Черёмуха

Как-то ранней весной жена уговорила Жору Пенкина съездить в Египет, отдохнуть от мирских забот на горячем песке  Красного моря, а заодно и продлить не очень жаркое карельское лето. Ситуация складывалась как нельзя лучше: супругам дали отпуск в одно время, что происходило не чаще, чем раз в пять лет.
Всё решилось буквально в один день. В турагентстве удалось купить горящие путёвки с сумасшедшей скидкой. Повезло нашей семейной паре и в Москве, где удалось впрыгнуть в отходящую в аэропорт электричку и не опоздать на регистрацию.
Отдых удался, и через две недели изрядно загоревшие карельские жители возвращались в родной Петрозаводск. В окне вагона уже мелькали пригородные постройки, когда Жора произнёс:
- Интересно, тётя Лика встретит нас на вокзале или будет дома ожидать? Вообще-то имя родственницы звучало как Элеонора, но так её назвала когда-то их  дочь, еще будучи совсем крохой.  С тех пор это то ли имя, то ли прозвище к женщине прилипло.  Так её иногда называли даже те, кто был одного с ней возраста.
Вопрос был почти риторическим, но ответ всё же прозвучал:
- Не слишком ли ты многого, милый, от неё хочешь? Я её едва уговорила цветы полить. Ты же знаешь её вечную занятость.
- Да уж, - буркнул он в ответ, прикидывая, что работа, на которую нужно ходить, не менее трёх раз в неделю хотя бы на половину трудового дня - это труд весьма изматывающий.
Впрочем, Академии наук виднее, какой распорядок дня должен быть у её членов.  Неся службу уже пятнадцать лет в органах правопорядка, Жора хорошо знал, что такое  двенадцатичасовая  смена, а еще суточные дежурства без отгулов, выходных и проходных, когда у всех нормальных людей праздники. Естественно, что он к режиму работы Лики относился с лёгкой иронией. Вслух своих крамольных мыслей он благоразумно не высказал. Невнятное междометие, которое у Пенкина невольно вырвалось, вполне можно было принять за согласие с женой.
– Жаль только, что из-за ключа от нашей квартиры придётся ехать к ней через полгорода. Угораздило же тебя потерять свой перед самым отъездом. Надо было попросить её ключ оставить в ячейке автоматической камеры хранения. И как это я не догадался? 
- Господи, хорошо, что тебе это в голову не пришло, когда мы в спешке уезжали. Сейчас бы полдня извлекали его оттуда. Нет никакой гарантии, что она не перепутала бы шифр или номер ячейки. С ней уже так было лет десять назад. С тех пор Лика автоматической камерой хранения не пользуется.
Поезд, заскрипев тормозами, остановился у вокзала. Пришлось, выстояв длинную очередь, взять такси. Пока ехали, муж напомнил:
- Сувениры приготовь заранее. Один мой знакомый начальник горотдела милиции, бывало, говорил: «Если посетитель входит в кабинет с пустыми руками, то настроение у меня сразу падает, как рыба об лёд, поскольку от такого визита, кроме проблем, ничего хорошего ожидать не приходится». Лика мне его частенько напоминает.
- Ну, ты сравнил, - фыркнула жена, - это всё-таки наша родственница, а не какой-то начальник горотдела, не забывай об этом. Притом, что к нам относится очень хорошо.
Между тем такси уже домчало супружескую пару к дому тёти Лики.
Пенкины поднимались по лестнице в приподнятом настроении, предвкушая  радостную встречу, объятия на пороге, разглядывание подарков и фотографий. Однако всё сразу пошло не так. Им долго не открывали. Затем, после нескольких продолжительных звонков, входная дверь всё же отворилась.
- Что, заявились, наконец? - встретил их раздражённый голос тёти Лики из соседней с коридором комнаты.
- Что случилось, Лика? – встревоженно спросила Пенкина. – Мы тебе сувениры привезли, чем мы тебя обидели?
- Забирайте свои ключи и до свиданья, - услышали они в ответ обескураживающую их реплику от хозяйки дома, - они на тумбочке!
- Господи! Да что произошло?
- И ты ещё меня об этом спрашиваешь? – резко отвечал голос из дальней комнаты. - Это всё проделки твоего драгоценного муженька, который так и норовит мне гадость сделать.
- Лика, ты с ума сошла. Мы к тебе так по-доброму относимся....
- Вы-ы-ы? Да ты посмотри, что вы со мной сделали.
Послышался шум отбрасываемых с дороги стульев, и тётя Лика появилась в коридоре. Лицо её было ужасно. Оно напоминало плохо пропечённый блин багрово-фиолетового цвета со щёлочками для глаз.
- Как я могу людям на глаза показаться? Как я могу на работу пойти? Ещё хорошо, что в институте мне поверили, будто я работаю в Публичной библиотеке и четвёртый день не появляюсь.
- Мне бы не поверили, - глубокомысленно произнёс Жора, прикидывая, что бы могли ему сказать на службе, появись он с таким лицом перед начальством.
- Лика, прекрати орать и скажи всё же, что с тобой случилось?
- Муженька своего спроси, - гневно завопила тётя Лика, - это он нарочно всё подстроил.
- Ладно, хватит мне слушать этот бред, я домой еду, - вскипел Жора. - Такси, по-моему, уже заждалось. Честь имею. Ты со мной или с ней останешься? Скорее пойдём отсюда, а то подхватишь какую-нибудь заразу, - неосторожно добавил он жене. 
Бацнув дверью, он вышел из квартиры, за ним поспешила супруга. Слух у тёти Лики был хороший:
- Сами меня отравили, а теперь ещё и заразой обзывают, совести у вас нет, -   донеслось им вслед.
В течение следующих суток на звонки тётя Лика не отвечала. Через день всё, впрочем, выяснилось.
Увидев на календаре, что до приезда родственников из Египта осталось меньше недели, ей пришло в голову, что цветы из-за  каждодневных забот так и остались не политыми.  Не мешкая, тётя Лика собралась и появилась в квартире. Дабы никто не мог её упрекнуть в неисполнительности, принялась поливать цветы со всем тщанием. Поскольку цветы были во всех трёх комнатах, то процедура заняла почти час.
Посидев в гостиной, где она не без удовольствия отдохнула в большом кожаном кресле, тётя Лика отправилась в прихожую. Там, словно специально,  её дожидаясь, стояло большое трюмо. Поправляя шляпку, тётя Лика обратила внимание на парфюмерию и аксессуары, разложенные перед зеркалом. Были тут и кремы, и помады, и тушь для ресниц, и румяна, а ещё флаконы духов. Некоторых названий она так и не смогла прочитать ввиду близорукости, но заинтересовало её это всё чрезвычайно.
Она поочерёдно открывала крышки, отвинчивала пробки, нюхала и разглядывала, а потом старалась положить на место так, как будто к ним никто и не прикасался. У неё самой такого богатства не было, поскольку она не очень заботилась о своей внешности, и тут ей вдруг жутко захотелось чем-нибудь попользоваться из этого Клондайка косметики. Тушь для ресниц, лак для ногтей или помада ей явно не подходили - это всё-таки нужно уметь применять, а такого опыта у неё не было. Оставались духи. Но какие выбрать? Во-первых, названия ей ничего не говорили, а во-вторых, она соображала, что духи эти, судя по внешнему виду, весьма дорогие. Включив догадливость доктора наук, она рассудила, что некоторое уменьшение их количества может быть неправильно воспринято хозяевами квартиры как нанесение материального урона бюджету семьи.
Тут она заметила, что за левой створкой трельяжа что-то стоит. Естественное женское любопытство заставило её туда заглянуть. Действительно, там она обнаружила небольшой цилиндрический баллончик невзрачной бежевой окраски. По большой кнопке наверху она сумела сразу понять, что это, видимо,  духи-спрей, которыми брызгают на себя.
На баллончике была крупная ясная надпись «Черёмуха10». Пришлось ей напрячь  всю свою женскую научную логику. Понимая, что черёмуха, как, к примеру, незабудки, изыском аромата вряд ли служит, она решила, что её родственница вряд ли этим парфюмом очень  дорожит. Исходя из названия, такой не мог быть гламурным брэндом. Цилиндрик, который удобно лежал в ладони, был металлический, а не прозрачный - значит, определить, расходовали его или нет, не представлялось возможным.
Простая и понятная мысль возникла мгновенно: «Вот этим-то я и подушусь». Следом возникла вторая мысль: «Господи, какой дурак это придумал? Кнопку же невозможно нажать одной рукой».
Она взяла цилиндрик двумя руками и, развернув его носиком в сторону своего лица, с предвкушением будущего наслаждения нажала на кнопку.
Третья мысль: «Где я?» - посетила её, когда она очнулась, лёжа на полу, примерно через сорок минут. Сильно болел затылок, на нём была огромная шишка. Всё лицо добровольного парфюм-дегустатора горело, словно ошпаренное кипятком. Несчастная женщина попыталась встать, но её так качало, что она на четвереньках поползла в ванную комнату. Включив горячую воду, тётя Лика тёрла лицо с мылом и без мыла, а когда, наконец, взглянула в зеркало, то чуть не грохнулась на пол во второй раз. 
Ехать в автобусе было нельзя, пришлось вызвать такси. Замотав лицо полотенцем, как герой известного фильма «Человек-невидимка», под подозрительными взглядами водителя, она села в такси и кое-как добралась до своей квартиры. Едва войдя в спальню, рухнула на кровать, залившись слезами от жалости к самой себе. Потом эта жертва любопытства обзвонила начальство и подруг, объявив, что заболела, но навещать её не нужно. Однако руководство при болезни более суток могло потребовать листок освобождения от работы по болезни, Тогда пришлось пустить в ход версию о работе в Публичной библиотеке.   
 Через три дня приехала родня. Вот тут тётя Лика и дала волю всем накопившимся чувствам.
Она была недалека от истины, обвиняя мужа сестры в случившемся. Это капитан милиции Пенкин принёс домой с работы неизрасходованный баллончик «Черёмухи 10». У них в отделе осталось несколько штук после обеспечения порядка на Первомайских праздниках.
Средство это выдавали в то время сотрудникам милиции, несущим патрульную службу, в целях усмирения буйствующих хулиганов, для разгона толпы при массовых беспорядках и прочих сложных случаях. Из закрытых служебных донесений силовых структур в то время в прессу кое-что всё-таки проникало и становилось достоянием публики. Поэтому, чтобы не волновать лишний раз народ, многие милицейские специальные средства шли в донесениях под условными наименованиями. Скажем, резиновая дубинка называлась «Изделие РП»,  колючая проволока - «Егоза», омоновский щит - «Витраж» и так далее. Наименование для баллончика, в котором была смесь хлорацетофенона с ещё каким-то парализантом, определили как  «Черёмуха10». Вот он-то и стал предметом любопытства тёти Лики.   
Когда Жора рассказал об этом случае у себя на службе, весь отдел валялся от хохота. Каждый из его коллег живо представил, что должно было в результате такого использования произойти. Веселье достигло такого уровня, что вошёл начальник отдела и грозно поинтересовался, не слишком ли мало  они загружены работой, если есть время так веселиться. Когда же ему объяснили причину смеха, он невольно сам усмехнулся и, сдерживая себя, спросил:
- А как она умудрилась это сделать? Ведь баллончик специально так устроен, что нажать его можно большим пальцем, только направив в сторону противника.
- Видите ли, - ответил Пенкин, - эта женщина не простая, она целый доктор наук, поэтому додумалась развернуть его на себя, держа двумя руками.
Тут уже и начальник после секундной паузы присоединился к хохочущим. Потом, вытерев слёзы, объявил Пенкину выговор: "За использование вверенного имущества в личных целях", хотя баллончик был на склад возвращен.   

                2010 год