Время смыслов. Глава 94

1. В прошлой 93й главе я начал исследовать динамику идентичности на предвоенном американском Юге 1850х годов, осмысливая журналистские репортажи Фредерика Олмстеда с помощью контекстной матрицы идентичности. Мы познакомились как с элементами дианомного рыночного равенства, так и с моментами морфономного унижения и опускания в повседневной жизни городов Юга. При этом я заметил, что морфономное унижение еще далеко не самое худшее, что приходилось испытывать рабскому населению Юга. Но что же может быть хуже этого?

2. Для ответа на этот вопрос заглянем еще раз в репортаж Олмстеда о повседневной жизни столицы Виргинии Ричмонда в 1850х годах. Вот еще две зафиксированных журналистом уличных сцены.

3. Вчера утром во время холодного ливня, от которого я пытался защититься с помощью зонтика, по дороге на почту я увидел хорошо одетого негра, ведущего трех других на веревке, первым был мужчина средних лет, второй была девушка, может быть лет двадцати, а последним шел мальчик значительно моложе ее. Руки всех трех были скованы наручниками и веревка на которой их вели, переходила от одного к другому завязываясь узлом на каждой паре наручников. Они были бедно одеты, особенно девушка с оборванным платком на шее поверх простого платья и с другим платком на голове. С них вовсю текла вода, а в это время на крышах и навесах вода замерзала в сосульки.

Мальчик выглядел особенно жалко и девушка,повернувшись к нему с очень сердитым выражением лица крикнула: "да заткнись ты наконец!". "Они здесь для чего ( в оригинале буквально: что они такое what are they? ЛБ) спросил я у белого человека, который тоже остановился на минуту поглядеть на них "что он с ними собирается делать?". "Я думаю, что их только что по каналу привезли на продажу, а девочка ничего себе".

Нам было по пути и я попросил у него дальнейших объяснений.Он рассказал мне, что торговцы неграми всегда посылают доверенных слуг к приходу поездов и плавающих по каналам судов, чтобы взять предназначенных им негров и отвести их на рынок. Напротив почты стояла другая группа негров. Это были все мужчины и мальчики и каждый держал грубое белое одеяло завязанное с концов, в нем были пожитки, может быть какая то одежда...Белый человек мерзкого вида стоял перед ними. Тут из дверей офиса вышел осанистый, приличного вида человек одетый по обычаю в черное, без пальто и зонтика но с большой тростью с золотым набалдашником и не говоря ни слова быстро пошел по улице, негры пошли за ним в ряд,сзади шел другой белый человек. Это были рабы, которых послали в город, чтобы их наняли в услужение или рабочими на заводы." (Olmsted 1856/2001, 30-31).

4. В проксимономной BHC парадигме идентичности и связанной с ней логике поведения раб не являлся человеком в полной мере но он все таки часто был там в глазах хозяев значительной, порой очень значительной ценностью (контекстное поле ценностей Н в матрице идентичности)заслуживающей заботы,снисхождения и бережного обращения.В лучшем случае между рабом и господином возникала личная привязанность и складывались личные доверительные отношения, так что раб частично приобретал статус личности, пусть зависимой, неполноправной и нуждающейся в присмотре,указаниях/наказаниях и поддержке, как маленькие дети и домашние животные.

5. В морфономной парадигме идентичности BHD раб воспринимался как лицо низкого социального статуса, которое должно "знать свое место" и не претендовать на уважение и привилегии монополизированные более высокими по статусу, более "ценными" социальными группами, занимавшими верхние ступени ориентированной вдоль дифференциальной линии НВ социальной лестницы. Непосредственный контроль элит В над находящейся в их распоряжении частью мировых ресурсов, таких как земля и хлопок(контекстное поле мира D) обеспечивал превращение этих ресурсов в ценности Н путем сбора, эксплуатации и переработки с помощью рабского труда.

6. Но в тех отрывках Олмстеда которые я привел в этой главе перед нами не проксимономика и не морфономика. Раб здесь не ценность Н, а ресурс D,его контролируют,но о нем не заботятся, он просто часть собственности,расходный материал,пересылаемая вещь, говорящее орудие. Известный итальянский писатель, узник Освенцима Примо Леви вспоминал,что перед посадкой узников в поезд, который должен был везти их в концлагерь, принимавший группу узников эсесовский офицер коротко и просто спросил о них конвоира "Сколько штук?".

7. Не случайно рабы из северной части южных штатов, таких как Виргиния, Теннеси или Кентукки так боялись продажи на глубокий Юг, в хлопковое царство, где их воспринимали уже не как ценность и (хотя бы частично) личность, пусть более низкого, чем белые социального статуса, а как расходный ресурс. О каких же парадигмах идентичности в данном случае идет речь? Мы обсудим этот вопрос в следующей 95й главе.

Конец главы.