Ф-132, тип земной, ч. 1

                1.

Она медленно плыла внизу, выгнув круглый коричневый с голубым бок и постепенно заполняя собой всё поле зрения. Роджер заворожённо следил, как её светящаяся атмосфера одну за другой гасит строгие острые звёзды. Каждый раз где-то в глубине души его радовало это зрелище, как будто одинокая – даже без естественного спутника – беззащитная, тёплая и живая планета побеждает мрак и холод равнодушного космоса.

- Не нагляделся ещё? – поддел его старый Крэкс. – Столько лет ты сюда мотаешься смена за сменой, и столько же пялишься на этот Унылый Сыр!

Унылым Сыром и никак по-другому Крэкс неизменно именовал её – планету Ф-132, тип земной, коэффициент пригодности 0,8, степень освоенности подготовительная согласно классификации по «Каталогу дальних владений». Официального названия планете никто не дал, неофициальная «Новая Земля» не прижилась (во-первых, всем и старой хватало, а во-вторых, Новых Земель, разбросанных по вселенной, и так уже насчитывалось десятка полтора). И кто-то для удобства порядковый номер «Ф-132» из того самого каталога переделал в «Фету». Скептически настроенный пессимист Крэкс пошёл дальше, и Фета стала для него Унылым Сыром.

- Ну, что там новенькое показывают? – не отставал Крэкс. – Рождение Сверхновой? Алмазный дождь? Возвращение «Бродяги Сэма»? Ты ведь его ждёшь все эти годы?

- Нет, не жду, - не оборачиваясь, совершенно спокойно ответил Роджер.

- Врёшь! – не поверил Крэкс.

- Не вру, - Роджер потёр пальцем стекло иллюминатора – там было какое-то пятнышко. – Я просто смотрю на планету. Это красиво!

- Что красиво? Где красиво? – Роджеру через плечо заглянул любопытный, как щенок-подросток, юный Пит.

Пита послали на орбитальную станцию на стажировку, и Крэкс небезосновательно подозревал, что скоро ему в приказном порядке придётся отправляться на Фету на заслуженный отдых в силу возраста и заниматься делами земными или приземлёнными. А его место постоянного контролёра займёт молодёжь – может быть, даже этот самый Пит. Или Пит будет летать на ОС вместо Роджера, а Роджер станет постоянным контролёром и тогда уж сможет упиваться видами Феты во всех ракурсах сколько его душеньке будет угодно.

- Там красиво, - сказал Роджер Питу. – Пространство, звёзды, планета…

- А-а, - разочарованно протянул Пит и вернулся к старику, с которым они раскурочили защитную панель, и Крэкс обстоятельно показывал, как её собрать обратно таким образом, чтоб не осталось лишних деталей, и в том порядке, чтоб это всё безобразие слаженно работало.

- Сколько лет тебя эта красота радует? – Крэкс, видимо, сегодня встал не с той ноги и решил выразить своё отвращение к несовершенству мира через доставание Роджера, на данный момент являющегося его ярким и единственным представителем (молокосос Питер не в счёт). – Лет шесть, да? Пялишься и пялишься туда, вниз, всё свободное время в смену. А когда возвращаешься обратно – уверен, ты ночи напролёт таращишься в небо, где на старой доброй станции лечу вокруг тебя старый добрый я! Я прав?

- Прав, - пожал плечами Роджер. У него не было совершенно никакого желания ввязываться с приставучим стариком в дискуссию. Всё равно в итоге каждого спора выходило, что Роджер – самое глупое и бесполезное существо на свете, дубина и бестолочь. В общем, дурак – он и на орбитальной станции дурак. Да и на планетарной тоже.

- Так что, шесть лет или семь? – ухмыльнулся Крэкс, что-то старательно откручивая в недрах панели. – Или сам не помнишь?

Да уж, тут забудешь! Роджер всё прекрасно помнил – с точностью до дня, до часов и минут.

- Пять, - ответил он.

Крэкс, не ожидавший отсутствия сопротивления, только крякнул и щёлкнул каким-то тумблером. Во внутренностях панели вспыхнуло, заискрило; в воздухе поплыл едкий вонючий дым от горящей пластмассы.

- Что за крэкс-пэкс-фэкс!.. Да чтоб тебя раскурочило! – выругался Крэкс, но тут же сам себя поправил: - Хотя я сам и так тебя раскурочил.

- Ух ты! – восторженно сказал Пит. – Теперь я понял, почему вас так зовут!

- Ты лучше понимай, что куда паять будем! – проворчал Крэкс, и Роджер внезапно подумал, что не помнит, как зовут старика по-настоящему. Его все звали Крэксом за своеобразную манеру выражать эмоции, и его это вполне устраивало.

Роджер вернулся к созерцанию Феты, но настроение необратимо испортилось. Чёртов Крэкс! Далось ему препровождение личного времени Роджера! Он ведь уже научился и привык не думать, не вспоминать и даже отгонять всякие намёки на любые воспоминания! И тут – на тебе! – язвительный старина Крэкс со своими ядовитыми высказываниями. Вечно ворчащий и вечно одинокий, причём неясно: одинокий от того, что язвительный, или язвительный от того, что одинокий. Говорят, у него, как ни невероятно, была когда-то жена. И, поговаривают, ушла она от Крэкса, тогда ещё простого бортинженера, к капитану. Крэкс умел ремонтировать корабли, но не умел чинить отношения. В том числе – отношение к людям. Больше попыток создать семью он не предпринимал и к чужим привязанностям относился крайне скептически. Кажется, Крэкс к семейным людям испытывал некоторую долю презрения. Вот и Роджер на заре их знакомства сразу попал в разряд второсортных, потерянных для блестящего будущего индивидуумов, хотя за несколько лет общения он так и не уразумел, как в представлении Крэкса выглядит это самое блестящее будущее. У Роджера была смешливая молодая любимая красавица-жена и улыбчивая крошечная любимая красавица-дочка. Крэкс смотрел на сменщика с лёгким пренебрежением и даже слышать ничего не хотел о семейных делах партнёра. Ничего не изменилось и позже, когда Роджер из мужа и отца превратился в брошенного мужа и одинокого отца. По мнению Крэкса, это лишь доказывало, насколько он был прав в своих убеждениях о несостоятельности института семьи.

Пять лет назад красавица Дина вдруг решила, что хватит с неё прозябать на затерянной во вселенной  нецивилизованной планетке с официальным порядковым номером, даже без названия. Ей захотелось больших городов, гигантских небоскрёбов, разноцветных ярких огней, движения, жизни и страсти. Спокойный и надёжный Роджер всего этого ей предоставить не мог. Зато это – и ещё больше – щедро пообещал залётный капитан почтовика. Капитана звали Сэм, и его потрёпанный почтовик гордо именовался «Бродяга Сэм». Дина потеряла голову и исчезла без предупреждения вместе с Сэмом на его судне-тёзке.

В первое время Роджер, утихомирив бурю гнева и усмирив цунами обиды, ждал беглую супругу и надеялся на её благоразумие. Но благоразумие поддавшаяся страстям Дина с лёгким сердцем оставила на Фете вместе с ненужным мужем и трёхлетней дочерью, и больше Роджер о ней ничего не слышал. А через несколько лет перестал ждать. Он оказался в положении старого Крэкса, но, в отличие от напарника, не утратил веру в хорошее, потому что самое хорошее в его жизни осталось при нём. Регине – его красавице, его маленькой королеве - недавно исполнилось восемь лет, и она росла девочкой наблюдательной, вдумчивой, сообразительной и серьёзной. Жаль только, что былая улыбчивость беззаботного ребёнка исчезла без следа, как будто её блудная мать увезла детский смех на почтовом корабле, как товар, который можно сбыть где-нибудь по дороге.

Чёрствый и ехидный Крэкс, глядя на ситуацию со стороны, всласть позлорадствовал над наивностью и глупостью Роджера, но при этом проявил понимание и поддержку (чего Роджер совсем от него не ожидал) и предложил Роджеру иной график работы, согласно которому сам он всё время безвылазно проводил на орбитальной станции в качестве постоянного контролёра, а Роджер прилетал только на смены, перед самыми сеансами облучения, таким образом получив возможность основную часть времени проводить на Фете и общаться с дочерью. Раньше они работали посменно: один прилетает перед сеансом, вдвоём проделывается работа, потом «пост сдан – пост принят», он остаётся на контроле на орбите, а отбывший свою очередь отправляется на Фету, заниматься делами планетарной станции. Крэкс заниматься делами планетарной станции не любил: говорил, что там слишком людно, все отвечают за всё, и ни от кого конкретно ничего не зависит. А механиком он был знатным, поэтому даже хорошо получилось, что он предпочёл обитать на ОС: за её работу теперь можно было не беспокоиться; она попала в надёжные руки. Крэкс наслаждался обществом механизмов и автоматов, и лишь иногда ему приходилось терпеть присутствие сменщика и – реже – кого-нибудь из стажёров.

- Сколько там ещё до сеанса? – спросил Крэкс.

- Два часа! – отозвался Пит.

- Тогда смотри сюда, малявка, слушай, вникай и учись. Запомни: нет на свете ничего надёжнее, понятнее и вернее, чем старая добрая механика. Если, конечно, полюбить её и с ней подружиться. Она не сходит с ума, и если она подводит, всегда можно найти и понять причину и практически всегда – устранить.  Причины обычно кроются в нашем, человеческом недосмотре, так что её и винить не за что. А вот когда летят электронные мозги – это уже, брат, проблемка. Механика – она на то и механика, чтоб ты за неё думал, тут всё от тебя зависит. Электроника бывает хитрой и непредсказуемой, даже когда всё просчитаешь и миллион раз проверишь. И все факторы воздействия на неё предусмотреть невозможно. А когда с электронными мозгами случается какой-нибудь крэкс-пэкс-фэкс, знаешь, что нужно делать? – хитро прищурившись, Крэкс взглянул на стажёра.

- Перепрограммировать? – предположил Пит. – Перезапустить?

- Когда электроника по неведомой причине летит к чертям собачьим и выходит из подчинения, на помощь приходит что? Старая добрая механика, вот как! Понял, питекантроп?

- Нет, - честно признался Пит, ничуть не обидевшись на «питекантропа». – Как она приходит? Переходим на ручное управление?

- Можно и так сказать, - хмыкнул Крэкс. – Мы берём в идеале – ломик, а на практике – что под руку попадёт, и со всей дури глушим по взбесившемуся искусственному интеллекту. Иногда это единственный способ его вырубить.

- А если под рукой совсем-совсем ничего нет? – уточнил любознательный стажёр.
Роджер подумал, что у Питера есть весьма нехилый шанс заслужить симпатию старого Крэкса. При желании он может быть столь же въедливым и приставучим, и если Крэкс уловит в парне схожие черты характера, Пит из разряда презренных неудачников будет переведён в касту партнёров. В отличие от него, Роджера, который для Крэкса напарником являлся всего лишь в силу служебного положения.

- Если под рукой ничего нет, а положение катастрофическое – используй руку! – назидательно ответил Крэкс. – Если объект большой – то и всё тело. Бросаешься в недра сбрендившей машины и до последнего своего вздоха стараешься заставить сдохнуть её.

- Ого! – с уважением протянул Пит. – Всё так серьёзно?

- В жизни всё серьёзно, - вставил Роджер.
Вопреки ожиданиям, Крэкс никак не прокомментировал его замечание.

- Ты когда-нибудь сталкивался с чем-то таким? – спросил Пит.

- Лично – нет. Но слышал о случае, когда корабль попал в грави-поле чёрной дыры. Вырваться-то удалось, но главный корабельный комп чокнулся и чуть не сгубил весь транспорт с экипажем вместе. Пришлось механическим способом вырубить питание: один из экипажа шарахнул по блоку стулом. Ожог получил – еле отходили его потом. Но ничего, корабль спас.

- А ты мог бы так поступить? Броситься на верную гибель ради спасения чужих жизней? – полюбопытствовал Питер.

Ай да молодец парень! Нашёл неудобный вопрос да и выпалил в лоб Крэксу! Да не тут-то было: старик нисколько не смутился.

- Я? Ради кого? Да я пальцем не пошевелю, если что! – спокойно ответил Крэкс.

- Почему? – допытывался Пит. – Разве тебе никого не жалко?

- Почему никого? Себя жалко, - охотно объяснил Крэкс. – Остальных чего жалеть-то? Самые гнусные и недостойные из разумных существ во всей вселенной. Я иногда даже сомневаюсь в разумности человеческой расы. Лично я так бы и назвал наш вид: Человек неразумный. Нашим разумом мы пользоваться не умеем.

- Ну как же? – удивился стажёр. – Мы же столько всего изобрели, столько всего создали, достигли таких вершин!..

- О да! – Крэкс широко улыбнулся. – В нас встроена способность восхищаться прекрасным, видеть его и создавать. Нас радуют и удивляют красивые пейзажи, люди, животные, архитектурные объекты, музыка, живопись и всё в этом роде. Мы сами способны творить красоту, да! Мы достигли звёзд, мы пытаемся решить загадки пространства, времени и бытия как такового. Но всё это не занимает и сотой доли нашего существования. Мы изобрели бесчисленное количество способов истреблять друг друга, приложив неисчислимое количество сил и средств на создание орудий уничтожения себе подобных. И мы продолжаем совершенствоваться, становиться всё опытнее и изощрённее в вопросах самоубийственного процесса! Так что – кого жалеть, кого спасать? Мы – вот такие. С этим ничего не поделать, и ничего нельзя было сделать на всём протяжении истории человечества. Мы подбираем ключи к вратам ада вместо того, чтоб наслаждаться раем. Вот такой вот крэкс-пэкс-фэкс, юноша.

Ни у Пита, ни у Роджера не нашлось возражений.

- Но если каждый в частности что-то попытается сделать… - робко начал Пит.

- Увы, к человечеству в целом понятия частности и индивидуальности не применимы, - Крэкс пожал плечами. – Всё равно что на бумажном кораблике пытаться преодолеть цунами. Ключ мне подай – вон тот, с жёлтой ручкой.

- Но здесь-то мы не воюем и не уничтожаем! Мы созидаем! – Пит сдаваться не собирался. – Осваиваем планету, строим город, создаём благоприятные условия обитания для колонии. Там, глядишь, и превратим Фету в комфортное и уютное местечко! Одна наша станция чего стоит!..

- О, малыш, так ты всерьёз считаешь, что мы здесь что-то создаём? – развеселился Крэкс. - У нас есть ещё два часа, чтоб ты, дружочек, немного уяснил общую картину мира. Готов воспринимать истину?
Пит кивнул.

- Ну так я тебе сейчас кое-что расскажу. Приоткрою, так сказать, завесу тайны, собью настройки и приподниму розовые очки, которые вам там, внизу, настоятельно рекомендуют носить, - пообещал Крэкс. – Ты крути-крути, вот тут, эту штуковину. Нам надо в срок закончить, чтоб через два часа всё сидело, как кожура на зелёном банане. У нас на это полтора часа, а потом полчаса на подготовку. Итак, что там вам внушают? Великая человеческая раса творцов-созидателей, исследователей-первопроходцев, несущей свет просвещения, добра и мира в самые тёмные закоулки вселенной, и прочий подобный крэкс-пэкс-фэкс? Это, безусловно, звучит мило, романтично и благородно. Но, по сути, мы, как и сотни тысяч лет назад, просто ищем новые благодатные места кормёжки. Когда находим – притормаживаем, разбиваем стойбище и подчищаем всё мало-мальски пригодное, не забывая по пути прореживать собственные ряды и истреблять чужеродное, незнакомое и неизведанное. А потом срываемся с места и движемся дальше, оставив за собой пустыню, заваленную отходами нашей жизнедеятельности. …Вот тут сильнее затяни… ага, так… Да, малец, именно так и обстоят дела. Никакой великой миссии! Знаешь, на нашей исторической родине были такие муравьи, которые водились в тропических широтах. Не знаю, может, и сейчас водятся. Так вот, когда их полчища двигались через лес, то пожирали на своём пути всё подчистую и лились, лились дальше, как река – стремительно и неотвратимо. Безмозглые твари – что с них взять? Убийственная безликая масса. Как мы. Думаешь, почему мы рванули к звёздам?

- Из любопытства! – ответил Пит. – Чтоб выйти из кризиса перенаселения! Чтоб открыть что-то новое, неизведанное. Новые источники энергии, полезные ископаемые!..

- Полезные ископаемые! – передразнил Крэкс. – Это да, свои-то мы все давным-давно ископали. А кризиса перенаселения никакого и не было.

- Как это? Был же! Поэтому мы начали искать новые планеты, пригодные для обитания! – со знанием дела возразил Пит. – Создали колонии, осваиваем потенциально полезные объекты…

- Хм, а ты не задумывался, сколько народу сейчас проживает в давно основанных колониях? Нет? Вроде и места пригодные, и планеты идеальные, без экстремальных условий… Так я тебе скажу: несколько десятков тысяч от силы. А? Ну как? Думаешь, много? А если сравнить с многомиллиардным населением старушки-Земли – что получается? Невзирая на кризис перенаселения. Почему страдающее население не ломанулось заселять всё мало-мальски подходящее и более-менее доступное?

- Не налажены пути сообщения, - с сомнением в голосе предположил Пит.

- Ой, я тебя умоляю! – поморщился Крэкс. – Вон ту ручку вниз до упора… Вот-вот! Всё налажено! И транспортировку организовать несложно. Дело-то в том, что на исторической родине жить тесно, но не критично. Никого особо не припекло. То есть вполне можно сидеть на месте, в своём родовом гнезде и не дёргаться. Можно на месте разумно организовать нормальное жизнеобеспечение для имеющегося количества населения. Новые источники энергии уже давно не привязаны к полезным ископаемым. Это если найти разумный подход, конечно. Но он никому не нужен, потому что иначе исказится картина мира, созданная нами самими. Мир, добро и всеобщее процветание – это не девиз человеческой расы. У нас в крови – война за мир. Это давно уже не борьба за выживание. Полный абсурд, как и всё существование человеческой цивилизации. Те же муравьи-опустошители, которым дана способность обдумывать свои действия, что не сказывается на конечном результате. Только муравьи жрут столько, сколько им нужно для жизни, а мы – неимоверно больше. Да, мы основали колонии. Но тебе лично известна хоть одна, которая не носит временный характер, где люди собираются жить, обустраиваться, создавать семьи, заводить детей? Встречать старость, в конце концов?
Стажёр неопределённо пожал плечами.

- Вот и я о чём! Мы лезем и лезем дальше. Ставим палатки, выковыриваем всё мало-мальски пригодное, снимаемся и движемся дальше. Ничего монументального, всё временное! Так называемые колонии – это ведь не для жизни. Так, ночь переночевать, между сменами перекантоваться – и дальше, дальше!

- Не скажи! На Фете всё монументально! И семьи есть, и создаваться ещё будут! И даже дети есть! И тоже, наверно ещё появятся!  – с энтузиазмом воскликнул Пит.

- Возможно. Ты, малявка, я вижу, уже в кого-то влюблён по уши!
Пит покраснел и ничего не ответил.

- Допустим, у вас всё сложится. Да, допустим! В виде исключения! И что потом? Останешься здесь со своей избранницей? Ведь нет же! Я угадал? Дальше, к звёздам! Зов Пространства, сказка странствий!

- Ну да… Поживём здесь, обустроим станцию как следует, чтоб можно было нормально жить… И – к звёздам, - уже без былого энтузиазма ответил Питер. – Если всё сложится!

- А если нет? Всё равно – к звёздам? А зачем?

- За мной придут другие, которым мы все, и я в том числе, создадим ещё более комфортные условия для жизни, и они останутся тут жить и работать. А мне просто нравится путешествовать!

- Мальчик, тут никто не останется жить и работать! То есть работать какое-то время – да, но жить… Сюда и добираются-то только неприкаянные бродяги. Некоторые – с неприкаянными жёнами. И детей тому же учат, - Крэкс остро глянул на Роджера.

Роджер предпочёл пропустить прямой намёк мимо. Не хотелось схлестнуться с вредным старикашкой в очередной раз на заезженную тему.

- Это пока не остаются жить! – доказывал Пит. – Вот мы всё благоустроим – и кто-то обязательно останется! Создадим новый Эдем!

- Строители Эдема! – ухмыльнулся Крэкс. – Надо же, сколько романтической дури в твоей башке, практикант! И кем ты этот Эдем заселишь, если сам в нём остаться не намерен?

- Кто-то обязательно найдётся! Здесь же уже есть чудесная база для начала новой эры! Можно ведь учесть ошибки, перестать быть этими твоими муравьями-уничтожителями и работать на развитие! Смогли же мы отгрохать и планетарную часть базы, и орбитальную станцию! Доработаем, усовершенствуем, наладим!