исповедь

У каждого верующего всегда была своя дорога к Христу - одни приходили к Господу по великой вере, которую вложили родители в его детскую головку при воспитании. Другим помогли прийти к нему недуги  и болезни. Третьи, преступники, находясь в заключении в тюрьмах и лагерях за страшные преступления, раскаялись и Иисус, приняв их, окружил их своей заботой, и любовью. Четвертые пришли к Христу, услышав о великой книге мудрости «Библия» а когда ознакомились с ней, следовали ее заповедям.
Но какая бы дорога не вела к престолу Господа - она святая и Господь ведет нас по ней к спасению.
Моя дорога к Иисусу была  долгой - перечеркнута верой и безверием, сомнениями и надеждами. Но какая бы дорога не вела к Христу – она святая. И Господь ведет нас по ней к спасению. Моя дорога  началась еще в далеком детстве, и потому все было проще:
Родилась я в православной семье, в октябре 1926 года, в деревенской избушке в два окна, которую построил мой дед по отцовской линии (Тимофей Фомич Аржанов), когда мой отец Аржанов Петр Тимофеевич, женился, на моей маме Сапрыкиной Анне Сергеевне. Тогда это называли – сын «отделился», от отца. Семья стала жить самостоятельно  с женой и детьми. А детей  нас было пятеро. Т.Е. полная семья. Старший брат - Иван, потом Николай, за ним Михаил, и мы младшие Антонина, и сестренка Валентина.
Помню, лет с пяти мама учила меня молиться, я наизусть выучила «Отче наш», «Богородица», а вот молитву «Верую» я не освоила - слишком длинной казалась.
Папа, в свою очередь, пока мама возилась с печкой, готовя завтрак, рассказывал нам, детям, о слове Божьем.
В школах, когда учился папа,  был урок «закон Божий» Поэтому папа знал и помнил множество историй, и почти дословно... А учился он всего два класса, после чего был отдан, как Ванька Жуков, к сапожнику, но это другая история.
Так вот, папа знал множество историй из Библии, о Каине и Авеле, об Адаме и Еве, изгнанных из рая, о Ное и его ковчеге.                                О снах Иосифа, который потом стал царем Египта. Рассказывал он о нечистой силе, которая всегда бродит по земле и старается погубить грешника.
Заодно, мы усваивали рассказы папы и правила поведения, записанные в библии: не кради, не сквернословь, не завидуй, не обманывай.
Ну, а когда я подросла, по нашей стране   уже гуляла «Советская власть»,  которая изгоняла из жизни людей веру в Бога. Я уже училась жить по другим законам, хотя и молилась перед сном, как мои родители.
Потом я была пионеркой с красным  галстуком, комсомолкой с билетом, который был потерян в институте, где я училась. В то время нам прививалось  другое понятие: «Бога нет, это опиум для народа»- то есть обман, верьте коммунистическому вождю.
Крохотные ростки веры были искоренены  из моей жизни, но посеянное  зерно Веры родителями, словно ждало своего часа.
Так прошли годы, закончила школу, институт без Бога и отческого  благословления.
Иногда только вспоминаются картинки из детства, как рушили церковь, до ее основания, чтобы «посмотреть новый мир».
Я училась в 3 – 4 классе, когда мы, дети, помогали колхозу с прополкой в поле и вдруг заметили факел огня над сельской церковью, а через какое - то время раздался взрыв, сотрясая землю под нашими ногами. Все было в огне, и столб дыма окутал чье – то злодеяние. Когда пыль и дым рассеялись, на месте церкви с колокольней, стоял обрубок. Это было страшное зрелище для нас детей, а женщины плакали, глядя на это кощунство.
Однако я с детства знала, что Бог есть, и Он помогал нашей семье, т.к. родители были верующими, жили с Богом, делая людям добро и  помогая им. Это постоянная помощь соседям, односельчанам, родным и совсем незнакомым людям, для нас детей, было уроками нравственного долга и доброты.
Об одном таком случае я хочу рассказать здесь, моим детям: Бог не оставлял нашу семью без благословений. В страшные годы засухи и голода в Поволжье, в 30- годы коллективизации, когда наша деревня Синельниково, почти вся вымерла от голода и брюшного тифа,  наша семья из 7 человек, осталась жива, хотя четверо из нас переболели брюшным тифом, без лекарств, без врачебной помощи и без полноценной еды, остались в живых.
Ну, разве не чудо, сотворенное Господом!?
Как мне потом, спустя годы, рассказывала мама, но часть из ее рассказа, я и сама, 5 летняя девочка, почти отчетливо помню. Мама рассказывала, что вся наша семья осталась жива еще и по молитвам одной монашки...
А случилось вот что: папы в те дни дома не было. Переболели мы все без него. Дома не было  ни горсти муки, и жили мы «без забот», так как во время коллективизации увели сначала лошадь, потом корову, оставив детей без хлеба и молока. Папа, спасая семью от голодной смерти, периодически ездил в Тамбовскую губернию, где обменивал мамино приданое, из большого сундука, на хлеб (т. е. муку), а мы, как голодные птенцы ждали его возвращения. Иногда он задерживался. Однажды его задержали, как спекулянта, отобрав мешок муки, и он снова вернулся домой с пустыми руками за маминым приданым. В тот раз папа не вернулся к обусловленному сроку, и мама сама отправилась добывать хлеб на ближайшую станцию, за 7 километров от нашего села. Мы уже съели все запасы муки. Дело было зимой. Мама, возвращаясь, домой немного припозднилась. Зимние сумерки быстро опускались на проселочную дорогу, начиналась пурга. Мама спешила пройти свой путь, пока не замело дорогу. И вдруг (на полпути) она заметила странную картину – на обочине дороги сидела неподвижная фигура, занесенная снегом. Мама остановилась, подошла, окликнула и потихоньку толкнула эту безмолвную скульптуру. Скульптура зашевелилась. Это была полузамерзшая женщина. Мама отряхнула с нее снег, а женщина продолжала молчать, словно погруженная в сон. И все же маме удалось растолкать ее, велела подняться и пойти с ней, иначе незнакомка могла замерзнуть. Уговорила. Пошли вместе, но женщина постоянно отставала. Мама тоже останавливалась и ждала ее. Ждали и мы с сестренкой свою маму, сидя у небольшого окна, и продувал «окошечки» на замершем стекле, не забывая смотреть на дорогу. Мамы все не было. И в конце, когда мы уже замерзли, и не было уже надежды, мама, вся занесенная снегом, пришла, но пришла не одна.  Потом мама рассказала нам, как она спасла женщину – монашку: В те, 30 годы ломали не только церкви, разоряли монастыри, наломали и судьбы людей. Монастырь, где жила эта монашка тоже разорили. Одних отправили в Сибирь, других отпустили «на волю» - кто куда может. Вот и шла эта  женщина, в селенье, где родилась, но до которого могла не дойти.
         Мама накормила и нас, и пришелицу чем могла, уложила всех спать. Утром истопила баню, помыла ее и оставила еще на несколько дней, что бы окрепла. Все  это рассказывала нам мама. Я же сама помню, то как мы ждали маму, а потом провожали монашку. Перед уходом, наша гостья сняла с шеи один из трех деревянных крестов и дала его маме со словами: «Вот этим крестом я благословляю тебя, Аннушка, и твоих детей. Я до конца дней буду благодарна и помнить о тебе и молиться, чтобы ты и дети твои были здоровы и счастливы» Так оно и было. Папа, спасая нас, от голодной смерти увез в 1934 году в Горьковскую область,где стал работать на железной дороге. Так мы обошли голод.
     Этот случай с монашкой я считаю чудом. Мама спасла, помогла, накормила и уложила спать, хотя в нашей маленькой избушке и уложить то ее было негде.
        Все последующие годы мои, и моей семьи, проходили и проходят по молитве этой женщины.
В церкви я никогда не была, если не считать того единственного случая, когда я, в 10 летнем возрасте гостила в Саратове, у тети Поли, которая периодически ездила в город  Вольск, на церковную службу. Однажды она взяла и меня. Там впервые я приняла причастие, т. е. приняла в сердце Господа. Вот такой длинной была моя дорога к Христу.
        Потом в Казани, когда я была уже студенткой, заходила в церковь на улице Баумана, как в музей, чтоб посмотреть ее убранство.
           Все трое моих братьев были на войне, Ваня воевал еще и на востоке с японцами. Все трое остались живы, только Николай был ранен в запястье левой руки.
            А мы с сестренкой Валей            закончили благополучно ВУЗ, т.е. получили образование и путевки в жизнь. Обе вышли замуж. Родили детей:   она двух сыновей, я - трех дочерей. Все живы, здоровы и теперь. Я славлю  Господа за все Его милости к   нам, хожу по указанным Им  тропам, и    соблюдаю уставы     Его.
       И все это по молитвам той женщины – монашки. Разве это не чудо, сотворенное Господом!?