5. Значение семьи в образовании государства

§ 5. Значение семьи в образовании и существовании государства.

Выписки архиепископа Феофана (Быстрова) из сочинений митрополита Филарета Московского.

И возращу тя зело, зело, и положу тя в народы, и цapиe из тебе изыдут (Быт. 17, 6).


Семейство древнее государства. Человек, супруг, супруга, отец, сын, матерь, дщерь и свойственные сим наименованиям должности и добродетели существовали прежде, нежели семейство разрослось в народ и образовалось государство. Посему жизнь семейственная в отношении к жизни государственной есть некоторым образом корень дерева. Чтобы дерево зеленело, цвело и приносило плоды, надобно, чтобы корень был крепок и приносил дереву чистый сок. Так, чтобы жизнь государственная сильно и правильно развивалась, процветала образованностью, приносила плод общественного благоденствия, – для сего надобно, чтобы жизнь семейственная была крепка благословенною любовью супружескою, священною властью родительскою, детскою почтительностью и послушанием, и чтобы вследствие того из чистых стихий жизни семейственной естественно возникали столь же чистые начала жизни государственной, чтобы с почтением к родителю родилось и росло благоговение к Государю, чтобы любовь детища к матери была предызображением любви к отечеству, чтобы простодушное послушание домашнее приготовляло и руководствовало к самоотвержению и самозабвению в повиновении законам и священной власти Самодержца, действующей непосредственно или чрез начальства, от него поставленные.

Из семейств составляется государство, и члены семейств образуются в члены великого состава государственного. Хотя сила общей жизни тела может больше или меньше исправлять частные недостатки и повреждения в здравии членов; но, без сомнения, полнее и совершеннее может она проявлять себя в движениях членов здравых и неповрежденных. Так, хотя власть государственная, может исправлять частные недостатки и пороки жизни семейственной; но тем еще лучше для государства, чем менее нужны сии исправления, чем более здравых членов семейство представляет в распоряжение государства, чем вернее приготовлена и сбережена домашняя честность и доброта к употреблению в подвиги и добродетели на поприще жизни общественной.

Итак, да помыслят отцы и начальники семейств, что если они, по выражению Апостольскому, дом свой добре правят (1 Тим. 3, 4); если в своем комнатном владычестве правильно и верно действуют рассудительно употребляемою властью, опытным словом, добрым примером; если содержат своих домашних в порядке и послушании, вселяют в них страх Божий, любовь к ближним, верность к Государю и отечеству, бдительным смотрением охраняют их нравы; то, кроме того, что исполняют чрез сие долг, возлагаемый природою, а следственно и ее Создателем, что готовят сами себе плоды семейных утешений, – кроме сего, таковым действованием они совершают и в пользу государства служение, которого благие последствия могут простираться даже до потомства.

Я сказал, что последствия доблестей семейственных могут простираться даже до потомства; и как не могу показать ceго в будущем потомстве, которого мы не видим, то, дабы оправдать сказанное, по необходимости должен обратиться к предкам и потомкам, бывшим прежде нас.

Авраам был благочестивый и добрый отец семейства, почти только начинающегося, когда Бог явился ему, и дал следующее обещание: возращу тя зело, зело, и положу тя в народы, и царие из тебе изыдут (Быт. 17, 6). Провещание, много сказывающее в немногих словах!

Надобно вспомнить, что сие было за многие веки до того, как Бог в избранном народе Своем учредил царское достоинство и освятил оное собственным избранием и помазанием. Примечайте же, как рано Господь помышляет о царях; как ясно дает разуметь, что учреждение царя есть дело Его вечного предопределения; как высоко ценит достоинство царя, когда преимущество быть родоначальником царей предоставляет в награду столь избранной доблести, как Авраамова.

Но какая то была доблесть, которая приобрела Аврааму столь великое и обширное потомственное обетование: возращу тя зело, зело, и положу тя в народы? – Еще не та единственная доблесть самоотвержения, с каким он, по воле Божией, готов был единородного сына своего принести в жертву; ибо сие было уже после; но не столь беспримерная доблесть мужа непорочного, упражняющегося в домашнем благочестии, дом свой добре правящего, с пожертвованием собственных выгод охраняющего домашний мир и родственное согласие (Быт. 13), с опасностью собственною готового на избавление присных от бедствия (Быт. 14). Итак, Авраам в сем случае представляет образ доблести семейственной; а Божие к нему провещание – образ потомственно благих последствий такой доблести.

Чтобы показать важность семейственных должностей и добродетелей и для подчиненных членов семейства, довольно указать на один пример, сильнейший самого закона; потому что это пример Законодателя, покоряющегося закону. Когда юного Иисуса преблагословенная Матерь Его и мнимый отец нашли во храме в собеседовании о предметах духовной мудрости, и жаловались, что Он оставил их; тогда Он дал было им на cиe такой ответ, которым, по видимому, разрешал Себя от закона покорности земным родителям; потому что занимался делом Отца Своего Небесного. Что, яко искасте Мене? Не весте ли, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми (Лк. 2, 49)? Но что же потом? Не смотря на столь высокое право, смиренно преклонил Он выю под иго заповеди, повелевающей чтить отца и матерь: и сниде с нима, и прииде в Назарет, и бе повинуяся има (Лк. 2, 51). Так важен долг повиновения семейственного, что единородный Сын Божий отсрочил Свое выступление в дело Божие, чтоб исполнить сей долг пред земною Материю, и даже пред одним именем отца, которое носил Иосиф до благовременного открытия тайны неимеющего отца на земли, и чтобы Своим примером вновь освятить обязанности и возвысить добродетели жизни семейственной.

(Слово в день вoсшecтвия на Всероссийский Престол Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича. Говорено в Чудове монастыре, ноября 20, 1837 г.)