Без звания. глава 7

Рабочий день подходил к концу, в офисе уже почти никого не осталось. Как говорится, “кот из дома, мыши в пляс».   С целью проверить подступы к кабинету главного бухгалтера,  Лелька прогулялась по коридором, заглянула в туалет.  Ума положить телефон на столик и пройти в кабинку, конечно же, не хватило, а поэтому, пытаясь стянуть с себя колготки с трусиками, зажатый в руке телефон выскользнул и прямым путем угодил в унитаз.  Нет предела радости! Здесь было не до санитарных норм!  Но, несмотря на незамедлительную реакцию, телефон все же успел наглотаться воды и порадовал Лельку расплывшемся монитором. День сегодня выдался явно не самый удачный.

Время подходило к пяти часам вечера, нужно было подготовить все для проведения задуманной операции.  Лелька спустилась на первый этаж, отодвинула щеколду на двери запасного выхода, затем  попрощалась с Семеном Аркадьевичем и вышла на улицу. Теперь надо было незаметно вернуться в офис через запасной выход и спрятаться в приемной.  Она знала, что в шестом часу Семен Аркадьевич сделает свой обход, закроет все двери, после чего пойдет домой.
 
Услышав шаги охранника, она забралась под стол, придвинула кресло и затаилась.  Семен Аркадьевич прошел  к кабинету Филиппа Ивановича и, убедившись, что дверь  закрыта, вышел из приемной, повернув в замке ключ.   Первая часть операции завершилась успешно. Впереди было самое сложное и неприятное. Лелька пыталась убедить себя, что ничего страшного в том, что она войдет в кабинет Таисии Степановны,  нет.   Да и фонарик у нее будет при себе. Отчет на столе, она его возьмет и сразу назад. Всего-то три минуты продержаться. 

Подождав еще для надежности минут двадцать,  неверующая ни в кого Лелька перекрестилась, взяла ключи от кабинета главного бухгалтера  и двинулась в путь.   
Ключ в замке никак не хотел поворачиваться в нужном направлении,  и когда Лелька дернула за ручку, дверь открылась, а к ее ногам упала бумажка с проставленными на нее двумя печатями.

«Вот блин! Опечатано же было»

Когда-то было, теперь уже нет, поэтому назад отступать поздно.  Свет от уличных фонарей хорошо освещал стол, заваленный то ли документами, то ли бумагами.  Среди них был отчет за два последних месяца. Лелька увидела его сразу. Таисию Степановну коробило слово Отчет, неоднократно она высказывала, что  отчеты бывают только квартальные и годовые. Слово Отчет было вычеркнуто  красным фломастером, и сверху её корявым почерком сделана надпись: – «Финансовые показатели за два месяца». 

Лелька взяла эти самые финансовые показатели и хотела уже выбежать из кабинета, как услышала в коридоре тихие шаги.  Времени на раздумье не было,  ничего не оставалось, как забраться под стол и затаиться.  А что можно еще сделать в сложившейся обстановке? Из окна не выпрыгнешь:  лететь высоко, да и за собой не прихлопнешь, навстречу тоже не выйдешь – не известно, кто там  крадется. Говорят же, что преступник всегда возвращается на место преступления. А вдруг  маньяк-душитель?
От этой мысли по коже пробежал мороз.  Рано еще в таком возрасте лишаться жизни из-за собственной глупости.  Слышно было, что возле двери кто-то остановился,  затем  дверь стала потихоньку  открываться.

Забившаяся под стол Лелька, просила Господа только об одном: чтобы ее никто не обнаружил. Она клятвенно обещала Боженьке, что больше никогда не проявит глупой инициативы, никуда не сунет свой маленький носик,  как бы ей ни было интересно. 

Ночной гость не торопился входить, видимо, раздумывал над тем, что ему дальше делать.  Постояв немного возле двери, он направился к шкафу,  так как послышался скрип открывающегося шкафа. Этот звук Лелька не перепутала бы ни с каким другим. Не раз Таисия Степановна в ее присутствии доставала из него папки с документами,  отдавая их на подпись Филиппу Ивановичу.   Слышно было, как некто перебирает на полках папки, в остальном стояла полная тишина. Инстинкт самосохранения подсказывал Лельке не двигаться и не дышать.  Если не двигаться, она могла, то с дыханием было сложнее.

«Господи, ну какая я дура! Сижу под столом, за которым была убита Таисия Степановна,  совсем рядом, в шаге от меня преступник, если он меня обнаружит, мне конец! И все из-за взявшегося откуда-то чувства долга! Да кому нужны сейчас эти гребаные показатели?! » - мысленно ругала она себя.  От неудобного положения начали затекать ноги и руки, защекотало в носу от пыли, захотелось чихнуть.

«Завтра же сделаю выговор уборщице!  Пылище сколько под столом!  Набрал Филипп Иванович дармоедов, только деньги получать в конвертике любят. Завтра, завтра… Дожить бы еще до завтра» .

Некто подошел к столу,  и Лелька увидела почти перед собой мужские сапоги.  Она так решила, что сапоги мужские, так как по внешнему виду выглядели они далеко не элегантно, к  тому же размер явно завышал сорок второй или даже сорок третий. Впрочем, женщины теперь тоже не маленькие, обувь предпочитают носить удобную. Не всем же иметь  ножку Золушки тридцать четвертого размера  и ходить в высоких сапожках на шпильке. 

Финансовые показатели лежали на полу рядом с Лелькой. Если только преступник, а Лелька была уверена на все сто процентов, что это именно тот самый душегуб, что лишил жизни Таисию Степановну, соизволит наклониться, то она неизбежно попадется ему на глаза. И не важно, что в кабинете нет света,  уличные фонари исправны, освещения от них хватает и в кабинете. Душегуб не наклонился, а постояв некоторое время возле стола, направился к выходу. 


http://www.proza.ru/2016/04/30/13