Расстрельная яма и спасенный лейтенант

Ты же выжил, солдат, хоть сто раз умирал...
Хоть друзей хоронил, и хоть насмерть стоял...
Отчего же ты замер - на сердце ладонь?
И в глазах, как в ручьях, отразился огонь...
               
                (Из песни.)
   
    Уходят из жизни ветераны и последние свидетели Великой Отечественной войны. В живых остались немногие престарелые, доживающие оставшиеся дни фронтовики, а из мирных жителей – лишь дети войны, которые могут рассказать о тяжелых и горьких воспоминаниях тех огненных лет. Жива еще память людская.
   Эту историю о реальных событиях, происходивших осенью 1941 года в деревне Поляковка Смоленской области, поведал Владимир Леонидович Трищенков, сын одного из героев рассказа, одиннадцатилетнего мальчика Лени, спасшего вместе со своим старшим братом Пашей лейтенанта.
 
      
       По мокрой дороге Варшавского шоссе в сторону Рославля, под конвоем многочисленных  немецких солдат с винтовками в руках двигались колонны советских  военнопленных, а навстречу им, в направлении Москвы, спешила  вражеская техника, специальные грузовые машины с пушками и минометами и грохочущие траками, выпускающие клубы сизого дыма танки.
       Солнце редко появлялось в те дни над этим неспокойным местечком из-за пелены бесконечно ползущих по небу рваных свинцовых туч. Бесконечные холодные дожди сопровождались октябрьскими  ветрами, срывающими с осиротевших деревьев последние увядающие листья.
       Здесь, на краю деревни Поляковка, располагавшейся вдоль Варшавского шоссе, прямо на открытом поле находился обнесенный колючей проволокой, со зловеще наставленными пушками пересыльный лагерь военнопленных. Злые, голодные собаки, приглушая стоны раненых, рвались с цепей. Бежать из охраняемого лагеря возможности не было.
       Раненных и обессилевших красноармейцев расстреливали еще в пути, а лагерь служил для фильтрации пленных, то есть, для выявления командиров, евреев и комиссаров, которых немедля отправляли к расстрельной яме, расположенной на краю ведущей в поле дороги.
        Расстрельная яма представляла собой страшное зрелище: месиво постоянно пополняющих ее мертвых тел. Кровавым пятном выделялась она среди высохших осенних трав. Казалось, выцветшая земля приобретала вокруг нее багряный оттенок. Жители деревни старались обходить стороной это жуткое место   
      Рядом с ямой возвышался с искореженным, изрешеченным пулями, облитым кровью стволом дуб. На его обнаженные ветви редко садились птицы. Лишь один взгляд на это дерево внушал у всех чувство беспокойства и ужаса.
     Специальная команда немцев ежедневно проводила расстрелы. Здесь прощались с жизнью десятки обреченных на смерть солдат.   
      Было раннее утро, когда одиннадцатилетний Леня и его старший брат Паша, усевшись на возок сена, возвращались с покосного луга домой. Худая лошадка тяжело шла, понурив голову. Приблизившись к яме, ребята услышали стоны и возню. Цепляясь за край, из нее выбирался человек в форме офицера Красной Армии. Лицо его было перепачкано смешанной с кровью землей, обессиленные руки дрожали, однако он не терял надежды подняться наверх.
      Немцы, справившиеся с расстрелом, разошлись по квартирам.  Никого из односельчан также видно не было. Озираясь, ребята подошли к яме. Молча, не сговариваясь, взяли под руки красноармейца и помогли ему вылезти из ямы, а затем, с трудом уложив в повозку и укрыв сеном, быстро поехали домой.
      На деревенской улице ребятам никто не встретился. Спасенного, едва живого офицера спрятали в погребе в доме у бабушки.
      К приходу зимы Сергей, так звали лейтенанта, уже мог самостоятельно ходить. Вылечить и поднять его на ноги помог пожилой местный ветеринар, который якобы навещал больную бабушку. Но прятать в погребе советского офицера становилось все опаснее.
      Когда на дворе только начало светать, Леня и Паша, усевшись в сани и укрыв в них сеном Сергея, вместе с дедушкой выехали все на той же понурой лошадке в лес, где, по слухам, начинал действовать партизанский отряд.
      Прощаясь на узкой дорожке, которая вела к домику лесника, Сергей крепко пожал руку дедушке и, обняв мальчиков, сказал: «Спасибо вам, ребята. Век буду помнить. Если бы не вы, лежал бы сейчас мой бездыханный труп, запорошенный снегом, в расстрельной яме».
      Еще некоторое время смотрели Паша и Леня на удаляющуюся в лес, прихрамывающую фигуру молодого лейтенанта. Затем вместе с дедушкой нарубили поленьев для дров и, уложив в повозку, по свежему снежку вернулись домой.
      Через два года Паша вступил в ряды Красной Армии и уже сам боролся с фашистами. Защищая родную землю, был несколько раз ранен. Несмотря на полученные ранения, он продолжал воевать и дошел с боями  до Кёнигсберга.
     Спустя четыре года после Победы в Поляковку приехал в звании подполковника спасенный ребятами лейтенант, на груди которого сияли боевые медали. Прихрамывая, он дошел до старого, искореженного войной и изрешеченного пулями дуба, долго стоял, сняв фуражку, у деревянной пирамидки с красной фанерной звездой, сооруженной жителями в честь погибших и расстрелянных немцами советских солдат.

    Жители Поляковки и возмужавшие Леня и Паша, спасители лейтенанта Сергея, в честь этой радостной встречи накрыли широкий русский стол. Вся деревня гуляла и пела фронтовые и любимые народные песни до поздней ночи.
    К сожалению, с тех пор прошло много времени, участников тех далеких лет и событий уже нет. Не узнал Владимир Леонидович Трищенков, поведавший нам чудовищную историю о фашистской расстрельной яме, от своего отца фамилию спасенного лейтенанта. Неизвестна и его дальнейшая судьба. И что-либо уточнить или дополнить уже нельзя.
Установлением фамилии и дальнейшей судьбы спасенного лейтенанта занимаются бойцы местного поискового отряда "За Родину". Возможно, им удастся найти след ветерана.