсь к стене вагона. У меня небольшой рост, поэтому мой  взгляд упирается в спины и грудь рядом стоящих людей.  Я от скуки разглядываю их одежду.
 
- Станция – «Бабушкинская». Осторожно, двери закрываются! Следующая станция - «Свиблово», – звучит из динамика приятный мужской голос.
Мой пункт назначения – конечная станция. Мне надоедает разглядывать спины окружающих людей, я достаю из кармана наушники, вставляю их в уши и погружаюсь в свои мысли под звуки симфонического металла. Чем ближе к станции «Бунинская аллея», тем меньше людей в вагоне, и мне все сложнее удерживать равновесие. Я продвигаюсь к ближайшему поручню, хватаюсь за него свободной рукой и закрываю глаза. Мой разум абстрагируется от  происходящего вокруг, мысли медленным  тягучим потоком бродят где-то далеко. Я погружаюсь в пограничное состояние между бодрствованием и сном. Внезапно мою идиллию нарушает оглушительный взрыв, наушники и музыка ему не помеха, они лишь слегка приглушают его. Звук взрыва бесцеремонно вторгается в мою голову, вагон дергается, слышно как разлетаются стекла в окнах поезда. Я открываю глаза, пытаюсь удержать равновесие и вижу, как навстречу моей голове на огромной скорости несется поручень.  Удар, в глазах темнеет, и я проваливаюсь в пустоту.

Сквозь сон я слышу чей-то плачь, во рту неприятный металлический привкус, мне он кажется знакомым. Моя голова просто разрывается от боли. Я вспомнила этот привкус - это кровь. Мне хочется, чтобы этот плач прекратился, но он не стихает. В воздухе чувствуется гарь. Я с трудом открываю глаза, вокруг полумрак, и поворачиваю голову в сторону всхлипов. Там кто-то барахтается, я не могу сфокусироваться, очертания предметов расплываются. А голова, кажется, вот-вот взорвется от боли. Я собираюсь с силами и рывком сажусь, к горлу подкатывает тошнота, встаю на четвереньки и подползаю к рыдающей фигуре. Это молодая женщина, ее ногу придавило частью искореженного вагона. Она поворачивается в мою сторону, и я замечаю, что она беременная: месяц шестой или седьмой. Она путается освободиться, но все тщетно.

- Помогите мне! – шепчет беременная срывающимся голосом. В ее глазах столько надежды.
Запах гари становится все сильнее. Это горит соседний вагон. Языки пламени из него жадно облизывают наш, как бы пробуя его на вкус. Меня охватывает дикий ужас, за несколько секунд в моей голове проносятся события двадцатипятилетней давности. Мой мозг отключается и на первый план выходит животный инстинкт самосохранения. Я уже и не помню о молодой женщине рядом со мной. «Бежать! Нужно бежать!» - это единственная мысль в моей голове. Я встаю, и тут же теряю равновесие от головокружения и падаю обратно на пол, вокруг все мелькает и расплывается, а тошноту становится сдерживать все труднее.

- Помогите мне! – словно издалека раздается голос беременной.
Я смотрю на нее обезумевшим от страха взглядом.
- Пожалуйста! Я не смогу выбраться сама! – ее глаза полны слез и мольбы.
Огонь перекинулся на наш вагон. Он довольно потрескивает, пожирая все на своем пути. Обшивка вздымается и пузырится от жара.  Плотный черный дым мешает дышать.
- Там есть кусок поручня, - она махнула рукой в ту часть вагона, которая уже объята пламенем. – Используйте его как рычаг!

Одна мысль о том, что мне придется искать поручень в огне, доводит меня до безумия.
- Простите! Я не могу! – пробормотала я, стараясь не смотреть на женщину, и поползла на четвереньках к выходу.
Перед моими глазами все еще стоит ее взгляд полный слез и мольбы. Я даже знаю содержание кошмаров, которые будут преследовать меня до конца моих дней, но ничего не могу с собой поделать:  страх перед огнем сильнее меня. Раздается вопль, полный боли, горечи и безысходности. Я закрываю уши руками, чтобы не слышать его, но он все равно звенит в моей голове. Я ползу дальше, не останавливаясь и давясь слезами: мне жалко себя, эту женщину и ее ребенка. Я ненавижу себя за свою слабость и малодушие…

Еще немного и я буду у спасительной платформы, я заношу руку, чтобы коснутся ее прохладной поверхности, и внезапно осознаю, что та женщина никогда уже не сможет этого сделать. Она больше никогда не увидит неба, а тот ребенок никогда не родится. Они умрут, умрут страшной мучительной смертью, потому что я им не помогла.

Все остальное происходит, как во сне. Я ползу обратно. Огонь охватил уже большую часть вагона, но до беременной добраться не успел. Она еще в сознании и не может поверить, что я вернулась. Я сама не могу в это поверить! Мои глаза отыскали кусок поручня,  он весь в огне и достать его просто не реально.  Радом со мной такой же поручень, один конец его свободно болтается в воздухе. Я хватаюсь за него и повисаю на нем всем телом, раздается скрежет металла, но металлическая труба не хочет покидать облюбованного им места. Мои руки слабеют, и я падаю на пол. Поднимаюсь и опять висну на нем, пытаюсь раскачать и снова падаю на пол, но теперь вместе с поручнем. Я подползаю к беременной и вставляю один конец металлической трубы в зазор между частью искореженного вагона и полом.

- Как только я навалюсь на поручень, вытаскивайте ногу, - сиплым от дыма голосом шепчу ей я.
Она кивает мне в ответ. Я давлю на металлическую трубу всем своим весом, но она не сдвигается. Пот ручьём течет у меня со лба, вены на руках вздулись от напряжения, но все безрезультатно. Огонь подобрался очень близко, еще несколько минут, и он будет радом с беременной. Отчаянье, меня охватывает безумное отчаянье. Я, из последних сил преодолевая головокружение и тошноту, по стенке осторожно поднимаюсь на ноги и хватаюсь руками за висящий рядом поручень.
- По моей команде, вытаскивайте ногу!

Беременная кивает, в ее взгляде уже нет надежды, только апатия.
- Тащи! - кричу я и прыгаю на поручень, одна нога соскальзывает с него, и острый конец металлической трубы впивается мне в голень.
Придавивший ногу кусок сдвигается всего на секунду, но этого достаточно, чтобы молодая женщина освободилась.

Я падаю на пол, из рваной раны на моей ноге хлещет кровь. Теперь мы вдвоем ползем на четвереньках: беременная впереди, а я следом, оставляя кровавую полосу позади себя.  Вокруг полно черного едкого дыма и дышать можно только у самого пола. А вот и спасительная платформа. Никогда не думала, что ползти по холодному полированному камню может быть так приятно.