Объявление

(Этот рассказик я написал в качестве упражнения в сообществе mi-pishem.livejournal.com. Вот текст задания: Напишите объявление http://mi-pishem.livejournal.com/888497.html)

- “Старая Библия в хорошие руки”. Тут и номер телефона есть.
Валера не имел обычая читать газеты, но сегодня, доев купленного на рынке сушеного подлещика, он листал газету, в которую была завернута рыба. Ничего интересного в газете Валера не нашел, его внимание остановилось только на милицейской сводке и разделе “Отдам даром”. Колька, сосед по комнате в общежитии, хмыкнул:
- Да ну, кому нужна старая Библия, еще и тащись за ней на другой конец города.
- Первый раз такое объявление вижу, ладно там старый ковер или холодильник, но Библия… Кто ее читает сегодня - это раз, у кого ее нынче нет - это два. Вон даже у нас в общаге и то Новый Завет имеется, сектанты постарались.
Валера кивнул на тумбочку, там лежала книжица карманного формата в мягкой синей обложке, на днях ее занесли два стеснительных паренька. Они еще пригласили на некое душеспасительное мероприятие, только Валера забыл, как оно называется.
Почему-то газету откладывать не хотелось.
- А что, давай съездим, все равно делать нечего.
Колька поперхнулся бутербродом с колбасой, который он жевал, лежа на кровати с продавленным матрасом:
- Ты че, с дуба свалился? На что она тебе? Еще и старая.
- А хоть бы для интереса. Хочется посмотреть, кто такое объявление дал.
Валера вышел за дверь с телефоном и газетой в руках, почему-то неудобно было звонить по такому вопросу при Кольке.
Через час он поднимался по лестнице с выщербленными ступенями, удивляясь цветочным горшкам и картинкам в рамах на стенах. В городишке, откуда Валера приехал на учебу в областной центр, он такого отродясь не видал.
Дверь открыла девушка лет двадцати пяти.
- Ты за Библией? Заходи. Сейчас принесу.
Девушка ушла в комнату, вытирая по дороге передником руки. Валера стоял в прихожей, рассматривая нехитрую обстановку. Обувь, шкаф для одежды, телефон на полочке, календарь на стене. На календаре что-то религиозное написано фигуристыми буквами с хвостиками и загогулинами, Валера успел разобрать только первое слово “Покайтесь”, глаза с улицы к полумраку не успели привыкнуть.
Девушка вернулась, держа на вытянутых руках большую книгу - как поднос, плашмя, лицевой стороной кверху.
- А как ты узнаешь, что мои руки хорошие? - съехидничал Валера, вспомнив текст объявления.
- Да вообще-то мне все равно, какие твои руки. Держи. Только не выбрасывай ее, хорошо? Все-таки папа так с ней обходился - как с драгоценностью какой.
- Папа? А что с ним?
- Похоронили месяц назад. Он баптист был. Я-то нормальная, не как он, - поспешила уточнить девушка, поправляя прядь жирных волос. - Убирала на днях в его комнате и вспомнила, что он, когда уже точно знал, что не выздоровеет, велел мне дать после его смерти объявление и подарить Библию первому, кто придет. Еще три раза повторил и слово с меня взял. Так что забирай.
Видно было, что девушка хочет поскорее закончить разговор, да и шкворчание с кухни требовало ее скорейшего возвращения к плите, поэтому Валера не стал тянуть.
- Ты точно не хочешь ее себе оставить?
Дочка баптиста замахала руками. Валера не стал дожидаться ответа:
- Ладно, не выброшу. Спасибо, пока!
Спускаясь со второго этажа и повторно проходя мимо картинок в рамках, Валера только теперь краем глаза заметил на них какие-то божественные надписи в тон той, что была на календаре в оставленной им квартире. Но внимание его было приковано сейчас к увесистой книге с протертыми до серого картона углами обложки, с темными волнистыми страницами. Книга была теплой, и от нее исходил чуть различимый запах… Валера не мог определить его или с чем-то сравнить, но неприятным запах не был, скорее даже наоборот.
Вечером, отмахнувшись от ерничающего Кольки, Валера сел в своем углу и начал листать старую Библию. Было непривычно сознавать, что хозяина ее уже нет на белом свете. Страницы были испещрены карандашными пометками, многие места были подчеркнуты или обведены. Пытаясь разбирать надписи, Валера чувствовал себя немного неудобно - словно листаешь СМС в чужом телефоне.
“Но ведь он сам велел дочке подарить Библию первому, кто придет, значит, она уже моя”. Найдя в этой мысли себе оправдание, Валера успокоился и продолжил знакомство с осиротевшей книгой.
Видно, Библию эту прежний хозяин ее читал не одно десятилетие и прочитал от корки до корки раз пятьдесят, не меньше. Возле некоторых строчек виднелись полустертые надписи-молитвы: “Господи, я принимаю это обетование”, “Благодарю за эту истину, на которую я могу опереться” и так далее, под многими из них стояли даты, причем первые пометки были сделаны еще в семидесятые.
“Ого, тогда еще моя мама в школу не ходила”, - подумал Валера, и уважение его к книге возросло.
Почерк хозяина Библии с годами менялся. Датированные семидесятыми и восьмидесятыми годами строчки были приземистыми и наклонялись вперед, как спринтеры на низком старте. Написанные в девяностые и двухтысячные строки были прямее и круглее, видать, выводившая их рука потяжелела и уже не была такой поспешной.
Долистав до последней страницы, Валера остановил взгляд на листе перед задним форзацем. На нем неровными и почему-то печатными буквами - опять же карандашом - было выведено:
“Незнакомец! Я не знаю твоего имени, не знаю твоего возраста, как и ты ничего не знаешь обо мне. Но я о тебе молюсь. И я точно знаю: молитва эта напрасной не будет. Хочешь - поставь эту Библию на полку, хочешь - положи на стол и читай, она свое дело сделает”.
“Сделает, ага… Как бы не так”. Валера поднялся на затекшие ноги, перевел взгляд со стола на полку, с полки на стол, со стола на полку… Посмотрел на Кольку, прилипшего к планшету, и уверенным движением поставил Библию на полку.

26.04.2016