Посланец из Эдема. гл. 3-2 У пиратов

                У пиратов

       Капитаном  «джентльменов удачи» был опытный  морской  волк, прожженный старый пират  по имени  Хью  Джонс. Когда-то  могучий видом плечистый моряк английского флота, волею судьбы  ставший морским разбойником, дослужился  до капитана пиратского корабля. Теперь это  был видом обрюзгший и располневший, а характером   жестокий и беспощадный человек, каким полагалось быть капитану корабля под флагом "Веселый Роджер".  Он никого не любил, никому не доверял, за исключением  единственной дочери  Элиз. Он считал себя перед нею виноватым, лишив  матери, забрав в  четырнадцать лет с собой на корабль под видом юнги. Хью мечтал  лет через десять-пятнадцать сойти с дочерью на берег и с помощью награбленных сокровищ стать очень богатым и уважаемым господином .

       Элиз со временем стала  высокой рыжеволосой  красавицей,  хотя характером была  вся в отца. Она украшала себя  награбленными драгоценностями, и меняла их каждый день, находя  в этом  особое  удовольствие и  развлечение. Женская сущность и  молодость давали себя знать.  Она была единственной женщиной на корабле, и ей всегда нравилось, когда мужчины дрались из-за  нее. Такое нередко случалось, пока не стал помощником капитана  Том Блэк, который мечтал добиться её  руки.

      Капитан  Джонс,  Элиз и помощник капитана Блэк направились первыми  осматривать  трюмы захваченного корабля. Открывая один за другим трюмы, они радовались большому количеству товаров и ценностей, но выбирали самое ценное: золото, серебро, жемчуг и драгоценные украшения.
       Все  каюты были  не заперты, поэтому они быстро были обследованы.  Подойдя к одной из них, в крайнем отсеке, они  обнаружили ее закрытой изнутри, но через щели в двери  просачивался слабый свет.
      - Что за черт?! Эй,  кто там? Откройте немедленно, или дверь в щепки разнесем! - грозно зарычал капитан и пару раз  грохнул кулаком в дверь.

      Вскоре дверь открылась, и перед ними предстал  темнокожий  мальчик, одетый в легкую светлую рубашку, такие же штаны, закатанные до колен, и обутый в сандалии.
      - Какого черта ты здесь прячешься, черномазый?! —  загремел своим низким голосом капитан. - Как вы его не заметили? - обратился он к  помощнику, слегка повернув голову.
      - Я его вообще не видел среди остальных, - пожал плечами  Блэк.
      - А ну, в сторону, щенок! - повелительным жестом капитан хотел отодвинуть мальчика, чтобы пройти, но тот  уперся в двери, преграждая проход.

      - Сэр, туда нэлзя! Там человэк умирайт! Там смэрт!  -  мальчик, произносил слова с большим акцентом и указывая в угол каюты. - Там  чэловэк  умирайт. Он ошень балной. 
      - Щас мы посмотрим, кто еще тут прячется! - решительным  движением  руки Джонс  легко отстранил мальчика в сторону и вошел в каюту.  Блэк и Элиз остались снаружи.
      - Свечу мне! - приказал  капитан мальчику, и тот  подал ему огарок свечи.  Она  осветила  лежащего   в   постели    человека, по   всем   признакам  тяжело больного. - Фу, ну  и вонища здесь! Что у него? -   Джонс, брезгливо морщился.

       -  Лыхаратк, сэр.
       -  Проклятье! И давно болеет? - отступая к  двери,  спросил  капитан.
       - Ныдэли двэ будэт, сэр.
       - Ясно! Приказываю: больного - за борт, а  боя – помыть тщательным образом и зачислить юнгой, а там посмотрим, куда его определить, - Джонс глянул на помощника.
       - Есть  сэр!
       - Отец, - остановила его дочь, - дай сначала  мне самой осмотреть  больного. Может, его можно спасти. У нас, по-моему, есть  лекарство от этой болезни. Если он поправится, на корабле будет одним  пиратом больше. Разве это плохо?

       - Какого дьявола, Элиз!  Не хватало тебе от него заразиться! 
       - Я тоже поддерживаю капитана, - неодобрительно посмотрел на нее Блэк, но  дочь капитана  даже не взглянула на него.
       - Отец! Я не боюсь: лихорадка ко мне не пристанет. Она передается только через кровь.
       - Не нравится мне эта твоя затея, ну да ладно.  Только будь осторожна, дочка! - нехотя согласился  капитан. Он не мог долго с ней препираться. - Ты ведь  у меня одна.
       - Спасибо, отец! Всё будет нормально! - пообещала ему.
       Он  передал ей свечу, а сам вышел и продолжил с помощником  дальше осматривать каюты.

      Оставшись одна, Элиз, не смотря на неприятный запах, скопившийся в каюте,   осветила лицо больного и с удивлением  отметила, что  в нем,  даже через обросшую щетину и нависшие  черные спутанные волосы, угадывался молодой, красивый мужчина.  «А ведь он недурен собой. Не то, что эти образины, окружающие меня. Ни на кого  уже смотреть не хочется. Если удастся его спасти, моим будет», - и ей захотелось быстрее заняться его лечением.
       В это время умирающий  на секунду открыл глаза, посмотрел на нее, улыбнулся слабо, и что-то прошептал.  Ей показалось, что он произнес какое-то женское имя.   Лежа под тремя  теплыми войлочными одеялами,  он вдруг заметался и стал все  сбрасывать с себя,  и мальчик  кинулся  укрывать его.
       - Ничего, бой, мы его поднимем  на ноги, по крайней мере, я постараюсь, - и Элиз вышла из каюты  распорядиться, чтобы больного перенесли на  пиратский корабль. На новом месте с  помощью  мальчика, которого звали Гопал, она переодела больного  в чистую одежду, а снятое с него тряпье велела своему маленькому помощнику отнести на камбуз и бросить в печь.

       Закончив под утро разграбление «Баязида I»,  пираты потопили  его с остатком  товара, что не представлял для них интереса,  и продолжили  плавание до своего  Порта приписки. Так они называли  небольшой  необитаемый островок  на юге  Средиземного моря, куда прибыли  через сутки.    Бросив якорь в  маленькой бухточке острова, где они отдыхали и укрывали свои сокровища, капитан  позволил команде  отпраздновать  удачу.
       На следующий день с утра пиратская команда  занялась  генеральной уборкой своих  кают, а также дележом  награбленного. Конечно же, самое лучшее  досталось капитану, его дочери и  помощнику.

                ***

      Не теряя времени, Элиз занялась выхаживанием больного, призвав на помощь   корабельного  лекаря, который, осмотрев его, подтвердил заболевание болотной лихорадкой. Среди  лечебных  средств на судне имелся  порошок коры хинного дерева, используемый для лечения  этой болезни.  Лекарь вручил драгоценный порошок  Элиз и дал указания, как  его следует принимать, а она передала снадобье  мальчику, всё ему растолковав.    

     Вечером она наведалась  к больному и увидела, что состояние его  заметно улучшилось. Снова заменила ему постель и переодела без всякого стеснения, предварительно осторожно протерев его лицо и тело полотенцем, смоченным теплой чистой водой. Потом  она так же осторожно  вместе с Гопалом сделала уборку  в каюте и проветрила.   
     С каждым днем  Измаилу становилось  лучше, а через неделю лекарь разрешил ему подняться ненадолго на палубу.  На свежем морском воздухе  у  него  слегка кружилась голова. От долгого лежания  ослабели ноги, и  поначалу  мог только сидеть. Что показалось странным, он замечал на себе любопытные и недружелюбные взгляды незнакомых ему матросов, одетых совсем по-другому, да и всё было не такое. А откуда взялась эта рыжеволосая девушка, что ухаживала за ним? Ведь  отлично помнил, что на "Баязиде" такой не было. Он понял, что за время его болезни случилось что-то страшное, и ему хотелось поскорее всё узнать.

        Когда смертельная болезнь нехотя отступила, и Измаил смог как следует разглядеть свою спасительницу, то был поражен её необыкновенной яркой внешностью.  Он никогда еще не видел таких ярко рыжих белых женщин с мелкими конопушками на милом курносом носике, и ему казалось, что она такая притягательная и недосягаемая, как  горизонт. Он боялся  дотронуться до нее, чтобы  она  не исчезла,  как исчезает мираж  в пустыне, когда к нему приближаешься. Она, улыбаясь, что-то говорила ему, но он не мог понять.
      
       Этот замечательный мираж исчез, когда Гопал, немного знавший турецкую  речь, живя в порту, смог довести до него, что он оказался на корабле у пиратов.  Слушая его, Измаил  мрачнел и угрюмо молчал. Он не знал еще, повезло ему или нет, что так  с ним случилось. Но больше всего  ему не понравилось, что Элиз была дочерью капитана и тоже занималась разбоем. Он презирал женщин, переодетых мужчинами и занимающихся  не женскими делами.  «Шайтан, а не женщина, оборотень,   а ведь еще вчера я ее боготворил!» - разочарованно   подумал он  и стал думать, как вести себя в сложившейся обстановке. Он понимал, что своим спасением и безопасностью на корабле он целиком был обязан этой  рыжеволосой красавице, оказавшейся членом пиратской шайки.

        В очередной раз, придя в каюту к выздоравливающему больному и увидев мрачное выражение на его лице, Элиз спросила через Гопала:
       - Отчего ты такой хмурый? Не нравится, что выздоровел?
       - Оттого, что узнал, где нахожусь. Разве можно этому радоваться?
       - А-а, понимаю: ты узнал, что мы пираты, - догадалась она. - Забудь про все,  что было, прими  все, как есть, и тебе станет  легче, - она  нежно провела рукой  по его небритой щеке. - А еще научись говорить по-английски. Я тебе вместе с Гопалом в этом помогу.
      Выслушав её, он пришел к мысли, что она права: ничего не поделаешь – надо смириться со своей  участью. Теперь он целиком в их руках, и многое теперь зависит от нее. Думается, неспроста она его выходила. По всей вероятности, он понравился ей. Тут, хочешь-не хочешь, а против рожна не попрешь и от судьбы не уйдешь. Пусть  будет, что будет, - решил он. - Надеюсь, Аллах не оставит меня, раз не дал умереть.

       Когда  спасенный Божьей милостью турок  окреп после  болезни и  окончательно привел себя в порядок:  помылся, побрился острым  лезвием клинка, подравнял волосы с помощью заботливого и всё умеющего Гопала, приоделся в добротную одежду, Элиз, увидев его, порадовалась за себя, что смогла  спасти такого красавца. Он без боя покорил ее сердце. Ещё она была наслышана о горячем темпераменте  восточных мужчин, и ей очень хотелось это проверить на деле.
      Капитан Джонс интересовался у дочери, как дела у больного, она всегда отвечала: "Неплохо! Скоро получим еще одного пирата".

                *** 

      Старания рыжей красавицы привели к желаемому результату: больной пленник совсем выздоровел, стал немного понимать английскую речь и сам немного говорить по-английски.  Тогда она решила, что пора взять  его на "абордаж", и пригласила в свою  просторную каюту. Желая угодить ему и сделать сюрприз, она  убрала ее  на восточный манер,  и сама нарядилась, как Шехерезада. Ей немало пришлось потрудиться, чтобы доставить   удовольствие восточному мужчине и привести  его в восторг.

       Обстановка в  каюте и она сама в восточном одеянии, действительно, произвели на него сильное впечатление, особенно роскошно убранная постель под затейливым балдахином. В качестве угощения она  предложила ему лучшего вина, что имелось  на корабле и самой изысканной еды для этого случая.
       - Ну, что, мой дорогой больной, я вижу, дела твои стали намного лучше, - наливая в бокалы  густое красное вино, проговорила она.
       - Это благодаря вашему старанию и доброму сердцу, моя прекрасная пери, - он взял ее руку и поцеловал, глядя ей в глаза. В разговоре он мешал английские и турецкие слова.
       - Кто-кто? - спросила капитанская дочка с  кокетством.
       - Пери это вроде вашей доброй волшебницы, - пояснил  Измаил.

       - Хм, это не в моем духе быть доброй волшебницей. Просто,  ты мне понравился. Даже больной, ты был хорош собой. А сейчас  просто неотразим! - она погладила его руку, томно глядя в глаза.
       Мужчина невольно  смутился и опустил  взгляд.
       - Ладно, милый, не смущайся, как девушка, а послушай меня… хотя, давай  выпьем сначала, - она подняла бокал и они чокнулись. - За твое  здоровье!..  - Выпили. - У нас на корабле, - снова   заговорила она, отправляя в рот кусочек омара, - командуют  двое: отец и я… Если хочешь присоединиться к нам, то  должен  жениться на мне. Такое мое условие.  Ты здесь  надолго, а у нас, пиратов,  свои законы… Ну, что молчишь? Или я тебе не нравлюсь, и слова мои тебе не по душе?

      - Нравишься, - и положил руку на ее колено и сжал.
      - Значит, ты согласен стать моим мужем? - спросила она, второй раз  наливая ему  вина и пытливо на него смотря.
      Он  осушил и этот бокал:
      - Согласен!  С тобой хоть на край света, моя пери! - ответил Измаил, чувствуя, как по телу приятно расходится  вино, опьяняя его. - А теперь я хочу, чтобы ты станцевала для меня.
      - Станцевала? - фыркнула Элиз. -  Ты  в своем уме  предлагать такое? Не забывай, кто я!

      - А ты попробуй, ведь не зря так нарядилась, - и он стал тихонько хлопать в ладоши и вполголоса напевать знакомый ему восточный мотив. -  Давай, давай! Танцуй!... Я очень прошу тебя, алмаз души моей.
      - Ну ладно!..-  смягчилась  она.  Однажды видя восточный танец,   сначала  скованно, затем все круче и круче она начала вращать бедрами, кружиться  под такт, заданный Измаилом, и делать гибкие движения руками.  Танец, исполняемый ею не столь искусно и грациозно, как  восточными женщинами, все же   доставлял  ему большое удовольствие. Ему в его опьяненном мозгу вдруг пригрезилась Лейла, и  в нем  стала пробуждаться страсть. Видя это, дочь капитана  вошла в раж и стала танцевать перед самым его носом, крутя бедрами.    Он  встал, подхватил ее, разгоряченную, на руки и понес, слегка пошатываясь, на  ожидавшую их постель…

       Наступило утро. Измаил и Элиз  проснулись, но еще лежали в постели, обнявшись. Он не мог ни о чем  думать. Голова его  побаливала, и его слегка тошнило. Счастливая девушка нежно перебирала  волосики на его груди:
       - Ну, вот, ты и стал моим мужем. Сегодня же мы объявим об этом  и сыграем свадьбу. Ты  станешь первым помощником  отца. Надеюсь, милый, ты оправдаешь  мое  доверие.
       - Смею тебе  напомнить, дорогая, что я родился в стране,  где жена беспрекословно подчиняется мужу, а не муж жене, - скупо улыбнулся Измаил и поцеловал ее в висок.
       - Я это приму к сведению, милый, но и ты не забывай, что здесь не Турция, а действуют наши законы, -  она нежно поцеловала его сосок.  -  Думаю, ты не станешь заставлять меня носить паранджу.
      - Посмотрю на твое поведение, жена! - полушутливо ответил он и подмял ее под себя в порыве  нахлынувшей страсти.
      
    Так  началась его жизнь среди пиратов.  С волками жить - по-волчьи  выть, решил бывший пленник, хотя не переставал еще чувствовать себя скованно. Скоро и он стал делать вместе  с ними одно дело.  Женившись на Элиз по морскому закону, он стал правой рукой капитана Джонса,  потеснив  Тома Блэка, тем самым став его лютым врагом.  Мальчика Гопала, который ухаживал за ним, он определил в ученики к судовому лекарю.
       У Измаила оказался  стратегический ум. Он  помогал капитану в разработке  удачных планов по захвату торговых кораблей. Капитан Джонс и Элиз  были довольны им. Хотя он сторонился участия в кровавых побоищах, но одно событие все же заставило его поступиться  своим принципом.

                продолжение http://proza.ru/2016/04/26/592