Тайный Советник. Часть 1

Королева скучала. У неё было все – богатство, власть,  подданные, исполнявшие приказания и прихоти, множество бесценных и бесполезных вещей, какие обычно преподносятся в подарок царственным особам. И у неё не было ничего, что способно наполнить душу, ни настоящих друзей, ни нежной привязанности, ни любимого занятия. Чего только не предпринимала королева, чтобы развлечь себя, – от кругосветных путешествий до петушиных боёв, – но ничто не помогало: тоска, глубокая и беспросветная, не покидала её.

Королева любила славу и почести. "Престиж государства, – считала она, – зависит от просвещения народа". Её Величество распорядилось учредить Королевский университет и Академию наук, где была бессменным Почетным Президентом. Помимо того при  дворе был театр, на сцене которого ставились пьесы, сочиненные самой королевой. Премьерные спектакли назначались неизменно на дни именин Её Величества. Заботясь о просвещении народа, королева основала несколько Обществ любителей словесности, но за неимением людей литературно одаренных их посещали, по строгому предписанию королевы, лавочники, кухарки и извозчики.

Королева любила праздники и отмечала их пышно, на широкую ногу. В такие дни она  благосклонно принимала подарки от своих подданных,  заморских гостей и устраивала блистательные балы. Все придворные танцевали до изнеможения, а королева величественно восседала на  троне, наблюдая пестрое мелькание разряженных танцоров. Среди её ближайшего окружения не было никого, кто по положению своему был бы удостоен чести танцевать с королевой. Герцоги, бароны и виконты были недостаточно родовитые, чтобы составить пару в королевском полонезе.

Справедливости ради надо сказать, что подданные относились к Её Величеству с неизменным почтением, были безупречно деликатны и предупредительны, на лицах их  всегда сияли улыбки. Но это почему-то раздражало королеву. Особенное неудовольствие вызывал у неё вид придворных дам, этих жеманниц и притворщиц, безвкусно одетых и глупых, как все женщины.

Королева страдала, как могут страдать только царственные особы – глубоко, нестерпимо и безнадежно. Временами она впадала в меланхолию и по несколько дней не показывалась на людях, общаясь только со своим Тайным Советником. Эту высокую должность получал фаворит королевы, которого она лично выбирала и награждала высочайшим доверием. Вместе с должностью счастливчик получал ключи от королевских покоев, находившихся в Круглой Башне.
 
Теперь самое время сказать о Башне. В этой части дворца, обособленной от остальных, находились королевские апартаменты – три великолепных комнаты в бельэтаже. С нижним этажом их связывала крутая винтовая лестница, начинавшаяся в оранжерее. Гостиная, спальня и кабинет королевы почитались священными. Надо ли говорить о том, какого высокого доверия удостаивался тот, кто получал из царственных рук два серебряных ключа – от гостиной и кабинета. В большой полукруглой гостиной хранились бесценные собрания картин, коллекции фарфора и украшений; в кабинете, – тоже полукруглом, но меньшего размера, – находилась королевская библиотека и – что самое главное! – королевская печать.

Мысль о том, что доступ к королевской печати открывает неограниченные возможности, кружила голову счастливца. Правда, не очень долго, поскольку королева, спустя короткое время, убеждалась в полной неспособности очередного фаворита к исполнению высокой государственной должности и отправляла его в отставку. Никому из имевших ключ от кабинета королевскую печать взять в руки не пришлось. А потом на освободившееся место назначался другой, и все полномочия переходили к нему.
 
Королева была великодушна: расставаясь с бывшим Тайным Советником, она отбирала у него только один серебряный ключ, от гостиной, тогда как другой, оставляла ему на память – в качестве сувенира, прилагая к нему серебряную цепочку, чтобы королевский дар можно было носить на шее. И отстраненный от должности смиренно покидал королевские покои, утешая себя мыслью о том, что уносит с собой ключ от кабинета Её Величества, где хранится, – даже страшно вымолвить! – королевская печать. Многие придворные удивлялись безграничности доверия своей повелительницы и даже считали его опрометчивым, но высказать вслух свои опасения не смели.

Уволенные советники от двора не удалялись, а пожизненно оставались в числе придворных. И на балах можно было видеть целую компанию бывших фаворитов с серебряными ключиками, украшавшими праздничные камзолы. Они обыкновенно держались особняком, не смешиваясь с другими придворными, с которыми их, говоря по правде, ничего и не связывало, тогда как между собой их роднило недавнее блестящее прошлое. На них смотрели чуть насмешливо, но с оттенком легкой зависти. И это понятно – ведь не каждому довелось когда-то быть королевским Тайным Советником.

Однажды самому умному из них пришла в голову идея объединиться, и они основали "Открытый союз Тайных Советников в отставке, " куда торжественно принимали новых членов после того, как их выпроваживала королева. Итак, бывшие фавориты жили припеваючи, а их повелительница не знала покоя. Место Тайного Советника опять оказалось вакантным, и она совершенно не представляла себе, кого же ей надлежит выбрать. Блондины казались ей легкомысленными, а брюнеты – коварными, толстые выглядели ленивыми, а худые – злыми; молодые могли оказаться повесами, старики – сплетниками. Голубоглазые были наивны, сероглазые – слишком неприметны, а от черноглазых, как известно, одни неприятности.

Как-то утром (это был понедельник – день, когда королева чувствовала себя особенно скверно и бывала капризна) она велела запрячь  шестерку белых лошадей и заявила, что желает посетить те места королевства, где обитает простой народ, с целью поближе познакомиться с его жизнью и по возможности облегчить её. Королева любила иногда  выезжать в народ. В таких случаях она брала с собой несколько дорогих вещей и раздавала их приглянувшимся ей беднякам. Однажды, например, она подарила прачке бальные перчатки, почти совсем новые, кузнецу – кружевные манжеты, а слепому мальчику – книжку с картинками.

Её Величество гордилось своей добротой и умением вовремя помочь нуждающимся. "Благотворительность, – говорила королева, – это мой святой долг перед народом". Но на сей раз она не взяла с собой никаких подарков, чем удивила придворных, сопровождавших её, но оделась как никогда нарядно и, сверкая бриллиантами, отправилась в народ. На базарной площади, куда королева велела себя везти, было многолюдно. Толпа бросилась на дорогу, чтобы приветствовать свою повелительницу. Люди, с благоговением упавшие на колени, преградили путь карете.

"А мой народ меня любит", – подумала королева, глядя сверху вниз на согнутые спины и опущенные головы. Но потом она скользнула взглядом дальше, поверх спин и голов, и увидела, что буквально в пятидесяти шагах от неё стоит группа людей, не обращающих на неё никакого внимания. Стоявшие обступили высокого человека в широкополой шляпе, который что-то рассказывал – негромко, но увлеченно. И все были так захвачены этим повествованием, что не замечали ничего вокруг себя.

Королева, едва оправившись от удивления, впала в ярость. Волнение, охватившее её, было столь сильно, что, забыв правила этикета, она вышла из кареты и направилась к группе слушателей. По мере того, как она приближалась, многие узнавали её и в страхе опускались на колени. Когда  она подошла совсем близко, только один из стоявших не двинулся с места, а продолжал говорить, с недоумением поглядывая на согнутые спины слушателей. Одежда выдавала в нем человека, пришедшего издалека.

"Как ты смеешь стоять спиной к своей королеве, не обнажив головы и не склонив лица своего!" – грозно вскричала царственная повелительница. Тот, к кому были обращены эти слова, не спеша обернулся, покорно снимая с головы шляпу, и спокойно произнес: "Здесь нет моей королевы".
(Продолжение следует)