Абонент больше не доступен

Эльнур был ребенком голодных девяностых, и все его воспоминания, начиная с сознательного возраста, связаны с детским домом. Лишенный материнской любви и отеческой опеки, он привык полагаться только на себя. Он с трудом окончил девять классов, чтобы уклониться от армии, он сбежал в Россию, и отсиживался там, пока у него не закончился призывной возраст. Затем вернулся на Родину, где его никто не ждал. Его товарищи давно уже осели, завели семьи и работали, а он даже не знал, куда он дел свой аттестат о неполном среднем образовании.

Однако одним мастерством он все же овладел – за многие годы он отточил навыки щипача, и его рабочим местом стали автобусы. Он предпочитал кошельки, особенно старые. Из его практики он знал, что люди не держат крупные купюры в потрепанных портмоне. Порой, ему попадались проездные карты, студенческие билеты, документы и кредитки, ПИН-коды от которых он не знал. И тогда он создавал группы и форумы, чтобы найти владельца. И что самое главное, несмотря на криминальный характер его доходов, ему нельзя было отказать в принципиальности – он никогда не грабил пенсионеров. Каждый раз, когда он видел пожилого мужчину или женщину, он всегда уступал место, полагая, что это может быть его потенциальный родитель.

Вот и сейчас он стоял на остановке, высматривая свою новую жертву. Он выбирал между молодой женщиной в темных очках, мужчиной чуть около шестидесяти лет с тростью в руках и парнем с рюкзаком за спиной. Как только автобус подъехал, Эльнур прошмыгнул одним их первых. Свободных мест оказалось довольно много, но он принципиально не занял ни одно из них. Он наблюдал. Молодой женщине кто-то позвонил, и спустя несколько секунд она села в припарковавшийся автомобиль. Паренек с рюкзаком за плечами так и не сел – видимо ждал другого маршрута. И тогда выбор, который мучал Эльнура, отпал сам собой – единственным, кто сел в тот же автобус был мужчина, волочивший за собой левую ногу. Эльнур подбежал к нему и подал ему руку, чтобы помочь взобраться по высоким ступеням. Мужчина посмотрел на него взглядом, полным благодарности и чуть слышно произнес: «Спасибо, сынок. Да хранит тебя Аллах.».
 
Автобус тронулся. Это был старый автобус, один их тех, что обычно колесят по окраинам города. Люди дышали друг другу в затылок – автобус был забит под завязку. Пассажиров то и дело потрясывало, а на поворотах люди наваливались друг на друга, пытаясь удержаться на своих двоих. Эльнур поддерживал мужчину за руку, дабы помочь ему сохранить равновесие. «Довольно крепкий мужичок» - подумал Эльнур, когда его подопечный отказался сесть на сиденье, любезно предложенное одной их юных представительниц прекрасного пола.

Время в автобусе – это время раздумий. Каждый поглощен своими мыслями, и никому нет дела до рядом стоящего. Оно и понятно – все только ждут того момента, когда можно будет вынести свое усталое и потное тело из душного и тесного замкнутого пространства, называемым общественным транспортом. Тактильные контакты часто сопровождаются неодобрительным женским шипением, возмущением и вздохами. И только Эльнур знал о том, что его прикосновения останутся неосязаемыми – они напоминали легкое дуновение ветерка, пробивающееся сквозь недозакрытое окно автобуса – такие же бесшумные, бестелесные и едва уловимые человеческой плотью.

Мужчина попросил Эльнура помочь ему пройти к выходу. До конечной оставалось еще три остановки. Эльнур попросил людей расступиться и провел мужчину сквозь живой коридор пассажиров. Мужчина расплатился, слез с автобуса, обернулся и на прощание кивнул Эльнуру. Эльнур улыбнулся и кивнул в ответ. Он был уверен, что его давно заснувшая совесть, приняла очередную дозу снотворного.

Эльнур никогда не проверял свою добычу сразу же. Он любил смаковать тот момент, когда в конце дня он приходил в свою съемную однокомнатную квартиру, включал свет, снимал куртку, разувался, заваривал крепкий чай, доставал из карманов все свои трофеи и вываливал их на обшарпанный кухонный стол, накрытый старой выцветшей клеенкой. В тот вечер он не нарушил годами установленный церемониал: один за другим завершив свои обычные действия, он поставил на огонь чайник, нарезал буханку заводского хлеба, достал из холодильника банку инжирового варенья и, намазав им ломоть, начал медленно есть.

Улов оказался довольно неплохим: два кошелька и портмоне. Эльнур быстро распотрошил кошельки – пятьдесят два маната наличными, пара кредиток и клочок бумаги, на котором был записан номер телефона, который, судя по всему, принадлежал некой Айнур. Портмоне же было оставлено на десерт – оно было из натуральной кожи, совсем новенькое. И вот когда он тщательно пережевывал свой бутерброд, он услышал, как из портмоне донесся сигнал нового голосового сообщения.

«Вот чёрт!» - промелькнуло в голове у Эльнура. Он резко повернул голову в сторону, откуда доносился звук, и подавился. Эльнур не верил в карму, закон бумеранга и прочие глупости, которые придумали люди, не имеющие власти и средств наказать своих обидчиков. Но внезапно наступивший приступ кашля заставил его мысленно покаяться во всех своих грехах и даже вспомнить имя Муллы из соседней мечети.

Прокашлявшись, Эльнур взял портмоне в руки и стал медленно открывать молнию. Внутри было пять манат и тридцать копеек, удостоверение личности, чек из супермаркета, квитанция из банка об оплате кредита, небольшая фотография молодого человека лет 25 в военной форме, сделанная на фоне азербайджанского триколора, и мобильный телефон.

Модель была далеко не новая, но телефоном явно пользовались не более трех месяцев. Хозяин его любил – на нем не было ни царапин, ни трещин. Эльнур выключил мобильный телефон, вынул сим-карту и вновь включил его. Телефон оказался незапаролен. Он подключил телефон к соседской беспроводной сети, пароль от которой он взломал без особого труда – люди любят использовать имена своих детей в качестве паролей. Он зашел в настройки телефона и был готов нажать на кнопку «Вернуться к заводским настройкам», когда неожиданно на один их чатов пришло уведомление о новых голосовых сообщениях.

Внезапно в голове Эльнура промелькнула мысль о том, что он пожалеет об этом, но любопытство взяло верх и он решил их просмотреть. Сообщения были от некоего Айдына, чья фотография на аватарке совпадала с той, что была в портмоне.

Эльнур нажал на кнопку «воспроизведение» и услышал задорный молодой голос. «Папа, как дела? Как дома? Как мама? Я соскучился. Здесь очень плохая связь, поэтому если вдруг не отвечу, значит, сигнал не доходит.» Эльнур нажал на паузу и посмотрел в окно. Немного подождав, он вновь стал слушать сообщения, приходящие один за другим. «Ты уже разобрался с телефоном? Очень надеюсь, что ты меня сейчас слышишь. Если что-то будет непонятно, спроси у Гюльзар – мы вместе его тебе покупали. Слушай, я тебя очень прошу – поговорите с ней. Я уже боюсь ей что-то говорить, сразу плакать начинает. Это, наверное, все из-за беременности, слишком она нервная стала в последнее время.»

Последней пришла фотография - сэлфи Айдына на фоне заснеженного горного ущелья. Эльнур стал разглядывать фотографию, но свист чайника заставил его отложить телефон в сторону, чтобы выключить газ. Эльнур бросил чайный пакетик в единственный имевшийся в доме стакан и залил его кипятком. Коричневые разводы медленно поплыли по воде, растворяясь, подобно акварели. Эльнуру почему-то вспомнилось детство, когда он любил макать кисточку в краску и делать на бумаге цветные разводы, из которых его воображение рисовало его прекрасное и счастливое будущее. Эльнур сел за стол, взял телефон и жадно стал пить, обжигая все больше и больше губы, рот и гортань с каждым глотком.

Эльнур словно завороженный смотрел на телефон. Ему казалось, что должно быть еще одно, последнее послание сына своему отцу, которое станет финальным аккордом этот недолгого монолога. Оно не заставило себя долго ждать. «Всё, пап. Больше не могу говорить. Батарейка садится, поставлю на зарядку. Кстати, ты мне можешь контуры послать? Завтра утром постараюсь позвонить. Всех целую.»

Экран телефона погас. Эльнур сидел за столом и смотрел в одну точку. Сегодня впервые в жизни он почувствовал себя вором. Вором чужой жизни. Он положил телефон на стол и внезапно услышал, как с улицы стали доноситься радостные крики людей и шум фейерверков. Он выше на балкон и закурил. В домах напротив висели Азербайджанские триколоры, а люди радовались освобождению очередного города, грохоча хлопушками, которые сейчас казались ему отголосками взрывов.

Выкурив сигарету, Эльнур накинул куртку, надел туфли и спустился во двор. Салют раскрашивал ночной воздух спального района в яркие цвета. Он зашел в небольшой магазинчик, хозяин которого не поленился напомнить Эльвину о его долге в 24 маната за продукты, которые он уже успел съесть. Эльвин лишь кивнул головой, подошел к платежному терминалу и скормил ему три банкноты по одному манату. Выйдя из магазина, Эльнур набрал номер человека, о существовании которого час назад он даже не подозревал. «Звонки не доходят до абонента. Телефон либо выключен, либо находится вне зоны доступа. Пожалуйста, перезвоните позже.» - приятным женским голосом сообщил автоответчик. «Батарейка села.» - подумал Эльнур.

Вернувшись квартиру, он лег на обшарпанный диван и тут же заснул, не выпуская телефон из рук. Утром его разбудил смс «Абонент снова в сети». Эльнур набрал номер и услышал длинные губки. Его лицо озарила улыбка, которой он сам удивился. Он ждал до тех пор, пока гудки не прекратились. Он набирал снова и снова, но на другом конце никто не ответил.

Через пару дней Эльнур уже поднимался по лестнице неизвестного ему доселе подъезда. Он подошел к двери квартиры номер 37, на которой была повязана черная лента. Он постучал. Ему никто не открыл. Затем он дважды нажал на кнопку дверного звонка. И снова – тишина.

«Вам кого?» - услышал за спиной Эльнур. Он обернулся – на пороге соседней квартиры стояла женщина в черном.

«Здравствуйте, ханум.» - неуверенно начал Эльнур. «Извините, пожалуйста, скажите, а Айдын здесь живет?»

Женщина разрыдалась. «Жил. Вчера вечером привезли его. С утра все на кладбище уехали.»

Несмотря на позднюю осень, светило солнце. Стояла хрустальная тишина, нарушаемая лишь редкими криками ворон. Эльнур брел вдоль холодных гранитных надгробий, пока не услышал доносящуюся издалека дуа. Эльнур подошел к толпе людей, стоящих у свежевырытой могилы, рядом с гробом, покрытым национальным флагом. Он сразу узнал того мужчину, чью руку он крепко сжимал в автобусе пару дней назад. Но на этот раз он был без трости и с поникшей головой.

Эльнур тихо подошел к нему и положил руку ему на плечо. Мужчина обернулся. Эльнур протянул ему портмоне: «Вы обронили… Тогда… В автобусе.»  Мужчина взял портмоне, и в мокрых от слез глазах вдруг вспыхнул какой-то огонек. «Спасибо, сынок. Да хранит тебя Аллах.» - тихо произнес мужчина.

Эльнур стоял неподвижно, не смея поднять глаза. Мужчина протянул ему руку.
«Людям свойственно совершать ошибки» – сказал он – «Но не у каждого находится мужество их признать и сила, чтобы их исправить». Эльнур поднял глаза и несмело протянул свою руку.  «Спасибо, отец» – чуть слышно ответил Эльнур.

Кладбищенскую тишину нарушили оружейные залпы, следовавшие за командой «Огонь». Эльнур стоял у края свежей могилы, и что-то жгло его изнутри так сильно, что ему казалось, будто его сердце сейчас превратится в обугленную головешку. Это было непривычное чувство, от которого было больно и легко одновременно, потому что он знал, что его давно заснувшая совесть сегодня проснулась.