Белые сумерки Кенигсберга. Курский вальс

Курский вальс.

         Почему вальс? Потому мне хочется танцевать. Я люблю танцевать.
Курский? Потому что я недавно узнала, что у этого города есть свой собственный вальс! Я знала! Я подозревала это! А ведь это здорово!!! Не у всех городов есть такая привилегия! Еще в этом городе живет замечательная девушка, моя близкая подруга. Елена. Леночка. Мне кажется, это самое милое имя для всех девушек и девочек на свете. Леночка- Девочка!


         С ней  мы познакомились и подружились благодаря ее таланту, в поэтическом сообществе, на мэйле. Стихи она публикует под псевдонимом Prosto Smotryou . То самое, первое стихотворение, которое я прочла,  было об ее родном городе – Курске. Потом, спустя годы, я часто вспоминала его.  И сейчас вспоминаю. Оно очень дорого мне. Именно с него все и началось. Вот оно –


         Мой город выдохнет в лицо туманом
         (Пахнёт вчерашний перегар бензина),
         В петличку сунет фонарей шафраны,
         Пригладит парков тёмную щетину.
         Костюм его не стар, но старомоден,
         И запонки - стеклянные витрины
         В манжетах улиц. При любой погоде
         Распахнут настежь (как всегда мужчины).
         Историей своей весьма богатой
         (В ней были и комедии, и драмы)
         Поделится с ухмылкой франтоватой
         (А на руках едва заметны шрамы).
         На деловитость он претензий не имеет.
         Провинциален? Да, но он лиричен!
         Он ждёт меня, как только свечереет...
         И я пойду! Ведь он мне симпатичен!
         Он станет декламировать мне лихо,
         Как классиков поэзии цитаты,
         Названья улочек старинных тихих
         (Они теперь "высотками" зажаты).
         Но я не слушаю, а всё пытаюсь
         Глаза увидеть...мне необходимо...
         В них храмы куполами отражаясь,
         Мне говорят, что жизнь неповторима!


         Мой, « Ленин»,  Курск связан с Леной и ее мамой, еще с Лениными родственниками, подружками и друзьями. До знакомства с нею Курск я отождествляла с  курским соловьем (не довелось его пока услышать) и с курской битвой в ВОВ, там воевал мой дедушка, он получил тяжелое ранение в ногу и вернулся домой, к жене и троим детям, самой младшей, третьей было 3 года, это была моя мама. Потом, после войны,  у них появились еще трое детей. Курск вернул деда домой, за то, что он проливал там кровь, защищая мою будущую подружку. Вот такой, он, разный Курск. Со шрамами на руках…

         Еще образ города, описанный Леной, стал отождествляться, в последствии, с образом Маэстро, Сергеем Аболмазовым. Интеллигентным, талантливым, немного застенчивым и много пережившим поэтом, человеком, мужчиной. О нем я уже писала, в предыдущих главах.


         В Курске я была проездом. Поезд привез нас с Ло поздно вечером, стоянка была долгой, Лена пришла увидеться с нами в сопровождении своей  подружки, веселой, улыбчивой Таней. Она милостиво отпускала нас с Леной пошептаться в сторонку и мы, взявшись за руки, синхронно перешагивали по перрону, очень ритмично, дружно  хохоча, и, перебивая друг друга. За нами увязался какой-то скучающий пассажир мужской наружности и наш с нею вальсовый шаг ускорился. Едва избавившись от прилипалы,  мы снова спешили насмотреться друг на друга. Люди!!! Она такая маленькая!!! Просто крошка!!! Хрупкая, с прозрачной кожей, словно маленькая Белоснежка среди больших людей-деревьев в заколдованном лесу. Не обидели бы они ее. Все мы не обидели бы! У Лены горячее сердце, тонкие запястья и огромные глаза, в которых, кажется,  поместилось все небо и  отразилась вся ее душа! Потрясающей красоты душа.

         А разве человек с другой душой может написать вот такие стихи?


          Троллейбус старый еле едет, ну и пусть,
          А я росинкой маковой в его желудке,
          Одна. По кольцевой свою катаю грусть,
          Билет счастливый комкая в кармане куртки.

          Не знаю, где мне выходить. Всё как-то по
          По-прежнему. По-глупому. По-барабану.
          Троллейбус по привычке возвращается в депо,
          А я…а я опять вернусь к самообману.


          Так и вижу ее, маленькую, в пустом, зимнем троллейбусе, с наглухо застегнутой на крепкую, большую пуговицу, курткой, которую ей нестерпимо хочется расстегнуть. Или этого хочется мне? Расстегнуть и освободить ее (себя) от преград и барьеров, которые мы ставим сами для себя, в первую очередь сами и ставим.
Лена – философ. Многие из ее мыслей близки мне, близки другим думающим людям.



           Я для Господа глупый ребёнок:
           Не умею ни ждать, ни надеяться.
           Из его благодатных пелёнок
           Всё выкручивается моё тельце.
           Как игрушки я на пол бросаю
           Все дары для меня непонятные,
           Не смотрю в небеса, ожидая,
           Что поднимет, отдаст мне обратно их.

           Я строптивый ребёнок для Бога:
           Пусть моё понимание сужено,
           Но не верю, что наша дорога
           Предначертана…или заслужена.
           Что нам тело – всего лишь верига
           В искупленье грехов, сроком в век…или…
           Да, Писанье – священная книга,
           Но версталось оно человеками.

           Я для Господа трудный ребёнок:
           Не хочу я любить «всяко ближнего».
           Не хватает тщедушных силёнок
           Всё прощать…и без ропота лишнего.
           А религии – рьяные няньки
           Всё трясут погремушками-догмами,
           Всё из рук да на руки… Отстаньте!
           И откуда вам знать, что там Бог велит.





           Чёрная кошка...белый пёс

           Голодной чёрной кошкой ночь
           О ноги трётся и мурлычет.
           Подруга, чем тебе помочь?
           Мой ужин скромен и обычен:

           Осталась каша суеты,
           Так мной наваренная густо.
           Её уж вряд ли будешь ты.
           Вот, есть обглоданные чувства.

           Всё ясно мне..опять не то.
           Была любовь...я помню..ах, нет
           Щекотно лижешь мне ладонь.
           (Она ещё мечтами пахнет!)

           Да, накормить не удалось.
           Капризны кошки по природе...
           А кашу съест тот белый пёс,
           Что поутру всегда приходит.



              Большой Маленький принц.

          Мой мир переделывать, кажется, поздно.
          Что заслужила я, то и имею:
          Мудрые лисы, коварные змеи...
          И Маленький принц, но совсем уже взрослый.

          По-прежнему любит, по-прежнему верит
          Щедрое сердце большого ребёнка,
          Чувствует и понимает всё тонко,
          Считает находки он, а не потери.

          А дома его распрекрасная роза
          Ждёт и каблук свой зелёный всё точит,
          Чтобы он цокал в душе его звонче.
          Не сказка уже...а привычная проза.

          И рвётся на части далёкий мой близкий.
          С ней оставаться одна лишь причина:
          В ответе за тех, кого приручил он...
          И я, к сожалению, в этом же списке.

          А кто я? Барашек, придуманный просто.
          Смотрит сюда, в нарисованный ящик.
          Он ведь не знает меня настоящей.
          Я выдумка принца...болезнь его роста.


         Знаете, будь моя воля, я бы вас забросала ее стихами, так они мне нравятся! Каждое из них - маленькая жизнь, или большая глава из нее. Или вальс в вечернем, летнем городе, который любит ходить нараспашку, несмотря на холода и ветер. Город Курск.


          Когда у меня спрашивают- «Как тебе Курск, Ксю?» Я затихаю ненадолго, раздумывая, а как мне Курск? А как мне любой другой город? Я знаю людей, там живущих, и если я люблю их, то я люблю и их города! Да. Да…Покачиваю головой в такт стучащим колесам поезда. Я люблю Курск.
Когда я уезжала из города, то поймала в окне Ленин взгляд. Взгляд с незаданным вопросом, который она все-таки озвучила через несколько месяцев. «Как же теперь ты будешь жить, Ксю? Увидеть так много нового, увидеть другой мир и вернуться назад, в свой, маленький и тихий, вернуться домой?»...


         Я ответила ей - «А как я буду жить, Лен? Я буду жить хорошо… Хо-ро-шо! Хорошо и весело, возможно,  пританцовывая в ритме Курского вальса. СчАстливо. Во всех смыслах и направлениях. Ведь если однажды позволить крыльям за спиной раскрыться на полный размах и взлететь, то потом, даже при большом своем желании или чужой недоброй помощи, их больше ни за что не сложить и не спрятать за спину! Стоит только начать полет и больше не придется ходить по земле тяжелой поступью. Обратить в прошлое чувство полета, свою свободу -  не получится! Да и не надо!»

П.С. Если откроется ссылка, то по ней вы сможете прочесть то немногое, что я смогла найти в сети, это - Ленины стихи.

http://my.mail.ru/community/frendshi/tag/P.S