Посланец из Эдема гл. 3-6. Прощание

   
       Часа через два вернулись с улова сеньор Антонио и Марчелло. Они заметили  перемену в настроении Сандрины и Педро.
      - Что-то случилось, дочка, пока нас не было? - спросил  ее отец.
      - Да, папа, случилось: к Педро вернулась память, -  невесело ответила она. - Он вспомнил, кто он и откуда. И зовут его не Педро, а Измаил.  У него есть семья, к которой он обязан вернуться.
      - Это правда? - сеньор Антонио посмотрел на Измаила.

      - Да, сеньор Антонио, - стушевался Измаил. - Память ко мне вернулась совсем неожиданно, как будто в голове что-то щелкнуло. Я вспомнил, что  возвращался на большом торговом судне из Индии  домой.  В ту  ночь был сильный туман. Вдруг страшный  грохот, треск. Я стоял на палубе судна. Меня  со страшной силой выкинуло за борт. Я долго барахтался в воде, боясь  утонуть, пока не заметил какой-то плавающий  предмет. Подплыл к нему из последних сил. Это оказалась  лодка,  на мое счастье.  Остальное  вы знаете.

       Девушка, пока  говорил Измаил, сидела, отвернувшись,  и шептала молитву, чтобы  Господь простил Измаилу его обман. Она понимала, что ее отцу и брату вовсе не нужно знать горькую  правду о нем.
      - Значит, есть у тебя семья, - вздохнул Антонио. - Да, хотели мы женить тебя на Сандрине, да не придется. А жалко: пришелся по душе ты нам, - он  похлопал Измаила по плечу. - Ну что ж,  спасибо тебе за помощь, которую  нам  оказал в рыбном промысле. Благодаря тебе мы немного встали на ноги. Наш долг - с честью тебя проводить. Готовь, дочка, на субботу  еды  человек на двадцать – будем отмечать  проводы…э-э… Измаила.
 
      До субботы  оставалось три дня. На следующий день Измаил, несмотря на больную ногу, попросился  вместе с сеньором Антонио и Марчелло на промысел, сказав, что боль почти прошла. На самом деле, ему уже трудно было оставаться   с Сандриной, к которой  не смел прикоснуться, хотя желал ее всем сердцем. То же самое  испытывала и  она.
       За эти три дня было наловлено много рыбы,  которую продали и  выручили немало денег. Пока мужчины в субботу ездили в город, Сандрина  с двумя подругами занималась приготовлением пира. Подружки, как водится, уже знали о   их чувствах друг к другу и приставали  к ней с вопросами.

      - Неужели тебе не жалко отпускать  Педро от себя? - спрашивала одна.
      - Жалко!
      - Тогда зачем же отпускаешь  такого завидного мужчину? Ну и что, что   у него семья, вряд ли они его ждут до сих пор, -  вторила  другая.
      -  Как  вы не понимаете? Мы не имеем  право удерживать его!
Пусть идет! Вернется — хорошо, не вернется – значит,  не судьба. На все  воля Божья! И  хватит меня терзать своими вопросами:  мне и так  волком  выть хочется!..

      К концу дня мужчины, продав  рыбу, вернулись из города. Марчелло отдал сестре вырученные  деньги, а Измаил, отведя  Сандрину  в сторонку, преподнес ей  красные кожаные туфельки  на каблучках.
      - Я хочу, чтобы ты только такую обувь носила, - проговорил он.
      Растроганная  девушка, прижав дорогой подарок к груди, побежала в дом, чтобы  примерить их. Туфельки пришлись ей впору. В них она решила быть на проводах.

      Застолье  началось в восемь часов вечера и продолжалось до полуночи  при свете костра. Гости и хозяева ели, пили, пели и танцевали под мандолину. Сандрина позволила себе на прощание  посидеть рядом с Измаилом  и  несколько раз  станцевала с ним. Когда гости изрядно опьянели и стали расходиться по своим  лачугам, Измаил предложил ей прогуляться.
      Стояла безлунная звездная  августовская ночь. Они шли, тесно прижавшись друг к другу. Никто им не попадался навстречу, а если бы, кто и попался, то все равно бы их не узнал во тьме. Они дошли  до конца поселка и остановились.
 
       Слегка хмельной, Измаил  не стал больше сдерживать себя и принялся  в порыве  страсти осыпать девушку  поцелуями и обнимать ее.
       - Сандрина, милая, любимая, желанная, я не могу без тебя. Измучился я в мыслях о тебе, солнце мое, жизнь моя. Утоли жажду мою,  дай утонуть в пучине  любви твоей.
       Но девушка, хоть и выпила немного вина, трезвость ума не потеряла.  «Господи,- молилась она про себя, - не дай мне пасть, дай мне стойкости, дай  силы  устоять от его чар».

      Когда  Измаил  осмелел до того, что   стал расстегивать на ней кофточку, она со словами «Нет! Нет! Нет!» вырвалась из его рук и почти побежала домой, не оглядываясь.
       Явившись домой, увидела, что никого из гостей уже  не было;  за столом  сидел только  пьяный отец;   он  пытался вилкой поддеть  из тарелки салат.
       - Где была? - поинтересовался.
       - Прогуливалась  неподалеку, - ответила  девушка, собирая  посуду со стола.
       - А где Измаил?
       - Где-то здесь, - пожала плечами  она.

       Тут  калитка  стукнула, и появился Измаил.
       - Где ты был, дорогой мой? Садись, выпьем еще по чарочке на посошок, - сеньор Антонио налил вина себе и ему. - Как жалко, что ты уходишь, дружище, мы бы такого с тобой тут сделали! Стали бы королями! Женили бы тебя  на Сандрине. Дом  отдельный для вас построили бы. Я же вижу, как вы смотрите друг на друга. От отцовских глаз ничего не скроется! Может быть, останешься, а? -   сеньор Антонио просительно посмотрел  на него  мутными глазами.
       - Может, и останусь, - Измаил, с тоской взглянув на такую желанную и дорогую сердцу его девушку,  выпил, затем встал:
       - Извини, отец, я пошел спать.
   
       Утром Сандрина проснулась рано. Быстро оделась и вышла в  комнату, где спали мужчины. Измаил уже собирался в дорогу.
      - Все-таки  уходишь? - и  сердце  ее сжалось.
      - Да... ухожу, - он неловко стал  застегиваться, стараясь унять волнение.
      - Не уходи! - она бросилась ему на шею и стала покрывать поцелуями его лицо. - Не уходи, останься! Ты ведь вчера сказал отцу,  - в ней еще горела искорка надежды.

      Измаил  крепко ее обнял, и губы их сомкнулись в долгом, горячем  поцелуе.
       - Сандрина,  любовь моя, - негромко заговорил он, - я вернусь! Ты жди меня!.. Обязательно жди! Я только посмотрю, как они там... отца посмотрю  и вернусь к тебе. Здесь мое сердце, рядом с тобой!
       - Я буду ждать тебя! Год, два буду ждать. Но больше не дадут:  заставят выйти замуж за кого-нибудь, - тоскливо проговорила она.
       - Я не заставлю тебя так долго ждать. Не больше полугода мне понадобится, чтобы вернуться к тебе, - заверил он ее.
       - Ты все взял с собой в дорогу: еду, деньги?... - забеспокоилась она, стараясь сдержать слезы.
       - Да, конечно! Прихватил с собой немного еды, что с вечера осталась. Пойдем, проводишь меня чуть-чуть!

       Расставались они на окраине поселка. Было много сказано слов о любви друг к другу. Ему не хотелось уходить, даже мелькнула мысль: «А-а, никуда не пойду! Зачем идти, если здесь нашел свое счастье? Начну свою жизнь сначала» , но другая мысль перебила: «Надо идти! Надо в последний  раз посмотреть на отца, на детей, на Лейлу». Измаил еще раз обнял и поцеловал Сандрину, и они расстались.
     Слегка  прихрамывая, он с дорожным мешком  пошел прочь от дома, где его полюбили, к дому, где его, как он думал,  перестали ждать.  Девушка  долго смотрела ему вслед, пока он   не      скрылся за поворотом. Оставшись одна,  она  почувствовала   в душе гнетущую боль утраты. Она медленно добрела  до  дому и  в своем закутке  дала волю слезам, а  внутри ее было чувство, что они расстались навсегда.

                продолжение http://proza.ru/2016/04/27/857