Слава Цезарю

Здравствуйте Вам! Я с детства очень стеснялся писать сочинения. Все как начнут, как достанут перья, и выводят слово за другим и заново. Я же скромный. Сижу себе до окончания урока и все листы передо мной чистые. Много страдал я от такой нерешительности. Товарищ воспитателя меня ругал, запрещал пирог, а часто и вовсе оставлял без обеда. Волей, неволей приходилось писать. Конечно, ставили низкие баллы, ученики показывали пальцами и очень хотелось убежать домой. Сейчас я работаю станционным регистратором, уже не страшусь уроков, но и теперь не все буквы у меня выходят ровными. Сами посудите:

 
«Не посмел бы обратится к Вашему превосходительству, Порфирий Ардалионович, но нужда, а равно радение о делах департамента заставило меня передать эти сведения в вашу канцелярию. Нам ли не знать, как много тревог и забот Вы принимаете на свою душу. Возьмите же ещё малую толику Вашего справедливого участия и обратите внимание на моё письменное донесение, до Вашей милости касаемое.


На масленичной неделе, третьего дня, шел я по Кожевенной улице, прямиком в департамент, никуда не сворачивал, порядки потому разумею. Вижу на стороне дома генерала Сафонова стоит большой грузовой тарантас. На козлах сидит в теплом исподнем иноземец, лицом небритый, окрасом южный и прямо из кастрюли кашу употребляет. Ест и на меня затравленно поглядывает, боится, стало быть, чтобы я его кашу не забрал. Мало того, прячет нос в накидку, что само подозрительно. Взыграло во мне отеческое чувство, всё гимназическое воспитание, как перед лицом встало. От того развернулся я неприметно, подсмотрел на номера и флаги его транспорта. Оказался этот грузовик из Ливонской страны. Прошел я с дюжину метров и понял, что он, шпион, свою кашу в кастрюле привез, чтобы его здешней, Российской не отравили. Лишь законная строгость может удержать басурманское сословие от бесчинств во вред Отечеству нашему. Слава Государю Императору и спасибо его благословенной справедливости! Прошу Вас, Ваше превосходительство, указать соответствующим чинам охранного отделения о надлежащем и быстрейшем выдворении сего чужеродного лица с нашей городской улицы. Поверьте, я покрутил носом, но имею понимание государственных вопросов, однако же рядом же может пройти простая баба, пробежать гимназист, а то и пройти благородная барышня. Мне, скромному регистратору невозможно решать высших вопросов, и всё же позволю себе скромно указать на такой ненадлежащий вид и порадеть за счастье и покой нашей Отчизны.


Примите уверение в моем бесконечном к Вам почтении. Я и супруга моя каждодневно молимся о Вашем здоровье и желаем Вам долгих лет жизни.


Регистратор окна ближних перевозок, Игнат Малыгин»