Посланец из Эдема гл. 3-6. Прощание

   
       Часа через два вернулись с улова сеньор Антонио и Марчелло. Они заметили  перемену в настроении Сандрины и их жильца.
      - Что-то случилось, дочка, пока нас не было? - поинтересовался глава семьи.
      - Да, папа, случилось: к Педро вернулась память, - грустно прозвучал её голос. - Он вспомнил, кто он и откуда, и настоящее его имя Измаил.  А самое интересное: у него есть семья, к которой он обязан вернуться.
      - Это правда? - сеньор Антонио посмотрел на бывшего Педро.

      - Да, сеньор, - стушевался Измаил. - Память ко мне вернулась совсем неожиданно, как будто в голове что-то щелкнуло. Я вспомнил, что  возвращался на большом торговом судне из Индии  домой.  В ту  ночь был сильный туман. Вдруг страшный  грохот, треск. Я стоял на палубе судна. Меня  со страшной силой выкинуло за борт...

       Девушка, пока  говорил Измаил, сидела, отвернувшись,  и шептала молитву, чтобы  Господь простил Измаилу его обман. Она понимала, что ее отцу и брату вовсе не нужно знать горькую  правду о нем.
      - Значит, у тебя есть семья, - вздохнул Антонио. - Вот незадача: хотели мы женить тебя на нашей красавице, да не придется. А жалко: пришелся по душе ты нам, - он  похлопал Измаила по плечу. - Ну что ж,  спасибо тебе за помощь, которую  нам  оказал. Благодаря тебе, мы немного встали на ноги. Наш долг - с честью тебя проводить. Готовь, дочка, на субботу  еды  человек на двадцать – будем отмечать  проводы…э-э… Измаила.
 
      До субботы  оставалось три дня. На следующий день Измаил, несмотря на больную ногу, попросился  вместе с мужчинами в море, сказав, что боль почти прошла. Отчасти так и было, но на самом деле, ему уже трудно было оставаться   с девушкой, к которой  не смел прикоснуться, хотя желал ее всем сердцем. То же самое  испытывала и  она.
       За эти три дня было наловлено много рыбы,  которую продали и  выручили немало денег. Пока мужская троица в субботу ездила в город, Сандрина  с двумя подругами занималась приготовлением застолья. Подружки, как водится, уже знали о   их чувствах друг к другу и приставали  к ней с вопросами.

      - Неужели тебе не жалко отпускать  Педро от себя? - спрашивала одна.
      - Жалко!
      - Тогда зачем же отпускаешь  такого завидного мужчину? Ну и что, что   у него семья, вряд ли они его ждут до сих пор, -  вторила  другая.
      -  Как  вы не понимаете? Мы не имеем  право удерживать его, если он хочет! Пусть идет! Вернется - хорошо, не вернется – значит,  не судьба. На все  воля Божья! И  хватит меня терзать своими вопросами:  мне и так  волком  выть хочется!..

      К концу дня мужчины, продав  рыбу, вернулись из города. Марчелло отдал сестре вырученные  деньги, а Измаил, отведя её  в сторонку, преподнес  красные кожаные туфельки  на каблучках.
      - Я хочу, чтобы ты только такую обувь носила, - проговорил он.
      - Спасибо, Педро! - смущенная и растроганная  девушка таким вниманием, прижав дорогой подарок к груди, побежала в дом, чтобы  примерить их. Туфельки пришлись ей впору. В них она решила быть на проводах.

                ***

      Застолье  началось в восемь часов вечера и продолжалось до полуночи  при свете костра. Гости и хозяева ели, пили, пели и танцевали под мандолину. Сандрина позволила себе на прощание  сидеть рядом с Измаилом  и  несколько раз  станцевала с ним. Когда гости изрядно опьянели и стали расходиться по своим  лачугам, он предложил ей прогуляться по поселку.
      Стояла безлунная звездная  августовская ночь. Они шли, тесно прижавшись друг к другу плечами, как и подобает влюбленным. Никто им не попадался навстречу, а если бы, кто и попался, то все равно бы их не узнал в темноте. Они дошли  до конца поселка и остановились.
 
       Слегка хмельной, Измаил  не стал больше сдерживать себя и принялся  в порыве  страсти осыпать девушку  поцелуями и обнимать ее.
       - Сандрина, милая, любимая, желанная, я не могу без тебя. Измучился  в мыслях о тебе, солнышко мое, звездочка моя. Утоли жажду мою,  дай утонуть в пучине  любви твоей.
       Но девушка, хоть и выпила немного вина, трезвость ума не потеряла.  «Господи,- молилась она про себя, - не дай мне пасть, дай мне стойкости, дай  силы  устоять от его чар».

      Когда он, не отдавая себе отчета и обуреваемый желанием, стал расстегивать на ней кофточку, она со словами «Нет! Нет! Нет! Зачем ты так?» вырвалась из его рук и почти побежала домой, спотыкаясь о камни и не оглядываясь. Один раз только остановилась дух перевести и снова побежала.
       Явившись домой, увидела, что никого из гостей уже  не было.  За столом  сидел только изрядно опьяневший отец, пытавший вилкой поддеть из тарелки  листик салата.
       - А, это ты?.. Где была? - он поднял на неё осоловевшие глаза.
       - Прогуливалась  неподалеку, - ответила  девушка, собирая  посуду со стола.
       - А где Измаил?
       - Где-то здесь, - пожала плечами  она.

       Тут  калитка  стукнула, и появился Измаил.
       - Ну наконец, дорогой мой! Я тебя уже заждался... Садись, выпьем еще по чарочке на посошок, - сеньор Антонио налил вина себе и ему. - Как жалко, что ты уходишь, дружище... Мы бы такого с тобой тут сделали!.. Стали бы королями!.. Женили бы тебя  на Сандрине. Дом  отдельный для вас построили бы. Я же вижу, как вы смотрите друг на друга. От отцовских глаз ничего не скроется! Может быть, останешься, а? - сеньор Антонио просительно посмотрел  на него  мутными глазами.
       - Может, и останусь, - Измаил, виновато взглянув на такую желанную и дорогую сердцу его девушку,  выпил, затем встал:
       - Извини, отец, мне надо идти отдыхать.
   
       Утром Сандрина проснулась рано. Быстро оделась и вышла в  комнату, где спали мужчины. Измаил уже собирался в дорогу.
      - Все-таки  уходишь? - и  сердце  ее сжалось.
      - Да... ухожу, - он неловко стал  застегиваться, стараясь унять волнение.
      - Не уходи! - она бросилась ему на шею и стала покрывать поцелуями его лицо. - Не уходи, останься! Ты ведь вчера сказал отцу,  - в ней еще горела искорка надежды.

      Измаил  крепко ее обнял, и губы их сомкнулись в долгом, горячем  поцелуе.
       - Сандрина,  любовь моя, - негромко заговорил он, - я вернусь! Ты жди меня!.. Обязательно жди! Я только посмотрю, как они там... отца посмотрю  и вернусь к тебе. Здесь мое сердце, рядом с тобой!
       - Я буду ждать тебя! Год, два буду ждать. Но больше не дадут:  заставят выйти замуж за кого-нибудь, - тоскливо проговорила она.
       - Я не заставлю тебя так долго ждать. Не больше полугода мне понадобится, чтобы вернуться к тебе, - заверил он ее.
       - Я ничего не успела тебе собрать в дорогу - ни еду, ни деньги... - засуетилась она, стараясь сдержать слезы.
       - Ничего! Я сам  взял с собой немного еды, что с вечера осталась, а деньги есть. Пойдем, проводишь меня чуть-чуть!

       Расставались они на окраине поселка. Было много сказано слов о любви друг к другу. Ему не хотелось уходить, даже мелькнула мысль: «А-а, никуда не пойду! Зачем идти, если здесь нашел свое счастье? Начну свою жизнь сначала», но другая мысль перебила: «Надо идти! Надо в последний  раз посмотреть на отца, на детей, на Лейлу». Измаил еще раз обнял и поцеловал Сандрину, и они расстались.
     Слегка  прихрамывая, он с дорожным мешком  пошел прочь от дома, где его полюбили, к дому, где его, как он думал,  перестали ждать.  Девушка  долго смотрела ему вслед, пока он   не  скрылся за поворотом. Оставшись одна,  она  почувствовала   в душе гнетущую боль утраты. Она медленно добрела  до  дому и  в своем закутке дала волю слезам, и  внутри ее было чувство, что они расстались навсегда.

                продолжение http://proza.ru/2016/04/27/857