начало

На тот момент, нашим отношениям с Мелани уже пришёл конец. Это понимали все. Странно было только то, что она до сих пор находится у меня в квартире. В дальнейшем я испытывал это чувство ещё не раз. Но уже не с ней.
Последнее, что я мог ей высказать – ту огромную боль, какую мне причинил аборт, я высказал. Во время просмотра «Убить Билла», в той сцене, где Мамба очнулась после комы и осознала, что потеряла ребёнка… Тогда я зарыдал вместе с ней. То огромное сосущее чувство вырвалось наружу. Тогда это случилось впервые. Я рыдал и рыдал. Я поставил на паузу и не мог остановиться минут 40 точно. Потом постепенно я начал обретать сознание, а вместе с ним и осознание происходившего. Увидев чужую потерю, я смог принять свою. Я позвонил Лани. На часах было около 3-х ночи. Она ответила непромедлительно.
Накануне мы были в соре, она забежала забрать то-ли книжку, то-ли какую-то мелочь и поставила что-то в  холодильник, что я потом с удовольствием и ещё каким-то странным чувством съел. Я сидел с ребятами из казачества и просто ей кивнул.
Но сегодня она была со мной. К нам зашёл Никки, он так и не признаётся, какого чёрта ему было нужно. Он пробыл наверно около часа, пока не создалось ощущение, что он лишний в этой вновь образовавшейся идиллии. Наверное, в первую очередь потому, что мы привыкли трахаться как кролики по 5 раз на дню, таким образом, нам нужно было наверстать актов 15, а он пришёл почти одновременно с Мелани. Я попросил его уйти. В итоге, мягко вытолкав его шваброй наружу, я приступил к делу. Не прошло и 15-и минут и раздался стук в дверь. Кроткий и мягкий. Наверно мы оба предчувствовали конец, хотя, что его предвещало?. Но ласкам мы уделили в разы больше времени, чем обычно. Я уделил. И только вошёл полностью… Этот стук не показался мне мягким или застенчивым. На моём лице появилась сдержанная, сдавленная улыбка, скрывающая другие эмоции. Мелани начала посмеиваться. Я молча встал и пошёл удовлетворять желание того, кого не хотел удовлетворять, только кинув Лани: «Прикройся». Щелчок щеколды, дверь настиж и я смотрю прямо в глаза стучавшему. Но внимание Ника отвлёк другой объект, спокойно уставившийся ему прямо в лицо, но к его счастью, на приличном расстоянии. Промямлив «я за телефоном», он протиснулся в остаток дверного проёма и побежал телефон брать. Как же чётко я помню очертания голой Мелани заливающейся смехом и катающейся в одеяле… Её высокий лёгкий смех, при низком-то для девушки голосе и тяжёлой манерой говорить. Моя Лани… Ничего нам не было суждено пережить вместе. Мы сами нашли друг друга и сами превратили наши жизни в ад. Самый милый ад, какой только могли представить…
Проводив Ника членом, я захлопнул дверь и приступил к делу по-настоящему и с азартом.
Только совсем недавно, почти год спустя, я узнал, что был ещё один свидетель того маленького домашнего шоу, предназначенного только для его участников.
Тогда она вторглась в мою жизнь. Имела ли она на это право? Так ли ей это было нужно как она потом об этом заявляла? И знала ли она на что идёт? Вопросы без ответов. Вот что ляжет в основу этой простой житейской истории.