Тиасур. Глава 23. Ночной экстрим

Мне могут задать справедливый вопрос: а как же театры, опера, балет? Отвечу прямо: с операми приходилось общаться постоянно, с остальным познакомился позже, в другом месте.

Культурная программа летом, до отъезда в стройотряд или домой, выглядела так: пивной ларек на остановке «Площадь Южная», там продавали светлое пиво, пляж, в обед, при наличии денег — еда, затем снова пляж. Ближе к вечеру посещение винного магазина (занимало немало времени), фуршет, поход в гости, возможно с хорошими или плохими последствиями.

В час ночи к столовой в подвале общаги подвозили свежее молоко и хлеб. Насшибав денег, подкарауливал знакомого грузчика и просил продать треугольный пакет молока за 15 копеек и булку еще теплого хлеба за те же копейки. С кем-нибудь набивали брюхо и заваливались спать сытыми и счастливыми.

Иногда товарищи водили меня обедать в пельменную на Елизаровых, 36, у ж/д вокзала. Не скромничая, брал на 90 копеек пельменей со сметаной и заглатывал тройную порцию под дружное ликование соседей. Забитой в горбы еды хватало на два дня.

Пытались покупать пельмени в пачках и варить у себя на этаже, не прижилось. Во-первых, с холодильником проблема, во-вторых, их еще надо варить! Не то чтобы ленились. То забудешь, они разварятся и вываливаются из емкости, то сопрет кто-нибудь вместе с кастрюлей.

Однажды из двух пачек пельменей получился кусок теста во всю лохань с маленькими колбасными включениями. Пришлось выковыривать «мясную» начинку, тесто резать и подавать отдельно.

Зимой к летней программе добавлялся лыжный спорт. Особым шиком считалось ночное катание по кладбищу, расположенному в 200 метрах от общаг. Ежедневные лыжные забеги и сдача зачетов проходили справа от дороги в аэропорт, на стороне лыжной базы. С наступлением темноты желавшие проверить себя на «слабо» перебегали на лыжах по асфальту через дорогу и наслаждались ночным экстримом.

Вдоль дороги стояли фонари, яркий свет от которых, падая на могильные кресты, давал плавающие, довольно страшные тени. Кто-то из юмористов однажды днем слепил снеговика, надел на него шапку и, прислонив к снежному туловищу кривую палку, похожую на косу, установил его у близкой к лыжне оградки.

Ехал между могилками и мандражировал (не путать с онанизмом), а тут еще «мертвец» с косой. После снеговика, утром на лыжной базе, где брал напрокат лыжи, отдавая мне паспорт, тетка подозрительно поинтересовалась: в чем это у меня лыжные ботинки? На лыжную мазь вроде не похоже. Так и подмывало рассказать про мертвых с косами и тишину вокруг.