Главная Идеология или Над пропастью в два шага

Главная Идеология или над пропастью в два шага

К середине-концу 80-х годов 20 века в СССР  созрела потребность в "переменах". "И Мы ждем перемен"- пел Цой. И это факт. Это реальность. Это было именно так. Мы это немножко призабыли.
Пропасть или даже обычную яму нужно перепрыгивать одним прыжком.  Но двумя шагами перепрыгнуть не получится.  Нельзя сложную операцию делать очень долго.
Метафора прыжка для социальных перемен означает, что нужно выявить недочеты, ошибки, зияния,  рытвины, ухабы, - всё что мешает, устарело, никогда не было полезным и т.д. И тут же предложить новый исправленный формат социального бытия.
Но ни ошибки, ни изъяны, не были выявлены, и как следствие  предложенный план  оказывался маловразумительным.
Некоторые  "ошибки " и невразумительности позднего СССР  были озвучены. Это необходимость гласности, многомандатных выборов, смягчение или устранение цензуры, коррекция кое-чего в Конституции - всё это было и озвучено и даже начало воплощаться, почему, кстати, перестройка и получила поддержку в СССР. 
Но перехода из не вполне нормального формата в нормальный (стабильный, эффективный) не произошёл.
Ненормальность заключалась  в той версии "марксизма" укоренившейся в СССР и ставшей господствующей после Хрущёва , которую мы бы назвали латентно-троцкистской формой марксизма.
Товарищ Сталин в апреле 1920 года ("Правда", №86) так охарактеризовал эту версию марксизма:
"Первая группа обычно ограничивается внешним признанием марксизма, его торжественным провозглашением. Не умея, или не желая вникнуть в существо марксизма, не умея, или не желая претворить его в жизнь, она живые и революционные положения марксизма превращает в мертвые, ничего не говорящие формулы.  Свою деятельность она основывает не на опыте, не на учете практической работы, а на цитатах из Маркса. Указания и директивы черпает она не из анализа живой действительности, а из аналогий и исторических параллелей. Расхождения слова с делом - такова основная болезнь этой группы. Отсюда разочарования и вечное недовольство судьбой, которая сплошь и рядом подводит  её , оставляет "с носом". Имя этой группы меньшевизм (в России), оппортунизм (в Европе)...".
Это, таким образом, есть начётническая, цитатно-демагогическая партократия, заменившая собой так называемый творческий марксизм большевиков Ленина, Сталин и др..
Марксизм же, говоря афористично - это быть как можно более научным, нести как можно больше блага и пользы обществу. (Точка)
Все остальные "марксизмы" (без ясного понимания вот этой вот его сущности), со всеми его истматами-диаматами, политЭками, институтами марксизма-ленинизма,  докторами философии вносили в общественное сознание идеологический СПАМ, так что в конечном счёте зас...ли своим политЭком  революционное пламя советского большевизма.
Если марксизм-ленинизм наука, это означает, что в чем-то это учение может быть неверным, недостаточным. Такова природа науки. Всё, что она утверждает, может быть признано гипотезой и даже ошибочной гипотезой, если мы предъявлены теоретические и фактические аргументы.
Так что советское общество в 1985-1993 не смогло совершить необходимые перемены. То есть, не перепрыгнуло пропасть прыжком, а сделала более одного шага и упало вниз.
"Неэффективная левая идеология"  не была скорректирована (в достаточной мере этого не произошло и до сих пор) , она была отчасти декамуфлирована , так что  демагогический цитатный троцкизм заговорил без маскировок. Тормозящее развитие общественных, гуманитарных, методологических наук идеологическое образование "перевернулась", утяжелилась оголтелым антисоветизмом, под сурдинку трескотни о демократии незаконно развалило СССР и также незаконно свергло всенародно и многомандатно избранный Верховный Совет Российской Федерации.  То есть, зло не уменшилось, а увеличилось.
То есть, в 91-93 году произошла не оптимизация, а, наоборот, ещё большая "идеологизация" по сравнению с состоянием общества во второй половине 80-ых, когда пел Виктор Цой.
Цитатно-демагогический "марксизм-троцкизм" прямо препятствовал развитию всех гуманитарных наук в СССР (хотя они , конечно, получали развитие, но  в степени, очень далёкой от мейнстрима).  В обществе, особенно в его политическом авангарде  не происходило какой-либо качественной ротации.  Социальный разум "спал", так что "перемены"  внесли  в обойме  с оптимальными и востребованными новшествами целый каскад деструктива.  Общество, уже во многом выявив для себя природу изъянов своего устройства  ( как "диктат квазимарксистского догматизма") получило новую , ещё более больную конструкцию "демагогического антисоветизма,  сориентированного на тоталитарный неолиберализм с кусками изуверского национализма по окраинам" . Причем новый "деструктив"  получил широкую информационную поддержку, а актив, осуществляющий "замену горькой редьки на тройной хрен", получал обширную финансовую поддержку из сумм, возникающих от ограбления национальной экономики. 
Но поиски идеологической коррекции, которых ожидали в конце 80-х, не могли исчезнуть, так как задача не была решена.  Попытки предъявить неправильное, неудавшееся решение как  летящие щепки переходного периода, конечно, могли ввести в заблуждение  лишь временно и лишь самых простодушных, слабовидящих и слабо понимающих.   
Задача, строго говоря, осталась прежней, той же , какой она была в 1985 году. Необходимо освободить  общественное управление от какого-либо "идеологического смотрящего", кроме той идеологии, которую представляет из себя Конституция.  Конституция и есть как раз идеологический инструмент, направляющий общественные движения и тренды к созиданию общественного блага и ничто более. 
То есть, возникшая в 1993 году Конституция возникла, кстати, довольно быстро.  Возможны упреки, что общество не успело её проанализировать и понять. Но также ведь и  "неолибералы-троцкисты" не успели понять, что эта Конституция вполне  может стать инструментом  любого рода позитивных изменений, включая восстановление могущества российско-советского государства, то есть, она вполне и есть "могильщик" всех этих пост-троцкистов и неолибералов. Собственно в лице возникшего на наших глазах Евразийского Союза, присоединения к РФ Крыма мы эту тенденцию и видим, так что пост-троцкисты и либерастня визжат как недорезанные поросята. 
Россия не может вновь возникшие после незаконного распада СССР государства  забирать  назад, пересматривая тогдашние решения. Сейчас все эти братские государства могут войти ли в Россию или в конфедерацию-союз с ней добровольно с проведением всех должных демократических процедур. Нет смысла требовать какую-то ещё Конституцию или возвращать старую.  Эта Конституция содержит всё, что необходимо.  Важно, чтобы мы ею пользовались, и чтобы нам не мешали бы разные "идеологические довески".
          Мы, как и всегда, были и  остаемся Россией, с 1917 года мы были Советской Россией, с 1922 годы являемся и всегда будем являться Советским Союзом, советским народом.  Политическое, административное и  "идеологическое"  восстановления этого никогда не исчезавшего  "мира"  будет происходить, но медленно, добровольно, может быть, не всегда заметно. 
Наше, выше приведенное определение "марксизма" есть парафраз определения оного советским психологом Львом Выготским. Он был гениальный ученый, и он сказал: "Для меня марксизм - это быть как можно более научным".
Политический строй России, который установили большевики назывался не марксизмом и не ленинизмом. Он назывался "Советская власть", то есть, власть рабоче-крестьянско-солдатских депутатов, то есть, большевики создавали своеобразную радикальную форму республиканской демократии, когда народное государство ограничивало также и частную собственность на средства производства, не позволяя таковым собственникам  прийти к политическому господству над обществом.  То есть,  чистота, влекущая за собой эффективность проекта,  и есть искомое необходимое содержание селекции, ожидаемых перемен.  Власть должна быть народной и корректной в законодательном отношении.  Большевики хотели этого изначально в 1917 году, они пытались передать власть Советам в 1936, 1952 гг. и, наконец, что-то начало было получаться в конце 80-х, но Горбачев и Ко не совсем ясно понимали, что надо делать и что делают они, и что предлагаемая перестройщиками радикальная демократизация, советизация кому-то (партократам, игрокам серого бизнеса, империалистическому Западу и т.д.) может и не понравится, так что демократизация - вещь хоть и радостно-веселая, но всегда опасная. Они не понимали, что  попытки "перестройки" уже были. Одна закончилась  бунтом номенклатуры в виде резни 37-38 гг., другая - убийством престарелого Сталина, потом принявшего после его смерти власть Лаврентия Берии и "волюнтаристкой" хрущёвской троцкизации СССР.  Многие несостыковки, неудовлетворенности, политические разочарования происходят от того, что субъект политических процессов "спит". Это в частности (а может, главным   образом) происходит от того, что мы, субъекты,  не настроены в полной мере сознательно и ответственно использовать законные, конституционные инструменты для достижения общественного прогресса, блага для широких общественных слоев. Мы продолжаем надеяться на демагогию, на какую-то целенаправленную, родственную или случайную помощь сильных мира сего, на грядущие социальные потрясения, на небесного царя, на кризис финансовой системы доллара,  на гениальность Путина,  на бесконечные заседания, на пиарные технологии, на что угодно, но не на то, что нам действительно поможет.
История не имеет сослагательного наклонения. То есть, считать, что в 80-90-х можно было перепрыгнуть пропасть одним прыжком - это своеобразная фигура мысли. Наверное, не могли, так верили и не верили в эффективность демократических процедур. Кивали на двусмысленные примеры Запада, тогда как наша собственная "советская власть"  была тем же самым и даже во многом лучшим искомым правильным механизмом общественной оптимизации. Но наследники троцкизма-хрущевизма нормальную, сухую, спокойную, повседневную, спокойную работу демократизации (советизации) перепели, перешумели антисоветской, националистической и прочей трескотнёй и бузой.   
Не надо заниматься троцкизмом, надо заниматься демократическим централизмом. И в государственном строительстве  и в общественных организациях. И в многополярном мире. Если угодно это есть и "марксизм", и "православный социализм", и "истинное дао".  Не надо никаких "довесков", кроме того довеска, который разъясняет нам, что Конституция и есть сегодня наша идеология. А христианство, буддизм, ислам, марксизм, учение Рериха, увлечение живописью и рок-музыкой это "идеологии" отдельных общественных организаций. Ни одна из этих отдельно общественных идеологий не может становиться господствующей. Господствующей всегда должна оставаться Идеологией под именем Конституция, так что гордеп Е. Боровик, вдохновляющий горожан не переименовывать улицу Техническую в улицу юриста Алексеева был обывательски не прав, так как Конституция, написанная этим  свердловским юристом, как раз самое что ни на есть важное в нашем сегодняшнем социально-российском бытии.   
Если политическая судьба рок-музыкантов "безрадужна" - их идеология не может становится господствующей, то с марксизмом как раз не совсем так.  Марксизм коммунистов означает, что придя к власти, они будут создавать законы и проводит общественные инициативы и проекты, полезные обществу, а не исходя из шкурных интересов коррумпированной в антиобщественные сообщества группы дельцов и бюрократов.  Никакие  особые "добавления" в виде политэкономической мудрости для политика- коммуниста не нужны. Нужен профессионализм, осведомленность, учёт требований социальной справедливости, интересов человека труда, ответственность перед обществом.  В связи с этим можно вспомнить крылатую фразу самого Маркса: "Тогда я не марксист", когда один из его последователей пытался вовлечь Маркса в некую трескучую секту, облаченную марксистской терминологией. 
Когда марксист говорит: "Тогда я не марксист", вот тогда и начинается пост-троцкистский, пост-хрущевистский, нецитатный практически-опытный  этап социализма.  Кое-что в этом отношении получилось у товарища  Дэна Сяопина, когда он сказал:  "Мао был на 70 процентов прав и на 30 процентов ошибался", "Не важно какого цвета кот, лишь бы ловил мышей", "Одно государство - две системы". Все три изречения суть афористические клише, пословицы, то есть, жанр литературной миниатюры.  Поэтическое мыслит образами, то есть, открытыми, полуоткрытыми смысловыми фигурами.  Таким образом, товарищ Дэн  своим поэтическим минимализмом снял идеологическую догматику, увёл КНР от перспективы впасть  во власть цитатно-демагогических партократически-шизофренических "довесков", которые сделали политический актив СССР конца 80-х, начала 90-х беспомощным и растерянным во время охватившей государство геополитической  катастрофы.
Мы всё ещё не поняли вполне того, о чем я тут в течении пяти страниц толкую. Я сам вот только пару часов назад стал это понимать. То есть, тут решение в духе Шестого Патриарха  школы чань: "Искомая истина уже есть".  Или аналогичное средневековое дацзыбао: "Простой китаец и есть святой человек". То есть, вот эта Конститутишка, написанная всеми презираемым и мало кому известным свердловским профессором,  третируемым и гордепом Боровиком, и госдепом Федоровым, и всеми прочими серо-буро-малиновыми аристократами политического духа, она и есть наша Та Самая Идеология, которая "сим победиши".  Она уже готова. Новых Карломарксов не надо.