Сербия является инсценировкой сценария?

                «Мы намеренно подняли планку слишком высоко, чтобы сербы её не взяли. Они заслужили бомбардировки, и они их получат» - таким образом высказалась о проекте мирного соглашения на конференции, посвященной разрешению Косовского кризиса в Рамбуйе (февраль 1999), тогдашняя госсекретарь США Мадлен Олбрайт.
                Югославская делегация, заявлявшая о готовности к любому компромиссу, кроме независимости Косово, которую требовали албанцы, получила финальный проект соглашения лишь в последний день переговоров, и по сути две трети текста они не видели ранее , перед подписанием договора.
                Последующие строки я бы порекомендовал запомнить. Одна из нововведённых глав (№ 7, добавление В) требовала присутствия войск НАТО не только в Косово, но на всей территории Союзной Республики Югославии – причём персонал альянса, в таком случае, пользовался бы «иммунитетом от всех видов судебной ответственности: гражданской судебной и уголовной», а также «вместе со своими наземными транспортными средствами, кораблями, воздушными судами и имуществом» получал «право свободного и неограниченного прохода и беспрепятственного доступа на всей территории СРЮ, включая соответствующее воздушное пространство и территориальные воды». И это лишь пара цитат из седьмой главы, обеспечивавшей Североатлантическому альянсу всевозможные привилегии и полномочия, несовместимые с суверенитетом Югославии.
                Официальный Белград, посчитал эти условия оккупацией и капитуляцией, и отказался от подписания соглашения. После того как сербское правительство окончательно отвергло навязываемый в ультимативной форме документ – 24 марта 1999 года. Как результат НАТО начала наносить ракетно-бомбовые удары по Югославии. Генри Киссинджер позже назвал текст проекта соглашения из Рамбуйе «провокацией и предлогом для начала бомбардировок».
                А совсем недавно, 12 февраля 2016 года, сербский парламент ратифицировал очередное соглашение с Североатлантическим альянсом, причем на условиях весьма близких к навязывавшимся в Рамбуйе 17 лет назад. Другими словами, то, что в конце XX века для Белграда считалось «завышенной планкой» и чем не поступилось тогдашнее правительство даже ценой войны – за последнее десятилетие «тихим сапом», незаметно и почти безропотно принимается новым руководством Сербии.
                Это соглашение было подписано еще в сентябре 2015-го – но почти не освещалось в СМИ, так что общественность «пробудилась» лишь после его ратификации в феврале 2016-го. Это же самое было и в России, читайте в продолжении. . . . .
                В частности, «Соглашение между Правительством Республики Сербии и Организацией НАТО по обеспечению и закупкам (NSPO) о сотрудничестве в области логистической поддержки» обязывает официальный Белград: предоставить персоналу НСПО свободу передвижения по стране (статья 10, пункт 2), доступ к государственным и частным объектам (статья 11, пункт 1), дипломатический иммунитет по Венской конвенции (статья 10, пункт 1), а также освободить имущество альянса и его представителей от таможенных пошлин и налогов (статья 10, пункты 4 и 5).
                Приведу лишь один пример. 3 ноября 2013 года на севере Косово впервые проводились муниципальные выборы под юрисдикцией Приштины. Под конец дня явка в разных городах составила от 5% до 14% — сербы не хотели своим участием легитимизовать самопровозглашенную республику, была организованна целая кампания по бойкоту, как их назвали, «албанских выборов» .Возможно это же самое хотят устроить и на российских выборах, многие в сетях высказываются за это.
                А вечером произошла провокация: группа мужчин с битами, приехав на черном джипе без номеров, ворвалась на один из участков Косовской Митровицы и разгромила урны, но что примечательно полиция и ОБСЕ покинули данный участок за полчаса до нападения. Хотя лидеры кампании по бойкоту не были в этом заинтересованы и замешаны, Белград, Приштина и Брюссель и СМИ возложили вину на них, причем низкую явку объяснили как раз «устрашением» граждан со стороны противников выборов. Была назначена новая дата выборов, 17 ноября.
                В этот день Косовская Митровица была буквально наводнена военными и полицейскими, вооруженными до зубов, пригнали даже бронетехнику (среди прочего, натовский KFOR, полицейская миссия ЕС и Косовский полицейский корпус)! То есть, Альянсу ничего не помешало вмешаться в события на севере Косово, когда это было ему выгодно. Правда, в тот раз его роль состояла в блокировке мирных протестных акций и демонстрации силы местному сербскому населению. Это именно тот случай, когда выборы (причем инициированные ЕС) проводились буквально «под дулами автоматов».
                Кстати, несмотря на давление, угрозы увольнениями и сокращениями соцвыплат из Белграда, а также всевозможные махинации – финальная явка составила лишь 22,8%. Что не помешало ЕС признать выборы состоявшимися, при том что еще в феврале 2012-го Брюссель отказался принять результаты референдума на севере Косово, где при явке 75,28% против признания органов власти «Республики Косово» проголосовало 99,74% граждан. Принятие российского закона о национальной гвардии , накануне выборов, не кажется странным?
                Президент Николич отреагировал на шквал претензий со стороны сербской общественности статьей в популярной газете «Вечерние Новости» под заголовком «Почему я подписал Закон о НАТО». Он объяснил свое решение тем, что правовые основания и предпосылки для него были заложены еще 10 лет назад, когда Сербия присоединилась к программе «Партнерство ради мира» (ПРМ) и в декабре того же года в Белграде было открыто натовское „Отделение военной связи“ (сотрудникам которого, подчеркивает он, уже тогда был предоставлен дипломатический иммунитет).
                Началось все сразу же после того, как в Белграде в октябре 2000 года (при поддержке Вашингтона) произошла первая в истории «электоральная революция», в ходе которой был смещен неугодный Западу президент тогда еще Союзной Республики Югославии Слободан Милошевич. Новое правительство быстро и бескомпромиссно перевело внешнюю политику страны на рельсы европейской интеграции – что предопределило необходимость встраивания Сербии в европейскую архитектуру безопасности, неразрывно связанную с Североатлантическим альянсом.
                Первой вехой стало подписание в июле 2005 года соглашения с НАТО о транзите для осуществления миротворческих операций (в основном для прохода сил КФОР через территорию Сербии). Соглашение обеспечило открытие в декабре 2006 года «Офиса военной связи НАТО» в Белграде (ответственного за его выполнение, реформы в Министерстве обороны и сотрудничество Сербии с Альянсом в рамках тогда же заключенного ПРМ), а также был своего рода предтечей Соглашения о статусе сил .Тогда это тоже оправдывалось необходимостью защиты сербов в Косово, а КФОР в оборонном ведомстве называли «единственным гарантом их безопасности».
                СОФА, ключевой документ в плане сотрудничества с НАТО, был практически тайно подписан в Вашингтоне в январе 2014 года (а не в 2006-м, как утверждал в своей статье Николич) тогдашним министром обороны Небойшей Родичем (членом правящей Сербской Прогрессивной Партии, СНС) и так же втихую, без публичных дискуссий, ратифицирован парламентом Сербии в июле 2015 года.
                Согласно СОФА, Белград предоставляет возможность Альянсу использовать военную инфраструктуру Сербии, обучать своих солдат на военной базе «Юг», привести законодательную базу в сфере обороны в соответствие с нормами ЕС, а систему образования сербских офицеров перевести на стандарты НАТО и «Болонского процесса». Кроме того, подробно оговариваются юридические вопросы статуса, полномочий и ответственности военнослужащих страны-отправителя и принимающей стороны.
                Следующим этапом было подписание в январе 2015 года оперативного документа под названием «Индивидуальный план партнёрства с НАТО», где прописывается широчайший спектр сотрудничества между Сербией и Североатлантическим альянсом – не только в сфере безопасности и обороны, но и по вопросам прав человека, экономической, внутренней и внешней политики, включая аспект европейской интеграции. Как ни парадоксально, но Сербия даже обязалась ввести „стратегию информирования общественности о сотрудничестве с евро-атлантическими структурами в рамках ПРМ – с целью завоевания публичной поддержки“ – то есть, сербские налогоплательщики должны оплачивать из своего кармана пропаганду против них же направленную (что, впрочем, уже и происходит).
                Все эти вышеперечисленные документы вкупе с недавним «Соглашением о логистической поддержке» привязывают Белград к Альянсу и хотя  Сербия формально и не вошла в НАТО, но зато НАТО, по большому счету, вошло в Сербию.
                Как раз в этом и кроется подвох. Столь категоричное и демонстративное «невступление» Сербии в НАТО, во-первых, "усыпляет" бдительность российской политической элиты , во-вторых, помогает нынешнему руководству страны сохранить репутацию и поддерживать имидж «русофилов» в глазах избирателей, в третьих, Брюссель, получив желаемые привилегии, гарантии и полномочия, избегает при этом серьезных обязательств перед Белградом, не давая ему возможности ни влиять на принятие решений Альянсом, ни «слишком» сблизиться с Москвой.
                А может это просто так задумано, а руководство прекрасно информировано.
                Однако, согласно международному праву, а именно Гаагским конвенциям 1907 г., в случае войны «запрещается проводить через территорию нейтральной Державы войска или обозы с военными или съестными припасами». То есть, Соглашение о логистической поддержке НАТО в случае регионального или международного конфликта может нивелировать нейтральный статус Сербии. Кроме того, интеграция в ЕС сама по себе предполагает проведение «единой политики в сфере безопасности и обороны» - что тоже не особо согласуется даже с таким понятием,  как «военный нейтралитет».


Продолжение . . . . . . . . . . .