И было время жизни золотое...

Посвящаю человеку с большой буквы,
моему дорогому другу Борису Шкляеву.

                И было время жизни золотое, летело оно
            в круговороте событий, среди людей и  волн океана.

Содержание:
 1.Мое время жизни золотое – прекрасное и удивительное время молодости.
2.Флотский “Тарзан” Игорь Безродный.
2.Любитель “железа” и сам сделанный из “железа”– уникальный боцман Глеб Жмакин.
3.Ясновидящий капитан Олег Титович Войтенков.
4.Кают-компания на БМРТ – отдушина командного состава   в его повседневной трудной и жёсткой работе.
5.Вряд ли Владимир Высоцкий знал о том, что его песни в течение суток звучат на всех БМРТ  Союза во многих каютах траулеров!
6.Веселье, радость, грусть и даже личные трагедии,  у моряков находятся часто рядом,  особенно у моряков-рыбаков.

Мое время жизни золотое
– прекрасное и удивительное время молодости.

      Ещё в середине 60 годов, я впервые познакомился с творчеством писателя В.Конецкого, прочитав его книгу “Солёный лёд”. Он закончил в 1952 году Высшее военно-морское училище, служил на судах Аварийно-спасательной службы Северного флота, демобилизовавшись, в должности капитана Малого рыболовного сейнера (МРС) участвовал в перегоне каравана малых судов по Северному морскому пути из Петрозаводска в Петропавловск-Камчатский. В начале 60 годов был соавтором сценариев знаменитых в то время художественных фильмов – “Полосатый рейс”, “Путь к причалу”, “Тридцать три”. Сначала 60 годов Конецкий совмещал работу в морском флоте с литературной деятельностью. Будучи капитаном дальнего плавания, он почти четверть века, работал на судах морского флота капитаном-наставником. Он является автором более 50 литературных произведений, которые на протяжении почти сорока лет печатались в различных журналах и издавались многочисленными тиражами в СССР и за рубежом. Такие его произведения, как “Солённый лёд”, “Завтрашние заботы”, “Среди мифов и рифов”, ‘Морские сны”, были особенно популярны у читателей и раскупались мгновенно. А роман-странствие “За Доброй Надеждой” в 8 книгах, в основу которого легли личные впечатления писателя от работы на море, создавался писателем с 1969 по 2000 год. Уже через год после смерти писателя в 2002 году, вышло 7 томное полное собраниё его сочинений, что сделало его классиком советской –  русской литературы. Его рассказы и повести связаны в большей степени с морской тематикой, именно он  возродил и преобразил жанр морских путевых заметок, который был создан в конце позапрошлого века, знаменитым русским маринистом К.Станюковичем. В всех своих книгах, писатель обращает читателя к самым важным вопросам современной духовной действительности – о смысле жизни, о человеческой совести, о судьбе культуры и её влияния на человека. Конецкий любил своих героев – моряков, рассказывал о многих уникальных людях, которых он повстречал на судах флота, приводит в своих книгах большое количество смешных ситуаций, в которые попадают его реальные герои, что вызывает у читателя  добрый смех. Сам писатель, неоднократно говорил: “Мы мало плачем, но самое главное это то, что мы мало в своей жизни смеёмся”. Однажды один из патриархов советских писателей К.Симонов, прочитав одну из книг цикла “За Доброй Надеждой” сказал о её содержании следующее: “Потрясающая вещь, давно так не смеялся”. На протяжении всей моей работы на Больших морозильных рыболовных траулерах БМРТ, Управления ккеанического рыболовства (УОР, у меня в каюте были  многие книги Конецкого и публикации его новых произведений в журналах. Работая долгое время в отрыве от цивилизации, мне, конечно, не всегда удавалось заполучить его новые произведения, но я с удовольствием перечитывал его те книги, которые имелись у меня, причём не раз. Те читатели, которые хорошо знакомы с произведениями этого выдающегося советского – русского писателя понимают меня. Книги Конецкого можно перечитывать много раз и получать при этом большое удовольствие. Этот уникальный писатель, раскрыл перед читателями многообразие мира, в котором мы живём, с любовью поведал читателю, о людях, с которыми его сталкивала судьба, причем, читая его изумительные книги видно, что в каждом своём герое он видит неповторимую личность.
       И не претендуя на лавры любимого мною писателя, книги которого, я на протяжении многих лет постоянно перечитываю, я поведаю читателям о нескольких приключениях, которые произошли в моей морской “Одиссее”. Ну и конечно расскажу о нескольких уникальных людях (всего лишь о нескольких) с которыми столкнула меня судьба. Конечно более сорока лет назад, я и не думал, о том, что придёт время, и я решусь написать свои воспоминания о своей работе на БМРТ. А сейчас, когда я решился это сделать, то оказалось, что память хранит до мелочей очень много интересных моментов из моей повседневной жизни, как на траулере, так и вне его и тех людей, которые меня на БМРТ в промысловых рейсах окружали. Я думаю, что читатель, прочитав мои очень краткие воспоминания, о моей морской “Одиссее”, поймёт, что работа на рыболовных траулерах, резко отличалась от той работы, которой занимаются многие люди на берегу. И дело даже не только в том постоянном напряжении, в каком находится на протяжении 5-6 месяцев человек, связавший свою судьбу с морем, а в том, что он привыкает к тому, что без приключений жизнь его на траулере невозможна. По крайней мере, я, хорошо усвоил это после первого же своего рейса.

                Дело было в тропиках возле Гавайских островов.
    
     Работа на БМРТ была окутана романтикой, причём романтикой морской. С учётом того, что на рыболовных траулерах работала молодёжь в  возрасте от 20 до 35 лет эта романтика надолго,  затягивала молодых парней в их трудную, но очень интересную жизнь. В этой удивительной жизни было всё – расставание на 5  месяцев с любимой женой или девушкой, каждодневный изматывающий труд без выходных и праздников на своём рабочем месте.  Были в этой напряжённой  жизни заходы в иностранные порты и были на протяжении многих суток изматывающие человеческий организм шторма.  А ещё были удивительные радости возвращения в родной порт и уход в долгожданные отгулы, и длительный отпуск. У читателя, который никогда не работал на рыбопромысловых траулерах, особенно у молодого, прочитавшего  несколько этих моих мыслей страниц моего повествования, может появиться ко мне и моим товарищам по работе на траулерах зависть. И это будет естественно. Как же морская романтика, кутки тралов набитые до отказа рыбой, заходы в иностранные порты, большие деньги, которые зарабатывали даже простые матросы. Да трудности в работе, шторма, долгая разлука с семьёй будет думать читатель, но зато какая интересная была жизнь у этих моряков рыбаков, и как можно было быстро и хорошо заработать большие деньги, при посещении заграничных портов, накупить большое количество разнообразных колониальных товаров! Всё так и всё не так, ибо у любой медали две стороны, а самое главное, в этой жизни за всё надо платить, не говоря уж о том, что, уходя в море, никто не знал, вернётся ли он в родные края живым!
       Люди, работавшие на рыбопромысловом флоте СССР, не просто ловили в океане рыбу, уходя в море, они фактически, как говорится, ставили на карту свою жизнь. И нередко добывали рыбу ценой своей жизни, это происходило по многим причинам – гибели судов, выброс траулеров на камни и мели, пожаров на судах, в том числе тысячи членов экипажей промысловых траулеров погибли из-за нарушений ими правил техники безопасности. Статистика, приведенная в Интернете об авариях и катастрофах на рыбопромысловых судах рыбопромыслового флота СССР, свидетельствует о том, что, начиная с 1950 года, утонули по разным причинам 143 промысловых траулеров разных классов! А ещё 136 судов были выброшены на камни или на них произошли крупные пожары, в результате которых погибло огромное количество членов экипажей. Статистика свидетельствует о том, что наибольшее количество жертв, связанно с гибелью по неизвестным причинам парового камчатского траулера РТ “Восток” в январе 1952 года. Траулер вышедший из Владивостока в Петропавловск-Камчатский к месту назначения не прибыл, вместе с ним погибли 54 человека. С 1930 года погибло 40 камчатских судов и вместе с ними 506 членов экипажей!
     Во время моей работы в Управлении океанического рыболовства Камчатки было четыре случая гибели судов типа БМРТ! Один из таких случаев  14 июля 1973 года в результате столкновения с БМРТ “Находка” перевернулся, а затем утонул БМРТ “ХV съезд ВЛКСМ”. Катастрофа произошла в районе промысла хека у берегов Канады и произошла она по вине штурманов обоих судов, которые спешили поставить трал, пренебрегая элементарными правилами судовождения в районе лова. В то время, когда “БМРТ ХV съезд ВЛКСМ” перевернулся, пришедший ему на помощь БМРТ “Опала” на него навалился и тоже едва не пошёл ко дну! Дело было в том, что на БМРТ “Опала” в спешке был полностью не выбран трал, в результате чего куток трала намотался на винт судна, главный двигатель остановился, судно понесло и ударило о плавающий кверху днищем БМРТ “ХV съезд ВЛКСМ”. Получилась мощная пробоина в районе 19 и 20 шпангоутов ниже двойного дна. В результате этой катастрофы, ни один человек не погиб, БМРТ “Опала” был отбуксирован в канадский порт Виктория.
    Я хорошо знаю не с чьих-то рассказов, что такое, когда на лопасти винта БМРТ происходит наматывание кутка трала. В июле месяце 1970 года, БМРТ “Союз-4” работал возле Гавайских островов на промысле пристипомы. Многие молодые читатели, которые читают в данный момент или будут читать мои воспоминания, никогда и не слышали такого наименования пищевой рыбы. Но такая рыба, очень вкусная в жаренном и копчёном виде продавалась практически во всех гастрономах страны в конце 60, начале 70 годов. Я работал на судах БМРТ, почти во всех промышленных районах Тихого океана. Но такой сложной промысловой остановки не было ни в одном из промысловых районов. Дело в том, что глубина океана в районе Гавайских островов 5-6 тысяч метров, судам приходилось работать на небольших промысловых банках имевших оригинальные названия – “Пионер”, “Революционер”, “Восточная”, “Капитальная” протяженностью 500-850 метров. Они в виде небольших вершин огромных пиков (собственно говоря, это банки-вулканы), идущих со дна океана, глубина тысяч 6 метров, торчит пик, от него до поверхности океана, 150-300 метров, а скопления пристипомы находятся почти у самой поверхности подводного вулкана. Траловый лов рыбы в океане производится как у дна (донный вариант), так и в пелагии – разноглубинный. Лов пристипомы осуществлялся в пелагии и если штурман в желании захватить полностью косяк рыбы давал команду траловой вахте вытравить сотню метров кабелей, чтобы подбора трала была ближе ко дну вулкана, то происходил зацеп трала за камни подводной вершины. В таком случае, судно оказывалось фактически привязанным к этим подводным камням, главный двигатель продолжал работать, судно содрогалось от усилий, стремясь продвинуться вперёд, чтобы вырвать трал из каменного плена. Бывало, что это получалось, при этом трал был изорван в клочья, но могла быть оставлена на дне подводной вершины одна траловая распорная доска, а могли там остаться и обе. Но в большинстве случае при зацепе обрубались кабеля трала, и он навечно оставался на дне банки.
        17 июля в 5 часов утра, на вахте старшего помощника капитана Шамиля Гульмухаметова трал БМРТ “Союз-4” зацепился за подводные камни банки “Революционер”. Я не помню причин, почему в тот день произошёл зацеп трала о подводные камни, но хорошо помню, какой разнос на матерном сленге сделал капитан В.Кандыба (заменявший в том рейсе капитана Ю.Еренкова) в моём присутствии Гульмухаметову. Нужно сказать, что Шамиль был неординарной личностью – умён, образован, чрезвычайно самолюбив, но в нём, как он сам говорил, бурлили две крови – татарская и узбекская. Но он был неистово влюблён в свою работу и еще, будучи 2 штурманом зарекомендовал себя отличным рыбаком. Причём у него был авантюрный характер, в своём стремлении доказать всем какой он отличный рыбак он был готов идти на любой риск. Когда несколько недель спустя, мы перешли работать в Ванкуверо-Орегонский район, он на вахте 2 штурмана (с ноля часов до 4), брал на себя бразды управления судном, направлял его в определённое, одному ему известное место и к 6-7 часам успевал сделать 2 траления. В результате этой авантюрной операции, 60-70 тонн серого окуня были на борту судна. Для ловли серого окуня американские и канадские власти лицензий советским экипажем не давали, но для экипажа, цена одного центнера окуня стоила почти в два раза больше чем центнер хека шкеряного хека. И поэтому, если на судне капитан или старший помощник знали места сосредоточения окуня, то любой капитан в ночное время суток шёл на нарушение международных соглашений. Ну, а Гульмухаметов став через два года капитан-директором БМРТ отлично работая в этой должности, стал знаменитым капитаном и даже устанавливал всесоюзные рекорды по вылову минтая за год, которые фактически были мировыми рекордами.
       А в то утро, наше судно, оставив на дне банки обе распорные доски, при выборке остатков трала, намотало куток трала на лопасти винта! Члены экипажа были естественно расстроены, ибо предстояло на буксире следовать недели 2-3 во Владивосток, а это означало закончить рейс без заработка. Огорчение было двойным, ибо на следующий день, судно должно было следовать к берегам Канады на лов хека. Я, часто бывая в Одессе и в Крыму, никогда в жизни не пользовался аквалангом. Но когда стал вопрос о том, что делать, я неожиданно для себя сказал, что с аквалангом в своё время погружался в воду, и что если в экспедиции есть акваланг, то я попробую добраться до судового винта и при помощи ножовки по металлу перерезать в нескольких местах троса. В ответ я услышал от капитана Кандыбы, что это авантюра и что он, если что случится со мной, не хочет сидеть долгие годы в тюрьме. Но когда матрос-рулевой Петя Брылин сказал о том, что он знаком с водолазным делом и готов принять участие в этом мероприятии, капитан, выяснив на каком траулере экспедиции, есть акваланг, послал за ним бот. Но когда акваланг был доставлен на борт судна, то выяснилось, что в баллоне акваланга сжатого воздуха всего на полчаса работы под водой. Тогда я предложил подавать воздух в трубку загубника через фильтры из судового компрессора. Виновник происшествия Шамиль организовал “спасательную” экспедицию, был спущен бот, в нём сидел судовой врач, было питание и горячее кофе. А, кроме того, в боте сидел старший механик Володя Маслеников, который заменял ушедшего в отпуск стармеха судна В.Кузьмина, собственно говоря, именно он поддержал меня в моей авантюрной идее. Осуществить идею помогала погода, был почти полный штиль, температура воздуха – +38-40 градусов, а температура воды 34 градуса.
      Первым под воду спустился Брылин, на поясе у него был закреплён капроновый фал, а в руках была ножовка по металлу. Он пробыл под водой примерно полчаса, причём, когда он взобрался в бот, то у него был очень измученный вид. Я, дождавшись своей очереди, абсолютно уверенный, в том, что моя идея осуществиться, доплыв до места предстоящей работы. Прежде всего, осмотрелся, увидел, что для того, чтобы освободить винт от кутка трала, надо в двух местах порезать трос, причём обрадовался тому, что вода была абсолютно прозрачной. Смущали меня только неприятные для восприятия громкие звуки, которые издавали стукающиеся друг о друга кухтыли (полые шары, крепящиеся к кутку трала), но это не помешало мне начать делать то, ради чего и я спустился под воду. Минут через 15, я с изумлением увидел перед своими глазами снующих возле меня 5-6 голубых акул размером 1,5-2 метра. Страха не появилось, и не потому, что на бедре у меня был закреплён шкерочный нож, просто не возникло страха вот и всё, наверное, он никогда меня и не посещал – хотите, верьте, а не хотите не верьте. Прошло несколько минут, и я понял, почему они не осмелились на меня напасть, кухтыли стукаясь друг о друга, издавали такой звук, который их от меня отпугивал, иначе живым я бы в бот не вернулся. Через полчаса, с бота подёргав за фал, мне дали знать, что я должен вернуться в бот. Я был в те времена физически очень развитым человеком, после первого спуска под водой, никакой усталости у меня не было, я рассказал о том, что там и как под водой, выпил кружку горячего кофе и вернулся на своё “рабочее” место. Кстати в боте я Брылина больше не видел, так получилось, что я никогда его не спросил о том, что же случилось, что он не смог спускаться под воду. Я не думаю, что он был трусливым парнем и испугался акул, может он, действительно плохо себя почувствовал. Во время второго спуска под воду, я, держа во рту загубник трубки, уже пел, и пел, ещё три раза спускаясь на своё рабочее” место, каждый раз пребывая под водой по 30-35 минут. Шестой раз, я пробыл под водой всего несколько минут, ибо кончил свою работу, Я вынырнул на поверхность, и, подняв обе руки верх, крикнул: “Даёшь Дальний район” и в ответ услышал радостный крик приветствия почти всего экипажа собравшегося на корме судна. После этого мне спустили в воду гак с лебёдки, который я, спустившись, последний раз под воду закрепил за куток трала, но прежде чем вытаскивать из воды злополучный куток, Володя (стармех) дотошно расспрашивал меня о том, всё ли там под водой в порядке. А потом вытащенный злополучный куток лежал на промысловой палубе, почти каждый член экипажа говорил мне всякие хорошие слова и хлопал по плечу, благо, что не додумались подкидывать на руках вверх, судно на волнах стало прилично покачивать. Капитан Кандыба расцеловал меня, сказал: “Спасибо, ты совершил невероятное дело, в которое трудно поверить”. Я хорошо помню эти его слова, как и то, что в глазах его при этом были слёзы. К вечеру начался шторм, но траулер дал ход, был взят курс к берегам Канады, а Кандыба позвал меня, Гульмухаметова, Масленикова и начальника радиостанции Толю Бровкова в свою капитанскую резиденцию. Все ещё не отошли от шока, не верили в то, что явно ощущается работа главного двигателя и в то, что мы не на буксире идём во Владивосток, а следуем в Ванкуверо-Орегонский район на лов хека. Конечно, говорили мне добрые слова, таких слов в свой адрес, я ещё не слышал, честно говоря, и спустя многие годы, ничего подобного по отношению себя не слышал. Видимо слишком велико было у моих товарищей потрясение произошедшим, поэтому они были безмерно искренними в своих человеческих эмоциях.
      Что интересно? В Интернете есть сайт (я уже упоминал его), на котором есть биографии всех камчатских капитанов рыбопромыслового флота. Есть на этом сайте и краткие биографии В.Кандыбы и Ш.Гульмухаметова, из которых я узнал о том, что оба моих товарища несколько лет назад ушли из жизни. Давно не живут на белом свете два близких для меня друга – Володя Масленнков и Толя Бровков. Спустя дней 10 после возвращения экипажа БМРТ “Союз-4” в порт, на собрании командного состава флота был зачитан приказ – “О нарушении капитаном Кандыбой правил техники безопасности на промысле”. Приказ был подписан спустя три дня после того, как я совершал свои спуски под воду, и главным выводом приказа было разжалование на полгода капитана Кандыбу в старшие помощники капитана. В приказе было много умных фраз, всё в нём было сказано правильно, слишком явным было нарушение капитаном Кандыбой правил техники безопасности. Но в приказе  не мог учитываться тот факт, что Виктору Кандыбе на то время было всего лишь 34 года и он в той обстановке, когда экипаж траулера ждал от него судьбоносного решения, не мог не рискнуть. Моя фамилия звучала в приказе в констатации того, что механик такой-то в нарушение правил техники безопасности сделал то-то.. Прошло полтора года, и однажды, в конце апреля 1972, когда БМРТ “Союз-4” после очередного рейса стал у стенки рыбного порта, на борт траулера поднялся новый начальник Управления океанического рыболовства А.Серга. Это был обычай – экипаж БМРТ успешно справившийся с выполнением рейсовых планов приходил поздравлять с успешным окончанием рейса начальник флота. После обычных поздравлений, новый начальник флота назвал мою фамилию, вручил мне от имени руководства флота именные золотые часы, и сказав при этом в мой адрес много хороших слов. Я, конечно, был удивлён и безмерно рад тому, что, правда восторжествовала, не говоря уж о том, что награждение золотыми именными часами моряков флота производились очень редко, реже даже чем орденами.
   
На промысле скумбрии воле берегов Японии в ноябре 1971 года.

       В один из последних дней октября 1971 году, рейдовый катер доставил меня на рейд Авачинской бухты, где стоял БМРТ “Союз-4”, экипаж которого был практически готов уйти в рейс к берегам Японии на лов скумбрии. Поднявшись на борт судна, я увидел на верхней палубе двух мужчин примерно моего возраста, они оживлённо разговаривали между собой, в руках у одного из них была профессиональная кинокамера. После знакомства с ними выяснилось, что они снимают панораму Петропавловска для новостей Камчатского телевидения. У нас состоялся дружеский разговор в результате, которого, я, закинул им упрёк примерно следующего содержания: “Я редко смотрю передачи камчатского телевидения, но слышал от ребят, давно работающих в море упрёки в адрес местного телевидения, которые заключались в том, что они не помнят случая, чтобы по местному телевидению, показывали бы работу какого-нибудь экипажа БМРТ” на промысле. В конце разговора, который состоялся у меня в каюте, я сказал им (один был режиссер, а второй оператор): “А почему бы вам не пойти на пару недель с нами в рейс к берегам Японии и первыми снять документальный ролик о работе нашего экипажа в море. Честно говоря, высказав ребятам свою мысль, я не думал о том, что у них от моего предложения, образно говоря, загорятся глаза и они, пожимая мне на прощание руку, скажут, что приложат все усилия для того, чтобы убедить начальство разрешить им пойти с нами в рейс. И конечно, я не мог подумать о том, что в результате этого разговора, у меня появится один из самых дорогих мне артефактов, среди тех, которые появились у меня на протяжении всей моей жизни.
      Я очень удивился, когда в день отхода траулера в рейс, увидел возле своей каюты режиссера Валеру Шишова и кинооператора Славу Коробко, которые пришли ко мне, чтобы сообщить мне о том, что у них на руках командировка и сценарий документального фильма о работе нашего экипажа на промысле скумбрии у берегов Японии. Мои новые товарищи хорошо знали своё дело, прежде всего они познакомились со специалистами нашего траулера, их постоянно можно было видеть с кинокамерой в разных местах траулера, видно было, что они стремились запечатлеть на киноплёнку наиболее важные и интересные моменты в работе экипажа судна. Кинооператор Слава вздыхая, иногда говорил о том, что для полной картины отображения такой уникальной работы людей в море, не хватает какого-либо острого момента. На мой вопрос о том, что он под этим подразумевает, он, сжимая кулаки и потрясая ими, отвечал: “Ну, что-то такое, которое показало бы зрителю, сколь непредсказуема и опасна работа рыбаков в море”. Вообще-то, он, будучи профессионалом своего дела, по сути, был прав, хотя для тех, кто работал на БМРТ, любые как говорится приключения, и острые моменты в их работе в море всегда были нежелательны. На желание кинооператора снять острый сюжет и тем самым, как говориться разогнать кровь в жилах телезрителей, я ответил, лучше бы таких остросюжетных вариантов в этом рейсе не произошло. И сказал ему о том, что редко какой рейс БМРТ без них обходится. А бывает, что эти “острые сюжеты” заканчиваются трагедий, в результате которых суда идут ко дну! Напомнил ему, что совсем недавно (в июне месяце) население Петропавловска было шокировано гибелью БМРТ “Браслав” и рассказал о случае намотки кутка трала на винт судна, на котором они в данный момент находились.
       Не знаю, или кто-то наверху услышал его желания, а может, это моя судьба ещё раз захотела испытать меня на прочность, но остросюжетный случай, которого так жаждал снять Слава, в один из дней пребывания съёмочной киногруппы на корабле произошёл. Произошёл он после одного из очередных тралений, когда из кутка находившегося уже на промысловой палубе трала, матросы траловой вахты стали, выливать скумбрию. Трал был до отказа набит скумбрией, поэтому естественно, как всегда в таких случаях на заднем мостике находилось много членов экипажа отдыхающих после вахты. Внезапно к удивлению парней из траловой вахты и членов экипажа пришедших посмотреть на богатый улов из открытого кутка трала появился громадный сивуч, которого обычно в народе называют морским львом. Я в это время находился среди зрителей этого невероятного зрелища, а Слава, прильнув к съёмочной кинокамере, издавал какие-то нечленораздельные звуки, и вдруг я услышал чётко произнесенную им фразу: “Вот бы кто-нибудь попробовал это чудовище согнать шваброй в море”. Он, по-моему, не успел ещё закончить фразу, а в руках у меня уже была швабра, и я орудовал ею возле морды чудовища. Потом он говорил мне, что просто ляпнул эту фразу, даже не надеясь на то, что кто-то его услышит, не говоря уж о том, что кто-то превратит эту фразу в реальное действие. Как правило, в ситуациях подобных той ситуации, которая возникла на палубе в тот день, я не размышлял ни секунды, а в результате в будущем кинофильме был зафиксирован острый сюжет, который так мечтал снять кинооператор будущего фильма. Честно говоря, ни в тот день, ни годы спустя, меня не посещала мысль о том, что мог сделать со мною этот морской гигант весом 300-350 килограмм, видимо понятие страха природой не было во мне запрограммировано, но в этом нет моей заслуги. Нажимаю на кнопки компьютера, печатая этот текст, а сам про себя с усмешкой думаю, можно подумать, что эту сцену специально придумал режиссер, а я оказался по его воле в нужном месте. Увы, сценарий режиссеру можно придумать, а засунуть живого сивуча в трал, в котором находится около 40 тонн скумбрии невозможно.
       Два новых моих товарища, пробыли с нами на судне две недели, а спустя два месяца на судно стали приходить многим членам экипажа телеграммы примерно следующего содержания: “Вася, дорогой видели тебя по телевидению”. Но спустя время я узнал о том, что первый документальный фильм о работе экипажа камчатского БМРТ (БМРТ “Союз-4”), был показан по ЦТ, после чего со всех концов Союза приехали работать на наш флот многие сотни людей. Режиссёр фильма Валерий выполнил мою просьбу, после рейса он и оператор, пришли встречать меня после прибытия моего родного “корвета” в порт. Естественно у меня в каюте распили приходную бутылку водки, после чего они, наговорив мне кучу благодарностей за содействие съёмки фильма, торжественно вручили мне бобину с документальным фильмом – “Работа экипажа БМРТ “Союз-4” на промысле скумбрии у берегов Японии”. Я знаю о том, что один из создателей этого уникального фильма В.Коробко ушёл из жизни ещё в начале 90 годов, но теплится надежда, что В.Шишов ещё жив и если мои воспоминания будут изданы в Петропавловске, то он их прочитает! Один раз после возвращения домой, я показал фильм в семейном кругу, после чего фильм больше 30 лет лежал в моём архиве, и меня не тянуло его посмотреть ещё раз, хотя я переснял его на видеокассету. Фильм-память, о куске моей жизни которому в этом году исполнится 43 года, находится в моём компьютере, но меня и сегодня не тянет его посмотреть. Ведь я уже лет 15 знаю о том, что никого из командного состава экипажа (23 человека), с которым я работал в то время, когда был снят этот документальный фильм, нет в живых кроме меня! Кажется, я всё понимаю, но осознавать, что давно уже нет в живых одного из моих по жизни учителей и хорошего моего старшего товарища – старшего механика Виктора Андреевича Кузьмина, в фильме он проверяет работу механиков и мотористов в машинном отделении. Ведь именно он приложил немало усилий для того, чтобы начальство не мешало мне, занимался созданием на траулере нового технологического оборудования. А разве можно без боли в душе, видеть кадры, запечатлевшие моего доброго товарища, отличного капитана и рыбака, человека с большим юмором капитана Юру Еренкова. Есть в фильме кадры, которые мне особенно больно видеть. Вот мы стоим с начальником радиостанции траулера Толей Бровковым на верхнем мостике траулера и прощаемся с родными берегами, а вот он уже на капитанском часе в присутствии капитана Еренкова налаживает радиосвязь с командованием флота. Толя был моим самым лучшим другом из всех друзей, которые были у меня во времена моей работы на Камчатке, мы понимали с ним друг друга с полуслова! Это был, интеллигентный, талантливый, добрейший души человек и один из лучших радиоспециалистов флота.
      Можно было бы очень много рассказать об этих трёх моих товарищах и моём общении с ними. Но думаю, что очень много может сказать читателям тот факт, что рядом с ними, я провёл в тесном производственном и человеческом контакте три рейса, а это два года тесных человеческих отношений! Но трудно в нескольких предложениях, описать сколь в тесных отношениях я был с этими людьми. Ведь человек, живущий на берегу и имеющий хороших друзей, встречается с ними в месяц несколько раз, ну может 10 раз, а мои тесные общения с Кузьминым, Еренковым и Бровковым проходили в течение трёх рейсов ежедневно по несколько раз в день, причём очень часто в сложных ситуациях! Думаю, что читателю понятно, почему я не могу смотреть документальный фильм об одном из периодов моей жизни – очень бурной, напряжённой, наполненной до отказа событиями, большими и малыми проблемами, но очень счастливой жизни. Я в своих воспоминаниях вкратце вспоминаю о некоторых моментах своей жизни, в которые не совсем можно поверить (поэтому о многом, я умалчиваю), в этом фильме есть один факт, который подтверждает один из таких моментов. При желании читателя посмотреть фильм “Работа экипажа БМРТ “Союз-4” на промысле скумбрии у берегов Японии” (ноябрь 1971 год) и увидеть события, происходившие больше 43 лет назад, нужно  в Интернете ссылку //www.odnoklassniki.ru/video/16596339357/  вставить в верхний прямоугольник поисковика Google и нажать на кнопку  Enter. . Уверен, что с интересом посмотрят фильм моряки-рыбаки давно ушедшего времени и времени сегодняшнего. И может, кто-нибудь из родственников увидит в этом фильме дорогого ему человека, и для него этот фильм будет большим подарком. Жаль только, что время стёрло с плёнки звуковую дорожку, поэтому мне пришлось, как говориться “извернуться на пупе”, чтобы наложить на цифровую запись фильма музыку П.Мориа. Но кадры фильма таковы, что содержание фильма, отлично понимается без сопроводительного к нему текста.

Невероятный случай, произошедший со мной
вне всяких правил самолётовождения в Аэрофлоте.
    
     После каждого промыслового рейса, у человека отработавшего почти полгода в море хватало забот и приключений, не говоря уж о том, что этот человек постоянно находился в спешке. Ведь после рейса, надо было получить деньги за рейс, оформить отгулы или отпуск, а многим и взять билет на самолёт, чтобы улететь в те же отгулы или отпуск к семье на материк. А полёты самолётами Аэрофлота, обычно были связаны с приключениями, хорошо это знаю, ибо много раз летал с Камчатки и на Камчатку и многие десятки,   раз летал этими самолётами в Новый Уренгой, работая там по вахтовому методу. В конце декабря 1972 года,  я, будучи в отгулах взял билет на самолёт, чтобы лететь на пару недель на материк. В те времена рейсы между Петропавловском – Камчатским и Москвой осуществлялись самолётами ИЛ-18, которые делали 4 посадки в аэропортах Дальнего востока и Сибири. Во время первой посадки в Хабаровске, я, несмотря на приглашение, несколько знакомых флотских ребят отказался выйти за территорию, аэропорта и выпить пива (в Петропавловске в то время пиво было дефицитным напитком), хотя ребята говорили мне о том, что пиво продаётся в пяти шагах от здания, аэровокзала. Я выпил кофе и спокойно прогуливался  в зале ожидания и до сих пор не понимаю, как получилось, что самолёт уже улетел, а я всё ждал объявления посадки. Когда я  выяснил, что посадка пассажиров окончена и понял, что произошло, то пошёл в ресторан  и, вначале не осознавая, для чего я это сделал, купил бутылку коньяка, бутылку шампанского и несколько плиток шоколада. В те времена ещё можно было, свободно выйдя из здания,  аэропорта на лётное поле. Даже не смотря на то, что ещё и года не прошло с того времени, как отец и сын Бразинскасы совершили угон самолёта АН-24 в Турцию летевший из Сухуми в Краснодар,  убив при этом стюардессу Н.Курченко и ранив всех членов экипажа. Уже выйдя на поле, я знал,  чего я хочу, а хотел я найти самолет, летевший Москву и попросить стюардесс взять меня на свой борт, не думая даже о том, что такой самолёт может меня специально ждать. Первая моя попытка, меня отрезвила, ибо стоявший невдалеке самолёт летел в обратную сторону – во Владивосток. Но, сделав глазами,  обзор лётного поля, я увидел в метрах 300-400 тускло светившиеся иллюминаторы ещё одного самолёта. Мгновения и я возле этого самолёта, затаив дыхания, задаю двум девушкам вопрос: “Куда”? Получив ответ, уже понимая, что я спасён, протягиваю девчатам шампанское, шоколад, свой билет и объясняю ситуацию. Девчата смеются и говорят: “Проходи  в хвост самолёта там есть одно свободное место”.
       Всё, я уже лечу рейсом Владивосток-Москва, ночь,  все спят, в самолёте полная тишина, в которой чётко слышен храп нескольких пассажиров. Мимо меня проходит возвращающаяся из туалета стюардесса, которая задаёт обычный вопрос: “Что не спится”. “Ну, а я в свою очередь, говорю ей: “Не спится, не можешь ли ты спросить командира о том, нельзя ли зайти к нему в кабину ”. Вопрос я задал спонтанно, не думая о том, что  я скажу командиру,  появившись в кабине пилотов. Стюардесса, вернувшись, сказала мне о том, что командир дал добро на мой приход к нему. Захожу,  здороваюсь, ставлю около штурмана бутылку коньяка, вручаю командиру зажигалку фирмы Ronson (дорогая и редкая тогда в Союзе зажигалка) объясняю свою ситуацию. На вопрос командира (звали его Николай): “И, чем можем помочь” вдруг не веря,  сам своим ушам скоропалительно выпаливаю: “А нельзя ли мой самолёт обогнать”?  Потом было кратковременное  молчание, после чего раздался оглушительный хохот, четыре члена экипажа смеялись едва ли не навзрыд. А потом, смех ещё не окончился, а раздался голос командира экипажа: “Сам нахал, знаю, что камчадалы великие нахалы, но такое нахальство вижу впервые, буду рассказывать о нём всю мою оставшуюся жизнь”. Сказал это сквозь смех, а потом, уже не смеясь, проговорил будничным голосом: “Гриша  (штурман), свяжись с Кировом, узнай, будет ли при подлёте к Москве свободный коридор”. Я не помню, что ответил командиру Гриша, но помню что слова командира, донеслись ко мне так, будто я слышал их во сне: “Иди, спи, обгоним мы твоего беглеца”. Я, до сих пор не понимаю, что повлияло на то, что моя вообщем-то нахальная и дикая по существу просьба была выполнена, может потому, что уж очень она была необычна. А тогда, я ни о чем, не думая, пошёл на своё место, сел и с учётом того, что перед вылетом, пару дней почти не спал, сел в своё кресло и пропал для человечества, не просыпаясь даже во время трёх промежуточных посадок самолёта. А потом, меня разбудила стюардесса, сказавшая мне: “Командир приглашает к выходу”. Когда я с командиром вышел на трап, он сказал: “Вон твой борт подруливает на стоянку”. Говоря эту фразу,  он указал на подруливавший к месту стоянки самолёт. А потом, я  взлетел на верхнюю ступеньку трапа, а, войдя в салон самолёта,  увидел в левом ряду висящую мою парадную форму, укутанную в простыню и в тот же момент громовой то ли крик удивления пассажиров самолёта, то ли крик удивления вперемежку с хохотом. Четыре человека, которые пошли пить пиво, на борт самолёта не явились. Эта необычная история имела продолжение через пять лет. Я был делегатом Слёта рыбаков Камчатки, в одном из перерывов, ко мне не подошёл, а подбежал человек   с капитанскими нашивками на рукавах формы. Причём подбежавший ко мне капитан, едва ли не кричал, обращаясь ко мне: “Это ты, помнил твоё имя, но не знал фамилии, поэтому не мог найти тебя, пошли скорее, мы с тобой выиграли пол ящика коньяка “Плиски”.  То, что виньяк “Плиски” был тогда на Камчатке одним из любимых у мужиков спиртных напитков об этом,  я знал.  Но,  когда, я  в компании с этим капитаном, свалившимся едва ли мне не на голову, выиграл пол ящика отличного мужского напитка, в первые секунды  припомнить  не мог. А ещё пару спустя пару секунд, я вспомнил этого человека, вспомнил, что он с женой и сыном летели в отпуск и сидели мы в одном ряду кресел. А ещё я вспомнил, что звали его Юрой и, будучи ещё старшим помощником капитана, он работал в колхозе имени Ленина. Естественно, что после окончания рабочего дня слёта, компания из 7-8 моряков уничтожила в короткое время пол ящика отличного болгарского напитка и не остановилась на этом. Командир экипажа, выполнивший мою просьбу, был старше меня в тот памятный для меня вечер лет на пятнадцать, даже если он сегодня живой, то вряд ли читает публикации в порталах русской прозы. А капитан Юра, мой ровесник и если он ещё радуется, живя на белом свете, то при хороших обстоятельствах мои воспоминания дойдут до него, тем более, если я их  опубликую в Петропвловск-Камчатском. И если я в одном из порталов русской прозы прочитаю его подтверждение, то пол ящика конька хорошей марки будет за мной. А читателю, который прочитает историю, которую я поведал, можно мне не верить, я бы в подобную байку не поверил.

Флотский “Тарзан” И.Безродный.

        Если для меня тяжело смотреть документальный фильм, об истории создания которого я поведал, то есть большое количество интересных моментов  в той моей жизни, проходившей на БМРТ, которые я, вспоминая, про себя улыбаюсь. Не говоря уж о том, что некоторые моменты, я вспоминаю с удовольствием, тем более с удовольствием вспоминаю большое количество людей, с которыми пришлось работать в море на БМРТ. Некоторые из них были уникальными, некоторые были уж очень оригинальными, у некоторых флотских ребят, я многому научился, но большинство из них были, как говорится трудягами, отличными специалистами, добрыми людьми и оставили большой след в моей памяти след в моей памяти о некоторых, я поведаю на этих страницах. Игорь Безродный (его отчества, я не помню) работал на БМРТ “Союз-4” матросом-обработчиком рыбы в заводе. Это был исключительно скромный и трудолюбивый человек и был очень уважаемым человеком среди членов экипажа траулера. Естественно, что в службе траулера  по обработке рыбы, он считался не просто лучшим матросом-обработчиком (так было на каждом траулере, на котором он работал), но самым лучшим. Не говоря уж о том, что за свою работу матросом на различных судах флота, он был награждён орденом “Знак почёта” и медалью “За трудовую доблесть”! В годы войны, Игорь потерял родных, кстати, фамилию Безродный была его настоящей, как говорится,  у него на роду было написано,  не иметь   в жизни родных. Рос и воспитывался он в детдоме, его образование – это всего 7 классов средней школы, но по уровню своего интеллекта, он мог дать фору многим людям имевшим высшее образование. Потом была служба в Советской армии, которую он проходил вначале 50 годов на военных судах Краснознамённой Камчатской военной флотилии, после которой он остался на Камчатке. Ведь ехать ему было некуда, и он стал работать матросом на судах Управления тралового флота Камчатки (УТРФ). А нужно сказать о том, что, прослужив на военном флоте 4 года (в те годы срок службы на военном флоте был 4 года) он сразу стал иметь 7 северных надбавок. Существовал и сегодня существует закон, который регламентирует для  молодых людей, которые служили на Камчатке и после окончания службы оставались работать на полуострове, каждые полгода службы учитывать, как право иметь одну северную добавку к зарплате. А это давало Игорю возможность получать ежемесячно фактически зарплату министра –  7-8 тысяч рублей (после хрущёвской денежной реформы в 1961 году 700-800 рублей). Так что, когда я с ним познакомился, то он был уже ветераном рыбопромыслового флота Камчатки и заслуженным человеком. Его отношение к работе было не просто безупречным, а без преувеличения, каким-то маниакальным, ибо он делал свою работу с таким видом, как будто это была самая важная работа на свете,  и я не раз наблюдая за его работой, думал об  этом. Конечно если та робота, которой он занимался в рыбообрабатывающем заводе траулера,  не была главной на свете, то работа матроса-обработчика, который стоял возле дисковых ножей закрепленных на электродвигателе и вращавшихся со скоростью 3 тысячи оборотов в минуту – была главной в заводе. А он именно и занимался этой работой и равных  ему в этом деле на траулере не было. Если опытный матрос обычно отрезал у тушки хека 130-135 голов в минуту, то Игорь с автоматической скоростью отрезал 140-150 голов! Причём в этом я убедился однажды сам, когда в тайне от него, засекал на часах количество отрезанных им голов хека в минуту. За одну минуту он отрезал 147 голов, потом была цифра 150, потом 148, 149 и так далее! Честно говоря, его работа приводила меня в состоянии шока, да и не только меня. Это можно с уверенностью сказать была просто фантастическая работа и понять то, о чём я пишу, можно было бы только, если бы хоть раз увидеть эту его работу. И так он работал в каждом рейсе, при этом сказал мне однажды о том, что  если БМРТ работает на промысле селедки, пристипомы или скумбрии, то ему не интересна работа матроса-обработчика рыбы, ибо голова у этих пород рыбы не отрезается, а рыба замораживается целой. Поэтому, он старался попасть в рейс на то судно, на котором будет нужен его опыт “профессора” по отрезанию рыбьих голов хека или окуня.
        Но нужно отметить один удивительный факт, он болезненно переживал, когда тушка хека хорошего качества попадала в бункер отходов.   Не говоря уж о том, что  он постоянно доказывал всем, что голову от хека нужно было бы оделять от  не дисковым ножом, закрепленным на электродвигателе, а топориком. Он объяснял это тем, что не может видеть, как вместе с отрезанной головой, отрезается большая часть рыбьей тушки. Когда я узнал об этой, по моим понятиям бредовой идеи, то конечно естественно посмеялся, правде не при нём. Увы, очень скоро об этом пожалел. Это случилось тогда, когда после разговора с ним, он принёс небольшую деревянную доску и небольшой, остро, едва ли не как бритва заточенный топорик. Когда он, положив доску возле бункера с рыбой,  на специально сделанное им приспособление стал с невероятной скоростью (это нужно было видеть) стал отделять от тушек хека головы, то у меня от удивления, как говорится,  полезли глаза на лоб! Ещё больше, я удивился, когда, взяв руки обезглавленную тушку хека, увидел, что голова тушки была отделена до миллиметра точно возле жабер рыбины. Ещё больше, я удивился тому, что, проверив больше полусотни обезглавленных тушек, я убедился в том, что все головы были отрезаны с идеальной точностью. Нее, но нужно было видеть то, что делал этот человек, мой глаз не мог зафиксировать момента, в какие доли секунды Игорь схватывал тушку в свою руку, и отделял голову топориком от тушки, а я  уже видел только, как тушка уже лежала на двигающейся ленте транспортёра.  Естественно, то, что он мне продемонстрировал,  вызывало ещё больший шок, чем когда он отрезал рыбьи головы на станке.  Я мог сказать этому человеку только одно: – “То, что ты Игорь делаешь, это фантастика, но чтобы научить так людей работать,  нужно для сотен людей открывать тренировочную секцию,  но прежде, чем они добьются такого в работе автоматизма и результата, то они отсекут себе многие десятки и десятки пальцев”. На что он мне очень серьёзным голосом ответил очень древней поговоркой – “Заставь дурака Богу молится, он  и лоб расшибёт”. А потом сказал мне фрзу после которой я задумался: “Я посчитал, что одна седьмая часть выловленного хека при отделении головы от тушки,  идёт в бункер отходов”. Я не стал разочаровывать Игоря фразой – в плане экипажа есть и несколько десятков тонн рыбьей муки, ибо уж слишком он хотел внедрением своего  предложения пользы для дела,  и поэтом  я не захотел его обижать.
      Когда я узнал о том, что Безродный со времён  ВОВ воспитывался в детском доме в одном из городов  Урала, мне стала понятна, его рачительность в сбережении пищевых продуктов, тем более он сам рассказывал о том, что во время войны едва не умер с голода. Но была одна черта его характера, которую можно было бы занести в книгу рекордов Гинесса, ибо, прожив к тому времени, о котором я повествую почти 40 лет, он ни одного раза работая на рыбопромысловом флоте,  не покупал себе не только костюма или брюк, но даже рубашек и носков.  В детдоме и армии, одеждой и питанием его обеспечивало государство, а после окончания армейской службы, он сразу стал работать на рыбопромысловом флоте и носил только спецодежду, которую ему выдавали на судах. Но он ещё в детском доме научился шить на швейной машинке. А когда стал работать, то естественно купил себе ручную швейную машинку и перешивал для себя полученную спецодежду, при этом,  получая одежду,  брал только её чёрного цвета, После колдовства за машинкой, перешитые брюки и “модная куртка”, выглядели так,  будто они были куплены в фирменном магазине. После того, как  много лет назад флотские ребята увидели его в пошитых им для себя брюках, то от желающих шить у него брюки не было отбоя. И обычно в рейсе, он шил 2-3 десятка брюк,  этим он занимался в своей каюте тогда, когда траулер совершал переход в новый район лова рыбы, или  ожидал рефрижераторное судно,  или совершал длительный переход. Скорость его работы, была невероятной –  3 часа и моднейшие брюки были готовы, я понимал толк в отлично сшитых брюках,  и хорошо понимал, что далеко не в каждой пошивочной мастерской пошьют такие элегантные брюки. Я не раз был свидетелем того, как он шил эти свои фирменные брюки и видел с каким удовольствие и наслаждением он это делал. Естественно, что  мзды за эту свою уникальную работу не брал! Конечно, у него были выгребные (так называют моряки парадно-выходные брюки), пошитые из самого дорого чёрного материала, и однажды я его увидел в этих брюках и в белоснежном свитере.  Мне показалось, что такой свитер, какой был на Игоре, я где-то видел, всё правильно, такой свитер был и у меня. Это настоящий водолазный свитер из верблюжьей шерсти выдавался сроком на три года командному составу траулеров, работавших в промысловой зоне в северных широтах Тихого океана. Но у меня был свитер, сохранивший цвет верблюжьей шерсти, а тут такой же, но только ослепительно белый! Всё оказалось очень простым, разводилась водой в нужных пропорциях по отношению воды негашёная известь и  в этом растворе, свитер находится сутки. После чего, остаётся прополоскать части свитера, ибо нитки которыми сшит свитер,  расползаются, и сшить эти куски, после чего сочетание чёрных элегантно пошитых  брюк и белого свитера выглядит очень впечатляюще. Такой свитер,  я сотворил в своё время для себя, правда, не догадался спросить у Игоря, кто открыл  ему секрет “перекраски” свитера.
       Было у этого отличного человека, одно довольно странное увлечение, которое, конечно назвать хобби было нельзя, но  до определённого момента  понять мне его было невозможно. И заключалось это увлечение в следующем – он ежегодно ездил в отпуск (причём только в летнее время года) на материк, но никогда никаких билетов  не покупал.  Как  он сам мне рассказывал, он договаривался с капитаном грузопассажирского судна и за бесплатный проезд до Владивостока  и питание,  делал на судне в течение 5-6 дней какую-нибудь чёрную  работу, какой на судне всегда находится в избытке. От Владивостока до Урала (в том городе, в котором он находился после потери родных), он добирался на крышах поездов, для такого “путешествия”, ему не нужны были ни чьи разрешения!  С учётом того, что он в год делал почти два рейса на БМРТ и в среднем зарабатывал за рейс 3-4 тысячи рублей, можно было подумать, что у него на сберегательных книжках лежат многие десятки тысяч рублей. Увы, так мог только подумать человек, который не знал о том, что человек в спецодежде ездит на Урал в детский дом, где его однажды спасли от голодной смерти. Причём, отправляясь в дальнюю дорогу, он покупал пару десятков ручных часов, пару десятков свитеров, переносных радиоприёмников, для тех детдомовских ребят, срок пребывания которых в детдоме был окончен. При этом он с любовью говорил мне о том, что это для его пацанов.  А  ещё мог сказать, что ему предстоит купить в этот свой приезд для детдомовских ребят несколько  телевизоров, чтобы в каждой спальной комнате был исправный телевизор. По его мнению,  его младшие братишки  ничем не хуже детей,  чем дети совремённых буржуев (так он и говорил), и он для этого делает всё,  и будет делать всегда,  пока будет жить на белом свете. На мой вопрос, почему он таким образом “путешествует, он отвечал так:  “Вначале элементарно экономил, а сейчас уже просто привык и мне очень интересно совершать такие путешествия”. Хорошо узнав его и поняв его человеческую сущность, я уяснил для себя, что ему не было интереса мне врать”. Удивительно добрым человеком, был Игорь, любой член экипажа, мог надеяться на то, что в трудную минуту получит от него добрый совет и  его помощь. Я не раз был свидетелем, когда он давал довольно крупные суммы денег взаймы –  100, 200 и даже 300 рублей, очень большие деньги для того времени. Что интересно, как мне сам говорил Игорь, не было случая, чтобы кто-то ему не отдал денег. Говорил это и заявлял, что он гипнотизирует людей, которым он давал деньги в долг. Но я понимал, что дело не в этом, просто его очень уважали люди. Кстати, у него, как и у многих людей, было прозвище, которое очень ему подходило и честно говоря, я каким-то внутренним чутьём понимал, что оно ему нравится. Его и за глаза и при дружеских общениях  с товарищами называли – Тарзаном! Те читатели, которым сегодня меньше чем 60 лет, этого имени в большинстве своём не знают. Тарзан герой одноименного голливудского фильма (трофейного фильма). Фильм, как и большое количество фильмов с  этим названием, был поставлен на основе романа писателя Э.Берроуза. Главного героя Тарзана,  называют самым узнаваемым литературным персонажем в мире.  Четыре серии этого фильма из двенадцати, появились на экранах кинотеатров Советского Союза в начале 1952 года.  Сенсация, которая была вызвана этими четырьмя сериями фильма,  была просто потрясающей. При очень интересном сюжете  фильма, огромный интерес вызвала игра многократного олимпийского чемпиона Джонни Вайсмюлера. По роману Беррроуза, его герой высокий, атлетического сложения, красивый мужчина с серыми глазами и высоконравственный человек. Этот человек Тарзан во многих ситуациях принимает слабейшую сторону, с друзьями ведёт себя сдержанно, но благородно и щедро и всегда им помогает. Таким на экранах выглядел и герой  Вайсмюлера. Игорь чем-то напоминал героя, которого играл артист, ну, а человеческие качества моего товарища, полностью соответствовали качеством героя, которого описал в своём знаменитом романе писатель Берроуз. А я давно уже понимаю, что люди, просто так прозвища человеку не дают, а Игорь Безродный соответствовал тому второму имени, которое ему дали его товарищи.
        Он часто, если на судне не было рыбы или на переходе траулера в новый район лова, приходил в завод и в туковое отделение (помещение, в котором находились барабаны, в которых варится на муку рыбьи отходы) и помогал моим слесарям и туковым машинистам перебирать какие-либо механизмы. Он никогда не сидел без дела, или вязал мочалки из капроновых ниток, или делал ножи. Лезвия,  у этих ножей делались  с клапана вспомогательного двигателя.  Для этого  клапан нагревался до соответствующей температуры в кузнеце, после чего  молотом расклёпывал будущее лезвие до нужной толщины. Именно Игорь научил меня делать ножи, в  результате этой учёбы, на протяжении многих лет, я не мог обойтись без того, чтобы их не делать. Всё это свидетельствовало о том, что Игорь был человеком, о котором, безусловно, можно было сказать, что у него золотые руки.   А ко мне в каюту, если я был свободен (очень он был деликатным и неназойливым человеком), он приходил с просьбой дать ему что-нибудь почитать, а иногда просил сыграть с ним в шахматы, играл он в них очень хорошо. И конечно, если у нас было время, то мы очень много говорили на разные темы. Очень скоро после нашего знакомства выяснилось, что он очень любит книги Достоевского, которые прочитал все и книги Л.Толстого, он говорил мне  не раз о том, что считает роман “Война и мир” лучшей книгой, среди тех, которые он прочитал за свою жизнь. Наши отношения стали очень дружескими сразу после того, когда выяснилось, что Д.Лондон для него и для меня, является самым любимым писателем. Мы много раз с ним останавливались на его рассказах “Белое безмолвие” и на главном герое романа “Время не ждёт” Эламе Харнише, а сам роман для него и для меня был самой любимой книгой. Он был умным и очень красивым мужчиной, по нему, как говорится, сохли судовые женщины и едва ли не насильно тащили под венец. А он в таких случаях говорил: “Семья это, прежде всего дети, а у меня,  там, в детдоме на Урале 120 детей”!  Он был старше меня на 8 лет, мы работали с ним всего один рейс (после него он опять подался в свой детский дом), но я очень много у него перенял в своём отношении к жизни и людям и многому научился. Не говоря уж о том, что часто о нём вспоминаю с благодарностью, а ведь сделал с ним только один рейс и больше никогда не с ним не встречался, не знаю даже,  почему так получилось. Может потому, что не совпадали наши с ним рейсы и пребывания в морях и на суше. Вот такой жил был на свете русский мужик – Игорь Безродный, жизненные  наши пути с ним естественно пришло время разошлись.  Но я понимаю, что он прожил на свете уникальную человеческую жизнь и благодарен судьбе, что она познакомила меня с этим уникальным человеком. И часто вспоминаю его любимую фразу, которую он часто говорил: “Пока мы живём, мы всё можем сделать и  всё изменить в своей судьбе”. Прошло почти 45 лет с того времени, как я впервые от него услышал эту фразу, но много раз за это время убеждался в её правоте.  Не говоря уж о том, что это одна из самых умных и могучих фраз, которую,  я узнал в своей жизни. Причём, когда я Игоря спросил от кого он узнал эту фразу, то он улыбнулся и ответил: “Хочешь,  верь, хочешь не верь, но сам дошёл до этого понимания”!      

Любитель “железа” и сам сделанный из “железа”
– уникальный боцман Г.Жмакин.

        Такой опытный, трудолюбивый и влюблённый в своё дело  боцман, каким был Глеб Жмакин, для любого старшего помощника капитана БМРТ являлся ценнейшим кадром. Ведь именно от боцмана зависит, в каком состоянии находится  большое палубное хозяйство  траулера или другого типа морского лайнера. А хозяйство боцмана большое и сложное – это боты, которые должны без проблем опускаться на воду и без проблем подниматься, якорное устройство, которое должно обеспечивать моментальную отдачу якоря траулера в воду и его выемку, исправная работа лебёдок на главной палубе. Ну и конечно от боцмана зависит, в каком виде будут находиться многие сотни метров палубных надстроек и главной палубы судна. Для этого боцман должен постоянно орудовать скребком для очищения палубных настроек от ржавчины и покрасочной кистью. Боцман, как никто другой на траулере должен быть –  механиком, слесарем, специалистам по тросам, маляром и рачительным хозяином своего большого хозяйства. А в первую очередь, боцман должен быть очень трудолюбивым человеком. Нужно сказать я знал очень много боцманов, и большинство из них  обладали теми качествами,  которые я перечислил. Но Жмакин был рабом боцманского дела, он мог и ночью что-то делать на палубе и при этом, у него было довольное и  благодушное лицо. У него были “железные нервы”, я никогда не видел его расстроенным или сердитым,  даже в сложных ситуациях он сохранял спокойствие, а лицо его было невозмутимым. У него было две страсти, с утра до вечера форменным образом “вылизывать” палубное хозяйство траулера и железо, которое именовалось штангой и гирями. 
         Для хранения штанги, им был сварен из листового  металла специальный ящик, который вызывал явное неудовольствие его прямого начальника старшего помощника капитана. И это несмотря на то, что Жмакин, едва ли не через неделю, свой драгоценный  ящик в очередной раз перекрашивал, хотя тот и без этого выглядел, как пасхальное яйцо.  Но если бы не было ещё небольшого помоста для занятий штангой, то может быть,  начальник Жмакина смирился  с тем “безобразием”, которое именовалось ящиком. А старпомом был Шамиль Гульмухаметов (будущий знаменитый камчатский капитан, установивший несколько мировых рекордов по вылову рыбы) человек по характеру крайне занудливый и педантичный, как говорится до мозга костей.  Утром старпом обходил всё судно и раздавал “подарки” в виде  словесного нагоняя, тем, кто этого заслуживал или кто попадался ему под руку на его пути.  Когда дело доходило до палубного хозяйства, то осмотр со стороны старпома был особенно придирчивым, но естественно придраться было не к чему, иначе старпом дал бы команду матросам отправить спортивные атрибуты боцмана за борт. Но Жмакин был для старпома, как боцман “подарком”, ибо такого боцмана, каким был он,  нужно было ещё поискать, как говорится днём с огнём. Но пришло время, и я убедился в том, что эти абсолютно два разных человека были если не друзьями, то хорошими товарищами, ибо бывало и нередко, что выпивали в мастерской боцмана по рюмке другой водки. Но тот и другой, были отличными специалистами своего дела и именно поэтому между ними, кроме служебных отношений  были и дружеские отношения. И это несмотря на то, что один обещал все спортивные атрибуты другого выбросить за борт, а его подчиненный,  вполголоса говорил ему вслед (но так, чтобы никто не слышал) о том, что если это произойдёт, то старпом улетит в океан вслед за ящиком и железом.
       Если в летнее время года океан был в полном штиле, а такое бывало очень часто в Ванкуверо-Орегонском районе промысла тем более возле Гавайских островов, Жмакин занимаясь своим боцманским делом, одновременно мог подойти к своему железу и несколько раз поднять штангу. На замечания старпома, что он занимается в рабочее время глупостями, следовал официальный и невозмутимый  ответ Жмакина: “Я начальник не курю, это вместо перекура, я занимаюсь глупостями”. А после рабочего дня, Жмакин полностью ровно на час и ни минутой больше,  окунался в свою “железную” стихию, причём он, нужно сказать был в этой своей стихии великим “артистом”. Дело в том, что там, где он таскал своё железо, всегда собиралось большое количество свободных от вахты членов экипажа, для того, чтобы посмотреть на то, что делает со штангой судовой супермен. А  посмотреть было на что, посмотреть можно было на самого боцмана и на те килограммы железа, которые он поднимал. Я, в своей жизни занимаясь тяжёлой атлетикой, видел многих штангистов, которые имели  уникальные фигуры. Но такой фигуры и таких рельефных мышц, какие были у этого человека, не встречал. Его фигура казалась мне сплетенной из металлических жгутов, а когда он поднимал штангу, то у меня возникало впечатление, что передо мной находится человек, скроенный из железа, столь мощными и рельефными были его мышцы, по которым можно было изучать анатомию человеческого тела! Но мышцы форменным образом сделанные из “железа” ещё не давали возможности прочувствовать феноменальные физические возможности этого уникального человека. Я, занимаясь серьёзно в юности  штангой, и будучи кандидатом, в мастера спорта,   мог 100 килограмм выжать от груди 2-3 раза, но когда Жмакин проделывал это 5-6 раз, то у меня просто не было слов, а публика, с изумлением смотревшая на этого человека-супермена, естественно  приходила в экстаз. Но когда он на моих глазах легко выжимал от груди 130-140  килограмм, имея собственный вес 83-85 килограмм,  то я хорошо понимал, что мир потерял великого штангиста. При мне, он легко толкал штагу весом 160 килограмм, но проверить, какой вес штанги он мог толкнуть,  не представлялось возможности, ибо больше не было к его штанге металлических блинов. Но я хорошо понимал, что его результаты намного превышают нормы мастера спорта в среднем весе. Я, в своё время, держа двухпудовую гирю за ручку в положении которое называется поставить гирю на попа, мог отжать её до 15 раз. Но когда, я увидел, как Жмакин, двухпудовой гирей несколько раз перекрестился (что вызывало у зрителей дикий восторг), то подумал о том, что я зря занимался штангой, ибо я хоть бы 100 лет ею занимался, но природа не дала мне таких физических возможностей для совершенства своего тела какие были у Жмакина. Когда я, однажды сказал Глебу о том, что попади он  в руки к хорошему тренеру, то он мог бы стать не только чемпионом мира, но и Олимпийских игр (причём говорил это совершено серьёзно), то он, махнув рукой с пренебрежением и презрением, о чём явно свидетельствовало выражение его лица,  сказал коротко: “Пускай они здесь появятся, я сам сделаю из них олимпийских чемпионов”.
        Во время работы экипажа в районе Гавайских островов, многие парни в ночное время ловили голубых акул (среди них, часто был и я) 1,5-2 метра величиной. Это  было, конечно  интересное занятие, с плавников акулы варили отличную уху, с хребта акулы делали трости, а челюсть акулы была самым интересным трофеем, одна такая челюсть и сегодня украшает мою коллекцию морских артефактов. Жмакин этим делом не занимался, считая его несерьёзным занятием и ниже своего достоинства, считая, что ночью нужно спать, а вот он днём в обеденный перерыв занимался по его словам серьёзным делом –  ловлей тунцов. В этом деле его поощрял его прямой начальник Гульмухаметов, дело в том, что пойманные Жмакиным тунцы, немедленно отправлялись на судовой камбуз и во время вечернего чая, команда траулера с удовольствием ела жареного тунца, этого деликатеса хватало всем, ибо каждый тунец, пойманный Жмакиным, весил 20-40 килограмм. Специально особо поджаренные ломти тунца, конечно, предварительно доставлялись в каюту старшего помощника капитана. Это по словам старпома была “дегустация”, причём “дегустация” происходила в вечернее время и обязательно при этом, как Шамиль  говорил для надёжности, выпивалось по рюмке другой (не больше) рюмки водки. Ловлей тунца, Жмакин занимался в то время, когда была произведена выборка трала, и судно делало заход для того, что вновь поставить трал, или совершало краткий переход в поисках косяка пристипомы. Ловля производилась им со слипа траулера, он выбрасывал в океан капроновый фал длиной 50-60 метров, на конце которого была прикрепленная тунцеловная снасть, на гаке которого цеплялась небольшая рыбка красноглазка. Концом капронового фала была петля, которую Жмакин накидывал на своё могучее туловище, всё происходило очень быстро, уже по прошествии 3-5 минут тунец схватывал красноглазку, фал начинал быстро натягиваться. Увидев, что фал натягивается,  Жмакин широко расставлял свои “железобетонные ноги”, как бы врастая в палубу, наматывал на руку фал и начинал самым натуральным образом  бороться с тунцом. По  виду его лица было видно, что эта очень интересная забава доставляла ему большое удовольствие. Но хорошо если тунец был весом 20-25 килограмм, в этом случае приложив свои недюжинные силы, успешно вытаскивал тунца на палубу, при этом, достаточно измотав его тем, что подтягивал тунца к слипу, а потом отпускал фал, давая тунцу возможность резвиться, и тем самым его выматывая. В случае если тунец был весом в 40 килограмм, к концу схватки с ним, даже Жмакин, оказывался обессиленным, но нужно было видеть, каким он был гордым и счастливым, когда тунец на палубе выделывал разные выкрутасы. 
      Нужно отметить, что прежде  чем начинать выбирать фал, Жмакин, успевал привязать его конец, к какой либо металлической стойки, благо, что их по бокам промысловой палубы было предостаточно.  Но однажды, он не успел этого сделать, и это едва ли не привело к трагедии. Дело в том, что тунец, может набрать скорость до 70 километров в час, причём он может иметь вес и 200, и 300 килограмм, а отдельные экземпляры достигают 500-600 килограмм! И вот однажды, когда я находился в рыбном цехе, мне пришлось услышать по принудительной трансляции  крик вахтенного штурмана: “Внимание членов экипажа, человек за бортом”. Когда я выскочил  на верхнюю палубу, то третий штурман уже начинал подготовку к спуску на воду бота, обычно это делает на траулере боцман. Но оказалось, что за бортом находится сам боцман, матросы траловой вахты рассказали о том, что боцман с криком, как пуля проскользнул по слипу и исчез в океане! У капитана траулера Д.Крапивина, было белое лицо, и дрожали руки, естественно, что спасательную операцию возглавил начальник и товарищ  боцмана – Шамиль. Бот моментально был спущен на воду, в последний момент в него успел впрыгнуть и я. Приближаясь к Жмакину, мы видели, что голова его то появляется на поверхности, то исчезает, было ясно, что боцмана в океан утащил тунец, но не было ясно, почему Жмакин удаляется от траулера. Всё стало ясно, когда мы втащили его в бот и увидели, что петля конца фала охватывает его туловище. В результате, по прошествии 1-2 минут  он опять едва не вылетел в океан, но  теперь уже за борт бота, который стал удаляться от траулера, с довольно приличной скоростью. В боте было 7-8 человек,  и с их горла раздался дружный смех, ибо стало понятно, что тунец тащил за собой бот в океан, ибо фактически якорем для бота, был Глеб!  Естественно, попыток втащить тунца в бот, мы не делали, закрепили фал на боте, подошли к слипу, нам подали конец ещё одного фала, который был привязан к тросу лебёдки, остальное уже было делом нескольких минут. В результате, к изумлению едва ли не всех членов экипажа, на палубе лежал, вздрагивая, тунец весом в 140-150 килограмм. А ведь капитан Крапивин не зря бледнел, когда головы Жмакина не было видно на поверхности, то в это время тунец затаскивал Жмакина под воду. Дело было в том,  что  в это время  началось волнение океана,  а  уже полчаса после того, как тунец,  лежал уже на палубе траулера,  волнение океана достигло 3 -4 баллов. Будь боцман ещё на привязи у тунца, обнаружить его в океане, было бы делом безнадёжным!  Естественно наш герой, больше ни разу не испытывал свою судьбу, ибо капитан объявил ему в приказе выговор по судну  и в этом же приказе предупредил о списании с траулера при повторении подобного хулиганства.
      Жмакин после этого случая,  продолжал, как всегда с большим рвением выполнять свои обязанности боцмана, поднимать штангу, гири и выдерживать натиск старпома, в вопросе выкидывания за борт знаменитого  ящика боцмана со штангой и гирями. Я отлично помню Глеба и его феноменальные физические данные, как помню его добрую улыбку и готовность всегда оказать помощь во всех вопросах любому члену экипажа траулера. Ведь он считал себя не только профессором по поднятию железа, но и знатоком многих земных дел и, причём любой совет (в том числе и по юридическим вопросам) выдавал на удивление со знанием дела, не зря он в юности окончил юридический техникум. У меня с ним были очень добрые отношения, во-первых,  он знал, что в прошлом я имел хорошие результаты,  занимаясь по настоящему штангой, а во-вторых,  у нас совпадали многие взгляды на жизнь и человеческие отношения. Он приходил ко мне в завод, сразу спрашивал меня о том, а не нужна ли какая либо мне  помощь.   Потом мы шли в слесарную мастерскую, варили по особому рецепту крепчайшее кофе,  и как он говорил –   говорили об жисти и о многих интересных делах и событиях нашей с ним морской жизни. Не говоря уж о том, что  не было у нас с ним ни одного разговора, когда бы он не вспоминал свою жену и своего сына, которого звали также Глебом.  Он был большим и “скроенным из железа” ребёнком, матросы его побаивались, он это знал и говорил: “А чего меня бояться, не гадь на судне и не нарушай судовой порядок,  и я тебя не знаю, а если нет, то держись”.  В то время, о котором в данном случае я  поведал,  ему было 36 лет, у него была мечта отработать 15 лет на Камчатке (иметь право уйти на пенсию в 55 лет), податься в своё село на Алтае и завести пчелиную пасеку. Он много рассказывал мне об Алтае и о его красотах, а рассказчиком он был очень интересным.  В конце 70 годов, я случайно узнал от одного нашего общего товарища о том, что он таки подался на свою родину. Он родился в 1935 году, впереди у него была ещё длинная жизнь и я надеюсь, что он завёл  пасеку, вырастил сына похожего на отца не только огромной силой, но такими же человеческими качествами,  какие имел его отец. Хотелось бы надеяться, что благодаря своим физическим данным, он  ещё живёт на белом свете, а если он ещё живой, то конечно очень жаль, что мы не можем встретиться. Но такова жизнь. Но Глеб Жмакин, относится к таким людям, которые, как и Игорь Безродный (и им подобные люди) оставили большой след в моей душе и я благодарен им, что они были в моей жизни.

Ясновидящий капитан О.Войтенков.
       
      Я, когда написал о двух людях из моей прошлой жизни и, прокрутив колёсико мышки, увидел, что описание заняло 9 страниц. После чего подумал о следующем – если написать обо всех людях, которые сохранила моя память и которые были столь уникальны, какими был Безродный и Жмакин то это будет ещё несколько десятков страниц текста. Там были бы описания тех личностей, которые обязательно понравились бы читателям, но для этого нужно писать другую публикацию, может спустя время, я на это отважусь. А пока закончу эту тему, кратким описанием личности и случая, в котором личность (о которой хочу поведать) сыграла большую роль в том, что в живых и не покалеченными остались больше двух десятков человек. Личностью этой был один из первых капитанов дальнего плавания УОР Олег Титович Войтенков. Этот человек, был большой умницей, отличным капитаном и по моему сегодняшнему мнению обладал уникальными способностями провидца, в этом я убеждался много раз, общаясь с ним в течение полугода на БМРТ “Союз-4”, в том рейсе, в котором снимался документальный фильм о нашем судне. И я хочу рассказать о случае, который произошёл в этом рейсе и свидетельствует о провидческих способностях капитана Войтенкова. Траулер находился возле южных берегов Японии, Была середина декабря, но было тепло и ярко светило солнце,  не было никаких намёков на то, что будет плохая погода.   Экипаж, в ожидании перегруза рыбной продукции отдыхал, вахту несли только штурманская и механическая службы. В районе промысла находилось пассажирское судно “Мария Ульянова”, прибывшее для замены нескольких экипажей приморских плавбаз. Естественно, многие члены нашего траулера, выразили желание посетить пассажирский лайнер, тем более, что он доставил нашему экипажу почту с Петропавловска. Капитаном Еренковым было принято решение, отправить членов экипажа на пассажирское судно в два этапа. Отправкой людей на боте, как обычно в таких случаях командовал старший помощник капитана. В этом рейсе эти обязанности старшего капитана выполнял Войтенков, не буду называть причин, по которым он на год был лишён права быть на БМРТ капитаном, тем более, он давно ушёл из жизни. По судовой трансляции было сделано объявление о том, что члены экипажа, отъезжающие на пассажирское судно “Мария Ульянова”  должны занять места в боте.  Бот, как ему и было положено,  висел на лопарях – тросах прикрепленных к боту, которые проходят сквозь балки и идут к лебёдке при помощи,  которой бот спускается на воду. И после прозвучавшей команды, он    моментально был заполнен людьми. Олег Титович, как всегда одетый в отутюженную форму и как, всегда имея невозмутимое лицо, медленно прогуливался по верхней палубе и не давал команды боцману спускать бот. Прошло 5, потом 10 минут, а команды майнать бот не было, с него стали раздаваться возмущенные крики, на что Войтенков не меняя,  выражения лица громко провозгласил: “Согласно правилам пребывания судов в море, бот должен спускаться на воду без людей”. В ответ на эти его слова, с бота раздались уже не отдельные выкрики возмущения, а раздался гул, который свидетельствовал о большом возмущении, “новыми” правилами сидевших в нём членов экипажа. На шум, раздававшийся с бота, из штурманской рубки вышел капитан Еренков, и громко сказал: “Олег Титыч, не валяй дурака, майнай бот”. А в ответ прозвучало: “Ваше право капитана отдать приказ о спуске бота”. Войтенков помолчал, видимо не хотел говорить при людях фразу, которую всё же произнёс: “Тогда сами давайте команду о спуске бота, но если он рухнет с людьми в воду, то вам и отвечать”. Услышав эту тираду Войтенкова, Еренков сказал одно слово: “Тьфу” и ушёл в штурманскую рубку. И бот таки рухнул в воду, ибо лопнули лопаря, на которых он держался. Но рухнул он без людей, ибо старпом ушёл в каюту, сказав, что бот будет спущен на воду,  только после того, как люди его покинут, и спустятся в бот по трапу, когда он будет на воде,  членам экипаж уж очень хотелось посетить пассажирский лайнер и они покинули бот!
        Я присутствовал  при этой жуткой сцене и хорошо помню мощный глухой звук ударившегося о воду  бота,  изумлённый многоголосный вскрик нескольких десятков людей и минутную тишину, наступившую после этого невероятного события. А Олег Титович продолжая сохранять невозмутимое лицо, махнув рукой и сказав одну утвердительно свою любимую фразу: “Вот и вся хрень (последнее слово было иное, более выразительное) ушёл в свою каюту”. Бот упал верх дном, в него хотели сесть 22 человека, может после этого падения,  удалось бы вытащить из воды несколько покалеченных, но живых людей.  Но в основном, все люди, находившиеся в боте, скорее всего, погибли бы. Решение высадить людей с бота, Войтенков спустя время, лично мне объяснил очень кратко следующим образом: “За 10 минут до того, как я сказал всем покинуть бот, у меня перед глазами возникла картинка отделяющегося от балок бота с находившимися в нём людьми, поэтому, я  не думая  принял решение высадить людей с бота”! Я был в очень хороших и доверительных отношениях с Олегом Титовичем, несмотря на то, что он был старше меня на 12 лет,  мы были с ним на  ты,  причём он сам определил эту форму общения.   Мы часто пили с ним  кофе  в моей или его каюте, иногда он приходил ко мне в мою мастерскую, опять же для того, чтобы выпить чашку, другую кофе.  Он  был умнейшим человеком, его эрудиция и познания были очень обширны,  и в этом не было ничего удивительного, ибо однажды после рейса побывав у него дома, я увидел комнату, четыре стены которой были обустроены стеллажами, на которых было около 9 тысяч книг! Интересной и жёстокой у него была судьба, его отец,  будучи адъютантом, у знаменитого маршала В.Блюхера был расстрелян, мать погибла в лагерях, а он был воспитан бабушкой. Олег Титович Войтенков  принадлежит к тем людям, образы которых нередко я вспоминаю, при этом, сожалея, что жизнь не повернуть вспять и нельзя с тем же Войтенковым выпить кофе и о многом, о многом поговорить.  А вечером того злополучного дня,  командный состав траулера, пришедший, как обычно пить вечерний чай в кают-компанию, был взбудоражен тем, что произошло и что могло бы произойти, если бы бот упал в воду с людьми. Естественно вечернее чаепитие в кают-компании проходило в гнетущей тишине, которую нарушил тот же Олег Титович, который зашёл в кают-компанию, поставил на стол три бутылки водки и положил несколько палок сухой колбасы,  после чего,  как всегда с невозмутимым видом сказал: “Те, которые родились сегодня во  второй раз на свет – принесли”! Думаю, что не нужно объяснять читателю, как прошёл в кают-компании вечер злополучного дня.
               
Кают-компания на БМРТ – отдушина командного состава
в его повседневной трудной и жёсткой работе.
    
      Упомянув “чаепитие” в кают-компании вечером того злополучного дня, дня, не могу кратко не уделить внимание этому месту на траулере, которое для людей, надолго связавших свою судьбу с морем, являлось местом, в котором они сбрасывали с себя “оковы” напряжения трудовых будничных дней. С давних пор в моей домашней библиотеке есть 6 томов полного собрания сочинений, самого знаменитого в России писателя мариниста конца позапрошлого века К.Станюковича. Это собрание сочинений было издано в 1959 году, является библиографической редкостью и вряд ли оно в ближайшие годы будет переиздано. Писатель в юности окончил Морской кадетский корпус и три года после его окончания проплавал на различных военных судах в акватории Тихого океана. В результате, выйдя в звании лейтенанта в отставку, он, посвятив себя писательскому делу, написал очень много интересных повестей и рассказов, посвященных морской тематике и людях служивших на парусном флоте России. Люди моего поколения помнят кинофильмы шедшие на экранах страны в пятидесятых годах прошлого века, созданные по мотивам рассказов Станюковича – “В дальнем плавании”, “Максимка”, “Матрос Чижик”. А лет пять назад, я случайно посмотрел по телевизору кинофильм “Пассажирка”, сценарий которого был создан, также по мотиву повести Станюковича, думаю, что ещё не раз сценаристы будут писать сценарии по мотивам его рассказов и повестей. Более пятидесяти лет назад, мною была прочитана повесть писателя “Вокруг света на Коршуне”, на протяжении последних пару десятков лет, я неоднократно её перечитывал. Уж слишком в этой повести талантливо написано о Тихом океане и портах расположенных на его побережье, характеры людей служивших на военном флоте России. Но конечно, читая в этой повести о кают-компании в которой проводили своё свободное время моряки парусного флота, я пришёл к выводу, что ничего за 100 лет прошедших с тех времён не изменилось. Так же, как и в моё время, кают-компания была отдушиной для моряков в их довольно трудной морской жизни, как в те далёкие времена, также моряки вели постоянные обмены мнениями о жизни, международных событиях, о женщинах и также травили анекдоты. Всё в кают-компании моих времён и прошлых было одинаковым, за исключением того, что не было в те времена в ней ни телевизора, ни кинопроектора. Кают-компания в моё время была тем местом, в котором человек чувствовал себя как дома, не говоря уж о том, что постоянно раздававшийся в ней здоровый смех ней свидетельствовал о том, что в ней находятся жизнерадостные и уверенные в себе люди. Причём могли смеяться над любым, кто в ней присутствовал, в том числе и над старшим механиком и капитаном.
       Особенно громовой смех, раздавался в кают-компании после окончания игры в домино. Читатель может сказать – какой-там громкий смех может быть при игре в домино. Но тут подходит выражение – “Это не то, что Вы думаете”. Называлась эта игра в домино не “Козёл”, а ЧЧВ, аббревиатура расшифровывалась – человек, человеку волк. Игра происходил до тех пор, пока четыре стороны одной косточки с которой начиналась игра, не были забиты, причём игра могла прекратиться по прошествии несколько минут, если кто-то набирал 125 очков. После чего естественно раздавался смех, за стол садилась очередная жертва, и опять раздавался смех. Не смеяться было невозможно, ибо проигравший участник игры, обязан был залезть под стол и 10-15 раз повторять фразу – “Я жертва очеловеченных волков”, или “Меня родная мама родила без мозгов”! Уже после второго повторения одной из этих фраз, присутствующие начинали смеяться, в середине этой декламации, в кают-компании едва ли не всё сотрясалось от смеха. Но был в этих играх один интересный момент. Для капитана и старшего механика эта игра была проблематичной, мне например, трудно было себе представить, чтобы старший механик, играя в компании в которой были его подчиненные электромеханик, и третий механик, залез бы под стол и там, как говорится, “кукарекал”. Не могли себе этого представить и другие парни. Поэтому для старшего механика и капитана существовал вид индульгенции, который заключался в том, что проигравший капитан или старший механик, выставлял победителям из своей заначки бутылку водки или виски! Водка в рейсе на БМРТ ценилась на вес золота Меня и сегодня душит смех, когда я вспоминаю многие те игры. Но в конце 70 годов, на судах стали играть ещё в одну игру, которая не имела названия, но если капитаны и старшие механики, нередко рисковали и брали кости домино в руки чтобы сыграть партию в ЧЧВ, то в эту игру ни один капитан или старший механик не играл. Игра заключалась в том, что косточка домино, ложилась ребром на край стола, и желающий испытать судьбу, должен был носом продвинуть её по всему периметру стола. Стол был длиной примерно 6 метров длиной и 1,5 метра шириной. Правила игры были для игравших трёх человек очень простыми – каждый из игравших двигал носом по столу косточку домино, если косточка падала, то он лез под стол и произносил заклинание. В этой игре, также действовало правил индульгенции. Думаю, что читатель может себе представить, какой гомерический смех стоял в кают-компании если косточка домино у одного из участников игры падала и он медленно и членораздельно сидя под столом, 10 раз произносил фразу: “Я идиот, почему я не послушал маму и играл в эту идиотскую игру”. Если эта фраза произносилась не чётко, то сидящий под столом игрок, по требованию участников игры повторял её ещё раз. Конечно читатель, прочитав моё описание игр, которые не входят в перечень интеллектуальных игр, может сказать – “Идиотизм какой-то, взрослые люди, а занимались, чёрт знает чем”. По этому поводу могу сказать одно – один раз поработать в море на БМРТ 5-6 месяцев и можно понять, любое действо, вызывавшее смех на протяжении длинных и трудных рейсов, было благом для людей, работавших на рыболовных траулерах. Древняя игра шеш-беш не является интеллектуальной, а в неё играют многие миллионы людей, кстати, на рыболовных траулерах эта игра была очень популярной. Игра в забивание козла тоже не относится к интеллектуальным играм, но в неё играют многие миллионы людей, а в Петербурге, с 1999 года существует Федерация домино и проводится по этой игре чемпионат города! Не является интеллектуальной игрой и игра в подкидного дурака, но по ней регулярно проводятся чемпионаты России и даже чемпионаты мира с призовым фондом в 25 тысяч долларов. В одном из таких чемпионатов приняли участие неоднократный чемпион мира по шахматам А.Карпов и бывший президент Республики Калмыкии президент Международной федерации по шахматам К.Илюмжинов! Не является секретом, и тот факт, что очень часто люди играют в шеш-беш, в забивание козла и в подкидного дурака на деньги. А те игры, в которые играли моряки-рыбаки в кают-компаниях БМРТ, были просто шалостями и забавами очень серьёзных мужиков и помогали им снять стресс, который постоянно сопутствовал им в очень жёсткой на протяжении почти полугода их жизни и работе.

Вряд ли Владимир Высоцкий знал о том, что его песни в течение суток
звучат на всех БМРТ  Союза во многих каютах траулеров!

    Одним из фактов  работы на БМРТ, была музыка, и песни которые звучали   по судовой трансляции ежедневно практически с самого утра до позднего вечера. Хочешь, получай удовольствие, не хочешь не слушай, тем более, если лёг спать после  несения вахты. А нужно сказать о том, что с конца шестидесятых годов, наступило для музыки великое время, с которым даже нельзя сравнить сегодняшнее. Не буду перечислять выдающихся советских певцов, их был не один десяток, советских песни многих из них и сегодня постоянно звучат по радио и  с телеканалов. Но были ещё и западные музыкальные группы – “АББА”, “Чингизхан”, “Пинк Флойд”, певцы –  Т.Джонс, Д.Дассен, М.Матье, Ш.Азнавур и тд и т.д. Но больше всего моряки траулеров, конечно, любили слушать песни В.Высоцкого. Я впервые услыхал его песни в 1963 году, и собственно говоря, вся моя юность и молодость прошла под знаком его песен. Когда в конце 60 годов я стал работать на БМРТ  Управления океанического рыболовства Камчатки, то определённая часть цикла  песен Высоцкого приобрела для меня новую окраску и звучание. Я имею в виду песни Высоцкого на морскую тематику.  Песни о ВОВ не имеют равных среди тех поэтов, которые посвящали строки своей поэзии героям и героическим годам Великой войны.  А морская  тематика в  песнях Высоцкого была актуальна 40-50 лет назад, и я уверен в том, что  актуальна сегодня у людей, которые ходят в море. Не говоря уж о том, что никто из совремённых поэтов  писавший свои стихи на морскую тематику и приблизиться даже не смог к ней так, как сделал это любимец всех моряков – Высоцкий. Я уверен в том, что если человек, который никогда не слушал песен Высоцкого, прослушает только один куплет из его песни “Белое безмолвие”, то хорошо поймёт, что значили его песни для того человека, который работал на океанских траулерах:

                ... “ Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
                Что нас выгнало в путь по высокой волне?
                Нам сиянье пока наблюдать не пришлось.
                Это редко бывает. Сиянья в цене” …

А слова из его песни “Благословен великий” являются гимном морю и всёго, что с ним связано:
 
                … “Не правда ли, морской хмельной невиданный простор,
                Сродни горам в безумье, буйстве, кротости?
                Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,
                И впадины меж ними, словно пропасти…

                Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса –
                И снова начинаем восхождение.
                Служение стихии не терпит суеты!
                К двум полюсам ведёт меридиан.

                Благословенны вечные хребты,
                Благословен Великий океан.
                Кто в океане видит только воду,
                Тот на земле не замечает гор”….
               
      В те годы, о которых я рассказываю, в ресторанах Петропавловска-Камчатского работали отличные музыканты и певцы, которые приезжали со всех концов огромной страны. Было естественно, что эти рестораны были ежедневно вечером до отказа заполнены моряками рыбаками, моряками транспортного флота, военными моряками и строителями (в то время в Петропавловске-Камчатском шло огромное жилищное строительство). И на протяжении всего вечера в любом ресторане присутствующие неоднократно заказывали песню Высоцкого – “Корабли постоят”. С тех пор, как песню спел Высоцкий, ни один вечер в любом ресторане города не обходился без многократного исполнения музыкантами этой песни. Думаю, что по количеству звучания этой песни, с ней не могла сравниться ни одна песня, которую исполняли музыканты во всех ресторанах находившихся в морских портах огромной страны. Уж слишком содержание этой песни ложилось на души моряков:

         “…Корабли постоят и ложатся на курс,
               Но они возвращаются сквозь непогоды.
              Не пройдёт и полгода – и я появлюсь,
              Чтобы снова уйти,
              Чтобы снова уйти на полгода…
              Возвращаются все, кроме лучших друзей,
              Кроме самых любимых и преданных женщин.
              Возвращаются все, – кроме тех, кто
              Я не верю судьбе,
             Я не верю судьбе, а себе ещё меньше”...

     Моя память помнит, какая бешеная популярность песен Высоцкого была у моряков работавших на БМРТ Камчатки, практически из каждой каюты звучали его песни. Ведь уже в начале 70 годов, практически каждый человек, работавший в камчатском Океанрыбфлоте, а это были в основном молодые люди в возрасте от 20-30 лет,  имел ленточный  или кассетный магнитофон (большая редкость на то время на материке).Я просто утверждаю, что Высоцкий был у многих парней работавших на камчатских БМРТ кумиром. Почти в каждой каюте был магнитофон (и не один) и с него практически круглосуточно звучали песни Высоцкого, даже тогда, когда матрос траловой вахты спал! Назвав названия нескольких фильмов, которые пользовались у моряков-рыбаков наибольшей популярностью, не могу не вспомнить о том, с каким интересом смотрели члены экипажей БМРТ фильм “Место встречи изменить нельзя” во всех рейсах, с того момента, как в 70 году этот фильм появился на всех БМРТ Союза. На протяжении всех моих рейсов, я видел, с каким огромным интересом, смотрели этот фильм моряки, какой любовью для них был Жиглов в исполнении Высоцкого. Я не раз слышал от многих своих товарищей, с кем судьба свела меня для работы на БМРТ, что самыми любимыми фильмами для них являются “Белое солнце пустыни” и “Место встречи изменить нельзя”. Думаю, что тогда они, высказывая своё мнение об этих двух фильмах, не задумывались о том, что эти фильмы, будут с величайшим интересом, смотреть люди и через 30-40 лет, не говоря уж о том, что, по всей видимости, эти фильмы будут с жадности смотреть наши потомки и через сотни лет! Это лично моё мнение, но думаю, что его разделяют многие мои соплеменники, которые понимают, что такое хорошо, что такое плохо, а что просто гениально. Поэтому, Жеглов в исполнении Высоцкого, как и спетые им многие сотни песен – это навечно. Не говоря уж о том, что его песни помогали в море многим сотням тысяч людей, переносить все трудности их морской жизни! Когда Высоцкий умер, я часто слышал от моряков высказывания о том, что если бы все моряки рыбодобывающего флота и транспортного флота страны собрали бы деньги ему на памятник, то этот памятник был бы из чистого золота! Ведь какие удивительные песни этот гений спел о море и о моряках – одна лучше другой и в каждой песне огромное море – мужества, любви и надежды. Естественно с чистого золота памятника гениям поэзии – Пушкину, Байрону (и другим), в том числе и Высоцкому не ставят, но за последние четверть века, в России, в Украине, в том числе в центре Москвы и в других странах, Высоцкому поставлено 32 памятника (каждый из них является уникальным), что является беспрецедентным феноменом! Но лучшим памятником Высоцкому, является в наши дни тот факт, что его поэзия давно признана не только многими миллионами почитателей его песен, но и литературоведами. Именно литературоведы пришли к почти единодушному мнению, что поэзия Высоцкого является особым феноменом и что его песни не просто авторские песни, но уникальное явление и являются важной ступенью в развитии русской поэзии и песенной культурные. В результате, в начале двадцать первого века сложилась уже целая наука “Высоцковедение”. По творчеству Высоцкого были защищены несколько десятков кандидатских диссертаций и одна докторская, написано около 2 тысяч книг и монографий. Большая группа литературоведов работает уже несколько лет над вопросом создания к 2018 году (80 лет со дня рождения Высоцкого) описания каждого дня его жизни с момента начала его творческой деятельности. Известно, что Высоцкий собирал книги серии “Жизнь замечательных людей”, и вот в 2002 году в этой серии появилась уникальная книга – “Высоцкий”, которую написал доктор филологических наук, профессор МГУ, академик Академии русской совремённой словесности В.Новиков! Книга эта постоянно издаётся разными издательствами России.
     Для меня песни Высоцкого, начиная с начала шестидесятых годов, являются знаковыми, не говоря уж о том, что в море они просто ласкали мою душу, как и многим моим соплеменникам в те времена. Трудной, но интереснейшей была моя жизнь, о ней нельзя в полном объёме рассказать на нескольких десятках и даже сотен страниц, но отзвук песен Высоцкого, сопровождал её в те далёкие уже для меня годы. Приведу один только факт, который позволит читателю понять, почему я в своих воспоминаниях уделил пару страниц Высоцкому. Но для этого нужно вникнуть в содержание песни – “В день, когда мы, поддержкой земли заручаясь”:

                В день, когда мы поддержкой земли заручаясь,
                По высокой воде, по солёной своей
                Выйдем точно в назначенный час,
                Море станет укачивать нас
                Словно мать непутёвых детей.

                А кругом – только водная гладь Благодать!
                И на длинные мили кругом – не души
                Оттого морякам тяжело привыкать
                Засыпать после качки в домашней тиши.

                Наши будни – без праздников, без выходных.
                В море нам и без отдыха хватит помех.
                Мы подруг забываем своих:
                Им – до нас, нам подчас не до них,
               – Да простят они нам этот грех!

                Говорят, что плывём мы за длинным рублём.
                Кстати, длинных рублей просто так не добыть.
                Но мы в море – за морем плывём
                И еще – за единственным днём
                О котором потом не забыть.

                И когда из другой, непохожей весны
                Мы к родному причалу спешим прямиком,
                Растворятся морские ворота страны
                Перед каждым своим моряком.

                Всякий раз уплываем, с землёй обручась,
                С этой самой верной невестой своей,
                Но приходим в назначенный час,
                Как бы там ни баюкало нас
                Море – мать непутёвых детей…

                Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
                Только пялит глаза - ошалел, обалдел:
                Он увидел, что судно встает на винты,
                Обороты, врубив на предел.

                А на пирсе стоять – все равно благодать,
                И качаться на суше до крика душ
                Нам вернувшимся не привыкать
                После громких штормов к долгожданной тиши!               
       Я думаю, что читателю понятно, что эта песня, фактически о моих эмоциях,    связанных с большим периодом моей прошлой жизни проведенной в морях. Только мне лично непонятно одно –  как человек, который никогда не работал  в море на БМРТ, мог написать такие потрясающие для любого моряка рыбака строчки! Я часто слушаю эту песню, не смотря на то, что она вызывает у меня очень грустные воспоминания, ибо каждая строчка бьёт по нервам. А вот несколько строчек этой песни:   … “Но мы в море – за морем плывём,  И еще – за единственным днём,  О котором потом не забыть”…. особенно ярко отражают один из моментов моей морской жизни. Однажды в начале семидесятых годов (в начале сентября 1974 года) был такой случай – я вернулся с рейса, судно стояло у пирса, таможенники и пограничники оформляли его приход в порт. А я увидел стоявших на пирсе встречавших меня жену и сына, в руках жены был букет красных роз, увидев это, я не преминул пошутить и высказал фразу: “Ты что в Крыму была” (розы выращивали в теплице на ТЭЦ, в которой работала жена)? Однажды, мы пошли в кинотеатр, перед началом художественного фильма показывали документальный фильм – “Советская Камчатка”. Фильм был снят по заказу общества “Франция-СССР”, дело в том, что на Камчатке была база атомных подводных лодок, и естественно иностранцев в этом краю никогда не бывало. И, фактически в Европе, в той же Франции, никогда и не слышали о Камчатке, и об удивительной природе, этого уникального края Земли. Фильм был уникальным, но уникальным для меня оказался конец фильма, ибо показали, как швартуется к причалу судно “Мыс Обручева” на котором я, в то время работал. И, вдруг на экране появился кадр – на причале стояла красивая женщина (моя жена) с мальчишкой (моим сыном), а в руках у женщины букет роз! Я, конечно, издал натуральный вопль (думаю, что меня можно понять), а жена после окончания киносеанса сказала мне: “Ты ведь “великий фотограф”, будет желание, съезди в кинопрокат, попроси вырезать один кадр и сделай фотографию, где мы с Андреем тебя встречаем”. Дело в том, что где бы я не бывал, на плече у меня всегда висели два фотоаппарата один с чёрно-белой пленкой, а второй со слайдовской. В результате, в моём архиве хранятся многие сотни фотографий, запечатлевших многие моменты нашей с женой жизни, и мои путешествия по миру. Просьба жены всегда мной выполнялась, но на этот раз, я ответил отказом, сказав ей что, не умею из слайда делать фотографии. Прошло много лет, и мы покинули Камчатку. А через год так сложились обстоятельства, что я опять вернулся на Камчатку и продолжил заниматься любимым делом. А потом пришло время, и я окончательно покидал Камчатку, но мысль об уникальном кадре не покидала меня, и я выполнил просьбу жены, пошёл на базу кинопроката и попросил, чтобы мне вырезали из плёнки этого фильма пару кадров, для того, чтобы сделать фотографию, которая запечатлела один из счастливых дней моей жизни. И сегодня нашу гостиную комнату украшает уникальная фотография, на которой запечатлён дорогой для меня момент моей жизни – дорогие мне люди встречают меня с моря с розами!         
       Несколько лет, в Портале Проза.ру.ком. один и читателей, по-моему даже один из, кто публикует в портале свои не очень высокой пробы стишки, опубликовал небольшую статейку, в которой очень нелицеприятно отозвался о поэзии Высоцкого. Приведя несколько стихотворений Высоцкого, он фактически посмеялся над ними и сделал категорический повод – поэзия Высоцкого не достойна любви и даже внимания! Я был очень удивлён и возмущён такой невежественной и  подлой оценкой творчества гениального поэта и певца, которое было любимо многими десятками миллионов людей. На момент этой подлой публикации, я не имел времени, чтобы написать автору этой публикации, что я думаю о нём и о Высоцком. А в настоящий момент, пользуясь возможностью, выскажу несколько мыслей о гении Высоцком.
       Владимир Семёнович Высоцкий,  который давно уже признан в российском обществе гением и для этого есть все основания. О нём очень много можно сказать и каждая сказанная о нём мысль, оспорена быть  просто не может, ибо для этого нет, и не может быть ни каких оснований. По данным социологических опросов его имя находится среди великих людей России после имени космонавта Земли Ю.Гагарина. Но Гагарин это вечное величие и гордость населения всей человеческой цивилизации, а В.Высоцкий и его творческое наследие –  стихи и песни в повседневной и сложной жизни  людей которые живут на просторах бывшего СССР, а особенно в России и в Украине. Ведь в печатных СМИ России и Украины, постоянно печатаются десятки публикаций, в которых заглавием является фраза одной из песен Высоцкого. Такого внимания, ещё не был удостоен ни один из поэтов прошлых времён и  в том числе  настоящих. Велико имя гениального Пушкина для жителей России, велико и более чем вероятно, что второй Пушкин не появится никогда, я  лично уверен в том, что это просто невозможно. Кто будет спорить – он первый из первых, тем более что является создателем совремённой русской литературы. Высоцкий не второй Пушкин – его имя стоит на отдельных скрижалях русской литературы и  бытия поэта и его поэзии в обществе. При всём при том и при этом, в русской истории  среди поэтов до Высоцкого не было, нет поэта, и никогда не будет, поэзию которого так знало бы и любило население многомиллионной страны. Его любили во времена СССР многие десятки миллионов людей, продолжат его любить люди и сегодня.
    Не является секретом и тот факт, что в основном в конце 60 годов и в 70-80 годов прошлого века люди, покупавшие магнитофон, прежде всего, записывали на дорожки своего магнитофоны песни Высоцкого! Такого факта не было ни в одном государстве цивилизованного мира.  Не говоря уж о том, что где-то в году 1987. я несколько раз читал публикации в СМИ, в которых рассказывалось о том, что именно под песни Высоцкого, в стране выпускались десятки миллионов метров магнитофонной ленты. Причём подчёркивалось, что ни один певец в мире не может похвастать таким фантастическим результатом! Есть ещё один факт, (который подтверждается словами из одной песни Высоцкого) свидетельствующий о том, что Высоцкий был и есть “впереди планеты всей”. И факт этот достоин регистрации в  книге рекордов Гиннеса. И заключается этот факт в том, что в Интернете нет ни у одного поэта столько страниц, сколько есть страниц,  посвященных Высоцкому. Не говоря уж о том, что в Интернете размещено более чем 600 его песен, в сотнях разных вариантах. Такого, грубо говоря, в данном случае показателя,  нет,  и не может быть даже приблизительно, даже у самого знаменитого певца. И если читатель вдумается, то согласиться со мной, что пока существует Интернет, никто эту пальму первенства у гения Высоцкого не заберёт.  А 1967 год будет вершиной, на которой он останется до конца жизни,  после смерти и останется на ней  на века.   В тот год по итогам неофициального опроса – “С кем бы вы хотели встретить Новый год” – симпатии разделились пополам между Гагариным и Высоцким. По свидетельству людей из близкого окружения певца, когда Гагарин 27 марта 1968 года погибнет в тренировочном полете, то Высоцкий, узнав о трагедии, с грустью сказал: “Ну вот, теперь я самый необходимый за столом”.  И он действительно стал очень необходимым человеком в повседневной жизни многих миллионов людей. Если у кого был магнитофон (в конец 60 годов и 70 годы наступило в стране время магнитофонов) то его владелец в первую очередь слушал песни Высоцкого, также если у кого на квартире собиралась дружеская компания, то слушали фактически только его песни. Фактически он стал для многих и многих миллионов людей не просто кумиров, но человеком легендой, человеком, без чьих песен эти многие миллионы людей не могли просто жить и жаждали иметь все его песни и каждую новую песню, которая у них появилась,  слушали многократно!
     В чём причина этого феномена? Как обычно в любом вопросе причин объясняющих ситуацию может быть  две. Одну из  причин будет объяснять очень умный вывод, но ситуацию он не прояснит, а вторую объяснит вывод очень простой и, наверное, наиболее правильный, ибо не зря в народе говорится – “Всё гениальное просто”. В.Высоцкий от рождения был гениален и именно этим объясняется его феномен поэта, певца и артиста и если внимательно всмотреться в историю, то такого сочетания качеств в одном человеке – гениальный поэт, гениальный певец и гениальный артист, найти  не возможно! Вдумайтесь читатель в эту мою мысль, пораскиньте мозгами и вы убедитесь в том, что я прав Его гениальность как артиста проявилась в возрасте 28 лет 20 мая 1966 года, когда он первый раз сыграл в Театре на Таганке роль Галилея в пьесе Б.Брехта “Жизнь Галилея”. На следующее утро он проснулся знаменитым,  началась его слава, как артиста театра, театральная Москва была взбудоражена и началась слава театра, в который достать билеты на спектакль было нереально. Ю.Любимов был выдающимся режиссером и, наверное, имел качества провидца, взяв однажды паренька с гитарой (именно гитара и пару песен, которые спел Высоцкий, решили дело приёма) в свой театр. Был жив Высоцкий,  был жив и потрясал московских зрителей Театр на Таганке, ушёл из жизни Высоцкий,  и покинула театр слава, начались разборки и вечные театральные склоки на протяжении почти 35 лет.
      Лично я много десятков лет назад, понял, что он фактически объял своими песнями необъятное,  ибо в его песнях есть дело не просто до всех, но главное и к каждому индивидуально и это я испытал сам на себе! А память о Высоцком сохраняется  названиях 56 улиц в разных городах России и название улиц в честь Высоцкого продолжается. Что интересно, в Москве установлены три памятника Высоцкому (один на его могиле), но к большому удивлению, улицы его имени не было! Но 26 июля 2015 года, эту несправедливость московские власти исправили и теперь Высоцкий, наблюдая,  за нами с того света знает о том, что в его родном городе есть улица его имени. И конечно знает о том, что в центре Москвы установлены ему два памятника! Они находятся по соседству, почти рядом. Один стоит на оконечности Страстного бульвара и смотрит на площадь Петровские Ворота, его видит любой проходящий по бульвару. Другой памятник можно увидеть, если забрести во двор Музея современного искусства на Петровке. Два этих памятника разделяют какие-то пятьдесят метров, но они  разные по стилю выполнения и содержания, которые несёт каждая скульптурная композиция.     Тот, что стоит на бульваре, поставлен в 1995 году к 15 годовщине смерти Высоцкого. Когда-то Высоцкий сказал-пропел:
 
                И хотя во всё светлое верил –
                Например, в наш советский народ, –
                Не поставят мне памятник в сквере
                Где-нибудь у Петровских ворот.
 
     Фактически он тем самым заказал себе место будущего памятника, хотя наверняка не мог и подумать о  том, что ему в этом месте будет установлен не один памятник, а даже два.  Подобного варианта, нет в мире – одному человеку (даже самому выдающемуся), чтобы стояли два памятника на расстоянии 50 метров один  от другого! А вот поставили, и именно у Петровских ворот, на улице Петровка, и представляет собой скульптуру музыканта с раскинутыми руками. За спиной Высоцкого гитара, а лицо обращено к небу. Владимира Высоцкого знает почти каждый человек в России, и открытие памятника этому замечательному музыканту вызвало большой интерес и одобрение в Москве и российском обществе. Видимо, руководствуясь этими словами, памятник разместили именно там, где он поставлен на века. Уже давно этот памятник  Владимиру Высоцкому является местом сбора его поклонников в день рождения и в день смерти. Второй памятник скромно стоит во дворе музея. Его автор – З.Церетели. В памятнике есть жизнь, и динамика в отличие оттого, что стоит на бульваре. За спиной у Высоцкого купола церквей, внизу надпись: "Грязью, чавкая жирной да ржавою, Вязнут лошади по стремена". И сразу приходит на ум, то, что подсказано фразой из потрясающей песни –  куполами за спиной: “Купола в России кроют чистым золотом –  Чтобы чаще Господь замечал”. Но что интересно –  копия этого памятника поставлена в городе Покачи Ханты-Мансийского автономного округа.  Но есть ещё третий экземпляр, который стоит возле  мастерской Церетели на Большой Грузинской улице! Но мог ли этот уникальный человек представить себе, что по прошествии 35 лет после его смерти, памятники ему будут стоять не только в Москве, но ещё почти в 40 городах России и зарубежья.  И конечно не мог он себе представить, что в 2013 году во Владивостоке, ему будет поставлен памятник (на гранитном постаменте выбита надпись “Открыт закрытый порт Владивосток”), а возле памятника круглосуточно будут звучать все его песни! Такого количества памятников не поставлено ни одному поэту или певцу совремённой человеческой цивилизации.  А уж мемориальных досок в его память в России не счесть.   
      В Советском Союзе было несколько поэтов, которые претендовали на звание лучшего поэта страны – Б.Ахмадулина, А.Вознесенский, Р.Рождественский и Е.Евтушенко, который однажды сказал о том, что Высоцкий не поэт. А вот  выдающийся и признанный во всём мире  русский поэт, лауреатом Нобелевской премии И.Бродским был совершенно другого мнения. У  Высоцкого было с ним 4 встречи. Первая встреча  состоялась в Нью-Йорке на квартире русско-американского артист балета М.Барышникова, отказавшегося несколькими годами ранее, вернуться в СССР. Присутствовавший на ней фотограф Л.Лубяницкий оставил на память об этой встрече  известную фотографию, потом Бродский будет дарить её только самым близким друзьям. Бродский подарил Высоцкому свою книгу –  сборник стихов из цикла “В Англии”, с таким автографом: “Лучшему поэту России, как внутри её, так и извне”.
       Я уверен в том, что и сегодня песни Высоцкого трогают за душу не только людей моего возраста, но и  многие миллионы молодых людей. Уже в середине  60 годов прошлого века, его песни получили большую огласку в Союзе, а уже в начале 70 годов, популярность его заслуженно стала просто фантастической.  Такой популярности в 20 веке при жизни, не знал в СССР и в мире,  ни один поэт и певец. Музыкальные критики подсчитали, что из почти 700 его песен, 60 песен являются хитами, обычно у популярного и даже выдающегося певца за его творческую жизнь, насчитывается максимум 10-15 хитов. О песнях Высоцкого написано огромное количество статей и исследований многих сотен авторов и эти исследования, как свидетельствует время, будут продолжаться. Их феномен заключается, конечно, прежде всего,  в   том, что они говорят о тяжести любой профессии и наполнены огромным уважением к людям любого труда, но далеки от сюсюканья и умиления. И вторая составляющая часть этого феномена песен Высоцкого заключается в том, что он в своих песнях всегда был своим, верным закадычным другом для людей совершенно разных профессий. Поэтому его не просто уважали, но любили все – лётчики и моряки, шофера и танкисты, спортсмены и студенты, уголовники и чекисты, маршалы и космонавты, геологи и альпинисты.   
       Многие читатели знают о том, что выдающийся русский – американский художник и скульптор Михаил Шемякин и Владимир Высоцкий были очень близкими друзьями. Познакомились в Париже (благодаря М.Барышникову) и навсегда остались большими друзьями. Высоцкий посвящал Шемякину свои песни, тот, в свою очередь, рисовал иллюстрации к произведениям Высоцкого,  а после его смерти создал один из самых лучших памятников своему гениальному другу, который  установлен в Самаре. В память о творчестве своего друга, Шемякин также создал серию литографий, посвященных песням и стихам Владимира Семёновича. Литографии были отпечатаны только в 1991 году, а в виде полного издания вышли в свет в 2010 году. А в 1975 году, когда Высоцкий был в Париже, Шемякин купил самую дорогую на то время звукозаписывающую  аппаратуру. И с этого года по 1980 год годы в своей студии записывал песни своего друга. Аккомпанировал Высоцкому на второй гитаре К.Казанский. Записи были изданы только в 1987 году, после обработки в Нью-Йорке М.Либерманом. Песни в исполнении Высоцкого пытались записывать и записывали многие, но по мнению авторитетных специалистов, ни одна из профессиональных записей Владимира Высоцкого не может соперничать с коллекцией песен, которую создал Шемякина по объёму, чистоте звучания, исключительному подбору песен. Специалисты предполагают, что эти записи уникальны тем, что Высоцкий пел не для пластинки, а для близкого друга, чьё мнение он очень высоко  ценил. Серия включает в себя 7 пластинок. В Союзе этих записей естественно не было, а у меня они появились лет 10 назад, причём как обычно бывает – ищешь в Интернете одно, а находишь случайно другое, которое для тебя очень важно. Но обнаружил я эти записи в “компании” ещё 46 уникальных концертов Высоцкого, сделанных начиная с 1963 по 1980 год! Эти записи ценные и уникальные тем, что  их не касались руки реставраторов, поэтому они находятся в первозданном виде! Вы набираете в Goole фразу –  Владимир Высоцкий. Народная фонотека, открываете каталог записей и дальше уже дело техники и терпения. Для того чтобы скачать по одной песни все песни, придётся покорпеть ни один день, зато у вас будет настоящий Высоцкий с множеством разных вариантов.  Истинные фанаты песен  Высоцкого, не имеющие в своей  записей этих песен,  не пожалеют времени, я уверен в этом и мысленно скажут мне спасибо.   
      Жизнь и многогранное творчество этого уникального человека, оставила потомкам возможность лучше узнавать эпоху, в которой он жил и творил, а самое главное видеть в жизни главное и понимать, что в ней хорошо, а что плохо. Так как Высоцкий это донёс до нас, никто до него не сделал и потомки будут за это всегда благодарны ему. Ведь его философия жизни гениальна, но в тоже время очень проста. 12 строчек из поэмы “Баллада о времени” тому подтверждение. Это же надо, извлечь из глубины души, такие гениальные строчки. Нужно иметь дубовые мозги, если тебя в любом возрасте эти строчки не тронут. Ну, а в юном возрасте, если мозги не дубовые, эти строчки призывают к борьбе с подлецами, защите чести и правды, а главное призывают любого человека к свету и добру:         
               
                Но не все, оставаясь живыми,
 В доброте сохраняли сердца,
                Защитив свое доброе имя
  От заведомой лжи подлеца…

                Ныне, присно, во веки веков,  старина,
      –   И цена есть цена, и вина есть вина,

                И всегда хорошо, если честь спасена,
                Если другом надёжно прикрыта спина…
               
                Чистоту, простоту мы у древних берём,
                Саги, сказки из прошлого тащим,
                Потому что добро остаётся добром – 
                В прошлом, будущем и настоящем!
   
     Ни об одном писателе или поэте в совремённой истории не было создано столько документальных фильмов, сколько создано за почти три десятилетия о Высоцком.  После выхода на экраны фильма сына Высоцкого Н.Высоцкого “Спасибо, что живой” количество пользователей Интернета, которые входят на сайты Интернета посвящённые,  его жизни и творчеству увеличилось в 10 раз.  Спустя 35 лет после его смерти, сегодняшнее поколение людей, также уже являются его потомками и с благоговением почитают его память. В подтверждении этого, можно сказать следующее – нет в мире человека, в том числе и государственного деятеля, которого так поминают ежегодно в день его смерти, как поминают Высоцкого в России. Но также и нет в мире людей, день рождения которых отмечают так, как ежегодно отмечают день рождения Высоцкого в России! Но опять же, нет в мире человека, у которого на его могиле, каждый день лежит фактически гора цветов, в  летнее время, с этой могилы увозят машиной вчерашние цветы! Ни одному в мире писателю или поэту, не создан музей, наподобие Государственного культурного цента-музея В.С. Высоцкого, который с большим успехом функционирует в Москве. Нет в мире человека, которому на протяжении 35 лет после смерти люди посвящают свои стихи. И,  ведь этих людей сегодня уже больше 10 тысяч. Свои стихи посвятили ему все поэты СССР и России, в том числе и самые знаменитые. Но из многих сотен стихотворений и песен, которые, я прочитал и слыхал о В.Высоцком, мне понравились стихи А.Градского:

ПЕСНЯ О ДРУГЕ

                Я совсем не был с ним знаком,
                Но о друге мечтал таком,
                Что меня не продаст тайком,

                Хоть его жги огнем.
                У дороги цветком таким
                Он назло многим рос-таки.
                Вы, вокальных дел мастаки,
                Не споёте о нем.
 
                Совпадая с фамилией,
                Наказуя и милуя,
                Вверх стремился он с силою,
                Что не выразить мне.
                Но как ведется в святой Руси,
                Сколь поэта не возноси -
                Его высь, – "иже в небеси",
                Ну, а тело –  в земле.

                Пусть он связки пересмыкал,
                Пусть не всяк его стих смекал,
                Но зато он не пресмыкался,
                Как многие тут.
                И когда в зале смех стихал,
                Начиналась мистика
                Его песенного стиха –
                То был каторжный труд.

                Он из самых последних жил
                Не для славы и пел, и жил.
                Среди общей словесной лжи
                Он себя сохранил.
                И на круче без удержи
                Все накручивал виражи,
                Видно мало нас учит жизнь,
                Тот убит, кто раним.

Набери уважаемый читатель в Google – Александр Градский Песня о друге (памяти В.Высоцкого)… и содрогнёшься оттого, что услышишь в  песне на эти стихи в  исполнении ещё одного русского гения!

Веселье, радость, грусть и даже личные трагедии,  у моряков находятся
часто рядом,  особенно у моряков-рыбаков.
   
      Думаю, что читатели уже понимают, что я с большой ностальгией вспоминаю Петропавловск-Камчатский и Камчатку. Удивительно потрясающе красива и уникальна  страна Камчатка.  Уникальна и  её визитная карточка –   город Петра и Павла расположенный на берегах второй в мире (первая Сан – Франциско)  по величине буты Авача. Но, как говорится – песня не о том.  В середине 60 годов Петропавловск-Камчатский стал необыкновенно быстро,  строится и не удивительно, ибо на рыбопромысловый флот стали поступать в большом количестве рыбопромысловые траулеры нового типа – Большие морозильные рыболовные траулеры (БМРТ). Спустя время, в Управлении океанического рыболовства (УОР) одного из самых больших рыбодобывающих флотов Союза,  было 75 БМРТ, в том числе и  Большие автономные морозильные траулеры БАТМ  (тип “Пулковский меридиан”). А ещё в городе было Управление  тралового и рефрижераторного флота, в котором были рефрижираторные суда,  плавучие базы и десятки средних рыболовных траулеров. Был размещён на окраине Петропавловска, в посёлке “Сероглазка” самый крупный в Союзе рыболовецкий колхоз имени В.Ленина. Кроме крупных флотов, на камчатском полуострове находились десятки рыболовецких колхозов! И конечно в порту города размещались суда КМП – Камчатского морского пароходства. В перечисленных мною морских организациях Камчатки, естественно работали многие десятки тысяч человек. Ну и конечно  в Петропавловск базировались суда Краснознамённой Камчатской военной флотилии и   база одного из крупнейших в Союзе подразделений атомных подводных лодок!
       И естественно каждый день в город, возвращались с рейсов и уходили в рейс десятки судов различных классов и наименований. И естественно большинство членов отмечали свой приход в порт в Петропавловских ресторанах. Почему большинство моряков отмечали свой приход в порт в ресторанах, должно быть понятно – матросы судов и младший комсостав – это ребята молодые, в основном не женатые. Жили они ведь в основном в гостиницах, которые моряки ласково называли бичхолами (бич безработный моряк) для моряков или если не списали с судна, то на этом же судне. Конечно в городе – порту ресторанов не хватало, хотя в разных районах города, нет-нет, но открывались новые рестораны. Но их все равно не хватало, поэтому в нескольких столовых общественного питания города, в вечернее время зал столовой использовался в режиме ресторана. Рестораны города имели красивые наименования “Камчатка”, “Восток”, “Авача”, ну, а столовым давали названия сами посетители и эти названия намертво к ним “приклеивались”. На шестом километре города, столовая получила название “Хохотун”. Когда был построен новый ресторан, ему не давали официального названия, трудно сказать почему, может потому, что в народе ресторан продолжали называть прежним названием, ибо он был построен на месте ветхой столовой. В районе автобусной остановки “Рассвет” (возле универмага “Рассвет”) весь первый этаж  трёхэтажного жилого дома занимала столовая (сейчас в ней большой мебельный магазин). Неизвестно почему, кто-то назвал этот вечерний ресторан – “Серой лошадью”, многие рестораны страны, могли бы позавидовать этому ресторану, ибо в нём всегда работали бесподобные музыканты и певцы. Не говоря уж о том, что в вечернее время, попасть в этот “вечерний ресторан”, фактически было невозможно, ибо почти рядом находилась самая большая в городе судоверфь, на которой пребывали в ремонте и в отстое многие десятки океанских судов. А в районе Ленинградской улицы, был в одной из столовых, очень любимый у моряков вечерний ресторан  “Три поросёнка”. Столовая располагалась в очень старом деревянном здании, но вмещала огромное количество посетителей, иногда мне казалось, что кто-то её специально растягивает. Не говоря уж о том, что в часы пик, когда музыканты входили в раз, у меня однажды было ощущение,  что вот-вот музыка взорвёт зал и он рассыплется, как карточный домик! И честно говоря, мне большому почитателю книг писателя Д.Лондона, с первых разов пребывания в одном из камчатских ресторанов, уже в середине вечера казалось, что я пребываю в одном из салунов Клондайка во времена  золотой лихорадки. Если кто из читателей,  читал один из самых интересных и увлекательных романов Лондона “Время не ждёт”, то он может представить, то о чём я пишу. Ну, а если найдётся читатель, который читал этот роман, да ещё в те времена бывал в той удивительной обстановке камчатских ресторанов (что мало вероятно), то он согласиться, что и у него были подобные ощущения. 
        Естественно, что попасть в вечернее время  в это заведение было чрезвычайно трудно, тем более, что всегда пришедшие с моря члены экипажей, заказывали заранеё места в одном из ресторанов города. Как правило “входной билет”  в ресторан у швейцара, стоил  10 рублей, если на дверях заведения висела табличка “Мест нет” (а она всегда висела после 5-6 часов вечера). А уже к часам 7-8 вечера, удовольствие провести вечер в ресторане обходилось человеку желающего этого в четвертной (25 рублей). В субботу и воскресенье, тем более в предпраздничные и праздничные дни, стоимость удовольствия посещения любого ресторана после 7-8 часов вечера, обходилась в зеленый  казначейский билет стоимостью в 50 рублей, а после 8 вечера ни за какие деньги войти в зал любого в городе ресторана попасть было нельзя. В ресторанах города, как правило, работали отличные музыканты и певцы с разных городов необъятной страны, причём  попасть работать в один из ресторанов города, даже по тем меркам очень захудалый было делом гиблым – невозможным. В ресторанах играли абсолютно всё, русские романсы, самые модные на данный вечер песни и мелодии, такого случая не могло быть, чтобы человек заказав песню или мелодию её в данный момент,  не услышал! Почти в каждом ресторане, был высококлассный саксофонист и когда этом музыкант выводил свои рулады, радости и восторгу у присутствующих не было предела. Моряки, (а большая часть присутствующих, всегда были моряками) понимали в этом толк. Абсолютно во всех ресторанах города,  на протяжении конца 60 годов и всех 70 годов, на первом месте по количеству исполнения песни за вечер.  Исполнялась песня В.Высоцкого “Корабли постоят и ложатся на курс”, несомненно, для тех парней, которые в те годы ходили в моря, песня эта была своеобразным гимном. Ведь в её строфах зашифровано так много смысла – вера в верность, надежда на благополучное возвращение с моря, очень пронзительная грусть бывалого человека во многих передрягах человека.  Венчающая эту песню строчка –   “Я, конечно, вернусь, весь в друзьях и мечтах” сгусток зашифрованных гениальных мыслей. Очень скоро после того, как в 1966 году я впервые услышал эту песню, я подумал о том, что именно в последних словах песни заложен глубокий смысл, ибо человек услыхав из уст Высоцкого (или певца в ресторане),  эти слова, начинает очень о многом мечтать и на многое надеяться. И в этом я много раз убеждался, когда видел,  с каким огромным вниманием слушают в зале ресторана эту песню.   Нужно сказать о том, что были песни, которые не во всех ресторанах можно было заказать любую песню, это  было видимо, обусловлено администратором ресторана. Например, любимую песню моряков, которую я  представляю для ознакомления читателю, можно было заказать в ресторанах  “Хохотун” или “Серая лошадь”, но нельзя было заказать ни за какие деньги, ни в ресторане “Авача”, ни в ресторане на морском вокзале, хотя никакой крамолы в этой песне не было: 
                Когда  море горит бирюзой,
                Опасайся шального поступка
                У нее голубые глаза 
                И дорожная серая юбка.

                Припев.

                Эй, моряк, не грусти не грусти,
                Не зови ты на помощь Норд-Веста.
                Это дочь из богатой семьи
                И богатого лорда невеста.

                Увидавши её на борту,
                Капитан вылезает из рубки
                И становится с трубкой во рту,
                Рядом девушкой в серенькой юбке.

                И, наружно владея собой,
                Капитан речь ведёт о закатах,
                О поэзии грустной морской
                Разговор оживленный заводит.

                Говорит про оставшийся путь,
                Мисс любуется морем и шлюпкой,
                А он смотрит на девичью грудь
                И на ножки под серенькой юбкой.

                И уже капитан о штормах позабыл,
                Страсть кипела сродни морской пены.
                А девчонка семнадцати лет,
                В ласках первой любви   ошалела.

                А на утро в каюте нашли
                Капитаном забытую трубку.
                А  при матовом свете Луны,
                Бросалась в глаза  пятном
                Вся измятая серая юбка

                И опять капитан на борту
                И опять курит чёрную трубку.
                А в далёком, далёком порту,
                Плачет девушка в серенькой юбке.
      
      Многие моряки, которых я знал в те годы, были людьми довольно сентиментальными, уверен в том,  что и сегодня, моряки, тем более моряки-рыбаки люди тоже сентиментальные, в чём, как правило, виновата профессия.  Многие не смотря на молодые годы, имели и имеют поломанную судьбу. И конечно в этом повинна женщина. Я знал много молодых парней, которые по прошествии полугода, вернувшись в порт, узнавали об измене свой любимой жены, подруги или невесты. И многие рассказанные мне истории, кроме изумления и досады, ничего у меня не могли вызвать. Он вернулся с моря, жены дома не застал, никто из соседей давно её не видел, а спустя время выяснилось, что она живёт в этом же доме, но в другом подъезде с портным – закройщиком! Он вернулся с морей и узнал о том, что жена постоянно шаталась по кабакам (с определёнными последствиями), а маленькую дочь забирали с детского сада соседи, кормили её и оставляли у себя ночевать. Поэтому уж очень многие   из тех парней,  которые получили подобные жизненные травмы, платили в ресторане в  “Три поросёнка” 50 рублей и больше за исполнение песни:
Губ твоих накрашенных малина,
                В кольцах пальцы ласковой
                От бессонницы и кокаина
                Под глазами чёрные круги.
                Припев
                А муж твой далёко в море
                Ждёт от тебя привета,
                В суровом и дальнем дозоре
                Шепчет он: “С кем ты? Где ты?

                Зубки твои в чувственном оскале,
                Тонкая, изломанная бровь.
                Слишком многие тебя ласкали,
                Чтоб мужскую знала ты любовь.               
                Офицеров знала ты немало –
                Кортики, погоны, ордена...
                О такой ли жизни ты мечтала,
                Трижды разведённая жена?               

                У любви порочной ты во власти.
                И тогда, послушны и легки,
                Цепенеют в пароксизме страсти
                Пальчики изнеженной руки               
               
                Наполняясь, звякнули бокалы,
                На подушку капли уронив,
                Сброшенный мужской рукой усталой,
                Шлёпнулся на пол презерватив.
               
                Лишь порою встанешь ты не рано
                С грустью от загубленной красы...
                А на вечер –  снова рестораны,
                И снимаешь тонкие трусы.
               
                Отошли в небытие притоны
                Лёгких девок в наши времена,
                Но верна велению закона
                Чья-нибудь хорошая жена.

        В конце 60 годов, в Петропавловске,  люди  имевшие магнитофон, стремились переписать песни эмигранта Б.Рубашкина, которые переписывались с пластов и  магнитофонных бобин покупаемых моряками загранплавания в Сингапуре или в Канаде. Естественно в Союзе никто даже фамилии певца Рубашкина не слышал. И только в 1989 году, его имя узнали в Союзе и услыхали его песни в его личном исполнении, когда он первым из ранее запрещенных в СССР певцов,  приехал с концертами в Москву. Причём запись его концерта состоялась в Московском государственном театре эстрады 31 января 1989 года и была выпущена в том же году на альбоме “Борис Рубашкин в Москве” советской фирмой “Мелодия”. На ней певец ( исполнял русские народные песни и попурри из советских песен! Несмотря на то, что пластинку практически нельзя было купить в магазине, мне удалось это сделать –  с учётом пословицы – не имей сто рублей, а имей сто друзей. Оказалось, что Рубашкин никогда не был эмигрантом, а был сыном казака С.Чернорубашкина, (бежавшего после убийства большевиками  старшего брата семнадцатилетним юношей сначала в Турцию, а затем в Болгарию), и болгарки Т.Лиловой. Также оказалось, что в его репертуар входило более 30 ведущих партий для баритона в операх Верди, Пуччини, Чайковского, Мусоргского, Бизе, Моцарта. Оказалось. Что он был солистом Зальцбургской оперы. Гастролировал во многих театрах Европы, США и Австралии. Спел более полутора тысяч концертов русской песни по всему миру и в последствии дал 344 концерта в России. Его пластинки разошлись многомиллионными тиражами,  в результате  он имеет шесть золотых дисков!  Было время, когда я скачал с компьютера песни абсолютно всех певцов, которые пели в СССР и в России. И могу сказать о том, что лично я, выделяю среди всех баритонов Союза и России – Бориса Рубашкина (за исключением конечно М.Магомаева). И если кто из молодых читателей не слыхал песни этого фантастически уникального певца, то рекомендую набрать в Интернете фразу – песни Б.Рубашкина  и получить огромное удовольствие. А в те годы, почти во всех ресторанах города, исполнялись песни, которые исполнял Рубашкин –  “Колокольчик”, “На холмах Грузии”, “Очи чёрные”, “Ты меня не любишь, не жалеешь” и “Дорогой длиною”. Но была одна песня, которая по заказу,  редко, но исполнялась в ресторане “Три поросёнка”:

                Когда я жил в Одессе, носил я брюки-клеш,
                Соломенную шляпу, в кармане финский нож.
                Соломенную шляпу, в кармане финский нож.

                Припев
                Одесса, Одесса, родная сторона!
                Сгубила ты мальчишку, сгубила навсегда
               
                Иду я по бульварам и думаю о том,
                Что девушку – Маринку забили кирпичом...
                Что девушку – Маринку забили кирпичом...
               
                Припев.
               
                Отец лежит в больнице, а мать в сырой земле,
                Сестрёнка-гимназистка купается на дне.
                Сестрёночка-гимназистка купается на дне... 

На первый взгляд, в нескольких куплетах песни нет ничего особенного, но нужно было видеть, какое впечатление они производили на присутствующих в зале людей (а большинство из них были моряками) ресторана  впечатление. Если в Интернете найти это песню Рубашкина, то можно приблизительно понять, что и почему, но только приблизительно.
      Однажды БМРТ на котором я работал,  стоял на плановом ремонте на судоверфи. имени В.Ленина Это было время, я жил на судне, ибо жена ещё только собиралась прилететь в Петропавловск. Кстати очень скоро после её прибытия в город с сыном,  мы стали жить после обмена квартиры,  на первом этаже  в том доме, в котором находилась столовая,  в которой вечером работал ресторан “Серая лошадь”. Дом этот находился на улице Индустриальной, я нашёл фотографию дома в Интернете, сейчас в  квартире, в которой мы прожили очень долгие и счастливые годы, находится аптека. А тогда была зима и была суббота, наступал вечер и как говориться – “Дело было вечером, делать было нечего”. Телевизор был сломан, ничего хорошего вечер не предвещал, разве, что, как всегда завалиться пораньше в койку с книгой. Но внезапно ко мне в каюту едва ли не влетел, рефмеханик Коля Голубкин и ничего не объясняя, сказал: “Быстро собирайся, поехали в кабак на морвокзал”. На мой естественный вопрос – “Кто нас там ждёт”, получил ответ – “По дороге расскажу”. Оказалось, что Коля, организовал вызов для приезда в город  школьному другу, который учился в свое время в консерватории, но его невеста ушла, как это всегда бывает к другому. В результате Виталька консерваторию бросил, стал спиваться, но голос у него “золотой”, он только в кабаке растянул свою гармошку и спел первый куплет “Дорогой длинной” и его сразу “схватили за ноги и за руки”. Он уже почти месяц там пашет, толпа ревёт от  восторга,  и валюту только успевает отстёгивать. Всё то, что рассказал мне Коля о своём друге, оказалось правдой, за исключением одного, друг его играл не на гармошке, а на роскошном немецком аккордеоне, который его отец после войны привёз с Германии.
      Итак, мы уже фойе шикарного ресторана (швейцар был предупреждён и любезно нас впустил), пока мы раздеваемся,  до нас доносятся звуки аккордеона, саксофона и слова неизвестной песни, которая пока мы вошли в зал, перестала звучать. Очень скоро к нам подошёл парень, который и был Виталиком, другом Коли. Сказать о том, что он был великолепным певцом, значит, ничего не сказать. Ибо я уверен в том, что не будь у него искалечена жизнь, то он затмил бы многих знаменитых баритонов Союза. И я не преувеличиваю. В основном он пел русские романсы, да как пел, слушая его, мне казалось, что он просто открывает рот, а песня сама его покидает. После этого вечера, он пару раз приезжал к нам с Николаем в гости на траулер, проводил с нами вечер, ночевал на траулере, а утром, прощаясь с нами, с грустью в голосе в голосе произносил: “Спасибо парни, я так у вас согрелся. Можно, я ещё к вам прикачу”. Но, что мы могли сказать ему в ответ, кроме –  “Это тебе Виталя спасибо, ведь это ты нас согрел своим талантом и своими песнями”. Ведь приезжал он к нам со своим аккордеоном, с которым, как выяснилось он никогда не расставался, и никогда нигде не оставлял. Объяснял он этот факт так: “Это мой талисман, не будь его хотя бы час возле меня, я в момент всё брошу и поскачу за ним, без его присутствия – я это не я”. Он появлялся у нас и очень скоро начинал по нашей просьбе играть и петь. Очень скоро, моя каюта уже не вмещала слушателей. Мы перебирались в столовую команды, и в этом небольшом помещении, его пение просто всех потрясало, не говоря уж о том, что очень скоро столовая была до отказа наполнена моряками со стоящих рядом с нашим БМРТ судов. Пел он только русские романсы, а, кроме того песни неизвестных авторов, которые никто из присутствующих никогда не слышал:

                Спи, Наташа, ты не понимаешь,
                Отчего в тебе такая власть,
                Мы победу одержали в мае,
                Ну а ты в июне родилась.

                Над тобой фугасы не свистели,
                Только тёплый ветер песни пел.
                Над твоею маленькой постелью
                Мессершмит фашистский не летел.

                Нет на свете краше
                Маленькой Наташи,
                Нам с тобой не страшен
                Серый волк в степи!

                Спи, закрой ресницы,
                Пусть тебе приснится
                Золотая птица,
                Спи, Наташа, спи!

                Кто-то позабыв про все страданья,
                Хочет дать дорогу палачу,
                Это я кричу тебе, Британия,
                И тебе, Америка, кричу.

                Дайте спать спокойно детям нашим,
                Чтоб не повторились те года,
                Чтобы Дженни, Мэри и Наташа
                Не видали горя никогда!

       Кстати, Коля называл Виталия исторической личностью, в годы войны его друг жил в Москве, и в 41 году, когда немцы бомбили Москву, он, будучи шестилетним пацаном, вместе со старшими товарищами тушил на крыше своего дома  зажигалки, которые сбрасывали на Москву фашистские самолёты. А, ещё начиная с конца 45 года, он жил в Берлине, в котором служил его отец и облазил многократно с товарищами Рейхстаг, который находился в Западном Берлине. Мальчишки военного времени   были  (по себе знаю) лихими парнями и для них не было преград. А ещё у Виталика была фотография, на которой возле маршала Жукова, был запечатлён его отец полковник и возле него стоял десятилетний Виталик, который носил эту фотографию в своём объёмном портмоне, и называл её своей визитной карточкой. Говоря о том, что Виталик пел песни, которые никто из присутствующих никогда не слышал, не могу не сказать о том, что в вечер нашего с ним  знакомства в ресторане он,  наряду с романсами спел песню, которую я прежде никогда не слышал, причём спел её три раза:

                Пришла весна и майский вечер
                Парнишку вдруг околдовал.
                И самый нежный взгляд на свете,
                Девчонку вмиг очаровал.

                Припев.

                Сирень цвела кругом
                И поняли вдвоём,
                Гуляя ночь без сна,
                Что такое весна.

                Припев.

                Впервые парень близко видел,
                Любимых глаз голубизну,
                И полюбил под клёном сидя,
                Её глаза. А в них весну.
.
                Припев.

                Девчонка слов не говорилла
                Ему о девичьей любви,
                Всё рассказал  улыбкой милой.
                Весенний день им о любви.

                Припев.
               
                Осыпан снегом клён,
                А парень все влюблён.
                И грезит он не во сне,
                О прошедшей весне.
               
       Нужно отметить, что основные куплеты песни, Виталий пел,  аккомпанируя себе на аккордеоне, а когда он пел припев, то аккордеон его был беззвучен, но саксофон его напарника выдавал такие рулады, что равнодушным быть было нельзя. Во время исполнения последнего припева песни, звучал уже и аккордеон, и  саксофон, а после окончания песни раздавались оглушительные крики восхищения и аплодисменты! Я много раз бывал в своей жизни в ресторанах и в Петропавловске, и в других городах страны, но такой реакции присутствующих в ресторанах людей, не видел нигде и никогда. По прошествии нескольких месяцев, мы с Николаем ушли в рейс, Виталик приехал рейдовым катером на рейд Авачинской бухты, чтобы нас проводить. Более суток траулер находился на рейде, и он был с нами, конечно вечером, он в течение двух часов пел на промысловой палубе нашего БМРТ и звук его аккордеона и голоса гремели в Авачинской бухте. Думаю, что это был на флоте редчайший случай. Потом, мы вернулись с Николаем с рейса, Виталик с аккордеоном встречал нас на пирсе, вечером отмечали наш приход в порт и слушали его песни, в ресторане. Получилось так, что очень скоро, я опять ушёл в рейс. Николай улетел в отпуск,  и встретились мы с ним совершенно случайно в центре Петропавловска по прошествии пяти лет. Когда, я работал на рыбопромысловом флоте Камчатки, это было обычным для моряков делом, несколько рейсов, люди вместе работали, становились близкими друзьями, потом отпуск, и они зачастую после отпуска работали на разных судах и могли случайно встретиться годы спустя. Мы, встретившись с Николаем, естественно  пошли с ним в кафе-бар, который  находился за главпочтампом города и назывался у моряков “Стекляшкой”, ибо три стороны небольшого здания были фактически стеклянными. После первой рюмки – за встречу, Коля меня “огрел” фразой: “Давай помянём Виталика”. Яркий солнечный день, радостная встреча друзей, которые долго не  виделись, а в лазах у меня сразу потемнело, ибо я сразу понял, о ком сказал Коля. Больше мы уже с моим другом ни о чём не говорили.  Но только говорили о Виталике. Потом уже почти расстались, но без слов развернулись и пошли в ещё одно место, в котором продолжили вспоминать очень талантливого и светлого человека – нашего товарища Виталия Прилепина!
      Что интересно, тексты песен – “Капитан и девушка в серенькой юбке”,  “Губ твоих накрашенных малина”, “Наташа”, на сайтах Интернета есть, песни о “Майском вечере”, нет! Я, всегда вспоминая Виталия и его талант, думал о том, почему я его тогда не спросил его о том, кто написал слова этой незатейливой песни и музыку к ней. Подозреваю сегодня, что слова и музыка к песни были его, но он, будучи  человеком, очень скромным  об этом умолчал. Ну, а на первый взгляд простоватую эту на первый взгляд песню аккордеон и саксофон – делают настоящим шедевром! А мало ли существует песен, которые на первый взгляд не таят в себе признаков шедевра, но очень скоро эти песни обожают миллионы людей, В конце 50 годов пелась на танцплощадках страны песня “Мишка. Мишка, где твоя улыбка”, уж по сравнению с песней, которую пел Виталий, текст песни был  примитивен. А в песне в конце тех же 50 годов в песне ”Раз пчела в тёплый день”,  текст вообще был уж очень примитивен. Но эти песни очень часто звучали по радио,  и успех у них был большой. Представляю себе сколь бы быстро песня о “Майском вечере” стала популярной,  серди многих миллионов слушателей страны, если бы её транслировали бы по всесоюзному радио! Уверен в том, что после этого, Виталику можно было бы уже не работать в ресторане, хотя конечно он этого никогда бы не сделал, уж слишком он жил в мире исполнения своих песен. Не говоря уж о том, что каждую песню он исполнял так, как будто он пел в последний раз в своей жизни! Ну, а я уже давно считаю знакомство с человеком,  о котором поведал в предлагаемой читателям воспоминаниях,  ещё одним подарком моей судьбе. Виталий тот человек, которого, как и многих близких мне людей, которых подарила мне для общения судьба,  никогда не забывал и  очень часто вспоминаю!