Длительная выдержка

В кои-то веки дела у Артема пошли в гору. В успех не верил никто – ни родители, ни друзья, переставшие мечтать и занявшие свои места в этом мире, ни возлюбленные, которым оказалось трудно поладить с творческим человеком. Ни даже коллеги по группе – кто-то играл еще в пяти командах, кто-то занимался сольными проектами, кто-то выпивал, кто-то осчастливил Артема только для развлекухи – играют же люди в футбол после работы, почему бы в рок не поиграть? Когда Артему это надоело, он стал подбирать музыкантов не по дружбе, а по профессионализму. Но тогда и предлагать надо что-то. Концерты, фестивали, интервью на радио. Худо-бедно пошло-поехало. Только сайт хромал.
- Некоторые особо одаренные с него начинают, а ты все в соцсетях сидишь, - говорил Женька, лучший друг и программист, - разгребусь со своими делищами, возьмусь за твою визитную карточку.
Артем не торопил. В основном люди продвигаются через соцсети, кому нужен сайт? Просто показать, что мы крутые и могём? Возможно. Лейблы на это не клюнут, да и кому они нужны, если более-менее качественно записаться можно дома – лицензионные диски почти не покупают, смысла нет. Слушать в мп3-плеере или в компьютерных колонках?
- Будешь продавать через сайт альбомы для ай-тьюнс или гугл-плей, - просвещал Женька, - темнота! И фотки нужны козырные – это для девочек. Волосатые стильные дядьки в героических позах. Ну, понимаешь…
Знакомый фотограф у Артема имеется.
- Извини, старик, студия забита под завязку, и я пока занят, - вздохнул Кирилл, - кину тебе ссылку, обратись к одному человечку. Не откажет.
- Странно, конкурентов подкармливаешь? – усмехнулся Артем.
- Не конкурентов, а учеников.
«Человечек» оказался девушкой, причем, очень миленькой, с непроизносимым ником. Страница закрытая, но сообщение отправить можно. Девушка написала, что собственной студии у нее нет, снимает дома, но свет поставить может. А лучше выбрать пасмурный день и пофоткать на природе.
Артем не стал пугать девушку сразу, явился на съемки один. Идея отчаянно ему не нравилась – он все-таки музыкант, а не рок-звезда. Последние любят позировать, у них харизма, они классные шоумены. Артем прекрасно понимал, что такими качествами не обладает. Если бы в наше время можно было зарабатывать продажей дисков, он закрылся бы в студии и химичил со звуком до одурения. Пожалуй, даже в одиночестве.
Девушка была одета как парень: кроссовки, джинсы, огромный рюкзак, штормовка и бейсболка. Типичный фотограф. А он-то вырядился в кожаный френч, распустил вихры, грохотал штиблетами по сухому асфальту. И так чувствовал себя придурком, а не контрасте и вовсе приуныл.
- Пойдем лучше в парк, - предложила Надя, - волосы твои с кирпичной стеной сольются.
Об этом он совсем не подумал. А впрочем, пусть профессионал голову ломает.
Благо в парке в будни народу мало, но те, кто был, смотрел на парочку с нескрываемым любопытством. Надя потратила несколько секунд на настройку, сделала пару пробных кадров, пока Артем гулял по дорожке, потом попросила обернуться, снять плащ, закинуть его на плечо, сесть на лавку…
- Да просто двигайся, я тебя поймаю.
- Признаться, перед такой техникой я теряюсь. Не мужское это дело.
- Девчонки тоже теряются. Сначала все да, окей, позинг будет зашибись, а на деле – ни ума, ни фантазии. Как перед расстрелом.
Фотограф плыл с ним на одной волне – общительной ее не назовешь, и Артем чувствовал, что девушка делает над собой титанические усилия, чтобы расшевелить его. Однако вскоре творческий процесс ее увлек, и в ход пошли анекдоты и «представь себе» - то полный зал, то летящие не сцену лифчики, то контракт на пару миллионов.
- Ладно, что-то да получится, - вздохнула Надя и, отпустив фотоаппарат, стала разминать руки, - как всегда протупила. Надо было сказать тебе хоть что-то для разнообразия принести: шляпу, шарф, другую куртку. Вечно что-нибудь да забуду.
- Не волнуйся, учтем, - он улыбнулся, - это пока я один, а вообще нас четверо.
- И что, каждому отдельно фотосет устраивать?
Артем покачал головой, еле сдержав смех при виде округлившихся глаз фотографа.
- Жаль. Мне для практики полезно. Ладно, я тебе пришлю на электронку результат, может, плеваться будешь.
Хотел спросить, отчего такая неуверенность, но кто-то прошел мимо, что-то сказал – дескать, о времена, о нравы, уже парни девушкам позируют. Надя усмехнулась этой реплике, но оставила ее без комментариев.
Вечером Артем получил несколько фотографий. Надо же, а он ничего! Не в смысле пустого места, а… ничего себе! Ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен… лютой обработки не заметил. Все реалистично, стильно, ничего лишнего. Он набил письмо, полное искренних благодарностей и напросился на студийную съемку. Надя ответила, что свободна через пару дней и согласна принять его одного.
- А всех вместе лучше в парке? – не забыв смайлик, напечатал Артем.
- Разумеется. Я девушка приличная, а вы народ непредсказуемый.

Через два дня Артем заехал домой после репетиции и сам сгреб все, что могло понадобиться – имелась у него и шляпа, и бандана, и косуха, и казаки… затошнило от этих сборов. Помедлив секунду, взял и гитару.
Надя жила в однокомнатной квартире-студии.
- Значит, это не скаченные из сети картинки, а твои фотографии. Не только в профолио, а в оформлении всего…
- Чего? – удивилась девушка.
- Рецензий, рассказов. Читал твой «ЖЖ».
В «живом журнале» девушка разместила портфолио – пейзажи, портреты, натюрморты. С этими ссылками Артем ознакомился в первый же вечер переписки. Но было там еще много интересного: переводы песен, рецензии, путевые заметки, отчеты о концертах, творческих встречах и прочих не слишком личных событиях в жизни Нади. Артем из интереса прочел небольшую рецензию на незнакомую ему группу, а дальше – зачитался. Оформляло рецензию фото как из музыкальной студии – цифровое пианино, огромные колонки без сеток, ноутбук. Все это громадье живет в Надиной квартире. А в противоположном конце – торшер-«софтбокс», лампа на прищепке, белые зонтики, полиэтиленовые пленки, разноцветные ткани…
- Кофе сварить? – голос хозяйки вернул его в реальность.
- Не откажусь.
Пока она возилась у плиты, он ходил по единственной, но большой комнате, и разглядывал каждый предмет. Надя, казалось, не возражала.
- Что удобнее: тащить тебя в мою студию с осветительными приборами или моих ребят к тебе?
- Про ребят я уже сказала. А ты сам пришел. Кофе готов.
Надя ходила по дому босиком, в затертых и будто мужских джинсах, в синтепоновой жилетке на черную футболку. Темные кудряшки растрепаны. Артем боролся с желанием потрепать ее по голове.
Кофе оказался классным. Он привык к растворимой бурде, а варить у самого почему-то не получалось.
- Если петь планируешь, такой лучше не пить, - сказала Надя, - связки сушит. Будешь гыкать и мучиться жаждой.
Он кивнул, сделав еще глоток.
- А ты, значит, тоже играешь? – кивнув в сторону пианино, спросил Артем.
- Бывает. Для себя.
- А по жизни чем занимаешься?
- Давай не будем о грустном.
Он читал, что она общается с местными поэтами, даже организовывает какие-то вечера, но о постоянном месте работы из ее записей ничего не знал. Вообще забавно это – сидеть в чужом дневнике ночь напролет. Незнакомый человек, параллельный мир. Причем такой, которым он и не думал увлекаться, но вдруг нашел столько созвучий.
- Ты за рулем? – осведомилась девушка.
Артем кивнул.
- Жаль, а то коньячку в кофе добавили бы, для раскрепощения.
Он рассмеялся. Вот значит, как они работают!
Фотографировались пока обоих не затошнило. Под музыку той самой незнакомой Артему команды. В рецензии Надя писала о собственных ассоциациях, о периодах жизни, когда ей нравилась та или иная песня. Текст как музыка.
Никто не предложил сразу посмотреть фотографии. Ему стыдно смотреть на себя в присутствии девушки, а она, должно быть, волнуется, не нашлепала ли кривых кадров и не захватила ли чего лишнего.
Придя домой, он обнаружил в ящике не только фотки, но и ссылку на прозу и стихи. А ведь девчонка талантливая! И, пожалуй, в литературе больше, чем в фотографии.
- Я снимаю в основном натюрморты, - писала она, - оформляю рассказы. Людей фиг найдешь, да нужно письменное согласие, чтобы фотки публиковать.
- Но ведь Кирилл порекомендовал именно тебя, - ответил он.
- Пожалел меня. Я ему недавно изливалась, что с работы хочу уйти, спрашивала, реально ли фотками зарабатывать. Хорошо поговорили. Сошлись на том, что мне нереально, - смайлик.
- Почему же? – не понял он. – Все шикарно. Мои знакомые женска пола уже писают кипятком в контакте, глядя на твои работы. Это чего-то стоит!
- Я бы попросила тебя расплатиться иначе, - появилось на мониторе.
- Ух ты! Неужто валютой?
- Нет, - ответила девушка, - помоги мне записать несколько песен. Я сама в этом дуб дубом и вряд ли научусь.
Оказалось, там писать нечего – голос под фортепиано. Ни сводить, ни мастерить… даже скучно. Спросил, не хочет ли аранжировать. Ответила, что хочет оставить как есть. Что ж, способ оплаты Артема устроил.

Еще через несколько дней он заехал к Наде ознакомиться с материалом. Она совершенно не знала, как работать со звукозаписывающими программами, у нее не было даже микрофона. Пробовала записать на диктофон, заснять на видео в фотоаппарате, но качество убило наповал. Еще бы! теперь Артем чувствовал себя намного лучше: он ехал помочь другу, а не корячиться перед камерой.
- Кофе?
- С удовольствием!
Надя не составила ему компанию – ей же предстоит петь. И пела она красиво. Играла впрочем, тоже. Мелодии незатейливые, но запоминающиеся, голос не поражал диапазоном или прочими техническими характеристиками, но был просто красив. Каждая нота будто затрагивала какую-то струну искушенной в музыке Артемовой души.
Текстов он не расслышал. Стихи читал выборочно (их на сайте больше двухсот) и некоторые показались надрывными, почти мужскими. Сейчас, глядя на хрупкие руки на клавиатуре, слыша этот нежный девичий голосок, он не верил, что их написала эта самая девушка. Стройняшка с милым лицом и неважно, что она на себя напялит – хотелось взять ее за руку и укрыть от ветра и дождя своим дурацким кожаным френчем. А кудри – Артемова слабость.
- Слуууушай, - многообещающе протянул он, - где ж ты раньше была? Почему я никогда о тебе не слышал, нигде не видел, не читал? Люди с чем только не лезут, а ты тут сидишь с таким контентом!
Надя потупилась.
- Да, всего понемногу, а в итоге – ничего.
- Брось! – он накрыл ее руку своей ладонью. – Небось, и обложку сбацала к альбому, да? Такие «ничего толком» просто другим не доверяют и правильно. Свой мир надо видеть целиком.
Она промолчала и улыбнулась. Она часто улыбалась и громко смеялась. Но грусть в глазах не исчезала никогда.
Пожалуй, она права – ничего добавлять не надо, под фортепиано эти песни звучат таинственно, интимно и как ни странно разнообразно, хотя Надя не изощрялась в технике и в подборе аккомпанемента. Артем установил программу, подключил микрофон и записал с первого дубля одну песню.
- Я думала, будешь сводить вокал отдельно?
- Попробуем и так, в следующий раз, - он видел, что она устала. Выложилась при исполнении, - ошибусь, если предположу, что эти песни мало кто слышал?
- Не ошибешься, - Надя вздохнула, - всего двое. А песням уже двенадцать лет…

Женя корпел над сайтом, Артем репетировал с группой, готовясь к ближайшему концерту. С Надей переписывался в «аське» почти каждый вечер. Когда время позволяло, читал ее стихи. Некоторые даже выпросил себе для песен. Она, казалось, потеряла счет своим творениям, не могла даже отобрать лучшее, не относилась к ним всерьез, не прорабатывала.
- Все-то у тебя так легко и играючи, -  написал однажды Артем, - завидую даже.
- С тем, что легко достается, легко и расстаешься, - ответила Надя.
С ней приятно общаться, у нее неженское чувство юмора. Правда и остроумия хватало, а это порой пугает.
- Придешь ко мне на концерт?
- С фотиком?
- Можно.
Она ответила, что у нее не такой уж хороший объектив и фотки на длительной выдержке могу получиться размытыми.
- Не в газету же тебе их отправлять, - набил Артем, - а нам на память было бы здорово.
Она пришла. Он видел ее то у сцены, то сбоку, то в проходе. Щелкала только в начале, как многие другие. А потом просто слушала музыку, покачиваясь в такт. К середине концерта Артем поймал себя на том, что видит в зале только ее. Хотя позировать уже не перед кем…
А она не дождалась его после. Он бродил по залу, искал ее, но так и не нашел. Вскоре услышал смску – Надя извинилась, что ей пришлось уйти раньше. Фотки обещала прислать, как обычно.

Ребята давно разошлись. Надя устроила групповой фотосет на репетиционной базе, а потом они с Артемом загружали осветительные приборы в машину. Перетаскав их после перевозки в Надину однушку, Артем по-хозяйски включил компьютер, а Надя, уже не спрашивая, поставила варить кофе.
- Не хочу сегодня ничего записывать, поиграй лучше ты, - не отворачиваясь от плиты, попросила девушка.
Артем давно оставил здесь одну из своих гитар. Даже не помнит, когда и зачем. Он тоже не хотел ничего играть, но отказать Наде не мог. Кофе зашипел. За окном зажглись фонари. Надя включила свет только над вытяжкой, квартира погружена в полумрак.
- Ветер южный прохладою летних ночей целовал мои крылья... – он не пел, лишь прочитал под музыку.
- Это я что ли? – Надя рассмеялась, поставив перед Артемом чашку с кофе.
- Да. Как осмелился я свое «я» так безбожно предать, что теперь сам себя не прощу, мня великим? Я вплетался во тьму и так рад ею был, что забыл свое имя. Или как там? Порядок нарушил.
- По-моему да, хотя такое старье, не помню. Вообще не ведаю, как можно помнить свои стихи.
- А мне в память врезались строчки, - Артем продолжал перебирать струны, - «ты как Сид Баррет или Питер Пэн, ты держишь мир лишь кончиками пальцев…». Интересно, почему? А вообще все равно. Классно!
Он слышал ее улыбку в полумраке. А затем – не то вздох, не то всхлип.
- Надюш, ты что?
- Ничего-ничего. Играй.
Он отложил гитару, подсел поближе к девушке. В глазах ее блестели слезы, но она упорно твердила, что все в порядке. Артем притянул ее к себе, обнял и погладил по голове. Она не сопротивлялась. Поцелуи были солеными от слез, горячими и горячечными.
- Нет, Тём, не надо, не надо,- Надя высвободилась из его объятий, вскочила и подошла к окну.
Он тяжело вздохнул, откинул волосы с лица. Душно здесь, даже слишком.
- Да, прости.
За что? За эту искру? За одиночество? За дыхание в одном ритме, за разные углы зрения?
Он подошел к ней, увидел в отражении оконного стекла ее заплаканное лицо.
- «Вот и бою конец, отдохни от дороги. Старый мир отпусти, и покой здесь найди». Это уже я.
Она молчала. Тому, кто умел читать и слушать, ее стихи и песни, ее музыка и картинки сказали все. И не было стыдно за корявую рифму и дрожащий голос.