Про гоvно или деньги не пахнут

Тебя нет рядом со мной, но сердцем я  всегда с тобой.
Посвящается моей Маме.

Все события описаны до 2010-го года.



   Мысль написать книгу  настигла меня неожиданно и стремительно. Это не учебник и не практическое руководство по ведению своего дела. Скорее это история о моём попадании в бизнес. Если честно, терзают сомнения, имею ли я на это право, но думаю тем людям, которым она будет адресована,  возможно, будет интересно открыть для себя  небольшую территорию провинциального бизнеса и нелёгкую работу в нём. Являясь хозяйкой своей организации уже десять лет, очень хочу попытаться рассказать, возможно ли женщине с нуля начать и развить своё дело без мужской помощи, что из этого получается и получается ли вообще, об отношении к этому окружающих и о том, может ли самостоятельная женщина сохранить на этом пути веру в себя, женственность, воспитывать детей и любить.



ТРУДНЫЙ РЕБЁНОК. ПРЕДИСЛОВИЕ


    То, чем я сейчас занимаюсь – третье направление из моих попыток заработать. Именно оно – мой самый трудный, желанный и, на мой взгляд, успешный проект (про самое начало расскажу позже). Дело в том, что я занимаюсь очень не женским видом свободной деятельности. В моём провинциальном городе с численностью где-то под 700 тысяч человек это многим известные «синенькие кабинки», в простонародье – биотуалеты. Да-да, вы не ослышались, именно они! Как занесло, угораздило?! Всё просто. Имея на тот момент своё небольшое вполне ликвидное рекламное агентство, очень хотелось заняться чем-то ещё, но толковых мыслей не приходило. Я перебирала в голове возможные варианты. Продукты питания – нет, для меня слишком сложно, я с трудом представляла те риски, которые меня ожидали, страшными казались и бюрократические препоны. Наивная, где же их нет?! Одежда – тоже не вариант, достаточно неудач в развитии собственного ателье на протяжении двух лет, нет хорошего стартового капитала для начала подобного вида деятельности. Наверное, надо начать заниматься тем, что не требует больших вложений и понятно в организации и по структуре ведения проекта. Опять – так наивно! Оказалось впоследствии, что именно так! Ведь мне суждено было заняться тем, что я совсем не понимала, чем на тот момент в моём городе не занимался никто, ниша была абсолютно пуста!
     Шла весна 2004 года. Вечером какого-то дня заехала к двум знакомым ребятам. Они занимались администрированием довольно крупного магазина бытовой техники, а я на тот момент делала для них небольшой рекламный проект. Мы знали друг друга два-три года, и в праздной беседе сошлись в том, что у них есть небольшие свободные деньги, но совершенно нет идей, куда их вложить. А у меня был рой бестолковых идей и совершенно не было денег для их реализации. И всё бы так и закончилось приятной беседой, если бы не одна случайность, которая сложила сценарий моих шести лет жизни и формирует то драму, то комедию, а то и детектив по сей день.





КТО ОНА?


     Думаю, вы уже задали себе этот вопрос, ну, по крайней мере, я на это надеюсь. Прежде чем поведать про ту самую случайность, расскажу немножечко про себя. Для многих в моём городе я просто «туалетная Королева». Забавное прозвище, правда? А так я самая обычная молодая женщина неполных тридцати трёх лет, имеющая двух замечательных дочерей от разных браков и излагающая свои мысли в этой книге через одиннадцать месяцев после второго развода. Скажете, вот они, последствия самостоятельной жизни! Ан нет, не думаю, что всё так просто – но об этом тоже позже.
      Возможно, вы решите, что у меня престижное экономическое или управленческое образование, которое я решила применить на практике. Не угадали! Представьте себе, в прошлом я начинающая пианистка, человек с абсолютно гуманитарным образованием. Мой музыкальный путь, как и у многих детей советского времени, начался в пять лет. Потом музыкальная школа, раскрытие таланта, определение к сильному педагогу, концерты, конкурсы и формирование маминой мечты вырастить из меня концертирующую пианистку. Правда, в общеобразовательной школе наша классная упорно убеждала мою маму, что у меня хорошие математические способности. В подлинности этого убеждения я разбираюсь до сих пор. Ко всему этому стоит добавить, что фантастически красивый старинный город Псков, где я училась, наложил на меня отпечаток – я чрезвычайно романтичная натура…
Последнее время часто вспоминаю тест, который мы проходили в девятом классе. Его проводили в каком-то НИИ на компьютерах, что было на тот момент в новинку, нас возили туда всем классом. Тест состоял из огромного количества абсолютно разных вопросов, время его прохождения длилось порядка трёх часов, и он определял, кем предположительно каждый из нас может стать по профессии. Прямо финальные кадры известного кинофильма «Гостья из будущего», если помните. Так вот, уставшие, с неподдельным любопытством мы ждали результатов, и умная машина, обработав ответы на все вопросы, не обманула ожидания. Тест определил три профессии, в которых я могу попробовать себя реализовать, – это композитор (позже, в студенческие годы, я и правда экспериментировала в написании музыкальных произведений для фортепиано и для эстрадного оркестра), преподаватель истории и журналист. Ну да, и не слова о бизнесе! Хотя преподавателем истории (точнее, истории художественной культуры) два года мне довелось отработать, получив в те же студенческие годы дополнительную специализацию.
     Собственно говоря, этот тест стал последним школьным впечатлением перед отъездом в мои неполные пятнадцать лет в другой город для поступления в музыкальное училище поближе к Москве с целью взращивания карьеры профессиональной пианистки. Скажу наперёд, карьера не удалась, но тот путь, который я к ней прошла, сформировал характер, преданность делу, волю к победе и многое другое.
Возможно, вы усомнитесь и спросите, что же это за такой тернистый путь, который позволил открыть в провинциальной девочке тягу к предпринимательству? Отвечу. До сих пор для меня остаётся непостижимым тот отчаянный юношеский фанатизм, с которым я и некоторые мне подобные сокурсники открывали для себя невероятно чувственный, иной мир, мир серьёзной классической музыки. Тот труд, те усилия, которые приходилось прикладывать для обучения на протяжении четырёх лет, и вправду поражают. Шутка ли, в пятнадцать лет на чистом самосознании вставать в пять утра и с первым троллейбусом отправляться в училище, дабы иметь возможность и время для занятий на фортепиано! Ну ведь правда, не дома же это делать в шесть утра? Мы спешили, соревновались даже, кто приедет раньше, чтобы взять ключи от класса, где стоит рояль получше. Этот дух соревнования проявлялся в любое время года при любой погоде – летом, осенью в проливной дождь, зимой в метель, когда с трудом открывается дверь в подъезд, потому что ты выходишь первой и снега по колено… Вас это ни на какие мысли не наталкивает? Сегодня, как и тогда, не дожидаясь благоприятных условий, я иду к поставленной цели, невзирая на те трудности, которые могли остановить меня множество раз.
       Некоторые события обычной человеческой жизни того времени (1994–1996 годы) неожиданно коснулись меня в связи с ранними вставаниями. Дом, где я жила с родителями, располагался за престижным на тот момент рестораном, ночная жизнь в котором замирала спозаранку. Когда очередным утром я спешила в училище, мой взгляд скользнул на белоснежный кабриолет (диковинная для меня машина в то время), изрешечённый пулями, на два безжизненных тела мужчины и женщины, лежащих на крыльце, на пятна крови, присыпанные песком… Сердце кольнуло. Так же сильно его кольнуло в тот день, когда это же крыльцо спустя несколько дней было усыпано красными гвоздиками и розами. Как выяснилось позже, я столкнулась с последствиями разборок с «слоновской» группировкой.
        Не хочу вводить вас в заблуждение и рисовать задатки подрастающей «железной леди». Моя воля периодически надламывалась. Один раз зимой, будучи на последнем курсе, приехав в училище чуть раньше шести утра, испытывая жуткую усталость и огромное нежелание заниматься, я плюнула на всё и, махнув рукой, закрыв кабинет изнутри, расстелила свою серую кроличью шубу на учительском столе и легла спать. Проснувшись около восьми тридцати, аккурат перед началом лекций, я испытала безграничное удовлетворение от произошедшего, и не только от того, что выспалась, а в первую очередь от незнакомого чувства новизны проделанного шага вопреки себе и во благо себе.
         Отдельной строкой стоит отметить подготовку к концертам и выступление в них. Вот она – высшая школа лидерства, приправленная адреналиновой наркоманией! Обожаю это ощущение преодоления себя, ощущение постоянного поиска, неудовлетворённость исполненным, постановку новой, более высокой планки и последующее её достижение.
         Может, у вас сложилось впечатление, что кроме учёбы и преодоления себя меня больше ничего не интересовало? Ничего подобного! А как же мальчики?! Конечно же, были романтические связи, правда, о них я рассказывать не стану, но вот про начало поиска себя в мужских глазах немножечко позволю себе упомянуть. В нашем училище, наверное, как и во многих других музыкальных училищах, был эстрадный оркестр. Это двадцать парней, совершенно другая, эстрадная музыка, иногда джаз в ученическом исполнении, слегка корявый, но чрезвычайно популярный, как и почти все те двадцать мальчиков, которые в нём играли. Как снискать их внимание? Влиться в ряды коридорных фанаток – ведь девушек музыке обучается гораздо больше, чем парней? Я выбрала другой вариант – стала частью этого оркестра, единственной девочкой-пианисткой среди этого музыкального праздника. Обучение в эстрадном оркестре невероятно меня увлекало, гораздо больше, чем внимание многих парней, хотя, признаюсь честно, оно мне очень льстило. Именно тогда я поняла, что необязательно ждать мужского внимания, можно стать частью его. Мнение субъективно и спорно, понимаю.
         Примерно в то же время я перестала быть паинькой, да и ко всему прочему попробовала первый раз водку. После вечерних репетиций и концертов старшие ребята частенько предлагали выпить чего-нибудь горячительного, но я всегда стойко отказывалась. Только не в тот день! Была осень, в селе Константиново праздновались Есенинские дни, и наш оркестр поехал туда выступать. День выдался очень холодный, а я была одета не по погоде легко. Всё мероприятие длилось несколько часов, оркестр отыграл свою программу, и ребята, замёрзшие и уставшие, разбрелись кучками по укромным местам согреваться. У кого-то с собой был термос с горячим чаем, у кого-то бутерброды, пару яблочек, а у кого-то водка. Всё это гастрономическое богатство на свежем воздухе выглядело восхитительно. На предложения выпить и согреться сначала я всё так же стойко отказывалась. Но окончательно замёрзнув, героически решила согласиться. Но вот незадача, к тому времени, когда меня посетил этот самый героизм и я, полная решимости, изъявила желание выпить, закончилась вся закуска, остался только горячий сладкий чай в термосе. Да, как вы уже догадались, именно им мне пришлось запивать мою первую водку! Какой я вернулась обратно на вечерние лекции, лучше не рассказывать. А чувствовала я себя тогда Королевой! И ещё, тогда я поняла, что очень важно умение вовремя сказать «нет» или своевременное «да», только не всегда это, увы, получается.
        На последнем курсе училища, когда мне было чуть больше восемнадцати, случился и мой первый раз. Ну, вы понимаете, о чём я говорю. Я встречалась какое-то время с молодым человеком, который был старше меня на два года. Почему я с ним встречалась, не знаю. Нет, впрочем, догадываюсь. Это были первые взаимоотношения, не связанные с музыкальным училищем. Молодой человек был из «другого мира». Причём я знала, что он довольно долгое время находится в глубокой ссоре со своей девушкой. Но я всё равно встречалась с ним из любопытства. И из-за него же всё и произошло. Он знал, что я невинна, и не особо хотел брать на себя такую ответственность. Да, я его спровоцировала, подтолкнула и ни капли об этом не жалею. Что я испытала? Да ничего. Чудно было, ударение на последний слог, конечно. Любила ли я его? Точно скажу, что нет. После этого единственного раза мы больше не встречались. Моим следующим мужчиной был уже мой будущий муж.
Вы, может, спросите, как же так?! Да и ничего страшного. Я особо не мучилась. И хорошо, что всё так произошло. Помню, когда я шла обратно, был уже вечер. В голове роились мысли. Больше всего меня волновало, что когда я войду на порог дома, мама, посмотрев в мои глаза, сразу всё поймёт. Но этого не случилось. Вот я и думаю, когда это случится с моими девочками, смогу ли я понять сердцем, что они уже совсем взрослые?
        Поиск и самореализация в студенческие годы будоражит моё сознание по сей день, ведь именно это ощущение позволяет с неподдельным юношеским задором относиться ко всему, чем я занимаюсь. Мой преподаватель по фортепиано, невероятно интересный и глубокий мужчина, частенько в сердцах называл меня авантюристкой. Тогда я совершенно не понимала, о чём он говорит. Зато теперь я знаю, что в основе всего, что меня интересует, лежит тот самый здоровый авантюризм.
Поступление в один из московских музыкальных вузов, как я уже упомянула, закончилось неудачей. Не помогли ни хорошие способности, ни поездки на различные выступления, ни уроки у известного профессора. Мои родители, как и я, наивно полагали, что всего этого будет достаточно, а в реальности оказалось, что всё это должно подкрепляться большими денежными вложениями. Как бы то ни было, мне пришлось вернуться в мой родной город и искать себя дальше.
        В тот момент мне казалось, что жизнь остановилась. Я очень долгое время не могла слушать и даже просто случайно слышать классическую музыку. Меня накрывал неконтролируемый поток слёз, лавина горечи от невозможности самореализации в той профессии, которая была для меня выбрана. Была ли она сама по себе для меня желанной? Трудно сказать, но я не жалею ни об одном дне той, прошлой жизни. Её я отсекла раз и навсегда, решив для себя с юношеским максимализмом: либо всё – либо ничего! Продав свой инструмент, приняла решение больше никогда не подходить к фортепиано. Но любовь к классической музыке я сохраняю через все свои бизнес-увлечения, как хранят воспоминания о первой серьёзной любви.
         Кстати, о любви. За полгода до поступления в вуз я познакомилась со своим будущим первым мужем, молодым двадцатилетним курсантом. После неудачного переезда в столицу, как ни банально, мои родители не нашли ничего лучше, как выдать меня замуж. Можно сказать, что всё случилось само собой, но когда моя мама, необыкновенная женщина с традиционными взглядами, поняла, что отношения с моим будущим супругом перешли грань дружеских, она очень тактично, но настойчиво подтолкнула меня к замужеству.





ПРЕЛОМЛЕНИЕ СУДЬБЫ

       Очень стараюсь не сбиться на написание мемуаров, но и уклонение от сохранения хронологии событий не даст полной картины причинно-следственной связи моего попадания в малый бизнес.
Моё первое замужество было вполне традиционным для девятнадцатилетней девочки. Ему предшествовали всякие светлые хлопоты. За свадебным платьем, а было это в 1997 году, мы с мамой ездили в столицу на рынок в Лужники. Не знаю, остался ли он там сейчас, но тогда место поражало размахом торговли. Провели мы там целый день. Шутка ли, выбрать платье на первую в жизни свадьбу! Истоптав все каблуки, зашли в очередной вагончик, располагавшийся на втором ярусе. Где-то в углу прошла примерка, да вот незадача, размер у меня был уж очень маленький, 42 на тот момент. Платье было 46-го размера, но продавщица уверила нас с мамой, что всё будет выглядеть отлично, так как оно завязывается широкими лентами за спиной. И её совершенно не смущало, что в зоне декольте, а вырез был довольно глубокий, много чего не хватает. Именно поэтому, чтобы спасти ситуацию, был куплен мой первый серьёзный по количеству поролона бюстгальтер. В довесок к нему мама приобрела пояс с чулками. Там же были куплены туфли, фата и прочие мелочи. В общем, готовили меня, как рождественскую ёлку к торжеству, с любовью и не жалея средств.
         Всё это богатство было надето в знаменательный день. Лишь только мой отец, когда мы знали, что свадебный кортеж во главе с женихом уже выехал за мной, выразил с тревогой мысль, что мне не стоит сегодня выходить замуж и что не поздно ещё передумать. Ничего страшного, говорил он, что приехала куча гостей из разных городов, что они все увиделись и это уже повод погулять и выпить. Рядом стояла мама с иконой в руках, дабы меня благословить, у меня от недоумения наворачивались слёзы, а плакать было нельзя, испорчу макияж! Вот так всё и случилось.
         Прошла классическая свадьба, началась жизнь с мужем, который был старше меня всего на год. Работа преподавателем истории художественной культуры в моём училище, которое только окончила сама, и параллельная учёба в вузе. Тихое провинциальное существование. Через год я забеременела, шла я к этому, как мне казалось, вполне осознанно. Беременность проходила тяжело, пришлось пролежать на сохранении почти четыре месяца. Грустно было слушать упрёки со стороны новых родственников по поводу моего частого пребывания в больнице, запретов в выполнении работы даже средней степени тяжести. Молодой супруг был не в состоянии понять всех изменений, поддержать и не поддаваться убеждениям, что и как должно быть в понимании его семьи. Всё закончилось фатально. После очередной серьёзной размолвки, будучи на седьмом месяце беременности, собрав вещи, я уехала к родителям и практически сразу же вновь попала на сохранение на два оставшихся до родов месяца. В силу каких обстоятельств мой супруг не навещал меня эти два месяца, не пытаясь помириться даже перед самым рождением его ребёнка, остаётся для меня загадкой.
       Как же было больно наблюдать, как к моим «сёстрам по заточению», лежавшим, так же как и я, на сохранении, приходили мужья, свёкры, свекрови… Замечать эти ласковые укрывания на лестничной клетке будущих молодых родителей, улыбки, слёзы радости ожидания своего маленького чуда. Слушать рассказы о том, как родственники во главе с супругом собирают для малыша вещи, обсуждения колясок, кроваток и прочих мелочей. Для меня все эти хлопоты проходили вместе с моей мамой. Она ждала рождения ребёнка (а мы до самого последнего момента не знали, кто появится) не меньше, чем я, а в чём-то, наверное, и больше. Я знала, что маму преследует очень сильный страх за меня, ведь после её первых, невероятно тяжёлых родов, которые чуть не стоили ей жизни, они с отцом потеряли своего первенца. Он прожил после рождения всего пару часов, а последствия тех родов стали для неё роковыми. Тогда моя мама и я не знали, что заражение крови после прямого переливания станут причиной её смерти. Каждый день она приходила в блок роддома, где я лежала на сохранении, и мы подолгу гуляли, обсуждая мою будущую жизнь. Никто из нас не мог тогда предположить, каким образом она развернётся.
       На фоне всех отрицательных эмоций мои роды проходили очень тяжело. Не вдаваясь в подробности, скажу, что через двенадцать часов, когда мой организм напрочь отказался бороться за рождение ребёнка, пролежав полтора часа в родзале, я практически попрощалась с жизнью. Я лежала на боку, перед глазами на стене, выложенной белым кафелем, висели такие же белые часы. Боже, как же безумно долго тянулись тогда секунды! Движение стрелки, застывший взгляд и полная беспомощность. В начавшийся утренний пересменок два врача надавили на живот, и моя девочка обрела долгожданную свободу. Это мероприятие не прошло бесследно для её здоровья. Ударившись головой об родовые пути, а вес у неё был, как выяснилось после её рождения, аж четыре килограмма, она попала с микроинсультом в местную детскую больницу. Я испытала не знакомый мне на тот момент материнский ужас, наблюдая, стоя у окна, как на реанимобиле увозят из роддома мою дочку. Врачи пугали меня возможными последствиями, но, к счастью, всё обошлось. Эта физическая и моральная борьба полностью отстранила моё сознание от проблем с супругом. Его на тот момент наша жизнь не интересовала, и по прошествии четырёх месяцев после сего знаменательного события мы благополучно развелись. Своё первое знакомство с дочкой мой первый муж осуществил, лишь когда ей исполнилось десять лет, а бабушка и дедушка не общаются с ней по сей день. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон! Хорошо это или плохо, судить не берусь, но именно отсутствие сильного плеча сподвигло меня на поиск себя.
        Всё это время меня поддерживала мама, в любых невзгодах, печалях и сомненьях. Она была единственным человеком, который верил во все мои начинания, пусть опасаясь и тревожась. Только после её смерти я осознала, что идти тем путём, который я выбрала, без её поддержки мне непросто.
        В это смутное для меня время рядом со мной появился друг. Да-да, друг. Мы учились в одно время, но на разных факультетах, я была романтически увлечена его товарищем и лишь перед самыми выпускными экзаменами разглядела в нём задатки крепкого, надёжного мужчины. После развода с мужем мы встречались полгода. Он приходил в гости почти каждый день, нянчился с моей грудной дочкой, мы гуляли, просто держась за руки, часами болтали по телефону и только через шесть месяцев первый раз поцеловались. Так бережно ко мне не относился ни один мужчина в моей жизни. Я писала ему стихи и не понимала, что со мной происходит. Потом наши отношения перешли в иную плоскость и были фантастическими. Жить с маленькой дочкой у родителей я не смогла из-за непростых отношений с отцом. И мы, сняв квартиру, стали жить самостоятельно. Он работал, а я сидела с ребёнком дома. Позже выяснилось, что я снова беременна. Меня накрыл невероятный страх, к ещё одному ребёнку я не была готова, и нам вместе пришлось принять очень трудное решение, перед которым в своей жизни встают многие пары. Это одно из немногих решений в моей жизни, о котором я действительно жалею. После этого события наша совместная жизнь пошла под откос. Думаю, в этом была моя вина. Сидя дома, в декретном отпуске, я стала невыносима, а может, он был не совсем готов ко всем сложностям, с которыми нам пришлось столкнуться. К сожалению, причину нашего расставания я не знаю. С прежней квартиры нас попросили съехать, и когда мы переехали в другую, он больше с нами не остался. Только после расставания я поняла силу и глубину чувства, которое испытывала к этому человеку. Оно не отпускало меня ещё три года после этих событий. Мы изредка виделись, я мучилась, но у него очень крепкий характер, если что-то решил, так и будет. И теперь, когда мы пересекаемся случайно, раз в год, смотря в его глаза, я вижу свою другую возможную жизнь, ради которой готова была бы развернуть всё на десять лет назад, ведь именно столько уже прошло. Ну да, иллюзия…
        Итак, я сняла другую квартиру, которая располагалась в доме окна в окна с роддомом, где я так долго пролежала на сохранении и родила дочь. Я наблюдала, как строится этот дом, когда стояла во время схваток у открытого окна, и думала, что людям, которые в нём поселятся, будет очень «весело» от такого соседства. Вот они, перипетии судьбы!
        Самостоятельная жизнь с младенцем на руках давалась потом и кровью. Финансовая неустроенность стояла на первом месте. Из всех доходов я получала мизерное пособие на ребёнка, алименты от бывшего мужа, которые были раза в три меньше того пособия, и скромную зарплату уборщицы, моя полы в нашем доме. Я оставляла ночью свою маленькую дочь одну и выполняла эту нехитрую, но очень физически непростую работу, каждый раз опасаясь, что она проснётся в моё отсутствие и будет плакать. Пару раз именно так и случилось. Моя зарплата составляла 450 рублей, а за квартиру приходилось отдавать 1000. Вы, возможно, возмутитесь и скажете, зачем же она ушла жить одна, жила бы с родителями и строила дальше свою жизнь. Дело в том, что у меня есть чёткое убеждение: после 18-20 лет дети должны самостоятельно идти своим путём, не перекладывая на родителей свои проблемы и принимая лишь их посильную добровольную помощь. Именно её от родителей я старалась принимать по минимуму, и чаще не деньгами, а дарами дачи в виде овощей и фруктов, излишки которых я потом консервировала на зиму. Хотя мама частенько, жалея меня, подсовывала деньги.
       Возвращаться на прежнюю работу я не хотела, перспектива быть преподавателем перестала устраивать. Многие педагоги моего училища позже упрекали меня за то, что я якобы предала свой истинный путь, а они отдали мне столько сил! Некоторые из моих однокурсников окончили вуз по специальности, но стабильного материального благополучия, думаю, это никому не принесло. Да и я тоже окончила заочно институт, приближенный, по сути, к моей специальности, но смена рода деятельности произошла на третьем курсе, и больше к преподавательству я не вернулась. Далеко не всегда выбор профессии и полученное образование определяют судьбу.
       Вскоре мне совершенно случайно поступило предложение попробовать себя в работе менеджером по рекламе в одном из ведущих на тот момент рекламных агентств. Человеку, который предложил мне это, я показалась довольно бойкой девочкой. Дочке было полтора года, и я, договорившись с мамой и пожилой женщиной из нашего дома о помощи по присмотру за ней, предложение приняла. Меня ждала незнакомая работа, не связанная с моей специальностью, новые обязанности, новый коллектив.


НАЧАЛО ПУТИ

        Рекламное агентство, да ещё позиционирующее себя как агентство полного цикла! Что это такое, я не знала. Было неуютно, всё незнакомо. Должность менеджера по продажам для человека с улицы, коим была я, – очень странное занятие. Это агентство занималось всем понемногу: изготовлением видео- и аудиорекламы, размещением её на одном из центральных телевизионных каналов, естественно, в региональном масштабе, разработкой логотипов, печатной рекламной продукцией – и замахивалось даже на проведение комплексных кампаний, гарантируя заказчикам полное рекламное сопровождение. В реалии всё оказалось не совсем так, но именно для выполнения всех этих услуг мне в обязанности вменялся поиск заказчиков.
        Своих производственных ресурсов мои работодатели не имели и в большинстве случаев выступали как посредники. Получив подобие клиентской базы, пару телефонных справочников, я принялась просеивать звонками потенциальных клиентов. Осознание, что и как нужно делать, пришло не сразу. Естественно, никто особо не обучал, как нужно разговаривать с клиентами и каких минимальных задач нужно добиваться этими звонками. Всё происходило интуитивно, и хорошим подспорьем стал преподавательский опыт. Из двадцати звонков лишь в одном случае на том конце провода кого-то что-то заинтересовывало, и только одного из десяти этих заинтересовавшихся после нескольких личных встреч удавалось склонить к сотрудничеству. Надо отметить, что оклад у меня был не дюже большой, всего тысяча рублей, так как мой руководитель делал ставку в основном на процент от сделок в качестве мотивации. Теперь я понимаю, что это стандартная практика. Но учитывая, что процент был довольно маленьким, тот объём заказов, который мне было необходимо сделать для получения хорошей зарплаты, казался мне непосильным.
       Во всём этом, конечно, была и масса положительных моментов. Я училась общению с клиентами, как по телефону, так и лично, благо терпение, ввиду моего музыкального образования, у меня было крайне натренированным. Обходила в своём поиске людей, не принимающих решение по данному вопросу, все ненужные уши и рты, которые вещали, что им, то есть организациям, которые они представляют, это не нужно. И самое главное, встречаясь в основном с руководителями, я видела, пусть поверхностно, различные виды деятельности, структуру офисов, схемы работы компаний, различные технологии и производства. Всё это увлекало, развивало, заставляло любопытствовать и наблюдать. Возможно, многие менеджеры по продажам стараются просто продать тот или иной продукт, упражняясь именно в технологии этих самых продаж. Мне же было интересно предлагать потенциальным заказчикам тот продукт, который в силу моего понимания подходил именно их виду деятельности, что без лёгкого погружения в данный вид деятельности было практически невозможно.
         Работа шла своим чередом, я набиралась опыта, и параллельно мне стали поступать предложения «левого» заработка. Как я уже упомянула, агентство, в котором мне довелось работать, было чаще всего посредником между заказчиками и непосредственными исполнителями, которые разрабатывали рекламу, рисовали её, снимали и озвучивали. Связующим звеном между ними, как правило, была я. Это было вдвойне интересно, так как я узнавала изнутри весь технологический процесс, начиная от идеи, её воплощения в макет, и последующую трансформацию в полиграфический продукт, в видео- или аудиоролик. Мне даже довелось озвучивать некоторые рекламные ролики, а потом наблюдать, узнают ли мои близкие столь знакомый голос. Начинала понимать, кто ремесленник, а кто мастер, работающий креативно, с искрой. Стала разбираться в материалах и сфере их применения. Мне очень часто приходилось участвовать в обсуждении различных идей, в разработке и выборе слоганов, влиять на выбор оптимальной рекламной стратегии. Хочу, чтобы вы поняли, что на моей новой работе всему этому не учили. Обучал сам процесс, в который, как координатор любого рекламного проекта, я была невольно вовлечена. От меня требовали многого, и степень ответственности росла с каждым месяцем.       Осознание того, что, когда я исполняю прямые заказы, то есть привожу как менеджер по продажам заказчика к исполнителю, мой заработок увеличивается в разы, преследовало всё чаще и чаще. Пару раз я даже исполняла «левые» заказы, но правильное воспитание не позволило сделать это чаще. Когда через полгода я приобрела статус поднаторелого специалиста по продажам, меня переманило другое подобное рекламное агенство, с большими амбициями и рвением.
        Условия вроде бы были предложены получше, но суть работы практически не поменялась. Симпатичный офис в центре Рязани и пара достойных специалистов предполагали более грамотную и слаженную работу, но эта организация была очень молода, её стаж на рекламном рынке нашего города составлял всего полгода.     Директор, энергичная женщина, глубокого опыта в подобном деле не имела и находилась в поиске, что для руководителя, конечно, неплохо, но все эти искания порой выходили боком как для сотрудников, так и для заказчиков. Хотя, надо отдать должное, несколько удачных дизайнерских проектов её команде удалось воплотить в жизнь.
   Были попытки проведения новых рекламных кампаний, нетрадиционных, с участием промоутеров. Это сейчас норма увидеть в каком-нибудь супермаркете миловидных девочек, предлагающих попробовать ту или иную продукцию либо получить маленький презент за покупку рекламируемого товара. А тогда, девять лет назад, это было в диковинку, да и супермаркетов практически не было. Моя начальница смело прогнозировала участие её агентства в подобных проектах, возлагая вопросы по их организации на меня. Но это занятие, на мой взгляд, подразумевало другие физические и интеллектуальные затраты и, соответственно, совершенно другую оплату. Именно после непонимания моим директором этого приоритетного момента, пробыв под её крылом около трёх месяцев, я решилась на довольно отчаянный поступок.



ВОТ ОН, МОЙ МАЛЫЙ БИЗНЕС!

Перед тем как начать писать эту главу, решила заглянуть в Интернет и посмотреть, какой алгоритм действий предлагают новичкам, желающим начать своё дело. Выскочили ссылки вроде «Азбука бизнеса» и последующие рекомендации. Всё вроде бы правильно, но сейчас вызывает у меня улыбку. Если бы в своё время я ориентировалась на все те составляющие, которые надо учесть, своего бизнеса у меня не было бы точно! Вот некоторые из этих умных рекомендаций:

Что необходимо сделать, чтобы открыть малое предприятие.

1. Определитесь с выбором бизнеса, которым вы хотели бы заняться, и узнайте о нём как можно больше.
2. Оцените все свои сильные и слабые стороны как предпринимателя. Отнеситесь к себе критически и объективно.
3. Проведите тщательный анализ своих будущей сферы деятельности, потенциальных клиентов, конкурентов, условий лицензирования и налогообложения.
4. Определите организационно-правовую форму вашей будущей компании (ИП, SRL и др.)
5. Оцените возможное расположение компании. Проверьте физическое состояние помещений, их пригодность, наличие транспортных потоков, развязок и мест для парковки. Определите стоимость коммунальных услуг.
6. Подготовьте всесторонний план деятельности, включите график проводимых вами мероприятий.
7. Раздобудьте необходимый стартовый капитал (сэкономленные средства, банковский кредит и др.)
8. Выберите название вашей компании.
9. Получите все необходимые разрешения и разрешающие документы от соответствующих организаций.
10. Зарегистрируйте в установленном порядке вашу компанию.
11. Получите фискальный код.
12.Откройте банковский счёт. Подыщите такой банк и такие виды услуг, которые более всего отвечают вашим запросам.
13. Составьте штатное расписание, разработайте должностные инструкции (функциональные обязанности) и программу подготовки кадров.
14. Приобретите необходимые помещения, оборудование, мебель, вывески (рекламные щиты, знаки), принадлежности, складские помещения.
15. Отпечатайте визитные карточки, фирменные бланки и т. д.
16. Определите часы работы вашего предприятия.
17. Наймите необходимый вам персонал, используя современные методы подбора и найма персонала.
18. Выпустите информационные материалы по вашей компании, продукции или услугам. Рекламируйте ваше новое предприятие, продукцию, услуги, персонал.
19. Если вы желаете начать собственное дело, вам необходимо выяснить собственное финансовое положение. Определив свои текущие доходы и расходы, вы сможете лучше спрогнозировать собственные финансовые потребности на ближайшие несколько месяцев.

Хотела написать, какие из этих пунктов меня умиляют больше всего, но решила отказаться от этой затеи. У меня произошло всё по этому же списку, но только с точностью до наоборот. Рассказываю всё по порядку! Жаль, смайлик поставить нельзя.
Отработав, как я уже сказала, почти три месяца во втором рекламном агентстве, в один прекрасный момент я поняла, что именно это агентство является посредником между заказчиками, с которыми я веду переговоры и координирую их рекламные проекты, и непосредственными исполнителями, которые занимаются изготовлением конечного варианта рекламного продукта. Именно тогда я решила исключить это, уже мне не нужное звено, из своей работы. О, как же это было смело и амбициозно! Практически на грани глупости, но…
К этому времени у меня начинал наклёвываться один проект с участием промоутеров. Предполагалось мероприятие с дегустацией продукта питания. Конкретных договорённостей не было, но моя директриса уже строила планы. Только вот ресурсов своих не было вообще, всё нужно было организовывать с нуля. Да и процент агентства, который предполагался плюсом, был очень внушительным, а моя комиссия, не только за привод заказчика, но и за помощь в организации, сами понимаете какой. Проходив неделю с тяжёлыми мыслями и настойчивым желанием вырваться «из оков», я решилась на увольнение. Вы думаете, я обиделась?! Нет, просто решила работать сама, раз всё равно проект делать с чистого листа!
Спустя неделю, которая прошла под гнётом мыслей и сомнений, я пришла к родителям. Сев на кухне, за чашкой чая я рассказала маме о своём желании работать самостоятельно и о необходимости открытия ООО. Да-да, вы не ослышались, именно ООО, а не ИП. Почему был такой выбор? А просто так захотелось! Мне казалось, что так будет лучше. Для регистрации ООО требовалось заплатить четыре с половиной тысячи рублей. Мама посоветовалась с отцом, совещание, как ни странно, прошло быстро, и они дали-таки мне эти деньги. Вот такой у меня был стартовый капитал!
В тонкостях регистрации своей организации я не разбиралась, поэтому, взяв популярную газету, нашла юридическую контору, которая брала на себя все оргвопросы. Когда я пришла к ним, оказалось, что мне повезло вдвойне. У них уже были на руках документы трёх ООО. В них не был открыт расчётный счёт, соответственно коммерческая деятельность никакая не велась. Для того чтобы стать полноценной хозяйкой фирмы, требовалась лишь юридическая замена учредителя и директора. Так и случилось, ведь ждать у меня не было мочи. Название пришлось выбирать из того, что имелось в наличии. Имена двух новорождённых организаций были явно со строительным уклоном, и лишь последняя имела странное, но такое музыкальное, название «Вариация». Так и произошло рождение моей первой фирмы.
Ну вот, документы и печать на руках. Я Предприниматель! Юридически да, но вот фактически что со всем этим делать дальше, я представляла смутно. Переговоры по проведению рекламной кампании с потенциальным заказчиком продолжались. Самое главное было сделано, мне удалось его заинтересовать и договориться о цене. Надо отметить, что это было крайне непросто, так как организация располагалась на большом оптовом складе и занималась мелкооптовыми поставками продукты питания в розничные магазины. Её директор был очень ушлый товарищ. В общем, от меня требовалось организовать дегустацию сливочного масла в мелких и не очень магазинах. Понимая степень ответственности, которую я на себя взяла, кинулась в работу!
Всё вышесказанное ведётся к тому, что не всегда своё дело начинается с продуманного бизнес-плана и достойного стартового капитала. Порой интуиция, видение ситуации, амбиции и желание заработать самостоятельно становятся той гремучей смесью, которая движет всем на первых парах. Скрупулёзный бизнес-план и наличие финансовой площадки вовсе не являются залогом успеха.



ЧТО ЖЕ СО ВСЕМ ЭТИМ ДЕЛАТЬ?

Напоминаю, что кроме документов на организацию и печати у меня не было ничего. О необходимости обзавестись маломальским офисом и персоналом я даже на тот момент не задумывалась. Но чётко понимала, что для проведения этой кампании мне требуются две составляющие – это магазины, в которых всё будет происходить, и девушки для проведения дегустации.
Я неспроста назвала своего первого заказчика ушлым товарищем. По логике вещей, дегустация должна была проводиться в тех магазинах, где представлен рекламируемый продукт. На деле всё оказалось не так! По неопытности я не учла этот момент, и мне пришлось договариваться не только о разрешении провести мероприятие на территории того или иного магазина, но и о первоначальной поставке рекламируемого товара. Ну, согласитесь, глупо давать пробовать то, что отсутствует на прилавке магазина. Я обходила магазины, разговаривала с руководством. Соглашались не все. Но в целом реагировали вполне нормально. Так набралось двадцать пять магазинов, пожелавших участвовать в этой акции.
Девушек-промоутеров тоже удалось найти не сразу. Я повесила объявление в нескольких колледжах, указав свой домашний номер телефона и временной промежуток, в который можно звонить. Студенты педучилища откликнулись быстрее всего. Многие поняли, что это реальная возможность, особо не отрываясь от учёбы, подзаработать. Встречи с потенциальными сотрудниками проходили у меня дома, там же проводились тренинги. Многие приходили с подружками, потом парами так и работали. В большинстве своём девочки, и даже пару мальчиков, были бойкими, задорными и хваткими. В обсуждениях, что и как должно быть, ребята вносили свои конструктивные предложения. Ну а потом им оставалось лишь выбрать из списка магазин, располагавшийся в удобном для них районе, и набраться храбрости, чтобы начать работать. Все очень переживали, и я тоже, но мне нельзя было подавать вида. В назначенный час никто не подвёл, и это было моей маленькой победой, ведь я рассказываю о своём первом опыте как руководителя.
Первый блин не вышел комом. Я имею в виду, что мероприятие прошло удачно. Было сложновато перемещаться между магазинами, в которых всё происходило, контроль за всем производила я, а машины у меня не было. Мы разбили их количество примерно по пять в одном районе в день. Суета, адреналин, тревога – эти ощущения не покидали меня до окончательного расчёта с заказчиком. Все были довольны, и заказчик, и девочки, и я. Боевое крещение прошло успешно! Более того, у меня остались контакты всех моих новоявленных помощниц, которые изъявили желание в случае необходимости поучаствовать в других проектах.
Первая эйфория прошла быстро, хотя уверенности в своих силах прибавилось. В моей организации уже был открыт расчётный счёт, для полноценной работы с заказчиками через знакомых мне помогли найти бухгалтера. Конечно, она взяла мою организацию на поруки в довесок к своей основной работе. Но ситуацию это не упрощало. Счёт открыт, зарплата мне как директору назначена, бухгалтеру тоже, первый заказ выполнен. Соответственно, очень скоро пришлось думать об уплате налогов с этой зарплаты и деятельности. Одним заказом расходы не покроешь. Нужно было двигаться дальше.
Процесс поиска заказчиков стал для меня привычным. Новым было постоянное ощущение тревоги, которое появилось после выполнения первого самостоятельного заказа. Тревога была связана с неуверенностью, смогу ли я покрыть те расходы, которые были постоянными и обязательными.
Вскоре я, что называется, набила руку на проведении подобных акций. Они были разными, мелкими и не очень. Из более-менее крупных заказов запомнился один, очень непростой. Это был завод по производству быстрорастворимой вермишели с очень известным названием, моих дочерей так же зовут. Всё происходило по-взрослому! Большой офис, к директору, как к президенту, доступа нет. Самая крупная доступная фигура – это финансовый директор, рядом с ней отдел продаж, а по моему вопросу – отдел маркетинга. Начальник этого отдела оказался очень скользким типом. Именно тогда я услышала такое непривычное для себя понятие, как откат. Я сопротивлялась изо всех сил и на первых парах даже согласилась, но потом, составляя адекватную смету (а мероприятие предполагалось быть серьёзным), отказалось. Его негодованию не было предела. Он решил, что я его кинула. До того момента я никогда не испытывала такого давления. Но я считаю, что приняла верное решение. Перед своей совестью оправдываться труднее всего. А тайное, если бы оно случилось, могло стать явным в любой момент. Да и портить репутацию в начале своего самостоятельного пути было бы с моей стороны крайне неосмотрительно. Люблю спать спокойно и по сей день.
Эта рекламная кампания отличалась от тех, которые мне довелось организовывать. По схеме оно напоминало некоторые федеральные мероприятия. Покупателям посредствам рекламы в СМИ предлагалось на абонентский ящик прислать пять обёрток от той самой вермишели и в финале принять участие в розыгрыше призов. Места размещения рекламы, дабы заинтересовать наибольшую аудиторию, прорабатывать пришлось мне. Открыв в ближайшем к моему дому почтовом отделении абонентский ящик, я стала ждать писем. Было очень интересно на практике убедиться в правильности моего выбора мест размещения рекламы, сообщающей о проведении акции. Каждый раз на почту с целью проверки абонентского ящика я шла с замиранием сердца. К моей радости, писем было много. Поражала изобретательность некоторых граждан. Учитывая, что вермишель стоит копейки, некоторые участники присылали по несколько писем с этими пятью упаковками. Вот он, азарт и воля к победе! Пока приходили письма, я закупала призы. Они были незатейливыми, но их было немало. Наборы посуды, термосы, сковородки, кухонные полотенца и прочая, в основном кухонная, утварь – вот то, что должно было порадовать участников. Был и главный приз, но он мне почему-то не запомнился, так что врать вам не буду. Основной розыгрыш прошёл легко, и работа с серьёзными организациями меня уже после не пугала.
Позже ко мне потянулись московские компании. Как они меня находили, не понимаю. Наверно, по сарафанному радио, ведь рекламу своей организации как таковую я не давала, а подобными мероприятиями в комплексе мало кто занимался. Мне приходилось ездить на переговоры в столицу. Иногда моих заказчиков было крайне трудно найти, например, «Мясной дом Бородина», теперь уже известный колбасный завод под тем же брендом. Поездка на столь крупное производство меня вдохновляло. Серьёзное предприятие, сложное мероприятие, интересные мужчины… Уверенность в себе росла всё больше и больше. Самым же долгосрочным и дружеским было сотрудничество с компанией, производящей и продвигающей прокладки «Либресс», подгузники «Либеро» и другие известные продукты. Все мероприятия с ними проходили конструктивно, легко и с юмором.
Офиса у меня так и не было. Мы с девочками, привыкнув собираться у меня дома, организовали его в одной из комнат двухкомнатной квартиры, которую я снимала и в которой жила, благо дочка уже ходила в детский сад. Я купила большой письменный стол, телефон-факс – и вуаля, рабочее место готово! Без него было уже сложновато обойтись. У меня работали две помощницы, подружки из педучилища, которые проявили себя с положительной стороны и хотели сотрудничать со мной постоянно.
Вы спросите, что же это за бизнес-неграмотность такая?! Зачем это делать дома? Ну да, пресловутое снижение постоянных затрат. Правда, снижать их таким образом удалось недолго, около пяти месяцев. Домашние стены, знаете ли, очень расслабляют. Хочется то чайку попить, то перекусить, то телевизор посмотреть, а то и просто полежать. По этой причине я сняла в отдалённом районе небольшую комнатку. Она располагалась в старом телевизионном заводе. Естественно, там уже ничего не выпускали. От когда-то серьёзного предприятия осталось шестиэтажное здание с неработающими лифтами, совковый интерьер и пропускная система, как на режимном объекте. Все эти недостатки компенсировались маленькими арендными платежами. Нехитрая мебель там уже была, тем более свой письменный стол и факс я тоже перевезла, и у меня получился полноценный офис с парой рабочих мест и уже рабочим телефоном. Месторасположение меня особо не смущало, так как всегда к заказчикам на переговоры или просто с документами ездила я сама, и, надо заметить, это никого не смущало. Я не видела крайней необходимости в помещении с евроремонтом в центре города, обставленном дорогой офисной мебелью. Если потенциального заказчика заинтересовала работа со мной, то наличие престижного офиса, на мой взгляд, его должна была волновать в последнюю очередь.


ВРЕМЯ ПОДКЛЮЧАТЬ МОЗГИ!


Итак, работа шла, производственные затраты росли. Но было одно маленькое но… Несмотря на то, что заказы были регулярными и иногда велось две-три рекламных кампаний одновременно, часто случались и простои по несколько недель, а то и по полтора месяца. Не скажу, что этот факт ввергал меня в панику, но состояние тревоги углублял серьёзно. На практике своих коллег по рекламе я видела, что наибольшая стабильность сопутствует тем агентствам, у которых есть свои рекламные носители (щиты, различные уличные конструкции для размещения рекламы) и право на размещение региональной рекламы на радио и телевидении. У этих организаций помимо изготовления рекламы были долгосрочные проекты по её дальнейшему размещению. Конечно, это был совершенно другой уровень с совершенно иными вложениями. Для меня он был недосягаем. Я стала осматриваться и искать нишу, которая на этом рынке была ещё не занята.
И вскоре эта ниша была найдена! Я живу в городе с довольно развитой транспортной инфраструктурой. В то время не только я пробовала свои силы в бизнесе, но и многие другие люди, которые внедрили в Рязани понятие коммерческих перевозок пассажиров. Первые владельцы маршрутных такси на тот момент были героями-первопроходцами. На их нетронутый рекламщиками транспорт и упал мой циничный взгляд. Рекламой на троллейбусах тогда уже было никого не удивить, а вот маршрутки, как мне казалось, могли занять вполне достойное место на этом рынке. Поездки в Москву позволяли подсмотреть за развитием этой услуги, но так как в моём городе никто ещё маршрутные такси не раскрашивал, мне опять пришлось открывать всё с нуля.
Интуиция подсказывала, что интерес к этому будет, ведь у маршруток площадь покрытия рекламой меньше, чем у троллейбусов, соответственно, и изготовление рекламы будет значительно дешевле. Я знала, что за возможность поклеить троллейбус рекламой организации платят арендную плату, так же я предполагала сформировать коммерческое предложение и по маршрутным такси. Дело было за малым – показать товар лицом. Это сейчас бы я, прежде чем идти по организациям с предложением сотрудничества, сделала демо-версию хотя бы одной маршрутки, для примера на своём рекламном агентстве. Но эта мысль мне в голову не пришла, и я пошла общаться к руководителям различных организаций, благо многих я уже знала, с обычным листком бумаги, на котором была изложена моя идея.
Снова знакомая ситуация. Есть идея, для воплощения которой требуется две составляющие. Это заказчики, которые захотят размещать рекламу своих организаций на маршрутках, и хозяева последних, которые разрешат обклеивать рекламой свои машины. И одни и вторые совершенно не знали, как это будет работать. Я тоже не знала, но, стопроцентно веря в успех, не подавала вида.
Но обо всём по порядку. На моё новое предложение народ реагировал заинтересованно. Этот интерес могло подтолкнуть лишь одно – конкретные машины с конкретной рекламой, разъезжающие по улицам Рязани. Вы, возможно, подумаете, что первым клиентом, оценившим новизну и перспективность идеи, должен был быть какой-нибудь молодой и энергичный руководитель. А вот и нет! Как ни странно, заинтересовался уже очень немолодой мужчина, который вёл несколько направлений в бизнесе. В одном из этих направлений у него была, да и сейчас есть, сеть ювелирных магазинов.
Он подошёл к реализации этого проекта очень ответственно, я бы даже сказала, скрупулёзно и с фантазией. Для начала работы требовалась идея макета изображения, которое будет размещено на маршрутках. О, это был невероятно творческий процесс, который захватывал меня и как женщину тоже. Стоп, стоп! О чём это вы?! Необходимо было преподнести рекламу очень красивых ювелирных украшений, вот что я имею в виду. Из всех вариантов был выбран тот, в котором делался акцент на то, что такие вещи дарятся от всего сердца. На картинке должны были быть изображены мужские ладони, на которых стоит бархатная красная коробочка в форме сердца с ювелирным украшением, а рядом написано «От всего сердца».
К воплощению этого макета мы двигались поступательно. Сперва требовалось сфотографировать мужские руки. Быть моделью изъявил желание сам заказчик. Предварительно я записала его на маникюр, процедура для мужчины в то время не совсем привычная. Не помню, решился он на неё или нет, но фотографии его рук получились удачными. После было необходимо в студии сделать фотографии вполне конкретных ювелирных украшений, причём очень даже недешёвых. Этот процесс превратился в маленькое приключение. В магазине мне дали выбрать самые интересные и красивые, на мой вкус, и позже с сопровождающим и охранником я привезла их на фотосессию. Оказалось, сделать симпатичные снимки ювелирных украшений не так-то просто. Свет в студии, блеск металла и камней, удачный ракурс, столько составляющих! После несколькочасовой профессиональной работы фотографа мы достигли желаемого результата. Дизайнеру осталось лишь совместить руки и украшения в единую картинку. Но тут я столкнулась с другой проблемой. Знакомый дизайнер для выполнения этой работы у меня уже был, очень талантливый и любящий свою работу молодой человек. Кстати, рекламой моей организации он занимается по сей день. Но для создания финального варианта макета требовались размеры маршрутки, а точнее, автомобиля «Газель». Должно было получиться что-то вроде уменьшенного варианта, как потом могла выглядеть машина, поклеенная рекламой.
Этот факт меня не пугал, ведь мне всё равно надо было найти хозяев маршруток, которые согласились бы разместить на своих машинах рекламу. Приехав на остановочно-разворотные круги маршрутных такси, я стала объяснять водителям суть вопроса и просить слёзно поделиться телефонами владельцев машин. Иногда я попадала сразу на хозяев, ведь зачастую они и были водителями. Ну, а иногда приходилось их разыскивать по телефону и озвучивать своё предложение. Их в первую очередь интересовало, сколько я им буду платить за аренду поверхностей машины и не навредит ли самоклеящаяся плёнка кузову.
Я проехала несколько разворотных кругов, и мой блокнот вскоре пополнился достойным количеством номеров телефонов владельцев маршруток, готовых со мной работать. В одну из таких поездок, вооружившись рулеткой и линейкой, при помощи нескольких обходительных водителей, дожидающихся своей очереди выхода на маршрут, были произведены необходимые замеры. Обмерять пришлось всю машину, от передних до задних фар, от крыши до колёс, все двери, окна, расстояния от краёв дверей до ручек и многое другое. Потом необходимо было сфотографированную машину «загнать» в компьютер, применив эти самые размеры.
Всё это было мною проделано, но тут мой заказчик усложнил задачу. Когда я приехала к нему на очередную встречу, он подвёл меня к огромной карте Рязани, висевшей у него на стене, и стал разузнавать, какие номера маршруток каким путём двигаются по городу. Я, естественно, всё ему доложила, и он выбрал, на его взгляд, наиболее удачный маршрут движения маршрутных такси, на котором будут видеть рекламу его организации. Да вот незадача, все пять машин должны были быть тёмного цвета, вишнёвого, тёмно-зелёного, тёмно-синего. А на тех маршрутах, которые он выбрал, мне удалось склонить к сотрудничеству в основном хозяев белых маршруток, да и их в общей массе гораздо больше. Ох, и пришлось же мне попотеть! В ход пошёл весь мой накопленный опыт переговорщика, и заветные пять тёмных машин были найдены. Но тут возникла другая проблема.
До этого момента я только видела различные рекламные материалы, но то, что мне придётся применять их на практике, конечно же, не предполагала. При разработке этого проекта я узнала, что такое самоклеящаяся плёнка.
Мне пришлось искать исполнение довольно редкой на тот момент услуги. Так как изображение было комбинированным (то есть с картинкой), нужно было найти организацию, которая напечатает его на самоклеящейся плёнке. Нетрудно догадаться, что эти картинки в конечном виде очень дорого стоили. Но наш рекламодатель решил не экономить, потому что считал, что новое слово в рекламе на транспорте должно быть ярким и запоминающимся. Так и получилось. Остальные элементы были из простой самоклейки. Все слова и телефоны вырезала специальная машина, именуемая плоттером. Но мало было эти элементы вырезать. На десятках метров плёнки необходимо было на бумажном слое оставить то, что потом будет переноситься на кузовные поверхности машины, а всё лишнее – боковинки у слов, внутренние части букв – с бумажной подложки аккуратненько снять и выбросить. Раскатав плёночные рулоны дома, вечером после работы я, ползая на коленках, коротала время. Надо заметить, что у плёнки был довольно резкий запах, который постоянно меня преследовал. Позже я к нему привыкла и почти не обращала внимание.
И вот час икс настал! На оклейку приехала первая машина. Осуществлять этот процесс мы решили у дома, в котором я жила. Для полноты ваших ощущений должна рассказать, что это за место. Пятиэтажный дом из красного кирпича, в котором я снимала квартиру, располагается на закрытой территории небольшого коттеджного посёлка, что-то вроде провинциальной Рублёвки. Симпатичные дома, ухоженные придомовые территории с подстриженными газончиками, всё в лучших традициях ландшафтного дизайна… Самодостаточные, уверенные в себе хозяева этих домов… Ну, а концентрация престижных дорогих автомобилей превышала границы моей фантазии, ведь у каждой живущей в этом посёлке семьи было по несколько машин (и у многих далеко не две).
Что?! Вы думаете, я завидую?! Да ничего подобного! Красиво, было к чему стремиться. Я не имею в виду цель заработать на квартиру, хорошую машину и прочее. Просто я считаю, что материальная стабильность и, как следствие, достаток – это свидетельство определённых качеств у человека, и это не только ушлость, извините за выражение. Для меня это видение ситуации, вследствие которой можно заработать, целеустремлённость, характер, терпеливость, трудолюбие и, самое главное, умение взять на себя ответственность за то, что делаешь, и за тех людей, которые с тобой работают. Конечно, ко всем этим качествам с достатком примешиваются другие не очень лицеприятные моменты, но это, что называется, издержки производства. В целом, я искренне уважаю своих соседей, хотя нашим детям иногда сложно бывает общаться. Почему я пишу в настоящем времени? Забегая вперёд, скажу, что снимала квартиру, в которой живу семь лет. Когда хозяин решил её продать, я «легла костьми на пороге», сказав, что буду покупателем. Предложив ему более интересную цену, чем мои оппоненты, взяла её в ипотеку. С первоначальным взносом помогли родители, спасибо им за это огромное! Я не вижу свою жизнь в другом месте, ведь за семь лет я нафантазировала, что и как будет выглядеть, если эта квартира будет моей. Но всё это произошло гораздо позже того времени, о котором я сейчас повествую.
Теперь вы понимаете, что оклейка машин проходила в очень нестандартном месте. Когда приехала первая машина, мы не знали толком, с чего начать и с какой стороны к ней подойти. Но глаза боятся, а руки делают… Трудность заключалась в том, что к работе с самоклеящейся плёнкой надо было приноровиться, ведь если букву приклеил, то отклеить её не так-то просто. Есть риск порвать, смять, нагнать под неё пузырьки воздуха. Приноровившись, мы стали клеить целые слова, так как при поклейке по одной букве они получались неровными. Ну а про картинки вообще рассказывать смешно. Изначально был страх их клеить на машины, ведь поверхности у них неровные, с ложбинками, а стоят эти картинки дорого. В общем, боялись всё испортить. Оклейка первой машины длилась шесть часов. Мои соседи, проезжая мимо, приостанавливались, недоумённо наблюдая за происходящим. По прошествии нескольких дней пять маршруток были во всей красе. Благо с погодой повезло, было солнечно и сухо. Моей гордости не было предела. Вот он, товар лицом! Наблюдая за машинками с новенькой рекламой, я присматривалась, как реагируют люди. А люди реагировали с любопытством и интересом. Главная цель достигнута – рекламу заметили.
Маленькими шажками я двигалась к своей цели. За первым долгосрочным проектом последовали другие. Когда я предлагала потенциальным клиентам рекламу на маршрутных такси, мне уже было что показать и, соответственно, легче заинтересовать. В список наших клиентов прибавлялись всё новые и новые организации. Две девушки, которые сотрудничали со мной во время промоутерских кампаний, так со мной и остались. Одна из них стала проявлять себя как неплохой менеджер по продажам. А вторая была замечательным исполнителем. Её скрупулёзность и терпеливость очень пригодились в поклейке машин. Ещё долгое время, около полутора лет, мы делали это втроём. Позже к нашему коллективу присоединилась моя мама, которая ушла с работы и в свои за пятьдесят стала замечательным менеджером по продажам. Её бойкости, настойчивости и умению раскручивать клиентов можно было позавидовать. После выполнения заказа, когда реклама её заказчиков ездила по городу, она следила за всеми нюансами и переживала за них, как за детей. А нюансов, надо сказать, оказалось много.
Сумма постоянных денежных перечислений, поступающих на расчётный счёт каждый месяц, постоянно росла. Но вместе с ней росла и степень ответственности за услугу, которую я оказывала. Появились проблемы с невыходом машин на маршрут из-за поломки или других проблем, частенько они ездили грязными. Структура взаимоотношений между заказчиками, маршрутчиками и нами юридически становилась всё сложнее. О невыходе машин на маршрут мы чаще всего узнавали по факту, увидев их некоторое отсутствие лично или, ещё хуже, узнав об этом от клиентов. Больших усилий стоило приучить владельцев маршруток уведомлять меня о потенциальных проблемах заранее или в день, когда возникла проблема. Это начало получаться, только когда мы стали их штрафовать. Тогда стало возможным действительно обоюдное сотрудничество.
Видение своего бизнеса выстраивалось всё чётче. Уже не было той растрёпанности в мыслях, которая была первоначально. Интуитивные поступки сменились большей продуманностью и расчётом. Работа приняла размеренный вид. Только вот продумывая работу с рекламой на маршрутках, я не предполагала, что привлечение заказчиков станет круглогодичным, то есть придётся клеить рекламу и осенью, и зимой, и ранней весной. Клиенты не ждали тёплого времени года, а делали это тогда, когда им это было необходимо. Ну, а мне было бы глупо предлагать им подождать ввиду отсутствия у моей организации технических возможностей. Поэтому пришлось экстренно искать на холодное время года тёплый бокс, в который могла бы въехать «Газель».
Задача оказалась непростой. Сперва мы оклеивали машины в гараже пожарной части, после в гаражном боксе одной из больниц, ну а потом договорились арендовать место на время работы монтажников по взаимозачёту в гараже одной из телерадиокомпаний. Мы оклеивали рекламой машины телерадиокомпании, а она давала нам возможность работать в её гаражном боксе. Соединить все эти составляющие в одно целое было не так-то просто, но невероятно интересно. Пришло первое ощущение стабильности в работе, но вот в личной жизни всё только усложнилось. Поделюсь с вами и этим.

ПОИСК СЕБЯ?


Поиск себя как женщины в это время похож на одно сплошное метание из стороны в сторону. Стереотипное мышление, заложенное моим воспитанием, мешало расслабиться, понять, что же нужно именно мне, и порой просто получать удовольствие. В случае последнего я начинала испытывать чувство вины. Ведь мне постоянно твердили, что я должна ко всему относиться серьёзно, ведь у меня ребёнок подрастает. И вообще в моём случае гораздо сложнее выйти замуж – и прочее, прочее, прочее. Все эти утверждения висели надо мной, как дамоклов меч, и заставляли постоянно оглядываться, наблюдать за собой со стороны, а не делаю ли я что-то предосудительное, и видеть в каждом мужчине, с которым завязывался роман, потенциального мужа, как будто я боялась что-то не успеть. Да и личное время, когда оно появлялось, было строго лимитировано, ведь для того чтобы заниматься устройством личной жизни, нужно было сперва договориться с мамой о том, чтобы она забрала на вечер или в выходные дочку. В общем, никакой спонтанности!
А ведь, надо заметить, интересных мужчин вокруг было немало. Учитывая, что на тот момент мне было 23-27 лет, вам покажется, что всё должно было бы происходить довольно осознанно. Да вот и нет! На мой взгляд, потеря невинности физиологически вовсе не означает потерю её эмоционально. Возможно, я не совсем верно выражаюсь, но скажу честно, и во время замужества, и позже, окунаясь в романтические увлечения, я была как слепой котёнок. Терялась, стыдилась, конечно, не показывая вида, грызла потом себя изнутри мыслями, правильно ли поступаю. И лишь когда сама поняла, чего хочу от мужчины, как хочу и хочу ли вообще, – я действительно потеряла невинность. Произошло это лет в 27. А до этого преобладала полная неуверенность в себе как в женщине, которая выливалась порой в комические ситуации.
Я всегда верила в необходимость романтических проявлений в отношениях. Многие окружающие меня мужчины особо этого делать не умели и включать фантазию не считали нужным, хотя материальными возможностями вполне обладали. Я не скажу, что являюсь ярым противником банальностей типа букета бордовых роз и коробки конфет. Порой недорогая вещица, купленная или подаренная с фантазией, откладывается в памяти надолго. Помню, один из моих поклонников, которого я никак не могла принять душой, спросил по телефону, чего бы мне хотелось. Подумав, я ответила, что у меня всё есть, разве что только нет самолёта. Через пару часов он стоял у двери моего дома с потрясающей деревянной моделью кукурузника, который стоит у меня дома и теперь. Правда, роман с этим молодым человеком так и не случился, но эту ситуацию я вспоминаю с теплотой и улыбкой. Возможно, просто я никогда не рассматривала достаток мужчины как возможность раскрутить его на дорогие вложения в меня как в объект заинтересованности.

Опыт. Он и правда бывает разный. Нравится он мне или нет, это уже другое дело. Ко многим ситуациям я научилась относиться с иронией. Может ли женщина проявлять инициаимву? А я скажу вам, что грустно её не проявлять, когда есть возможность, фантазия и некоторая храбрость в осуществлении задуманного. Ну да, провокация! Но это так здорово провоцировать! Действие, на мой взгляд, во многих случаях лучше бездействия. Хотя теперь, по прошествии многих лет, я понимаю, что и позиция выжидания бывает крайне эффективной. Только вот очень уж не люблю состояние нервного ожидания. Лучше просто отстраниться и понять для себя, что пусть будет, как будет, и ничего больше. Только это понимание приходит у всех в разном возрасте.
Вы спросите – что это? Попытка завоевать мужчину? Думаю, нет, скорее, попытка сильнее заинтересовать. А мужчины, в большинстве своём, народ пугливый. В то время мне попадались такие, которым не было интересно, чтобы я раскрывалась. Проще было идти обычным путём, стандартным. Ну а мне мужчина интересен в первую очередь мозгами, умением гибко мыслить и отношением к происходящему с юмором, а потом уж всем остальным. Хотя практически в любом могу увидеть интересные качества, которые будут импонировать и подвигнут к общению.
А общения было много. Только было оно какое-то бестолковое. Странно, общаться приходилось в основном с мужчинами, респектабельными, самостоятельными, уверенными в себе. А вот познакомиться и серьёзно, что называется, зацепиться не удавалось. Может, это из-за того, что мне и в работе хватало впечатлений. Только у меня никогда не было такого, что на работе я выложилась, а на чувства нет сил. Наоборот! Меня всегда преследует ощущение нереализованности своей чувственной стороны. Называйте это как хотите – влюблённость, страсть, нежность – всё это требует выплеска. Хранить в себе всё это крайне тяжело. Очень хотелось, принимая, ещё больше отдавать.
Увы, в силу характера быть просто безропотно «за мужем» у меня не получается. Я всегда воспринимала отношения как обоюдный процесс обмена эмоциями, и в период жизненной стабильности, и когда у кого-то из партнёров возникают какие-то проблемы. Сложно не поддержать любимого человека в период его несостоятельности, если видишь, что всеми силами он пытается ситуацию изменить. Ну, а вот если нет, то это уже неправильно. К счастью, в моей жизни практически не было ситуаций, когда была необходима безусловная помощь со стороны мужчины, я почти всегда сама справлялась с трудностями. Это случилось только во время второй беременности, но, по иронии судьбы, именно тогда, когда поддержка была жизненно необходима, я её не получила, хотя была замужем. Наверное, эта самостоятельность и порождает в мужчинах сомнение на мой счёт, дескать, а зачем я ей? И никто из окружающих меня мужчин не понимает и не видит, как порой необходимо просто опереться на сильное плечо. Не переложить свои проблемы на кого-то, а именно просто опереться. Какой бы ни был сильный характер, воля, я всё равно остаюсь очень мягким, ранимым, ждущим ласки и внимания существом. Но именно из-за характера и воли я не переношу инертные отношения. Хочется гореть, ощущать кожей те чувства, которые могут быть или уже есть.
Бывают в жизни необъяснимые ситуации, которые с игрой не имеют ничего общего, а их последствия для внутреннего мира соизмеримы с серьёзной автомобильной аварией. Я писала, что из-за рабочих моментов мне пришлось снимать гаражный бокс уже на другой телерадиокомпании. И именно в силу работы я должна была там частенько появляться. Помню, глубокой осенью или в самом начале зимы, приехав туда в очередной раз, я стояла у пункта охраны и разговаривала по внутреннему телефону. В огромные окна здания телерадиокомпании времён советской постройки врывалось ослепительное солнце. Я была в смешной дублёнке из натуральной овчины и шапке-ушанке, солнце пронизывало и подчёркивало их жёлто-рыжеватый оттенок. Думаю, со стороны я была похожа на Златовласку. Было какое-то радостное и тёплое ощущение, казалось, я светилась изнутри. Мимо меня проскочил высокий улыбчивый молодой человек. В тот момент я и предположить не могла, что через общих знакомых он узнает мой телефон, позвонит, и мы будем встречаться.
Отношения с ним развивались стремительно, динамично и были похожи на неожиданный подарок судьбы. Внутренний мир, темперамент, способ ухаживания – всё было мне близко и не вызывало ни малейшего отторжения. Он стал всё чаще и чаще у меня оставаться, и не потому, что кто-то из нас этого хотел, просто мы не могли друг от друга оторваться. Мы встретили вместе Новый год, начали как будто жить вместе, я встречала его с работы (а работал он телекорреспондентом), вязала ему шапки и была безмерно счастлива. Очень скоро он решил познакомить меня вместе с моей дочкой со своей семьёй. Как же я жалею, что это произошло. Оказалось, что моя мама хорошо знала его маму, сильную и волевую женщину, и его почти слепую сестру, которая ходила в коррекционный детский сад, в котором раньше работала моя мама. Наше знакомство выглядело милым и ровным. Только после этого моя мама предположила, что вряд ли его родители одобрят наш романтический союз. Чуть позже он уехал в Москву на два месяца на стажировку повышать квалификацию, так как был очень перспективным сотрудником и позже даже работал на НТВ. Только вот незадача, человек пропал без объяснений. Что это было, «здравый смысл», дескать, он перспективный, динамично развивающийся человек, и отношения с женщиной с ребёнком (а мы были примерно одного возраста) не дадут ему идти вперёд по карьерной лестнице? Этого я до сих пор не знаю. И теперь стараюсь не допускать ситуаций, которые заканчиваются без объяснений, ведь они порождают кучу ненужных комплексов. Сказать, что после этого я была разбита и раздавлена – это ничего не сказать! Было ощущение, что я попала под поезд! Восстанавливать душевное равновесие было трудно, но время стирает, пусть не до конца, многое. Оставалось лишь одно – работать и ещё раз работать! Я решила затеять параллельно новый проект.


НЕОПРАВДАННЫЙ АВАНТЮРИЗМ


Мысли о новом проекте бродили в моей голове давно. С юности меня очень увлекал процесс шитья, выбор ткани, последующее придумывание фасона платья, подбор декоративных элементов. Простые вещи для себя я порой шила и сама. Выкройки брала из журналов, а вот в тканях потихоньку училась разбираться. Мне нравилось анализировать их состав, фактуру, текстуру, цветовое решение. Может, эта любовь была связана с тем, что обе мои бабушки вышивали, а двоюродная тётя была даже химиком-технологом на ткацкой фабрике в Иванове. У меня была на тот момент свой мастер по индивидуальному пошиву, которая воплощала мои фантазии. Мне казалось, что шить одежду для себя – это очень здорово, ведь это путь к эксклюзивности, приятно осознавать, что такого больше нет ни у кого. Так это или нет, не знаю, но желание открыть ателье зацепило меня надолго.
Учитывая, что на момент возникновения этой идеи рекламное агентство работало уже около двух лет и приносило, конечно, не астрономический, но стабильный доход, я решила подойти к вопросу открытия ателье по правилам. Составила примерный бизнес-план. Помещение решила снять в крупном торговом центре. Только вот не учла, что торговали в нём одеждой абсолютно разной ценовой категории. Но я свято верила, что если покупатель не найдёт то, что ему нужно, он придёт ко мне и воплотит задуманное, пусть и с некоторой отсрочкой по времени.
Дабы осуществить задуманное, мне было необходимо оборудование и, желательно, квалифицированный персонал. С оборудованием всё было непросто, новое профессиональное стоило очень дорого, пришлось искать неновое, оставшееся после расформированных ателье советских времён, благо таких оказалось немало. А оборудование, надо сказать, было довольно крепкое. При участии толкового механика оно могло прослужить верой и правдой ещё долго. Но на все необходимые мероприятия денег у меня не хватало. Часть средств была набрана от прибыли с рекламного агентства, а на оставшуюся часть пришлось взять кредит у моего знакомого. Он был практически единственным мужчиной, который, являясь очень влиятельным человеком, не отказал в поддержке и относился ко мне с какой-то теплотой, как к сестре. Тогда мне казалось всё простым и понятным, но я даже и не подозревала, в какое непростое дело влезаю.
Итак, я сняла помещение в торговом центре, двадцать квадратных метров, оплата за месяц шла вперёд и составляла девятьсот рублей за квадратный метр. Но и этот факт меня не пугал. Закупила необходимое оборудование, две швейные машинки, дополнительно машинку с декоративными строчками, оверлок для обработки срезов ткани, специальную машину пробивать петли для пуговиц и сделала на заказ большой стол для раскроя ткани. Помимо этого требовалось красиво оформить место, в котором всё это располагалось, соорудить примерочную с большим зеркалом, оборудовать место для ожидания. С зеркалом при перевозке произошла беда, от него откололся кусочек, но его всё равно повесили. Потом мне сказали, что это плохая примета, но я не обратила внимания, а зря.
Подав объявление в газету, я вскоре нашла двух девушек, которые согласились посменно работать, но у обоих не хватало опыта работы для того, чтобы заниматься индивидуальным пошивом. Их сноровки хватало только для осуществления мелкого ремонта одежды. А этой работы в торговом центре хватало: кому-то брюки новые укоротить, у кого-то при примерке молнию подорвали, и всё в таком ключе. Ну, а мне, с присущим неувядающим юношеским максимализмом, хотелось творческой работы. Люди приходили и интересовались, можем ли мы сшить платье, костюм, а то и пальто, а мастера не было. Искала я мастера очень тяжело. Шёл месяц за месяцем. Аренду и зарплаты я не окупала. Пришлось отказаться от просторного, красивого и комфортного помещения и переехать на закуток площадью шесть квадратных метров. Пробыли мы там недолго, потому что всё необходимое оборудование для выполнения квалифицированной работы не умещалось. Встал вопрос о закрытии этого направления или о новом переезде.
Решение далось очень трудно. Просторные, но доступные помещения были в отдалённых районах города. Я понимала, что переезд в подобный район потребует дополнительных серьёзных вложений в рекламу, которые совершенно непонятно, окупятся ли. Но без них рано или поздно всё равно пришлось бы закрыться, ведь сарафанное радио хоть и надёжный вид рекламы, но очень медленный.
Учитывая, что передвигалась я на тот момент своим ходом, решила перевезти ателье в то же место, где находился офис моего рекламного агентства. Это соседство позволяло мне контролировать оба направления моего бизнеса. Дабы снабдить своих сотрудниц работой, я обошла некоторые рестораны и кафе с предложением пошива спецодежды для персонала, и на первое время мои девочки были более чем заняты. Параллельно дала адресную рекламу по району, в котором находилось ателье. Народ стал к нам захаживать, но количество желающих воспользоваться нашими услугами не было достаточным для того, чтобы получать прибыль.
Я не знаю, с чем было связано упорство, с которым я тянула эти затраты. Мне казалось, что должно пройти минимум шесть месяцев для того, чтобы понять, стоит ли продолжать дальше. Но ведь в это время никого не интересовало, могу ли я платить за аренду помещения и зарплаты сотрудникам. Поэтому приходилось стиснув зубы искать заказчиков, покрывать затраты прибылью от работы рекламного агентства и ждать результата. Непонятно только, какого результата я ждала. Это теперь я осознаю, что от одного маленького ателье с абсолютно традиционной ценовой политикой, которая не имеет ничего общего с расценками на эксклюзивную дизайнерскую работу, не получишь большой прибыли. Ощущение прибыли от работы рекламного направления отождествлялось с ожиданием прибыли от работы ателье. А это в корне неверно! Не может прибыль от работы ателье быть такой же, как от работы рекламного агентства! Но тогда я этого не понимала и терпеливо ждала. Меня увлекал творческий процесс подбора тканей, фурнитуры, аксессуаров, за которыми я ездила в Москву, посещая различные выставки. И посещая их, я понимала, насколько я «маленькая» в своём сегменте, сколько существует различных технологий и оборудования. Такого количества пуговиц, кружев, тканей я впоследствии никогда не видела.
Все эти поиски предпринимались из-за желания эксклюзивного подхода к каждому клиенту. Надо отметить, что это отнимало много времени и сил, а общаться с заказчиками порой было крайне непросто. Наверное, именно поэтому многие предприниматели предпочитали создавать небольшие мастерские, располагающиеся в различных районах города и специализирующиеся в основном на ремонте одежды. Полноценных ателье, занимающихся индивидуальным пошивом, было немного. Кроме того, было немало мастериц, шьющих на дому. Так что в конкурентах дефицита не было.
Последний переезд моего ателье не оправдал себя. Договориться с собой о его закрытии было нелегко. Жалко было сделанных вложений, потраченного времени и, конечно же, тех девушек, которые проработали со мной в общей сложности больше года. Но, взвесив все за и против, я решила прекратить бессмысленную агонию и пустую трату денег. Хотя совсем пустой эту трату не назовёшь. Я приобрела новый опыт, попробовала свои силы в чём-то ином, сделала выводы и стала дальше заниматься рекламой и прогнозировать развитие альтернативного вида деятельности. Позже он появился, я об этом писала, ему отведена основная часть повествования. Но тогда я не знала, что, уже занимаясь новым направлением, я снова вернусь к теме ателье, но не самостоятельно, а по просьбе человека, который предложил быть в этом вопросе компаньоном.
Как-то раз, когда я сидела на летней веранде модной кофейни, у меня завязался разговор с одним знакомым, который, узнав, что у меня есть некий опыт в устройстве ателье и оборудование, предложил воскресить этот бизнес (а прошло уже больше полугода). На все мои убеждения, что овчинка выделки не стоит, он убедительно спорил, мотивируя мои неудачи отсутствием достаточного финансирования и рекламы. Ну, я и сломалась. Почему, не знаю. Поверила, зажглась, увлеклась. Перспектива компаньонства меня не сильно вдохновляла, но я решила рискнуть.
Уговор был устным: его вложения – мои знания. Мой опыт, время, организация, управление и, конечно, отсутствие некоторое время оплаты за приложенные усилия. Но меня это не пугало, ведь я вела два других направления. Рекламное агентство уже требовало меньше моего участия, а второе направление было сезонным, им я занималась только летом. Позже оказалось, что своими средствами мой партнёр не обладает, деньги кредитные, так как его мама на тот момент была управляющей крупного банка. Но я этого не знала, обсуждения совместного предприятия были бурными и красивыми.
Подход к открытию нового ателье был масштабным, но изначально нереальным. Через своих знакомых мой компаньон договаривается об аренде помещения в самом центре города на втором этаже небольшого нового торгового центра. Этот торговый центр располагается на одной из крупнейших транспортных остановок города и подразумевает большую проходимость. Но большая проходимость подразумевала очень большую арендную плату. Площадь мы взяли чуть больше 40 квадратных метров, и аренда составляла больше 60 тысяч рублей в месяц, плюс плата за коммунальные услуги, плюс зарплаты сотрудникам. Таким образом, сумма постоянных затрат быстро и резко перевалила за 100 тысяч рублей. Открытие торгового центра предполагало начало работы всех арендаторов и проводилось довольно пафосно.
Ко всему прочему, мой компаньон решил, что необходимо пошить небольшую коллекцию одежды, организовать показ, а после, на открытии ателье, выставить её на продажу. Надо отметить, что в период моего занятия пошивом это был самый яркий, серьёзный и творческий процесс. Придуманная мной и воплощённая в жизнь моими мастерами весенне-летняя коллекция выглядела очень симпатично. Показ проводился в банкетном зале одного известного ресторана, гостей было много. Профессиональные девочки-модели выглядели восхитительно. Мне удалось договориться на взаимовыгодных условиях о сотрудничестве с визажистами, стилистами, магазином эксклюзивных украшений из полудрагоценных камней и магазином обуви, которые предоставили продукцию на время показа для создания законченного образа. Всё прошло чудесно, предварительные репетиции не были напрасными.
Открытие ателье прошло бойко, большая часть коллекции продалась сразу же. Начались трудовые будни. Поток людей, желающих воспользоваться нашими услугами, был хорошим, но недостаточным, чтобы этими услугами окупить постоянные затраты. Я нервничала, ведь понимание невыполнимости задачи было у меня изначально. Нервничал и мой партнёр, хотя я предупреждала его, что придётся ждать выхода на определённую финансовую стабильность минимум полгода. Да и открытие состоялось неудачно по времени – весной, за которой наступили два «мёртвых» летних месяца. Хотя массовый пошив школьной формы для класса моей старшей дочери слегка скрасил ситуацию, пришлось-таки принимать кардинальные меры.
Я разделила помещение шторами визуально на две части. В одной работали девочки, а во второй, как бы при ателье, была организована продажа одежды. За этой одеждой я сама ездила на всем известные оптовые рынки Москвы. Бродила по ним целый день, выбирала, торговалась, тащила потом всё на себе. Комплекция моя при этом, надо сказать, оставляла желать лучшего: при росте 1 метр 65 сантиметров я весила 58 килограммов.
Именно продажей этой одежды приходилось добирать необходимые денежные средства для компенсации затрат. Этот ход частично спас ситуацию, но не до конца. Постоянная нехватка средств росла из месяца в месяц, как снежный ком. Но для себя я понимала, что делаю всё, и даже больше, чем было необходимо для реализации этого проекта. Через десять месяцев после открытия я забеременела второй дочерью и встала перед выбором: либо сохранять свои действующие проекты, находясь в положении, либо, рискнув всем, что у меня есть, продолжать тащить последний совместный. Решение было для меня очевидным, и я предложила моему партнёру найти другого компаньона на моё место. И я, и он понимали, что это невозможно, – подобных мне энтузиастов немного. Всё предприятие пришлось распустить. Мои девочки благополучно устроились на другую работу, а наша жизнь с моим партнёром по бизнесу пошла разными путями.
Мои личные финансовые потери от ателье за все годы проб и ошибок были существенны. Спотыкаясь, я поднималась, для того чтобы опять споткнуться. Уверенность в своих силах – это хорошо, но самоуверенность – это плохо. Если что-то не получилось раз, два, то, наверное, не стоит в это влезать вновь. Видимо, чего-то не хватает, либо знаний, либо удачи, но в моём случае уж точно это не касается терпения. Стоило пожелать, чтобы в организации ателье оно (терпение) закончилось раньше. Но всё случилось, как случилось.

ТРУДНЫЙ РЕБЁНОК. НАЧАЛО


Ну, вот и пришло время рассказать вам о той случайности, про которую я упомянула в самом начале. Произошла она в то время, когда рекламное агентство стабильно работало, а в работе ателье был перерыв между второй и третьей попыткой. Не предполагая тогда, что вернусь к теме пошива одежды, я размышляла, чем бы ещё заняться. Было ощущение неуёмной энергии, азарта, желание двигаться вперёд.
Был обычный, ничем не примечательный вечер, кажется, апрельский. Приготовив ужин, сделав обычные дела, я собиралась ко сну. Тут раздался телефонный звонок. Звонила моя лучшая подруга, которая в недалёком прошлом была моим первым бухгалтером. Она знала мой пытливый ум и не нашла ничего лучшего, как занозить (естественно, без задних мыслей) мой мозг интересной идеей. Подруга рассказала, что в местных вечерних новостях показывали сюжет, в котором пожилая энтузиастка своего дела жаловалась на немалое количество мусора в нашем городе и, самое главное, на отсутствие общественных туалетов, на худой конец, биотуалетов. Что было бы, дескать, хорошо, если бы нашлись предприниматели, готовые развить этот вопрос. Я её послушала, мы пообсуждали, пошутили, и этот разговор мог бы ничем не закончиться, вернее, закончиться с тем моментом, когда мы обе положили трубки. Но не тут-то было!
Что произошло, не знаю. Я легла спать, но сон не шёл. Мысли крутились и крутились, сменяя одна другую. Подушка нагревалась от тепла щеки, и я переворачивалась на другую сторону, дабы хоть как-то охладить свой пыл. Я понимала, что тема туалетов, как продукты питания, вечна! Она вне социальных границ и достатка. Тогда почему этим никто не занимается? Не додумались? Не может такого быть. Что же здесь не так? Нет, всё так. Интересное занятие. С чего начать? Что за конструкция у этих биотуалетов и что с ними делать? А ведь и правда, они могут пригодиться во многих местах в городе. О, городские власти, наверное, будут рады и помогут. Где взять деньги на их покупку? Они, должно быть, дорогие… Вот неполный ручеёк мыслей, который изливался из моей головки и не давал уснуть. Можно было переспать с этой мыслью и, проснувшись утром, решить, что всё это глупости и незачем в это ввязываться. Но нет! Процесс был уже необратим. Если бы в ту короткую для моего сна ночь я увидела вещий сон, то в нём бы я предстала в образе Дон Кихота, причём только его, без верного помощника. Но, увы, никакие вещие сны не освещали тернистость моего будущего пути. А может, это и к лучшему?
Так или иначе, проснувшись утром, я побежала в ближайший интернет-салон добывать информацию. Набрав в поисковике заветное слово «биотуалет», нашла две-три крупные организации, которые предоставляли развёрнутую информацию о данном продукте. Но учитывая специфику, информация эта вопросов не уменьшила, а лишь добавила. Выписав номера телефонов, я принялась обзванивать эти организации. Волей случая интуитивно я зацепилась за компанию, являющуюся одной из ведущих. На момент моего обращения она уже девять лет занималась производством, продажей и обслуживанием биотуалетных кабин в Москве. Столько лет! А у нас в Рязани тишина! А ведь до столицы всего сто восемьдесят километров!
Как раз за эти сто восемьдесят километров я и решилась съездить и посмотреть на эти конструкции. Я и до этого частенько наведывалась в Москву, бывала в разных местах, но в этот раз меня сопровождало чувство растерянности. Почему, не знаю. Место я нашла быстро. Офис и производство этой компании находится практически в центре столицы. Тогда всё казалось необычным и странным. Переступив порог, я сообщила, что приехала из провинции и у меня есть намерение приобрести биотуалеты. Ко мне вышел заместитель директора по коммерческим вопросам. Это был уже немолодой мужчина, но, что называется, в полном расцвете лет. Сколько энергии и позитива было в нём! Я попала в правильные руки.
Ко всему прочему, этот человек горел идеей развития серьёзной дилерской сети в регионах, и эта сеть уже имела место быть. Его рассказы о том, как работают в данном направлении энтузиасты в других городах, подобных тому, в каком живу я, воодушевили меня. Причём, как оказалось позднее, это была единственная организация, имеющая интерес к регионам и желающая с ними, то есть с нами, серьёзно работать. Вообще, они были фанатами своего дела. Это качество оказалось заразным. Есть что-то общее с укусом вампира. Разочек укусили, и ты на всю жизнь в этой теме.
Наша беседа была конструктивной. На мои вопросы он давал понятные ответы, вследствие которых, правда, возникали всё новые и новые вопросы. Я понимала, что мало просто приобрести кабины. Успех складывался из очень многих составляющих и базировался не только на законах коммерции, но и соприкасался с политическими и социальными аспектами.
После вводной беседы мы проследовали на склад готовой продукции. Там я воочию увидела то, с чем имею дело последние шесть лет. Да что говорить, не только увидела, но и потрогала, заглянула во все углы, поняла конструктивные особенности, подметив кабину в разборе, что называется, кишками наружу, и окончательно уяснила для себя принцип её работы. Меня поразила цветовая гамма. Оказывается, биотуалеты бывают не только традиционно синие, но и зелёные, красные, жёлтые и даже чёрные. Там же я впервые столкнулась с ассенизационной машиной (в простонародье «бочка»), которая откачивает жидкие нечистоты. Впечатления от увиденного были противоречивыми, но я упомянула, что уже была укушена «туалетным энтузиазмом», поэтому всё это меня не смущало. Это как с маленьким ребёнком: вы меняете подгузник, морщитесь, но всё это такое своё, родное! Подобные чувства сопровождают и меня в отношении моего вида деятельности.
По возвращении в офис мы подытожили всё увиденное, и мне были озвучены интересные варианты сотрудничества. Уж не знаю, что такого во мне увидел Дмитрий Борисович (именно так звали того энергичного человека, в чьи руки я попала). Но впоследствии он не ошибся, сделав мне то предложение, которое стало определяющим. Оказалось, что покупать две-три кабины невыгодно, и если заниматься всем серьёзно, то нужно заключать дилерский договор. Это становится возможным после покупки одиннадцати кабин, при намерении долгосрочного сотрудничества. Вот так я, человек с улицы, причём абсолютно провинциальной улицы, стала через некоторое время официальным дилером крупной московской компании. Знающие люди могут сказать: ну и что, дескать, можно подписать хоть три таких договора. А я этими шестилетними отношениями очень дорожу и гожусь. Почему – вы поймёте позже.
А тогда, после моей первой поездки, стоял вопрос финансирования покупки необходимых одиннадцати кабин. Я уже писала вначале, что когда возникла эта идея, у меня была возможность скооперироваться с двумя интересными молодыми людьми, которые были готовы вложить деньги. К тому же они уверили меня, что имеют некие административные ресурсы и связи в администрации города для успешного начала работы. На том мы и порешили. Я развиваю с нуля туалетную тему в Рязани, везде хожу, договариваюсь, занимаюсь кабинами, устанавливаю, контролирую работу, собираю деньги и многое другое (тепень серьёзности этого «многого другого» я не понимала) А они оплачивают кабины и, при необходимости, помогают облегчить моё проникновение к нужным чиновникам.
И вот настал тот замечательный день, когда приехали одиннадцать новеньких синеньких биотуалетных кабинок.
Хочу, чтобы вы понимали степень моего горения. Я была безоговорочно уверена в успехе. Казалось очевидным, что та деятельность, которую я затевала, крайне полезна и необходима в Рязани. И ощущая себя Жанной Д'Арк, собиралась обратить многих в свою веру. А вера была очень проста. Я видела, что в очень многих местах нет общественных туалетов. Это было заметно не только невооружённым взглядом, но и носом. Особенно эти проблемы ощущались носом в тёплое время года после летнего дождя, в те моменты, когда пригревало солнышко и испарялась не только вода, но и всё остальное. Всё это безобразие благоухало на улицах города, в арках, переходах, укромных уголках дворов, в скверах, вокзалах.
Но тут возникала следующая проблема. Чиновники, обязанные обращать внимание на различные нужды в вопросе чистоты города, ездят на машинах, и эти эстетические проблемы их не касаются. А простые граждане привыкли о подобных вещах молчать. Ну неприлично об этом говорить и тем более писать! А даже если кто-то и пишет, коллективно, выражая такую мелкую жалобу, как показывает практика, городские власти решают проблему юридически грамотными отписками. Только в начале своего пути я об этом и не догадывалась и грудью рвалась в бой. Бой оказался двусторонним – с административной машиной и обычным человеческим невежеством. Скажу честно, второе даже хуже, чем первое.
Об административных барьерах я тогда даже и не думала. Побывав в Москве и присмотревшись, в каких местах размещаются биотуалетные кабины, я была вдохновлена: они были на площадях, на Арбате, на Красной площади, в проходных местах, у церквей – одним словом, там, где были крайне необходимы, и на видном месте. Оказалось, что этот рынок развивается в столице уже лет шесть-семь, а я пришла к этому в 2005 году, и к этому времени правительство Москвы на законодательном уровне продумало все эти нюансы, начиная от простой стройки и заканчивая местами, посещаемыми жителями и гостями столицы. Но теперь, проработав с туалетами пять лет, я знаю, Москва – это Москва, а все остальные города – это не Москва. Конечно, в других городах с численностью населения больше миллиона жителей над подобными вопросами тоже задумываются, работать непросто, но возможно, власть идёт на диалог. У меня же поначалу диалог с различными чиновниками не складывался совсем.
Не знаю, почему, но те синенькие биотуалетные кабинки, которые мы привезли, виделись мне исключительно как объекты для посещения нашими горожанами. Естественно, это посещение должно было быть платным. Для осуществления основной цели, то есть получение прибыли, требовалось снова соединить несколько составляющих. Первое, что было необходимо сделать, – определиться с местами установки кабин. Лично у меня сомнений не возникало, видение моё в данном вопросе как было, так и остаётся смелым и открытым во всех смыслах этого слова. Конкретнее, я предполагала поставить кабины хотя бы на основных площадях, а у нас их как минимум три: площадь Победы, площадь Ленина и Театральная площадь. Кроме площадей, в список входило ещё пару парков и кинотеатр, на тот момент единственный крупный в Рязани. Я искренне верила, что биотуалеты должны стоять на видном месте, как в Москве, и призывать своей доступностью людей к соблюдению чистоты. Но оказалось, что моё видение совершенно не совпадает с невидением, вернее, я бы сказала, с лёгкой слепотой чиновников. Но об этом позже.
Второе, что требовалось сделать, – найти бабушек-старушек, которые захотят работать у этих биотуалетных кабин, собирая мзду за посещение и приводя их в достойное санитарное состояние. Именно для этого на каждое предполагаемое место установки был закуплен пластиковый стул и инвентарь в виде ведра, резиновых перчаток и различных моющих средств. Я дала рекламу о наборе сотрудников в газету бесплатных объявлений и на проводном радио, которое имеется во многих старых домах, после утренних и вечерних новостей.
Дополнительная трудность при подаче объявления о приёме на работу заключалась в том, что было непонятно, как назвать предполагаемую должность. Вариантов было несколько. Просто «уборщица» не подходило, ведь они должны были и деньги собирать. Остановились на забавном «оператор биотуалета». Ну да, смешно, но люди звонили, и вскоре на собеседование стали приходить с виду тихие, но ужасно хитрые старушки. Понятно, что на такую работу собирался очень разный народ. Это были и в прошлом достаточно успешные люди, педагоги, учёные, люди с высшим образованием, прозябающие на мизерную пенсию и желающие хоть как-то улучшить своё материальное положение. Я смотрела на них и недоумевала. Многие из них ещё к тому же пытались помочь материально своим несчастным детям. Мне было чудно, и я искренне молила Бога, чтобы в моей старости меня минула сия участь. Другие просто изнывали от недостатка общения и были рады занять себя подобным образом. Конечно, многие из них выпивали, но мне это не казалось серьёзной преградой. Я надеялась, что на работе они будут работать, а расслабляться – дома. Лёгкая детская наивность сопровождает меня и по сей день, но уже в меньшей степени. Тогда я была благодарна тем людям, которые приняли моё предложение, ну а сейчас у меня менее однозначное отношение к моим сезонным сотрудникам.
Третья немаловажная деталь – это обслуживание кабин. Ну, вы понимаете, что если в них ходят люди, то приёмные баки кабин со временем наполняются, и их нужно очищать. Для этого нужна ассенизационная машина, которой у меня, конечно же, не было. Пару раз я обращала внимание на такое чудо техники, когда жила в деревне у бабушки и видела, как очищают дворовый туалет, но никогда не предполагала, что мне придётся с ним работать. Где найти такую машину, я тоже не знала, но добрые люди подсказали, и, позвонив на городскую спецавтобазу, я нашла искомый предмет. После заключения договора, собственно, и должно было начаться наше сотрудничество. Как оно должно было выглядеть, не понимали ни сотрудники базы, ни я. Дело в том, что до моего появления с регулярной очисткой биотуалетных кабин они не сталкивались. Последующая многолетняя работа расставила всё по своим местам. Правда, налаживание этой работы было тернистым.
Ну вот, собственно, и все составляющие феерического коктейля моей новой деятельности. Начало положено.


БЕЗУМНАЯ КАРУСЕЛЬ


Определив дату первого дня работы, накануне я вызвала грузчиков и грузовую машину. Все кабины были расставлены на предварительно выбранные места. Всего кабин было семь. Там, где предполагалось большее скопление людей, ставилось две, а где поменьше, одна. Весь инвентарь и стул убирались и закрывались на навесной замок в этих же кабинках.
В день старта мне необходимо было встретить всех моих новоявленных сотрудниц и вручить им ключи от замков. Встречи проходили с разницей от тридцати до шестидесяти минут, так как передвигалась я своим ходом. Так что синхронное открытие биотуалетных кабин в нашем городе было невозможным. Рассадив всех, я целый день курсировала между местами установки кабин и наблюдала, как реагирует народ на новшество, на стоимость посещения (в 2004 году я начала с оплаты в шесть рублей). Реакция по большей части была положительной, многие восторженно замечали, что наконец-то можно спокойно гулять и пить напитки, не задумываясь о последствиях.
В этот день меня преследовали странные ощущения: суета, радость, ожидание какого-то чуда… Уверенность в успехе сопровождалась нервозностью. Я была измотана физически, но усталость ощущалась только после позднего прихода домой. Остальное время проходило в постоянном движении, подогреваемом этой нервозностью. График работы был установлен с десяти утра до десяти вечера. Именно до этого часа мне было необходимо собрать выручку.
Выручку первого дня я не помню. В памяти осталось только, что однодневная оплата моим работницам во многих местах превышала сумму, собранную за посещение туалетов. Ну да, людям надо было присмотреться, привыкнуть ко всему происходящему. Некоторые привыкать не хотели. Это стало понятно буквально следующим утром. Проезжая по всем точкам, где стояли кабинки, с целью убедиться, все ли бабушки вышли на работу, я столкнулась с проблемой, к которой не была готова. Вернее, я даже не могла предположить, что она может возникнуть. Дело в том, что в некоторых местах кабины были перевёрнуты и лежали на земле. Ручки и дверные задвижки были выломаны, а вещи, находящиеся в кабинах, – раскиданы вокруг. А в одном месте ситуация выглядела вообще как в фильме ужасов. Странные люди, вскрывшие кабину, забрали оттуда туалетную бумагу и, размотав её, развесили, как серпантин, на ближайшем дереве. Это сейчас я вспоминаю всё с улыбкой, а в тот момент восприняла всё произошедшее с ужасом и негодованием. Учитывая, что помощников в этом деле у меня не было, пришлось просить проходящих мимо мужчин поднять кабины и поставить их на место. Многие прохожие относились с пониманием и даже с неким сочувствием.
Так в круговерти прошло несколько дней. С раннего утра до позднего вечера я курсировала между биотуалетами. Утром встречала персонал, доставляла на такси воду для мытья кабин и туалетную бумагу, вечером собирала выручку, а в промежутке следила за чистотой внутри кабин и ещё успевала контролировать работу рекламного агентства.
В какой-то момент кабины наполнились, и пришло время их очищать. Организация бесперебойности этого процесса была невероятно сложной. Клиенты спецавтобазы после подписания договора обычно подавали заявку на обслуживание одного или двух объектов. А у меня было сразу семь и в довольно разбросанных местах. Кабины были под замками, и мне приходилось либо заблаговременно проезжать их все и снимать замки, либо просить, чтобы машина приехала после десяти утра, когда все сотрудницы уже на месте. Но последний вариант оказался самым неудачным, так как в это время в городе было уже много машин. Некоторые припарковывали свои автомобили рядом с биотуалетами, ограничивая подъезд к ним. Подобные нюансы регулярно срывали очистку туалетов и приводили меня в отчаяние, ведь из-за этого приходилось приостанавливать работу. Я очень хорошо понимала, что чистота и регулярность работы формируют у посетителей правильное отношение к этому виду деятельности. После обслуживания ассенизационной машиной, если такое случалось, я снова проезжала все места и заливала специальный реагент, который предварительно брала с собой.
Вскоре я придумала, как совместить очистку кабин и их заправку реагентом. Я просто стала приезжать на автобазу с самого раннего утра, часов в семь, и, дождавшись выезда ассенизационной машины, которой закреплялась моя путёвка, закидывала реагент для заправки туалетов в кабину и вместе с водителем отправлялась по точкам, где стояли биотуалеты. Трудно описать, какая гордость за себя и за ту работу, которую я выполняла, меня переполняло. Я ощущала себя первопроходцем и завоевателем, и меня не пугал ни внешний вид, ни запах ассенизационной машины, на которой я периодически перемещалась по городу, ловя изумлённые взгляды проезжающих мимо автомобилистов. Как бы то ни было, теперь я точно знала, когда и в каком объёме была произведена очистка и, самое главное, сколько на это ушло времени, ведь оплата была почасовая.
Регулярность в работе периодически срывали бабушки-старушки, которые порой без всякого предупреждения не выходили на работу, кто по причине болезни, а кто из-за запоя. Приходилось в срочном порядке искать замену. Кроме этого, со временем я начала понимать, что мне сдают не всю выручку. Было очень неприятно это осознавать. Я принялась искать выход из сложившейся ситуации. Следила за бабушками из-за кустов, пытаясь просчитать, сколько людей в час посещает кабины. Затея эта, правда, оказалась бесполезной, ведь у меня не было возможности постоянно вести наблюдение, а количество посетителей зависело от погоды и времени суток. В конце дня, собирая выручку, я оставалась на некоторое время в самых бойких местах. Мои подслеповатые сотрудницы с трудом отдавали клиентам сдачу, а именно в вечернее время был самый большой поток людей, изрядно выпивших различных жидкостей. Случалось даже так, что мы не могли спокойно закрыть кабины. Время приближалось к одиннадцати, а от страждущих граждан не было отбоя. Подобная популярность меня радовала.
Приезжая вечером домой, я распаковывала мешочки с деньгами с каждой точки, дабы понимать, где какая проходимость. Всё пересчитывала и бережно складывала в коробку из-под обуви, которая на первых порах служила мне сейфом. Сперва умиляло, а потом доставляло много сложностей огромное количество мелочи. Её сортировка напоминала сказку про Золушку, когда мачеха смешала бедняжке разную крупу и заставила перебирать. Наполненные монетами разного достоинства трёхлитровые банки стояли на кухне и радовали глаз. Зато десятку килограммов этого железного богатства были совсем не рады сотрудники банка, куда я ходила сдавать выручку. Какой же это был тяжёлый груз!
Честно говоря, функции инкассатора и кассира радовали меня больше всего, но и вызывали некоторое напряжение. Ведь деньги надо было собирать каждый вечер, помощников у меня не было, и каждый день я была привязана к кабинам – и на свидание не сходить, и в отпуск не уехать. Слегка грустно было, ведь первые два года в этой сфере я работала только в тёплое время года и, соответственно, летний отпуск был для меня недостижимой мечтой. Подобная ситуация с отпуском, кстати, у меня по сей день.



ПОГОВОРИМ О СЛЕПОТЕ


Проработав несколько недель в очень неспокойном режиме, я вскоре получила ещё одну проблему. К кабинкам начали подходить всевозможные инспектора и интересоваться, кто разрешил их установку. Потом мне стали поступать различного рода звонки, а ещё позже и предписания. Ну да, нужно было в срочном порядке согласовать в соответствующих инстанциях установку биотуалетных кабин. На тот момент я вообще не знала, куда и к кому идти. Интуитивно я понимала, что это процесс сложный, но никогда не предполагала, насколько! Практически нереальный!
Выяснилось, что любые полустационарные сооружения, размещаемые в городе, считаются временными строениями. Под это определение в основном попадали киоски, торговые павильоны и прочие подобные конструкции. Ну, вы же представляете, сколько они весят! Их монтаж и демонтаж возможен только при помощи специальной техники.
Для всех этих сооружений был разработан определённый порядок согласования разрешительной документации. Конечно же, во всех местных правилах не было поправок на работу столь специфических конструкций, как мои. Было очень сложно объяснять всем и каждому, что кабина биотуалета в корне отличается от киоска или павильона, что весит она всего 90 килограммов и устанавливается при помощи двух, а то и одного человека. Но правила есть правила, и их соблюдение порой доходило до абсурда. Но обо всём по порядку.
В Рязани, как и во многих других городах, есть организации, контролирующие муниципальную собственность. Таковой являлась земля, на которой стояли биотуалетные кабины. По определённому порядку необходимо было оформить заявку и лист согласования. Такой своеобразный бегунок из 11 инстанций, где нужно было получить заветную подпись. Только после сбора всех подписей пакет документов уходил в специальный отдел, где оформлялся вожделенный договор на арендное пользование муниципальной землёй. Начинался бегунок с подписи главного специалиста по архитектуре и градостроительству, затем шли подписи депутата городского Совета, представителей Дирекции благоустройства города, Управления потребительского рынка, Управления Роспотребнадзора, Пожарной охраны округа, ГИБДД УВД, Горгаза, Тепловых сетей, Управления общественной безопасности и порядка – и заканчивалось всё Комитетом по земельным ресурсам. (Надо заметить, что изначально кабины не требовали никакого подключения ни к электричеству, ни к тепловым сетям, ни уж тем более к газу.) Но до этих инстанций надо было ещё добраться. В каком плане, спросите вы? А в таком же, как в многоуровневой компьютерной игре. На второй уровень попадаешь только при условии прохождения первого, и так далее. Первый уровень оказался самым жестоким и непроходимым.
Степень непроходимости этого первого уровня я на первых порах вообще не осознавала. Я свято верила в то, что затеваю очень нужное для города дело и что местные власти должны всячески поддерживать мою инициативу. Тем более я понимала, что проблема общественных туалетов волновала человечество тысячелетиями. Не стану загружать вас историей туалетной цивилизации, но маленький экскурс всё же позволю себе, дабы вы понимали, почему моя вера была столь искренней.
В начале двадцатого века во время раскопок античного города Эфеса, знаменитом тем, что в нём находился храм Артемиды, одно из семи чудес света, в непосредственной близости от храмов, дворца императора, на улице жрецов археологи обнаружили общественный туалет. Несмотря на то, что туалет был общественным, обустроен он был на зависть нам сегодняшним. В нём были мраморные писсуары, а за ними – канавка, которая накрывалась мраморным козырьком и явно предназначалась для слива сточных вод, текущих из канавки в подземный резервуар, где и скапливались нечистоты. Резервуар чистился по мере наполнения. Это очень показательный пример того, что канализация и очистные сооружения, пусть примитивной конструкции, но зато с великолепной отделкой, были известны ещё в совсем древние времена. Ну да, биотуалетная кабина – тоже примитивное сооружение и без мраморной отделки, но от этого она не менее востребована.
В общественный туалет древние римляне ходили не только по нужде – он являлся центром философских бесед, здесь назначались встречи и заключались сделки. За самыми именитыми гражданами Рима и постоянными посетителями туалетов были закреплены свои стульчаки, которые грели специальные рабы (согласитесь, садиться голым задом на холодные каменные сиденья – не самое приятное ощущение). Что ж, и по сей день во многих квартирах туалет – это кладезь различных знаний, полезных и не очень. Показателем является количество книг и журналов в уборной. Рабов, чтобы греть сиденье, конечно, нет опция эта по-прежнему востребована (я лично видела стульчаки с электрическим подогревом). В общем, можно смело утверждать, что человеческие пристрастия в комфортном посещении туалета за тысячелетия ни капельки не изменились.
Надо сказать, что посещение римских туалетов было делом отнюдь не дешёвым и доступным только самым обеспеченным слоям общества. Публика попроще пользовалась установленными на улицах сосудами, которые чистили специальные люди, получавшие за свою работу большие деньги. Подобное отношение, в плане оплаты услуг моей организации, я периодически вижу в своих розовых мечтах.
Однако положительный опыт Рима по части создания общественных туалетов по неизвестной причине почил в бозе. Великая империя пала под натиском варваров, и началась эпоха Средневековья. На руинах построили новые здания, но уже без канализации. Нечистоты выливали прямо на улицы. Тогда вообще считали, что естественные отправления человека – это нечто постыдное. Ну а чтобы создать канализацию снова, пришлось бы признать, что ходить в туалет – это совершенно нормально. Именно отсутствие канализации привело к многочисленным эпидемиям чумы и холеры, унёсшим тысячи жизней. Вымирали целые города. Дальше игнорировать проблему отсутствия канализации было уже невозможно. Этот эпизод из истории чем-то напоминает нынешнее положение вещей. Говорить о необходимости общественных туалетов в городе и устанавливать их – это постыдно, а гадить на улицах – это абсолютно нормально.
Париж принято считать городом тонких ароматов и дорогих духов. Между тем, в европейских городах туалеты отсутствовали напрочь. Средневековый Париж был чуть ли не самым грязным и вонючим городом мира! Даже в легендарном Лувре туалеты отсутствовали. Есть документальные свидетельства того, что придворные и монархи справляли свои естественные потребности там, где их прижмёт нужда: в парках, по углам дворцов, на балконах. Поэтому добраться от входа во дворец, например, до бального зала было весьма «ароматным» испытанием. Время от времени из Лувра выезжали все его знатные жильцы, дворец мылся и проветривался.
Вместо туалетов повсеместно использовались горшки. Те, кто был побогаче, украшали их золотом и драгоценными камнями, остальные использовали более простую посуду. Однако горшки нужно было куда-то опорожнять. А поскольку выгребных ям в городах не было (или были, но очень мало), горожане, ничуть не смущаясь, выливали нечистоты из окон прямо на головы прохожим. В Париже даже был издан указ, предписывающий сливание нечистот сопровождать громким троекратным криком «Внимание! Лью!».
Говорят, что первый проект туалета со смывом, предназначавшегося королю Франсуа I, принадлежит великому Леонардо да Винчи, Однако, как и большинство изобретений гения, этот туалет остался лишь на бумаге. Кстати, именно Франсуа I ввёл в моду королевские приёмы на горшке (а что зря отвлекаться на глупости!).
Как ни странно (впрочем, если вдуматься, ничего странного в этом нет), своеобразным стимулом к развитию городских канализаций стали свирепствовавшие в средние века по всей Европе эпидемии. Уже в XV веке врачи стали предлагать местным властям такие мероприятия, как очистка городов, улиц, клоак, осушение болот. К сожалению, большинство этих мероприятий были чрезвычайно дорогостоящими. Власти отделывались полумерами. Даниэль Дефо в своём «Дневнике чумного города» приводит «Распоряжения, сделанные и изданные лорд-мэром и олдерменами Лондона в связи с распространением чумной заразы, 1665». Среди прочих находим: «Помойки и резервуары с нечистотами должны быть как можно более удалены от Сити и от людных дорог; ночным прохожим, как и всем остальным, строго запрещается облегчать кишечник в садах и окрестностях Сити».
Можно, конечно, долго иронизировать по поводу наивности и якобы примитивности предпринимаемых дезинфекционных мер. Однако и в конце XIX века общепризнанным было мнение, что цель дезинфекции – ни много ни мало – воспрепятствовать разложению экскрементов, трупов людей и животных, умерших от острозаразной болезни и выделяющих газообразные продукты (миазмы), портящие воздух.
Ещё более удивителен тот факт, что процессы модернизации городских канализационных сетей проходили во всей Европе почти синхронно. Я вот и думаю, наверное, должна случиться страшная эпидемия (не дай Бог, конечно), чтобы на проблему нехватки туалетов в нашем городе обратили внимание. В России так часто бывает. Сгорел ночной клуб в Перми, провели массовые проверки на предмет соблюдения правил пожарной безопасности и успокоились. Сгорели леса и дома у людей, выделили денег, построили дома, опять успокоились.
В 1847 году специальная Королевская комиссия по оздоровлению лондонцев провела некоторую модернизацию столичной канализации. В 1848 году, в частности, был введён запрет на выгребные ямы в черте города. На тот момент в английской столице выгребные ямы были под 200 000 домов. А когда я предложила запретить использовать выгребные ямы (хотя бы коммерческим организациям) в черте города, на меня посмотрели как на больную: дескать, а что плохого в выгребных ямах? Вот и задумайтесь. Недаром современный английский писатель Питер Акройд называет лондонские ароматы того времени «запахом прогресса». Но эффект от данного запрета получился обратный: главная водная артерия города – река Темза – стала только ещё более грязной из-за увеличившегося объёма сточных вод. Характерно, что и появление в 1810 году сливного бачка в туалетах (собственно, ватерклозета) лишь усугубило ситуацию с отводом сточных вод. Все нечистоты Лондона – самого большого на тот момент города мира (около 3 миллионов жителей) – сбрасывались прямиком в Темзу. Шторы на окнах парламента приходилось пропитывать хлоркой, но это мало помогало. По словам канцлера Бенджамина Дизраэли, река превратилась в «адский зловонный омут, от которого несёт невыразимым, смертельным ужасом».
В России до XX века туалет назывался «отхожее место», «ретирадник», «нужник». Слова «уборная» и собственно «туалет» стали употребляться лишь в XX веке. До XIX века слово «уборная» обозначало помещение для одевания, а слово «туалет» имело несколько значений: женский наряд, или приведение в порядок своего внешнего вида, или столик с зеркалом, за которым причёсываются и накладывают макияж.
Нужники устраивались в углу домов и отгораживались двух-трёхслойной стенкой, чтобы не проникал дурной запах. Вверх шла труба, которая выступала высоко над крышей для выветривания запаха. Для защиты от дождя над трубой делался медный навес вроде зонтика. В нужнике было сиденье, в котором было прорезано отверстие овальной формы. Под отверстием была сделана большая воронка из меди, соединённая с трубой, в которую всё стекало, а оттуда шло в большую выгребную яму, выкопанную глубоко под домом и обложенную камнем.
Аристократы по отхожим местам не ходили. Отправление естественных надобностей в XVIII веке могло происходить прилюдно, почти без утайки. Существовали переносные сундучки, сидя на которых даже можно было принимать гостей. Этому способствовало отсутствие у женщин панталон и мода на кринолины. У высших и средних городских слоёв для пикантных целей служили фарфоровые или фаянсовые предметы, по форме похожие на вазы или супницы, а у низших – простой горшок, жестянка или ведро.
Интересно, что, отправляясь куда-либо, знатная дама могла прихватить с собой, спрятав в муфту, «бурдалю». Это подкладные судна , обычно фаянсовые, продолговатые, с одной ручкой, формой немного напоминающие соусники. Свое название они получили от имени известного оратора Франции времён Людовика XIV. Во время его длинных выступлений придворные дамы пользовались этими устройствами.
9 апреля 1699 года Пётр I издал указ «О соблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помёту на улицы и переулки». Документ, в частности, предписывал: «На Москве по большим улицам и по переулкам чтобы помёту и мертвечины нигде, ни против чьего двора не было, а было б везде чисто, и о том указал великий Государь сказать на Москве всяких чинов людям. А буде в Москве всяких чинов людей, кто станут по большим улицам и по переулкам всякий помёт и мертвечину бросать, и такие люди взяты будут в земской приказ, и тем людям за то учинено будет наказание – бить кнутом, да и на них же будет взята пеня». Кстати, последние санитарные правила по правилам устройства общественных уборных почти такие же древние, как и предыдущий указ, и датируются 1972 годом.
И это была отнюдь не разовая прихоть самодержца. Опробованную в Москве практику законодательной защиты окружающей среды Пётр I распространил позже и на новую столицу Российской империи. 1 июля 1719 года за его подписью публикуется указ «О запрещении засоривать Неву и другие реки нечистотою…». В этом документе «санкт-петербургским обывателям всяких чинов и людям, кто б какого звания ни был…» запрещалось сбрасывать в Неву и другие реки различный мусор. Ослушавшихся ждало битьё кнутом, а злостных нарушителям экологического законодательства – даже «ссылка на вечную каторгу».
Примечательна запись в Журнале Оружейной палаты, сделанная 25 октября 1727 года начальством Казённого двора: «От старого и доимочного приказов всякой пометной и непотребный сор от нужников и от постою лошадей подвергает царскую казну немалой опасности, ибо от того является смрадный дух, а от того духа Его Императорского Величества золотой и серебряной посуде и иной казне ожидать опасной вреды, отчего б не почернела».
При таком уровне санитарии Москву, как и прочие европейские города, то и дело посещали всякие «моры», уносившие от четверти до половины населения. В 1771 году пронёсшаяся над Москвой «моровая язва» (эпидемия чумы) унесла в могилу больше трети населения и даже вызвала «чумной бунт», во время которого был убит архиепископ московский Амвросий. Пытаясь предотвратить распространение заразы, он запретил устраивать крестные ходы и массовые моления, за что и был растерзан толпой.
Ещё одно свидетельство, относящееся уже к 1871 году. Газета «Русская летопись» описывает Красную площадь. У памятника Минину и Пожарскому – «настоящая зараза от текущих по сторонам вонючих потоков. Около памятника будки, на манер парижских писсуаров; к ним и подойти противно. Ручьи текут вниз по горе около самых лавок с фруктами...»
Думаю, теперь вам понятно, что ситуация с канализацией и общественными туалетами всегда была непростой. С необходимостью её разрешения тогдашние чиновники сталкивались при возникновении реальной угрозы эпидемий. Примерно так же решают многие вопросы в нашей стране, что называется, пока петух не клюнет сами знаете куда. А до сего момента все проявляют средневековую упёртость в постыдности не только решения естественных человеческих потребностей, но и вообще в необходимости поднимать эту тему. Действительно, негоже в XXI веке за справление нужды на улице сечь кнутом или, того хуже, ссылать на каторгу! А мне кажется, что это замечательная мера, главное – действенная, наш народ только такие драконовские меры и понимает. Говорю вам об этом искренне, любя русский народ, но видя по опыту работы, что вопрос отсутствия общественных туалетов связан не только с хронической слепотой чиновников, но и с обычным человеческим невежеством. Некоторые полагают, что по мере развитости общественных туалетов в том или ином городе можно судить о степени цивилизованности и культуры тех людей, которые там живут. Если следовать этому утверждению, становится грустно и обидно за русских, ведь в данном вопросе мы недалеко ушли от средневековья.
И отношение к той работе, которой я стала заниматься, тоже, как видите, неоднозначное. В одних местах это прибыльное и почётное дело, а в других оно доставалось самым ничтожным людям. Вот и многие чиновники в начале моей туалетной карьеры путались, называя мой род деятельности каким-то срамным, но искренне полагая, что орошается он практически золотым дождём. И все мои доводы о том, что степень доходности моего золотарского дела напрямую зависит от потребности, да-да, той самой нужды, простых граждан, оставались неуслышанными. Что раз это дело приносит прибыль, значит, люди попросту хотят в туалет, и если они его не найдут, то, потеряв терпение, просто справят нужду в ближайших кустах. Именно по поводу кустов и других нюансов развернулась жестокая словесная битва на том самом первом этапе согласований, о котором я упомянула ранее.
Проходил этот этап в управлении главного архитектора Рязани. Для начала нужно было в архиве раздобыть специальные карты, дабы привязать к местности конкретное размещение биотуалетных кабин. После этого вместе с паспортом цветового решения, подписанным главным художником города, и этими картами с указанием мест все документы отправлялись по районным архитекторам. С каждым из этих четырёх архитекторов мне довелось очень плотно пообщаться, так как мои кабинки были во всех районах города. О, это было испытание не для слабонервных! Среди этих важных людей была лишь одна женщина. Именно она, наверное, потому что женщина, с пониманием и одобрением отнеслась к моей затее и даже подсказала удачное место для размещения туалетов. Остальные трое, мужчины, устроили мне нешуточное испытание непониманием, упёртостью и даже презрением. Особенно буйствовали двое: один, бородатый господин интеллигентной наружности, курировал центральный район города, второй отвечал за другой, не менее развитый в плане инфраструктуры. Беседы с архитектором центрального округа доходили порой до крика и выставления меня за дверь. Ну да, я приходила к нему практически как на работу, несколько раз в неделю, явно давая понять, что отрицательный ответ, который он мне постоянно давал, я не приму. Ну как так?! В центре города без туалетов?! Я пыталась с ним разговаривать, искала компромиссы, а он лишь упирался. Чем это было вызвано, не знаю. Мои компаньоны интересовались, может, надо было решить вопрос так, как решаются многие вопросы в нашей стране, то есть взяткой. Но ни тогда, ни сейчас я не прибегаю к подобному варианту. Я считаю, что всегда есть другой выход. Да, он порой требует больше терпения и времени, но поверьте, это того стоит.
Да, было обито много порогов, ещё больше сказано слов в защиту моего бизнес-детища. Основные обсуждения вопроса «быть или не быть» биотуалетам в нашем городе были определены на Совет четырёх. Он называется так по причине присутствия четырёх районных архитекторов и ещё человек восьми с разных инстанций типа Управления потребительского рынка, Дирекции благоустройства города и прочих важных структур, с участием которых выстраивается то самое благоустройство города. Возрастная категория Совета четырёх примерно от сорока пяти лет и старше, акцентирую ваше внимание на возрасте данных граждан, дабы вы удивились ещё больше той реакции, которую вызвала моя «инновационная» задумка.
Ждала я это собрание, как школьница перед выпускными экзаменами, с замиранием сердца и лёгкой мутностью в районе желудка. Готовилась морально к «схватке», как гладиатор перед выходом на арену Колизея, заполненную дикими зверями. Ну правда, я не шучу! Это примерно так и выглядело. Столы и стулья, расставленные буквой П, все эти важные люди, сидящие на стульях у стеночки и за этими столами, и я посередине. Заходя на заседание Совета, ты изначально чувствуешь свою мелкость и ничтожность. Это ощущение сперва просто висит в воздухе, читается в глазах оппонентов, а позже ещё и высказывается вслух.
Когда приступили к моему вопросу, всех начала передёргивать улыбка по поводу заявленной темы. Это передёргивание очень долго впоследствии сопровождало любое обсуждение установки биотуалетов. Помещение наполнялось лёгкими смешками и ужимками. Всё это виделось мне театральной постановкой, лёгким фарсом, ведь почти все из присутствующих заранее знали судьбу моего проекта. Их мало волновали мои доводы о том, что такой развитый город, как наш, не может и не должен существовать без общественных туалетов. И что если городские власти не могут решить данный вопрос в соответствии с существующими санитарными нормами и правилами, пусть и утверждёнными в 1972 году и морально устаревшими, то значит, возможно, пора принять помощь и желание работать в этой сфере коммерческих организаций.
Собирая документы к этому собранию, я случайно узнала, что, оказывается, примерно за два года до моего обращения были молодые люди, которые хотели заняться установкой биотуалетных кабин в Рязани. Они обратились в Дирекцию по благоустройству города, там, в свою очередь, отправили запрос в Санэпидемстанцию, где так же письменно подтвердили, с указанием мест расположения туалетов, что это действительно нужно. В списке числилось восемнадцать мест! Да-да, не пять, как просила я, а восемнадцать. Но дальше этого дело почему-то не пошло. Только вот я догадываюсь почему. Многие люди, работающие в подобных более низких инстанциях, видят проблему даже не нехватки общественных туалетов в городе, а просто их фактического отсутствия. Но вот стоит подняться по лестнице согласований выше, как включается тотальное непонимание, доходящее до абсурда.
Обсуждение начиналось традиционно с того, что мне высказывали претензию, дескать, зачем пришла, ведь всё уже было сказано ранее. Я же, в свою очередь, вновь принималась рассказывать о пользе моего проекта. Что многие люди, находясь на улицах нашего города, постоянно сталкиваются с безуспешным поиском общественных туалетов. На что один из архитекторов мне сказал: «Зачем Вы ориентируетесь на больных горожан, ведь из одного конца Рязани до другого на общественном транспорте можно добраться за полтора часа? Кому надо, потерпит до дома». Ну вот что на это скажешь? Подобная реплика повергла меня в ступор. Но, быстро собравшись с мыслями, я парировала, что взрослые люди, которые кроме дороги на работу и с неё больше никак свой досуг активно не скрашивают, возможно, и потерпят. Но молодёжь вечерами проводит очень много времени на улице, а летом, например, постоянно гуляют мамы с маленькими детьми. На что, усмехнувшись, мне ответили: «Да ладно, все мы знаем, как это делается. Штанишки спустили и в ближайшие кустики. Ничего страшного». После такого ответа моему возмущению не было предела. Я самоотверженно отвечала, что с младенческого возраста мы сами приучаем детей гадить на улицах города. Ну да, ведь ничего страшного! А потом удивляемся, какая у нас невоспитанная молодёжь. Добавила также, что большинство из нас начинают обустраивать квартиру именно с санузла и никто у себя дома не справляет нужду в фикус или в углу. Впрочем, это тоже не возымело успеха. Во мне развивалась тихая истерика, но я не показывала вида.
Потом разговор сдвинулся в иную плоскость. Меня стали убеждать, что биотуалеты – это неэстетично, и они портят внешний облик города. Что их надо ставить не в центре, а в спальных районах и где-нибудь во дворах, за кустами, чтобы не было видно. Ну как же так, спорила я, объясняя, что в кустах и во дворах люди и так туда ходят. А то, что у биотуалетов такой внешний вид, виновата не я. Более того, говорю, я готова обтянуть мои кабинки баннерной тканью с различными изображениями, чтобы они выглядели посимпатичнее. Позже пару раз я именно так и делала. Выглядело странно, но в целом нормально.
Кто-то вообще сказал: «А вы знаете, что в Москве их уже нет!». Я даже растерялась? Чего нет? Биотуалетов? А надо сказать, что на дворе был 2004 год. И, часто бывая в столице, я видела кабинки повсеместно. Они были и на Красной площади у Васильевского спуска, и на Старом Арбате, и на Поклонной горе, и во многих других местах, на виду в совершенно открытом доступе. Я пообещала привести фотографии из Москвы с целью доказать свою правоту.
Через несколько дней фотоотчёт был готов, и я с радостью продемонстрировала его на следующем заседании. Но и это прямое доказательство не повлияло на решение вопроса. Вскоре мне был дан сухой ответ в письменном виде: отказать в установке биотуалетных кабин в городе и рекомендовать мне скооперироваться для возможного сотрудничества с летними кафе. После такого ответа, скажу честно, опускались руки. Меня наполняли негодование, горечь, растерянность, тревога. Мысли путались. Поплакав какое-то время, я внутренне взбунтовалась и решила во что бы то ни стало идти вперёд и работать дальше.
Работать дальше приходилось, ступая, как по лезвию ножа. Инспектора приходили, выписали предписание явиться на административно-техническую комиссию. Это был мой первый опыт в осуществлении нарушения, которое рассматривалось таким образом. Ощущения были двоякими. С одной стороны, установив в городе без согласования биотуалеты, я нарушила определённый муниципальный правовой акт, с другой стороны, я всё так же искренне верила в несправедливость даже самого факта необходимости меня наказать, не то что реальной уплаты штрафа. А штраф был всё же назначен, аж 1500 рублей. Ну и, конечно, параллельно мне вручили предписание, что в определённый срок я должна свои кабины демонтировать, или это своими силами сделают городские власти, а меня обяжут оплатить издержки. Давление на мою неопытную предпринимательскую психику становилось всё сильнее и сильнее. Но чем больше оно было, тем решительнее я рвалась в бой.
Мои походы в Управление главного архитектора города плавно перетекли в администрацию города. Я решила попытаться зайти в решении своего вопроса с другого конца. А сезон, когда с кабинами возможно работать, тем временем плавно подходил к концу. Я, конечно, не предполагала, что так будет, но с первыми осенними дождями посещаемость кабин резко упала. Почему, мне непонятно, наверное, в холод люди более терпеливы. Как бы то ни было, мне пришлось распустить всех моих сотрудниц и закрыться на холодное время. Но я не собиралась терять это время даром. У меня появилась возможность всё обдумать и решить, как работать весной. А подумать было над чем. Это и вопросы взаимодействия с городскими властями, и решение тех самых морально-этических аспектов, о которых я упоминала ранее.
Но об этом позже. Именно в это нелёгкое время в моей жизни произошло очень приятное событие, которое становится незабываемым для многих людей.




МОЙ ПЕРВЫЙ АВТОМОБИЛЬ

Скажу вам честно, заниматься тремя видами деятельности одновременно непросто. Мне приходилось очень много передвигаться по городу, а с началом туалетной деятельности быть везде сразу практически стало невозможным. Занятие бизнесом пришлось разбавить обучением в автошколе. Училась я честно, но из-за загруженности по индивидуальной программе. Ходить регулярно на теоретические занятия мне было крайне сложно, поэтому я подошла к директору и уговорила его на индивидуальный подход ко мне. Заключался он в том, что я самостоятельно выучила все правила дорожного движения и обязалась сдать двойной внутренний экзамен перед тем, как сдавать теорию в ГАИ. Ну, а с практическими занятиями всё происходило по стандартной схеме. Хочу отметить, что именно в автошколе я первый раз в жизни села за руль автомобиля. На первом же практическом занятии, заметив после первых 30 минут обучения мою смекалку, инструктор, подумав, что я испугаюсь, предложил поехать практиковаться в город. Участок пути он, конечно, выбрал наименее оживлённый, но сам факт перемещения по городу на машине будоражил мою кровь.
Машину мне очень хотелось иметь необычную, такую, какой нет почти ни у кого. Причём стоить она должна была абсолютно демократично. Многие советовали взять подержанную представительницу отечественного автопрома. Ну, а я негодовала. Как же так, первая машина – и не такая, какую хочется, а какая нужно. Естественно, я поступила по-своему. Выбрала малышку, которая и мало бензина кушала, и по габаритам меня устраивала, дабы парковаться было удобно, и внешний вид у неё был любопытный. Выбор мой пал на Деу Матиз. Тогда этих малюток в Рязани бегало штуки две-три, что тоже меня очень подкупало. Плохо было лишь то, что эта марка у нас не продавалась, а машину я одна из первых в то время намеревалась приобрести в кредит. Пришлось искать в Москве. Это не составило большого труда. Я быстро нашла в Интернете автосалон, который продавал Матизы, и при первом же удобном случае поехала туда на разведку.
Вот пишу и пытаюсь вспомнить реакцию на это событие моих родителей. Дело в том, что у них никогда не было своего автомобиля. Мама очень боялась, чтобы отец ездил за рулём. Но если на него она имела в этом воздействие, то на меня нет. Думаю, что ей было очень страшно, но она была вынуждена с этим материнским страхом справиться.
Так или иначе, выбор сделан, автосалон найден, разведка произведена. Из нескольких автомобилей я выбрала экземпляр тёмно-вишнёвого цвета. Я открыла все дверки, посидела внутри, осмотрела багажник, в общем, всё как положено. Но в тот момент в моей головке не было осознания, что это моя будущая машина. Нужно было ещё сделать массу формальностей. Найти банк, который меня прокредитует, ведь автосалон московский, собрать кучу документов и после оформления покупки как-то эту машину доставить домой, ведь водительского удостоверения у меня ещё не было.
Но вскоре все формальности были решены, бумаги оформлены, а деньги переведены банком в автосалон. Надо отметить, что мой грандиозный план совмещения покупки машины и получения водительского удостоверения не сработал. Экзамен по теории в ГАИ я сдала сразу, а вот вождение провалила. Переволновалась, наверно. Повторную сдачу экзамена отложили на две недели, а машину было пора забирать. Я попросила одного из моих компаньонов, чтобы он перегнал теперь уже мою машину.
И вот он, этот знаменательный момент. Мы приехали в Москву на автобусе, на метро добрались до автосалона. Всё происходило, как в тумане. Было страшно и приятно одновременно. Никогда не забуду запах новенького салона автомобиля, сиденья в целлофане, следы антикоррозийной обработки. Выезжали мы из автосалона осторожно, почти на ощупь. Маленькая, лёгкая и шустрая машинка была очень податлива, весьма просторна внутри и забавна снаружи. Через несколько часов это чудо стояло у подъезда дома, в котором я жила. Я выходила на балкон через каждые пятнадцать минут, дабы ещё разочек взглянуть на мою малышку. Удручало лишь одно: до повторной сдачи экзамена по вождению оставалось ещё почти две недели. Меня одолевало нетерпение, так хотелось наконец начать эксплуатировать мою машину.
Вариантов, как попробовать её в действии, у меня не возникало. Учитывая, что водительского опыта у меня не было вообще, я начала осуществлять вылазки на машине постепенно. Сперва в окрестностях моего дома, затем до ближайшего магазина в моём микрорайоне, дальше пошли поездки по самому микрорайону, ну а через пару дней я решилась выехать в город. Не знаю, что добавляло больше адреналина, неопытность или отсутствие водительского удостоверения, но коленки дрожали и ладошки потели. Я поставила машину на учёт и благополучно отъездила на ней оставшиеся десять дней до повторного экзамена. Я обнаглела и приехала на экзамен на Матизе, правда, чуть раньше, чтобы инспектор не заметил. За те десять дней, что я ездила на своей машине по городу, я, конечно, поднаторела и сдала экзамен по вождению легко и непринужденно. Меня переполняла гордость за себя, осталось лишь на следующий день получить в ГАИ водительское удостоверение. И вот они, маленькие, розовенькие, с моей фотографией у меня на руках. Отъезжаю с уже полным правом на вождение автомобиля от ГАИ, проезжаю двести метров, и меня первый раз останавливает инспектор ДПС. В этот момент я в очередной раз ощутила себя баловнем судьбы. С неподдельной гордостью я передала ему полный комплект документов и улыбнулась, увидев его недоумённый взгляд. Он понял, что я получила права только что, улыбнулся в ответ и пожелал мне счастливого пути.
Моему восторгу от вождения автомобиля не было предела. Насколько же легче мне стало работать! Мобильность упрощает очень многие проблемы. Неопытность, конечно, ощущалась, но я не искала простых путей и уже через две недели осуществила свою первую поездку за 180 километров от дома в столицу.
Выехав первый раз на трассу, я поняла, что мне не страшно, а наоборот, очень увлекательно. Я не особо замечала, что периодически нарушаю скоростной режим, разгоняясь порой до 150 км в час. Именно в один из таких моментов я была первый раз поймана инспектором и оштрафована. Он был в недоумении от моей водительской наглости, увидев, что моим правам две недели. Получив свою порцию нравоучений и напутствий, я поехала дальше. Езда по Москве была сложной и заставляла раскрывать в себе скрытые резервы по умению концентрироваться. МКАД, центр, пробки, огромное количество машин, незнание города и атлас в руке вымотали меня к вечеру до изнеможения. Но я чувствовала себя героем и после этой поездки, моей первой поездки в столицу, перемещение по моему городу было лёгким и беспроблемным.
Я гордилась собой. Такие же чувства испытывала моя смышлёная пятилетняя дочь. Она радостно сообщала всем, когда я подъезжала к детскому саду, что приехала её мама. Дочь залезала на заднее сидение и радостно что-то тараторила, а однажды, приостановившись, сказала: «Мам, ты только не обижайся, пожалуйста, а когда ты умрёшь, твоя машина мне достанется?». Этот вопрос стал апогеем моей уверенности в правильности выбора авто.
Надо отметить, что внешний вид моей машинки радовал не только меня. Я уже рассказывала, что снимала офисное помещение в здании неработающего завода. Там было много таких арендаторов, как я, и один из них – рекламная производственная группа, имеющая своё оборудование для резки самоклеящейся плёнки, которую я постоянно использовала для поклейки рекламой маршрутных такси. Находились они этажом ниже, и мне приходилось частенько там бывать и сотрудничать. В один из таких вечеров я, ничего не подозревая, просидев у них пару часов в ожидании изготовления рекламных материалов. Закончив дела, а был уже осенний вечер и довольно темно, я, спустившись вниз, направилась к своей машине, которая стояла прямо у дороги перед офисом. Моему изумлению не было предела! Втихаря друзья рекламщики оклеили мою вишнёвую букашку ярко-жёлтыми кружками и овалами, превратив её в подобие божьей коровки. Получилось оригинально и даже, я бы сказала, красиво. Конечно же, все наблюдали за моей реакцией из окна, ну а я, присмотревшись, поняла, что плёнка схватилась с поверхностью хорошо и отклеить всё это безумие быстро не получится. Мне ничего не оставалось, как сесть в машину и ехать по своим делам. Именно в тот вечер я попала в серьёзную пробку и довольно долго ловила изумлённые улыбки других участников дорожного движения.
Во второй раз мою машину оклеивали от крыши до самых колёс к моей второй свадьбе. В ЗАГС я ехала на ней с надписью «Карета невесты», возглавляя свадебный кортеж, а за мной сдедовал джип Тойота Лендкрузер 100 чёрного цвета. В общем, выглядело всё не помпезно и даже слегка комично.
На Матизе же я проездила всю свою вторую беременность и вылезла из-за руля за шесть часов до рождения моей второй дочери.
Сейчас у меня уже другой железный конь. Продажа моего Матиза была сродни расставанию с давним другом. Было очень жалко и грустно, в момент передачи ключей у меня даже защемило сердце, всё же три года вместе. Думаю, что все те ощущения, которые я описала, бывают лишь раз в жизни и именно с первым автомобилем.




БОЛЬШАЯ ДРУЖНАЯ СЕМЬЯ


Через месяц после покупки машины, где-то в конце октября, закрыв свой первый туалетный сезон, я с головой окунулась в среду тех людей, которые давно и серьёзно занимались биотуалетным бизнесом.
Дело в том, что московская компания, дилером которой я являлась, раз в год собирала своих региональных партнёров с целью обмена опытом и корпоративного отдыха. Подход к развитию региональной сети был основательным, и поэтому съезжались представители более чем из сорока городов. Народ был деятельный, весёлый, молодой, заинтересованный своим делом.
Первая конференция, на которую меня пригласили, проходила в главном зале Московской торгово-промышленной палаты. Приехала я на неё на своей новенькой машинке и припарковалась не где-нибудь, а рядом с Красной площадью, на Васильевском спуске, почти у храма Василия Блаженного. Центр Москвы, здание Торгово-промышленной палаты, огни, люди, новые знакомства… Голова шла кругом. Программа конференции была разбита на несколько частей с кофе-брейком и обедом. Всё это было для меня в новинку и вызывало острый интерес.
Было несколько выступающих, и среди них новичок, то есть я. Да-да, моей энергичности не было предела. На тот момент меня распирала идея установки на кабины счётчиков человеко-посещений для контроля хищения денежных средств сотрудниками. Я даже нашла местного «Кулибина», который разработал такое приспособление. Именно с этой идеей я и выступила. Было страшно, хоть мне и доводилось выступать перед большой аудиторией, но в данном случае всё было серьёзно, ведь многие из находившихся в зале работали в этой сфере намного дольше меня. Чем я, собственно, могу их удивить? Да только у меня не было цели удивлять, я всего лишь искала конструктивные методы в работе. А люди, слушавшие меня, исходя из своего опыта, так же конструктивно отвечали мне. Возник потрясающий диалог с залом, в котором было высказано мнение, что с подобными счётчиками станет практически невозможно найти на работу бабушек, поскольку то, что они подворовывают, является своеобразной компенсацией за тот вид деятельности, которым мы занимаемся. Утверждение, на мой взгляд, спорное, но и по прошествии многих лет я так и не внедрила эти счётчики.
После моей самозабвенной речи я поняла, что принята в Туалетный клан и теперь являюсь его частью. Среди многих представителей нашей необъятной страны я была не единственной девушкой, занимающейся таким специфическим видом деятельности. Одна дама, например, так же «воевала» в Новосибирске. Но в подавляющем большинстве, конечно, преобладала мужская компания.
Подобные встречи очень развивают. Это касается многого – и интереса к работе, и познания различных технологий, и выяснения специфических нюансов, которые встречаются только в этом бизнесе. Потрясающее ощущение чего-то большого и нужного я тоже не забуду. Степень горения идеей туалетизации города, в котором я живу, возрастала с каждым часом. Выяснилось, что административные барьеры есть во всех городах, только они разной степени сложности. Меня удивляли те города, в которых именно администрация являлась инициатором закупки биотуалетных кабин и, не имея ресурсов по их дальнейшему обслуживанию, обращалась к организациям, специализирующимся на данном виде деятельности. Подобный подход со стороны чиновников казался мне эпизодом научно-фантастической книги. О таком я могла только мечтать. Но тогда я ещё искренне верила, что смогу повлиять на мнение власти или хотя бы скорректировать его своими доводами.
Официальная часть конференции подходила к концу. Я перезнакомилась с представителями дилерских компаний из Красноярска, Твери, Владивостока, Южного Сахалинска и многими другими. Географический разброс был невероятным. С чувством восторга и лёгкой эйфории я была готова влиться в неофициальную часть. Мы все должны были тогда ехать играть в боулинг. Занятие на том этапе жизни очень даже привычное.
Тогда боулинг был моим увлечением. Я приходила играть в него одна. Меня заметили участники рязанского движения любителей этой игры. Оказалось, что боулингом можно заниматься очень серьёзно и что эта игра не только азартна, но и спортивна. Я стала приходить регулярно и относилась к этому занятию уже не просто как к развлечению, а как к тренировкам. Пара часов на дорожке в одиночку вырабатывает многие навыки самоконтроля. Тут оттачивается координация движений, расчётливость, выдержка, выносливость. Группой энтузиастов проводились даже местные соревнования, и в 2004 году я победила на них с лучшим женским результатом.
Но оказалось, что выдвинуться на место проведения неофициальной части мероприятия у меня не получится. Представляете, припарковавшись утром перед началом конференции, я забыла выключить у машины габариты. Ах, как это по-женски, скажете вы. Ну и, конечно, к вечеру, когда я вернулась к машине, у неё полностью разрядился аккумулятор, и завести её не представлялось возможным. Что я почувствовала? Естественно, досаду. Но мне повезло – один из участников конференции вызвался помочь. Мы попытались завести мою крошку с толкача. Я намеренно описала вам, где припарковалась, ибо толкать машину пришлось по краю Красной площади. Но всё было тщетно. Минут через тридцать бесполезных усилий к нам подъехала машина ДПС. Я перепугалась, думала, что сейчас будут проблемы. Сотрудник ДПС вежливо, но очень настойчиво попросил как можно быстрее убрать транспортное средство. Позже я обратила внимание, что, похоже, мы попали в поле зрения кремлёвских видеокамер. Было уже темно, машин много, движение плотное, но всё же нам удалось раздобыть провода для «прикуривания» автомобиля, и я благополучно уехала с центральной площади нашей страны.
Финальная часть мероприятия была приятной и лёгкой. Домой я вернулась уставшая, но довольная. В последующие годы наша головная московская организация периодически собирала региональных дилеров с целью поддержания корпоративного духа, что, надо заметить, прибавляло уверенности в своих силах. Но позже, с приходом кризиса, встречи прекратились.


ВТОРОЙ СЕЗОН, ИЛИ ОЧЕРК
О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ НЕВЕЖЕСТВЕ


Зима прошла спокойно, рекламное агентство и ателье работали в плановом режиме, ну а весной пришло время расставлять мои биотуалеты.
Второй сезон я начала, как мне казалось, уже подкованной в плане преодоления административных барьеров. Я уже знала, какие бумаги надо собирать, где и как со мной будут разговаривать, но ситуацию это не облегчало. Обидно было и то, что мои компаньоны, обещавшие поддержку в преодолении этих самых барьеров, оказались бессильны. И так как ощутимой помощи я от них не получала, мне хватило ума и смелости предложить выкупить у них этот бизнес. Ребята мне в компаньоны попались хорошие, а может, они просто не видели перспектив в развитии нашего совместного проекта. Одним словом, они согласились уступить мне это предприятие и даже предоставили рассрочку на несколько месяцев. Может, парни решили, что это единственный способ вернуть вложенные деньги? Тогда я об этом вообще не задумывалась. Мне просто очень хотелось идти беспрепятственно дальше. Так или иначе, я постепенно выплатила вложенные ими деньги и стала полноправной хозяйкой своего туалетного бизнеса.
Самым юмористичным в подготовке документов к открытию второго сезона по установке платных туалетных кабин мне запомнился один эпизод. Когда на предполагаемые места размещения кабинок были пройдены все инстанции и получены заветные подписи, встал другой вопрос. В реестре классификации временных строений числилось такое понятие, как киоск и торговый павильон. Конечно, такого понятия, как биотуалет, не было. А от того, кто ты, зависело многое, а именно расчёт стоимости аренды муниципальной земли. Если ты открываешь торговый павильон, аренда дороже. Вот мне в земельном отделе и доказывали, что у киоска присутствует окошечко для осуществления торговли, а у павильона есть дверь для осуществления торговли внутри. Так вот, раз у биотуалетных кабин есть дверь и можно заходить внутрь, значит, плату надо с меня брать, как за павильон. Ну не смешно ли?! Пластиковый туалет и торговый павильон с сигаретами и пивом – это одно и то же? Хотя, конечно, можно было приторговывать туалетной бумагой. Открываешь дверь, а там старушка сидит и предлагает на выбор двухслойную или четырёхслойную, какую, дескать, вы предпочитаете? Нам всем было смешно, но исходить приходилось из тех юридически установленных понятий, которые на тот момент уже были. Благо, глава администрации нашего города внял моим молитвам, изложенным в письменном виде, и мне была сформирована адекватная плата с индивидуальным подходом к моему общественно полезному делу.
Любопытным было и то, что уже ранней весной, аж в марте, начали отзваниваться мои бывшие сотрудницы, работавшие в прошлом сезоне. Такая прыть, конечно, настораживала, но я решила, что опытными бабулями разбрасываться нельзя, и самоотверженно приняла их на работу вновь.
Работа с кабинами стала для меня привычной и в чём-то даже рутинной. Несколько раз в день я объезжала свои туалетные точки то с целью привезти воду, то проконтролировать, а вечером выручку собрать.
В некоторых местах, в самом центре города, ситуация с посещаемостью кабин меня обескураживала. Вроде бы народу много, а выручка маленькая. Одно из таких мест было рядом с площадью Ленина. В стороне на самом видном месте располагался огромный телевизор, на котором показывали различную рекламу. Ну, а под ним, вернее, у его бетонного основания, рядом с двумя маленькими кустиками стояли мои кабины. Как-то раз я намеренно задержалась здесь, дабы посмотреть, как складывается ситуация с посетителями. Показательного момента долго ждать не пришлось. Подошли две девушки, поинтересовались, сколько стоит посещение туалета. Мило похихикали и по очереди справили нужду – где бы вы думали? Именно, за туалетными кабинками в аккурат у тех самых двух кустиков. Возмущению моему не было предела. Ну ладно молодые люди так поступают, им физиологически проще нарушать городскую чистоту и порядок, но девушки! Причём они даже не покраснели. Тут я и поняла, что в одиночку бороться с человеческим невежеством невозможно. Не думаю, что эти же девчонки, приходя домой, отправляются в ближайший угол в гостиной или спальне по нужде. Это выглядит противоестественно. Получается, эту противоестественность мама с папой им привили, а то, что улицы города – это тот же дом, только в ином масштабе, нет. Поступи они так дома, их бы отругали и дали в руки тряпку, заставив всё убрать. Почему бы тогда подобных невежд не наказывать штрафом и исправительными работами? Если каждому нарушителю чистоты дать метлу и определить в обязанности уборку территории хотя бы дней на пять, думаю, в следующий раз им не захочется бросить фантик, плюнуть на асфальт или сходить в туалет в кусты.
Была ещё одна нетипичная ситуация. Кабины частенько взламывали. Это наверняка происходило в вечернее время, когда в силу известных причин работать мы уже не могли. Но, похоже, наиболее сознательных граждан, находившихся в острой нужде, факт наличия навесных замков не пугал и при воздействии на них физической силой доступ в вожделенный туалет открывался. Но в один из дней всё произошло не так, как обычно. Ночью одну из кабин в самом центре города вскрыли. Каково же было моё изумление, когда утром, заглянув внутрь, я обнаружила картонную коробку, стоявшую на приёмном баке, а в ней несколько десятков рублей железными монетами и бумажными купюрами. Похоже, кто-то из сознательных не смог себе позволить посетить столь нужное заведение на халяву, а остальные последовали его примеру, закрепив тем самым моё убеждение, что есть ещё в нашем городе честные люди и им присуще чувство коллективизма.
Вообще, отношение рязанцев к туалетному бизнесу было неоднозначным, особенно при возникновении нестандартных ситуаций. Например, однажды мне поступил телефонный звонок. На другом конце провода молодой человек сетовал о случившемся конфузе и просил о помощи. Проблема заключалась в том, что он был посетителем биотуалетной кабинки. Решив воспользоваться ею по прямому назначению, он, спустив штаны, совершенно забыл про то, что в кармане брюк лежит его сотовый телефон. Ну, как вы догадываетесь, это современное маленькое устройство предательски выпало в приёмный бак с нечистотами. Посему он решил обратиться ко мне, с трудом понимая, какую цель преследует. Хотя фантазия, надо признать, у парня работала. Он предложил вручную выловить из приёмного бака его телефон. Я его слушала, а сама мысленно представляла, как это возможно осуществить, но совершенно не понимала, что он будет делать дальше. Помоет от фекалий, протрёт, соберёт заново злосчастный телефон и будет дальше пользоваться? Только отчаяние в его голосе провоцировало меня на подобные мысли, но здравый смысл подсказывал, что парню надо смириться и забыть произошедшее. Именно это я ему и посоветовала.
Подобные ситуации не ставили меня в тупик, но вот следующее происшествие, которое я вам поведаю, вызвало во мне бурю эмоций. Года четыре назад, кажется, к шестидесятилетию со дня Победы, в одном из районов нашего города, рядом с кинотеатром, не служившим по назначению, соорудили Бульвар Победы. Симпатичное место с пешеходными дорожками , фонтаном у кинотеатра, множеством цветов и, как полагается, памятником, который возвели к этой знаменательной дате. Место получилось видное, и, как положено, оно холилось и лелеялось, особенно поначалу. Его облюбовали свадебные кортежи с молодожёнами и школьные делегации с цветами. Вот в этом важном месте и расположились две мои туалетные кабинки. Всё лето работа проходила в штатном режиме, приближался конец лета, веяло школьными хлопотами. Казалось, ничего не предвещает беды. В один из таких августовских дней у меня тревожно зазвонил телефон. Было около девяти утра, а это рановато для обсуждения рабочих моментов. Я поняла – что-то случилось, и интуиция не обманула.
Звонили из того самого бывшего кинотеатра у чистенького Бульвара Победы с воплями и плавно начинающейся истерикой. Выяснилось, что ночью прямо на асфальт перевернули со всем содержимым обе мои кабинки. Вы скажете, дескать, ну и что такого, ведь я писала о подобном инциденте. Однако одно дело – перевёрнутая кабина в парке на землю, а другое дело – на асфальт. Да ещё как назло именно в этот день одна из школ города устроила массовое мероприятие. Множество детей, одетых в праздничную одежду, радостные родители, цветы, гордые учителя, телевидение с корреспондентами и рядом – последствия акта биотуалетного вандализма. Кровь пульсировала в голове. Я, конечно, не виновата, но какой позор! Что же делать? Попасть в новости с сомнительным сюжетом мне, естественно, не хотелось. Время раннее, сотрудница, работающая в этот день, ещё не приехала. Пришлось разгребать последствия самой. Кабины в очередной раз мне помогли поднять. А вот всю благоухающую жижу вперемешку с реагентом синего цвета с асфальта, засучив рукава, мне пришлось смывать веником и водой самостоятельно.
Всё вышесказанное я веду к тому, что очень многими приятными и не очень вещами руководителю очень долго приходится заниматься самому, иногда наперёд страхуя, иногда в пример подчинённым, а порой и разгребая последствия неквалифицированной работы своего коллектива. Возможно, вы скажете, что это неправильно, но довольно долго не представляется возможным делегировать полномочия сотрудникам либо в силу отсутствия средств, либо в силу отсутствия веры в чужие силы. Кажется, что кроме тебя никто не возьмётся или просто не справится с той или иной работой. Мне кажется, что все эти страхи абсолютно нормальны и уходят, когда руководитель начинает выполнять свои прямые обязанности, то есть руководить, а не разрываться по различным вопросам в попытке охватить всё самостоятельно. Но пока, на данный момент повествования, всё происходило именно так.




ПОПАЛА!!!


Под закрытие второго сезона, в конце сентября, я коротала вечер у стойки бара в одном из рязанских ресторанов, попивая вкуснейший американо со сливками и листая глянцевый журнал. Надо отметить, что я частенько заезжала в пару любимых заведений вечером, дабы посидеть после рабочего дня с чашечкой кофе на летней веранде или у стойки бара. Я всегда была одна и в то же время не одна, постоянное было лёгкое общение с знакомыми, партнёрами, приветствия, улыбки и многое другое, что, наверное, можно было бы назвать светским образом жизни. С одной стороны, мне всё это нравилось, с другой стороны, я понимала, что такая ненавязчивая публичность – часть жизни моего бизнеса. Мне было необходимо, чтобы меня видели успешной, красивой, самостоятельной и интересной, хозяйкой своего дела.
Так вот, в тот совершенно обычный субботний вечер, сидя за стойкой бара, я обратила внимание на большое скопление народа. В соседнем зале было шумно и весело, там шла свадьба. Именно с этого праздника жизни ко мне подошли два молодых человека, как выяснилось, с целью познакомиться. Видимо, мой вид сзади на сидении барного стула был впечатляющим. Парни были, как из сказки, два молодца из ларца, оба под метр девяносто, крепкого телосложения, один блондин, второй брюнет. Завязалась милая беседа. Мне было немножечко смешно, ребята были галантны и искромётны. Спустя некоторое время, обменявшись номерами телефонов с одним из моих новых знакомых, а точнее с брюнетом, я благополучно отправилась на своей машине домой спать.
Через пару дней, будучи в отличном расположении духа, я бы сказала, даже в лёгком кураже, я отправила этому молодому человеку телефонное сообщение. Между нами завязалась переписка, на следующий день мы встретились, гуляли по восхитительно красивому осеннему лесу, а вечером поехали в караоке-бар. У него очень красивый голос, и он замечательно поёт. Я, как музыкант, смогла оценить его способности в полном объёме. После того, как он спел мне несколько песен, мы ушли на лестничную клетку, долго стояли, просто обнявшись в полумраке. Я чувствовала себя очень маленькой и защищённой, это была красивая иллюзия, в которую я тогда была готова поверить. После этой встречи мы не расставались последующие четыре года. Да, вот так я нарвалась на своего второго мужа.
Между нами всё завертелось невероятно стремительно. Через неделю после первой встречи он переехал к нам с дочкой жить, а через четыре месяца мы поженились. Что это было, наваждение, озарение или судьба, я не знаю, но, прожив долгое время одна, я, наверное, уже созрела и ко второму замужеству, и ко многому другому, или просто хотела быть по-женски счастливой. К тому же, учитывая мою самостоятельность и независимость, меня ничего не останавливало, не коробило, не вызывало сомнений. В моём втором муже многие черты характера и души совпали с моими предпочтениями. Я мало чего от него в тот момент ждала как от мужа. Думаю, это связано с тем, что он многое давал мне как мужчина, друг и отличный любовник. Он нежно за мной ухаживал, неожиданно оставляя цветы то под дворниками моего автомобиля, то на переднем сидении, то выходил из супермаркета с продуктами и цветком в зубах, постоянно присылал по смс какие-то приятные слова, не проходило и часа без внимания друг к другу. Кроме того, он был очень хорош собой, высок, широк в плечах, мускулист в силу регулярных занятий в тренажёрном зале, опрятен, просто, но со вкусом одет.
Я ощущала себя счастливой и была готова отдать ему всю себя. В быту он оказался очень лёгким человеком, его не смущала необустроенность моего скромного съёмного жилища. Сломав случайно диван, мы спали некоторое время на полу и наслаждались друг другом до утренней зари. Он работал долгое время, до знакомства со мной, барменом в том самом ресторане, где мы познакомились. Его поздние возвращения с работы были самыми долгожданными горячими моментами в нашей жизни. Из-за всего этого я не замечала некоторых вещей, которые стали впоследствии для меня непреодолимым препятствием для дальнейшей совместной жизни.
Моя вторая свадьба в корне отличалась от первой. Её дата пришлась на 28 января, в тот год были сильнейшие морозы, аж до 35 градусов, но мы готовы были не останавливаться ни перед чем. Гостей предполагалось немного, человек двадцать, родители и самые близкие друзья. Свадебный кортеж состоял из трёх машин: мой Матиз, джип Тойота Лендкрузер 100 и пассажирская Газель. Свадебное платье мне шили девочки в моём ателье. Оно было из тончайшей шерсти молочного цвета и отделано норкой жемчужного цвета. В общем, мы совершенно нестандартно подошли к моему образу невесты. После классической свадебной церемонии со всеми гостями мы уехали не традиционно по памятным метам города, а в зимний лес, где заранее заказали катание на лошадях и санях рядом с одним из ресторанов. Весёлые, задорные, мы чередовали катание с бубенцами на санях с угощением на свежем воздухе водкой с блинами с красной икрой. А ближе к вечеру, после банкета, мы с мужем вернулись в тот самый ресторан-гостиницу в лесу, где для нас был забронирован номер люкс. Наслаждение друг другом перемежалось с катанием на моей машине по фантастически красивому ночному лесу, освещаемому светом фар, с целью не дать ей безнадёжно замёрзнуть. Вот такая у нас была первая брачная ночь. Утром, выйдя на свежий воздух, мы встретили многих моих соседей, которые выехали на снегоходах на воскресную прогулку со своими семьями. Все были рады нас видеть, и один из моих знакомых предложил прокатиться на снегоходе со словами: «Ну что, молодая, поехали кататься!». Бросок на снегоходе по реке Оке со скоростью 120 км в час произвёл на меня неизгладимое впечатление. Заснеженные склоны берегов, колючий ветер в лицо, страх, ну а после – сладкое чувство эйфории и раскрасневшиеся щёки.
Через некоторое время после свадьбы мой муж понял, что ему становится всё сложнее работать на прежней работе, уволился и принялся за поиски новой. Простыми эти поиски назвать было нельзя, ведь высшего или специального образования у него не было, сам он привык к довольно хорошему и стабильному заработку, а найти другой с подобным уровнем не получалось.
Его распорядок дня сместился к очень обидной форме для меня. Пробуждение ближе к 11 утра, поздний завтрак, просмотр объявлений в газете, поход в тренажёрный зал, потом, возможно, собеседование, вечером – дома или с друзьями. Мой распорядок кардинально не изменился за многие годы. Ранний подъём, в детский сад к восьми утра, потом в офис рекламного агентства, позже в ателье, а летом вечером – поездки по местам установки биотуалетов.
Правда, в летний период супруг помогал мне сперва собирать выручку, ремонтировал кабины, а позже я предложила ему вместе со мной работать, мужские руки в моём туалетном деле были очень кстати, ведь к концу лета я узнала, что жду второго ребёнка. Возможно, вы скажете, что напрасно я втянула мужа в совместную работу. Просто я устала от его попыток найти работу, которые ничем не заканчивались, для меня это был единственный выход посильной поддержки близкого человека. Именно в это время в состоянии беременности меня ожидало новое испытание работой, после которого моё отношение к преодолению трудностей в корне изменилось и уже ничто не казалось страшным и невыполнимым.




«НАШЕСТВИЕ» 2006 ГОДА


Не помню сейчас точно, но то ли в конце мая, то ли в начале июня из головной московской компании, чьим дилером я являлась, поступил звонок с информацией о том, что есть крупный заказ, который они переадресуют на нас в силу того, что работа должна будет выполняться на территории Рязани. Речь шла о проведении рок-фестиваля федерального масштаба. На тот момент я вообще не представляла, что это такое.
Вскоре начались переговоры с организаторами мероприятия. Грандиозность предполагаемого шоу меня шокировала. Это было связано не только с тем количеством кабин, которые нужно было поставить, но и с концепцией мероприятия, шутка ли – работать на «Нашествии»! Огромное поле за мостом у Оки, три сцены, центральная большая и две маленькие, палаточный городок, зона для vip-гостей, большое количество невероятно известных музыкантов и, как следствие, очень и очень много гостей со всей страны. Изначально озвучивалась цифра в 20-40 тысяч человек. Как оказалось, организаторы, как люди очень скромные, не предполагали, что эта цифра будет значительно больше. Всё это было позже, а сейчас шли обсуждения технических моментов и формирование сметы.
Мы с мужем приехали в Москву в офис к организаторам. Кабинет, в который нас проводили, выглядел как военный штаб. Информация, расположенная на стенах, номера телефонов, постоянные звонки, люди, отвечающие за вопросы, и большая карта поля с обозначением мест расположения объектов фестиваля на столе. Мы присоединились к собравшейся команде на общем совещании. Сколько же нюансов нужно было учесть! Ограничение поля по периметру, электричество, водопровод, билеты, пропускная система, милиция, ГАИ, размещение гостей, туалеты, душевые, питание, и это лишь малый список оргвопросов помимо собственно концерта. Невероятно интересно видеть подобный проект с изнаночной стороны.
Несмотря на то, что мы впервые должны были принимать участие в таком шоу, мы быстро вникли и поняли, что мало просто привезти кабины, надо ещё и понять, как их обслуживать. О тех условиях, в которых нам придётся работать, не догадывались ни мы, ни, как оказалось, наши заказчики. А ответственность была очень серьёзная, да и сумма контракта для меня тогда казалась астрономической.
Необходимо было установить 180 биотуалетных и 10 душевых кабин. Естественно, своего такого парка у меня не было, да и вообще вряд ли у кого из региональных дилеров есть такое количество кабин для свободного использования. Предполагалась доставка биотуалетов и душей двенадцатью еврофурами из Москвы. Ни одна местная транспортная компания не могла предоставить разом столько машин, да и я с трудом представляла, как всё это разгрузить и установить. Следует учесть, что в штате на тот момент у меня были мой супруг, бухгалтер и человек десять бабушек. Поэтому доставку, разгрузку и установку кабин пришлось разбивать на три дня, нанимать грузчиков и потихонечку, по четыре машины в день, всё расставлять по заранее согласованной схеме. Схема расположения казалась разумной, но на деле, во время мероприятия, всплыли разные непредвиденные моменты. Большая часть кабин изначально располагалась большими массивами у трёх сцен в зависимости от значимости. По 20-30 штук стояло в vip-зоне, в палаточном годке и на парковках. Надо отметить, что весь периметр фестиваля был закрыт глухим забором, вход и въезд осуществлялся только через несколько пропускных пунктов для пешеходов и людей, приехавших на своих автомобилях.
Такого количества спецслужб в одном месте я не видела никогда. Это были сотрудники МЧС, милиции, ОМОНа, ГАИ, пожарные, медицинские работники. Многие из этих людей, как потенциальные потребители наших услуг, были упущены из общего внимания в части обеспечения туалетами. Вернее, мы предполагали, что все туалетные массивы расположены в доступной близости. Ан нет. После того, как кабины были установлены на предполагаемых местах, в массивах вдруг мы стали их недосчитываться. Моему изумлению не было предела, когда я увидела, что каждая из упомянутых служб для себя и отдельно мягких мест своих начальников потихонечку тырит туалеты. Причём установка этих кабин осуществлялась в шаговой доступности от их штабов, где не могла проехать наша ассенизационная техника.
Проезд нашей техники – отдельная история. Проезд всего транспорта на территорию фестиваля осуществлялся только по пропускам, а въезд на само поле, то есть внутрь периметра, вообще происходил по единичным специальным пропускам. Вот и я предполагала, что для нашего специфического транспорта будут выписаны волшебные пропуска, согласованные предварительно в ГАИ. Но я ошиблась. На поле для постоянного обслуживания биотуалетов дежурило четыре ассенизационные и одна поливомоечная машина, и ни на одну из них пропуска организаторы не сделали, решив, что сотрудники ГАИ – люди здравомыслящие и столь особенный вид грузовой техники будут по умолчанию пропускать и так. Ох, как же это было опрометчиво!
Первые часы после открытия фестиваля проходили в неописуемо нервном состоянии. На территорию, как персонал, пешком мы проходили свободно, но машины для обслуживания кабин проехать не могли. Всё накалялось до предела, до слёз, практически до истерики, к тому же, напомню, я была беременна. Приходилось по возрастанию чинов сотрудников ГАИ и милиции, которые тоже сопротивлялись проезду спецтехники, подходить, объяснять, кланяться каждой фуражке. Я недоумевала, как же так, почему эти взрослые люди не понимают, что иначе, как проехав внутрь периметра, туалеты не обслужить?! Руки опускались, народ прибывал стремительно, а я ничего не могла сделать, даже раздобыв пару заветных телефонов высших чинов. С пребыванием людей всё сложнее было обратить на себя внимание, все спецслужбы были заняты пропуском и досмотром гостей. Ситуация разрешилась для меня неожиданным образом. Через несколько часов после официального запуска зрителей кабины на пропускных пунктах, установленные для сотрудников милиции, наполнились, и их необходимо было экстренно очистить. И – о чудо! Те люди, которые в резкой и наглой форме отказывали мне несколько часов назад, сами стали меня искать с просьбой им помочь, спасти их от затопления фекалиями. Я, конечно, не отказала, но прежде поставила условие, что нас будут беспрепятственно пропускать на поле ко всем остальным кабинам. После того как нам удалось наконец договориться, я с облегчением вздохнула. А зря!
Дело в том, что условия работы на этом мероприятии были изначально довольно экстремальными. Они проявлялись во всём. Ещё за день до открытия начали прибывать гости из абсолютно разных городов России, которые ждали «Нашествия» весь год. Кто-то приезжал автостопом, кто-то на автомобиле или поезде. География приезжих восхищала, удивляла, настораживала. Такого фанатизма я ещё не видывала. Причём внешний вид некоторых фанатов был, откровенно говоря, пугающим, рокерским, панковским и ещё не знаю каким, я в этом плохо разбираюсь. Одним словом, тихим жителям нашего провинциального города этот прикид показался устрашающим и даже диким. Я тоже сперва так думала, но, увидев их потом на поле отдыхающими под любимую музыку, поняла, что они всего лишь яркие дети своей субкультуры и их видение мира, безусловно, имеет право на жизнь.
Ко всему прочему, перед началом фестиваля пошли проливные дожди, которые, кстати, шли и во время «Нашествия», несказанно усложнив работу. Всё размыло. Съезд с основной трассы был частью грунтовым. Поле уже успели подразворотить фуры, привозившие пиво, еду, оборудование и туалеты. А после приезда гостей всё было похоже на месиво. Но это всё никого не пугало! Палатки в лужах, люди с закатанными по колено джинсами с ногами по колено в грязи, редкие резиновые сапоги, одежда, промокшая до нитки, музыка на всю округу, драйв, огромное количество людей в фан-зонах, танцующие под проливным дождём люди, улыбки, возбуждение и отличное настроение. Одним словом, кажущийся хаос в сгустке неуёмной энергии. Следить за происходящим, а тем более погрузиться самой в этот праздник жизни у меня не было возможности. Приходилось постоянно перемещаться между туалетами, наматывая километры пешком по периметру поля, дабы понять, где какие кабины наполнились больше, куда надо направить уборщиц, чтобы привести их мало-мальски в порядок. С каждым часом делать это становилось всё сложнее. Количество прибывающего народа устрашало.
Решив проблему с въездом на территорию фестиваля, я получила проблему с подъездом к кабинам. Дело в том, что в каждый туалет стояла очередь из 10-14 человек, причём постоянно. Я пыталась, подойдя к основным массивам, уговорить людей отойти на пятнадцать минут или сходить в другие туалеты, дабы дать нам возможность почистить наполнившиеся кабины, но страждущие посетители этих нужных приспособлений меня как бы не слышали. А ситуация, надо сказать, действительно была непростой. Чтобы обслужить кабины, две машины, ассенизационная и поливомоечная, двигаются синхронно, одна откачивает нечистоты, а вторая заправляет реагентом. Ну, а для подъезда двух большегрузных машин надо разогнать для начала людей, которых не смущали ни габариты транспорта, ни запах, ни возможность быть обрызганными водой, – они и так были не очень сухими во всех смыслах.
После тщетных усилий подъехать и выполнить наконец свою работу нам пришлось обратиться за помощью к милиции и волонтёрам фестиваля. Выстроив подобие живой цепи, они отодвигали публику от нескольких туалетов, дабы мы могли произвести обслуживание. Юркие люди, пребывающие сами понимаете в какой нужде, благо недостатка в пиве не было, мгновенно занимали очищенную кабину, мы еле успевали вынуть шланг ассенизационной машины. Про уборщиц я вообще молчу, ведь на санитарную уборку тратится 5-10 минут, а в тех условиях это была непозволительная роскошь. Ну и, конечно, некоторые гости позже сочли своим долгом выложить в Интернете фото с изображением грязных туалетов. Хотя, повторюсь, большая часть грязи происходила от невероятного невежества со стороны посетителей. Через какое-то время и душевые кабины превратили в туалетные, а туалетные – во временное пристанище, где можно спрятаться от дождя. Было грустно и дико смотреть на происходящее, но, наверное, это нормально на мероприятиях подобного масштаба. Хорошо хоть удалось избежать серьёзных конфликтных ситуаций.
В этой круговерти было сложно не потерять самообладание. Это была работа на пределе возможности, с 6 утра до 11 вечера. Причём было понятно, что организаторы просчитались, гостей приехало намного больше, чем планировалось. Естественно, туалетов и душей не хватало, и моей первой задачей было не допустить переполнения нечистотами кабин. За всей этой круговертью я практически ничего не замечала. Не видела концертов, артистов, вернее, смотрела, но не видела. Лишь только выступление Пелагеи зацепило меня как бывалого музыканта, да начавшийся почти ночью концерт Кипелова. Ажиотаж со стороны публики и его потрясающая мощь будоражили кровь, пишу вот, а у самой мурашки по коже. Все остальные выступления я случайно увидела в видеоверсии на одном из музыкальных каналов. Просидев несколько часов у экрана телевизора как прикованная, я ловила себя на мысли, что была соучастником всего этого процесса и почти ничего не увидела, не заметила, не влилась.
Когда через год организаторы выразили своё желание снова проводить у нас фестиваль, я обрадовалась, ведь это была возможность не только заработать, исправить некоторые ошибки, допущенные на предыдущем «Нашествии», но и наконец прочувствовать само мероприятие. Мы с мужем даже ездили смотреть поле, на котором должен был проводиться фестиваль, прихватив нашу трёхмесячную дочку. Но, к сожалению, в силу определённых причин «Нашествие 2007» в Рязани не состоялось, и теперь я могу осуществить своё желание, только приехав на фестиваль в виде гостя.




ПРОВАЛ


«Нашествие» 2006 года стало самым ярким и значимым событием моего уже третьего туалетного сезона. В остальном всё шло своим чередом в привычном режиме. Платные биотуалетные кабины в городе работали, добавилось, правда, сотрудничество с летними кафе, которые брали кабины в аренду с ассенизационным обслуживанием. И лишь сезонность моего туалетного бизнеса и убыточность ателье не добавляли энтузиазма. Рекламное агентство я продала именно в то лето, поняв, что оно мне уже не интересно и я не хочу его развивать. Просто закрыть не поднималась рука, поэтому я решила его продать, и оно работает по сей день. Супруг альтернативное место работы так и не нашёл, так что с приходом осени и закрытием туалетного сезона нас ждало жестокое безденежье. Всё усугублялось тем, что я была в положении и тщетно пыталась вытащить из убытков ателье. Я предполагала его скорое закрытие, оттягивала до последнего, но финансовые возможности говорили красноречивее всех моих «за» и «против».
В сентябре, как раз после проведения фестиваля, мне удалось взять в ипотеку квартиру, которую я снимала очень долгое время. С первоначальным взносом помогла моя мама. Ежемесячный платёж был немаленький, но подъёмный, как казалось на тот момент. Скажу честно, в тот год я совершила какой-то просчёт или же была слишком уверена в своих силах – как бы то ни было, я допустила ту финансовую ситуацию, в которой оказалась моя семья. Дополнительная сложность заключалась в том, что на все эти проблемы накладывалось отсутствие заработка со стороны мужа и его тогда уже проявившаяся во всей красе тяга к алкоголю.
Всё было более чем серьёзно. Описывать, как это проявлялось, не стану из уважения к нему, как к человеку, с которым связаны не только слёзы, но и очень хорошие минуты моей жизни. Дабы снять вопрос с работой и избавить мужа от пристрастия к выпивке, мы решились на кардинальный шаг.
Было понятно, что туалетный бизнес медленно, но верно разрастается и летом очень бы пригодилась грузовая машина по типу Газель для перевозки кабин. Мы решили купить такой автомобиль чуть раньше, то есть зимой, чтобы супруг смог попробовать заработать в сфере грузоперевозок. Как вы понимаете, это служило бы и дополнительным сдерживающим фактором от проблем с алкоголем. Машину предполагалось взять опять в кредит, причём нами был выбран представитель китайского автопрома под названием FAW. В технике мы оба не сильны, что нас двигало в выборе этого чуда техники, не знаю, но итог оказался удручающим.
Этот дизельный китайский автомобиль после отъезда из автосалона, простояв ночь у подъезда, просто не завёлся при температуре минус 2 градуса. Топливо, конечно, было залито правильное, то есть зимнее. Из автосалона прибыл специалист, поколдовал и завёл-таки наш FAW. Но на следующий день повторилась та же история. В общем, заводиться он не хотел, аккумулятор не тянул, приходилось постоянно «прикуривать» от моего Матиза. Представляете эту картину: грузовик с огромной будкой синего цвета, рядышком малюсенькая легковушка и провода перекинутые, как при прямом переливании крови. Глушить его надолго было страшно, поэтому при более серьёзной минусовой температуре приходилось постоянно (и ночью тоже) на нём кататься по округе и прогревать. Я очень боялась, что мой муж, особенно после приезда с работы, уснёт за рулём, поэтому очень часто, пусть и на седьмом месяце беременности, я ездила вместе с ним. Заработанные деньги от грузоперевозок хватало на ремонт, но не на погашение кредита. Порой приходилось от заказов отказываться, потому что банально не заводилась машина. Ситуация становилась критической, и к финансовым проблемам добавилось то, что я отодвигала от своего сознания намеренно, по принципу: если не замечаешь проблему, значит, её вроде бы как и нет и всё образуется. Как это ни дико звучит, я имею в виду здоровье моей мамы.
Не зря, наверное, люди говорят: если в жизни случаются трудности, то они приходят все разом. Первые признаки беды пришли за месяц до 2007 года. Мама готовилась к встрече Нового года и заранее закупала продукты. Она уже задолго до этого времени начала неважно себя чувствовать, но из-за позитивного отношения к жизни и очень сильного характера крепилась и надеялась на лучшее. Мы знали, что она потихонечку угасает, а сколько лет ей осталось жить, не мог наверняка спрогнозировать ни один врач. Но то, что надлом произойдёт так резко, мы предположить не могли. В тот злополучный день, увидевшись в офисе (мама очень успешно работала на тот момент у меня), мы договорились, что в ближайшие дни съездим на продуктовую базу за рыбой к праздничному столу. Но она почему-то передумала и, никому ничего не сказав, уехала на эту базу сама. Проходив по холоду и изрядно намучившись, с тяжёлыми сумками мама вернулась домой. В тот вечер я должна была привести свою старшую дочь к родителям в гости. Мама открыла нам дверь сама, выглядела слегка странно, как будто сонной, поздоровалась, мы перекинулись парой фраз, и я уехала по своим делам. Позже отец мне сказал, что он приехал, а мама спит. Проходили часы, а она всё спала и спала. Позже мы поняли, что это была кома. Лечащий врач, которая наблюдала маму последние несколько лет, подтвердила наши предположения и прописала лекарства, которыми моему отцу пришлось выводить её из этого состояния. Терпеливо, час за часом, день за днём он делал всё, чтобы она пришла в себя. Я не знаю, что им двигало, страх, привычка или любовь, но, когда живёшь вместе с кем-то почти 33 года, наверное, не может быть иначе.
Через некоторое время ему удалось привести маму в чувство, но последствия интоксикации организма были налицо. Она с трудом всех узнавала, была очень слаба и всё время лежала. В канун Нового года её состояние улучшилось, она стала вспоминать и, глядя на меня, понимать, что у неё скоро будет вторая внучка. Я заезжала ненадолго, ведь была работа, семья, дочка-первоклассница, проблемы с супругом, в общем, многое, что прикрывало мои иллюзии о том, что всё пройдёт и будет хорошо.
Пережив худо-бедно январь, мы стали готовиться к февралю, ведь именно в этом месяце у мамы день рождения, ей должно было исполниться 55 лет. Родители пригласили всех родственников, многие из которых живут в других городах, понимая, что на всякий случай лучше всем повидаться. Народу приехало много. Больше всего мы радовались визиту маминых двоюродных сестёр. Было весело, как и прежде, во времена моего детства. Отец накрыл потрясающий стол, всех встречал, проявлял чудеса гостеприимства, делая всё, чтобы мама была довольна. Я помогала по мере возможности, но вся эта суета меня быстро утомляла, потому что до моих родов оставалось всего пара недель. Отмечая мамин юбилей 25 февраля, глядя на неё, все понимали, что в ожидании чуда нужно готовиться к самому плохому.
После отъезда гостей состояние мамы резко ухудшилось. Лекарства перестали помогать, она отказывалась от еды, и её мучили сильнейшие боли. Мама крепилась из последних сил, но муки были невыносимы. В ожидании срока рождения второго ребёнка я договорилась с очень хорошим доктором о наблюдении меня в родах. Это была опытнейшая врач уже в преклонных летах, с полностью седой головой, но с невероятным жизненным блеском в глазах. Она была в курсе моей непростой ситуации. Я просила её ускорить мне роды, ведь срок уже подошёл. Я очень хотела, чтобы мама увидела вторую внучку, а ещё боялась, что буду в роддоме, если случится самое плохое. Но, будучи профессиональным врачом и мудрой женщиной, она мне отказала, сказав, что всему своё время и всё должно случиться естественным путём.
Ситуация становилась критической, мама снова впала в кому, и врач посоветовала нам готовиться к самому худшему. Она, конечно, прописала лекарства, но ощутимой помощи от них ждать не приходилось. Я внешне пыталась быть спокойной, убеждая себя, что возможно всякое и всё будет хорошо. Лёгкая паника в моей голове настораживала, подсознание не обманешь, и именно оно подсказывало, что всё происходящее фатально. Ощущение этого фатализма висело в воздухе, им были пропитаны все комнаты в квартире родителей, и я всеми силами пыталась отстраниться от той неизбежности, которую уже нельзя было отрицать. Именно это внешнее отстранение обижало моего отца. Наверное, он считал меня чёрствой и бездушной, не понимая, что это была попытка эмоционального самосохранения, дабы не сорваться в неконтролируемый поток отчаянья перед самыми родами и не погубить ту жизнь, которая должна была вот-вот явиться миру.
В тот последний день, именно из-за этого нарочитого отстранения, я не почувствовала, что это тот самый последний день. Вечером, как обычно, я заехала проведать родителей. Мама, находясь в глубокой коме, была похожа на обычного спящего человека. Возвращаясь мысленно порой в тот вечер, я нестерпимо хочу лечь с ней рядом, погладить по волосам, уткнуться носом в её плечо и просто помолчать. А потом сказать тихо и ласково все те слова, которые я не успела ей произнести вслух. Их немного, но это самые больные слова, потому что несказанные.
Вернувшись домой, я не могла успокоиться. Сон не шёл, меня преследовала терпкая, густая, вязкая тревога. Вскоре стало понятно, откуда она. Среди ночи раздался телефонный звонок. Плачущий отец сказал, что мама умерла и уже проводят все необходимые процедуры. Это был конец маминого пути и 33-летней совместной жизни моих родителей, это было начало нового дня, шестого марта, начало жизни без неё.
Всё утро мы проездили в организации похорон. Времени у нас было очень мало, так как приближался праздник, Международный женский день, поэтому похороны проходили седьмого марта. День до похорон мама провела дома. Все, кто хотел, мог подойти и поговорить. Меня сперва не пускали, апеллируя к тому, что нехорошо беременной подходить к умершему. Но потом я всё равно ненадолго зашла. Было странное ощущение разорванной реальности. Я понимала, что всё происходит со мной и это не сон. Ночь перед похоронами я не помню, но следующий день для всех нас наступил. Ранняя весна, холодно, ветрено и пасмурно, можно не прятать слёзы. Вся церемония прошла быстро и тихо, все условности были соблюдены, но от этого легче не становилось. Первое время я много плакала, хотя говорили, что этого тоже делать нельзя. Последними усилиями воли я собирала свои растрёпанные мысли в кулак. Последующие дни проходили в ожидании скорого появления моей дочки. Прошло девять дней после маминой смерти, а на одиннадцатый день родилась маленькая прелестная девочка.
Всё прошло на редкость легко. В эту субботу я приехала на своей машинке с работы в два часа дня. Пообедав, мой муж уехал калымить, помогать другу собирать бильярдный стол километров за сорок от города. В четыре часа я поняла, что со мной что-то не то и, похоже, всё начинается. Как опытная мама, я понимала, что всё может затянуться надолго, и решила особо не торопиться в роддом. Сходила в душ, привела себя в порядок, собрала вещи, потом сварила себе пельмешек, дабы перекусить. Просто я помнила, что в первые, очень продолжительные, роды я безумно проголодалась и в самый ответственный момент у меня не осталось сил. Часов в шесть я сказала своей ближайшей подруге, с которой мы жили на одной лестничной площадке и которая впоследствии стала крёстной моей малышки, что мне пора в роддом. Они с мужем проводили меня туда, благо это заведение находится, если вы помните, окна в окна с домом, в котором мы живём. Они же съездили за врачом, с которой была договорённость о наблюдении меня в родах. В семь часов закончилось оформление моих документов, и я была препровождена в предродовую палату. Я, конечно, предупредила своего мужа, что меня нет дома. Он очень нервничал, всё спрашивал, уверена ли я, что это то самое. В девять вечера я родила. У меня было стойкое ощущение, что рядом со мной всё это время была мама, я чувствовала её присутствие. Мучения мои были минимальными, ведь мне было с чем сравнивать. Через полтора часа приехал мой супруг. На него накинули халат, пропустили в коридор четвёртого этажа, где я лежала на каталке, и принесли на минуточку нашу девочку. Мы пробыли вместе минут пять, но это были одни из самых счастливых минут нашей жизни.
Вот так и получается, одна жизнь уходит, другая в этот мир приходит.





И СНОВА ВСЁ СНАЧАЛА


Ситуация зимы и весны 2007 года выглядела катастрофической. Рекламное агентство было продано ещё летом, ателье пришлось в экстренном порядке закрыть в конце февраля, оставался лишь туалетный бизнес, который был сезонным. Положение вещей усугубляли кредиты, ушедшие в просрочку, нехватка денег становилась тотальной. Всё было настолько плохо, что приходилось порой выбирать, что купить, пачку памперсов или элементарный набор продуктов из хлеба, молока и чего-нибудь ещё, что позволяли средства.
Муж пытался заработать хоть что-то на грузовике, который мы купили, но тот постоянно ломался, доводя моё состояние до нервного тупика. До того же нервного тупика меня доводило и поведение супруга, который срывался и постоянно уходил в сильнейшие запои. Оглядываясь назад, я понимала, что у меня за спиной нет никого, положиться и опереться не на кого и у меня уже не один ребёнок, а два. Стиснув зубы, я ждала лишь одного – начала мая. Именно в это время у меня начинался туалетный сезон и, соответственно, ежедневный приход денежных средств от работы платных туалетных кабин.
Начало сезона принесло небольшое финансовое облегчение, но кардинально не спасло. Худо-бедно мы проработали до конца июля, и я поняла, что снова надо включать голову, так как ещё одну подобную зиму я не перенесу. На тот момент у меня уже появилось две-три организации, которые брали биотуалетные кабины с обслуживанием на длительный срок. На их примере я видела и интуитивно понимала, что это именно та форма работы, которая мне нужна и экономически интересна.
Тут подключилось моё творческое мышление, и я решила, что называется, сделать ход конём. Я осознавала, что через месяц-полтора закончится время эксплуатации платных городских кабин и они встанут мёртвым грузом на открытой площадке, которую я арендовала для хранения туалетов. Подумав, что нет разницы, где этим кабинам стоять, я составила для строительных компаний коммерческое предложение, в котором было отражено моё желание отдать им в безвозмездное пользование с обслуживанием эти биотуалетные кабины сроком на один месяц. Они их попользуют, присмотрятся, что и как, а потом либо их оставят и будут оплачивать дальше, либо вернут мне. Такая своеобразная демо-версия. Мой супруг, услышав всё это, покрутил пальцем у виска и сказал, что я выжила из ума и что ничего не получится. Ну, а я понимала, что двум смертям не бывать, а за спрос денег не берут.
Практически сразу я начала свой мониторинг. Ездить мне порой приходилось не одной, а вместе с четырёхмесячной дочерью, благо она замечательно спала в автомобильном кресле. Каждый день я тратила два- три часа на развоз этого предложения и параллельно брала телефоны контактных лиц, с кем потом всё это можно обсудить. Надо отметить, что в тот год как раз начинался строительный рост, который продолжался до кризиса 2009 года. Перезванивая через несколько дней в организации, где я оставила своё предложения, я не сталкивалась с резким отказом. Конечно, были те, кто не видел необходимости в туалетной модернизации на своих строительных объектах и хотел работать по старинке, то есть с выгребными ямами, но очень многие отнеслись к моему предложению с интересом и воспользовались им.
Так в мою «копилку» стали прибавляться объект за объектом. На месяц мы, как и обещали, отдавали кабины с обслуживанием бесплатно, и очень немногие организации их потом нам возвращали. Большинство строительных площадок оставили мои биотуалеты для дальнейшей эксплуатации по прямому назначению. Конечно, всё было не так просто, как я рассказываю, порой приходилось проявлять упорство и посещать не только красивые офисы, но и, надев резиновые сапоги, которые я постоянно возила в багажнике своей машины, обходить сами стройки, разговаривать сперва с прорабами, а потом уже с руководством. Иногда приходилось прорываться через секретарей, которые, как коршуны, оберегали покой своих боссов, отправляя меня со словами, что им это не нужно. А на деле, надо сказать, частенько получалось всё наоборот. Пусть не сразу, через некоторое время, эти же фирмы обращались ко мне сами, но работала я с ними уже не на льготных, а на рядовых условиях.
В общем, всё получилось, как в той сказке: одну ягодку беру, на вторую смотрю, третью примечаю, четвёртая мерещится. Офиса у меня на тот момент не было, всю текущую документацию я делала у себя дома и сама же развозила потом по организациям, с которыми у нас завязалось сотрудничество. Времени на работу уходило всё больше и больше, поэтому пришлось прибегнуть к помощи няни, ведь моя мама умерла, а свекровь работала и особо помочь мне в присмотре за ребёнком не могла. На платных кабинах у меня работали несколько женщин, которые не менялись несколько лет, и после закрытия сезона одной из них было очень важно сохранить заработок. Я видела, что она была самой ответственной из всех работниц, чистоплотна, аккуратна и, самое главное, чрезвычайно терпелива и добра. Я познакомила её с моей шестимесячной девочкой. Они друг другу понравились, таким образом у дочери появилась няня, а у меня – возможность полноценно работать. Наша няня идёт по жизни с нами и по сей день, являясь уже не просто человеком, который следит за моим ребёнком, а практически членом семьи, скорее бабушкой, чем няней.
Декабрь 2007 года начался не так тревожно в финансовом плане, мне удалось «зацепиться» за пару десятков организаций, но тут нас в круглогодичном использовании кабин, чего не было раньше, ждало испытание морозами. Снова предстояла проверка на стрессоустойчивость. Чего мы только не предпринимали зимами 2007 и 2008 года. Разводили соль в сильнейшей концентрации, дабы усилить эффект, дома на кухне варили её в больших вёдрах. Такой концентрат спасал, но всего лишь до температуры в минус восемь-десять градусов. Покупали и разводили диэтиленгликоль, который используют для производства антифриза. Когда температура воздуха опускалась ниже минус 10 градусов, всё замерзало насквозь, не помогали никакие составы. В этом случае оставался один выход – раздалбливать на местах установки туалетных кабин ломом лёд и вынимать его вручную. Вот так мы с мужем и ездили по стройкам и другим объектам, он ломом разбивал лёд, а я его вынимала, завернувшись по уши в резиновые перчатки, и собирала в большущие пакеты повышенной прочности, которые потом отвозились на свалку. Что такое? Вам не вкусно пахнет? Так вот, деньги не пахнут!!! А выполнение услуги, которую я предлагала на тот момент организациям, сулило стабильный приток денежных средств. Да и в замёрзшем состоянии всё выглядит не так уж и страшно, поверьте мне на слово. Но если в зиму 2007 года это было возможно сделать ручным способом, так как количество кабин, оставшихся в долгосрочной аренде, было небольшим, то в последующие годы этот вариант уже не подходил.
Шло время, количество организаций, сотрудничающих со мной, прибавлялось, соответственно, рос оборот моего ООО. В феврале 2009 года мы наконец решились на аренду офиса и расширение штата, потому что справляться прежними силами стало нереально. Мировой финансовый кризис на нас практически не отразился, оставалось лишь упорно работать.






ВТОРОЙ РАЗВОД


В борьбе за выживание я тщетно пыталась справиться с проблемами, продолжающимися в отношениях с супругом. Его тяга к алкоголю периодически сменялась принудительным отказом от последнего. Понимая друг друга в работе, мы всё меньше понимали друг друга дома. Во всём происходившем была виновата и я, потому что, пусть и не озвучивая открыто, не видела в своём муже мужчину, который в состоянии справиться с житейскими проблемами. Я брала их решение на себя, тем самым непроизвольно показывая, что сильнее, самостоятельнее и успешнее. Не могу определить, насколько это правильно, ведь у меня включалось чувство самосохранения в отношении себя и двух моих детей, ведь если что-то не предприму я, то этого не сделает никто. Но, несмотря на всё это, я действительно любила мужа, любила, как в те первые месяцы, когда мы познакомились и мне дела не было, что он бармен.
Я была измотана постоянными ночными подъёмами к ребёнку, ежедневной работой по выстраиванию и развитию бизнеса, борьбой с тягой супруга к алкоголю. Летом 2008 года мы решили пару месяцев пожить порознь. Я очень переживала, но это было наше совместное решение. Никто из нас не понимал, как выйти из этой тупиковой ситуации, мы оба запутались. Сказать, что ему просто хотелось свободы, я не могу. Возможно, так только казалось. В плане организации своего свободного времени супруг всегда был волен поступать как хочет. Баня раз в неделю, игра в бильярд с друзьями до поздней ночи и прочие мужские радости были более чем регулярны. Пожив два месяца раздельно (он снимал квартиру), мы снова сошлись.
После этого наша супружеская жизнь просуществовала ещё год. Это был сложный год, мы были партнёрами по работе, друзьями, совершали периодически выходы в кино, но жили как соседи. Супружеских отношений, тёплых и близких, не было вообще. Всё свелось к тому, что со временем мы вообще не знали, как и с какой стороны подойти друг к другу. Мы спали в одной постели, но от этого ничего не менялось. Я слышала о различных кризисах супружества, но не предполагала, что это может случиться через неполные четыре года совместной жизни. Мне казалось, что всё должно только начаться, ведь наша маленькая дочка подрастала и доставляла чуть меньше хлопот, чем раньше. Я пыталась его соблазнить, поговорить, обсудить проблему, но разговор не получался. Он просто отвечал, что ничего не может с собой поделать. Было задето моё самолюбие, как женщина я чувствовала себя бессильной. Поняв, что у меня нет сил бороться и с этой проблемой, а допустить отношения с другим мужчиной, находясь в браке, я не могу, я решила подать на развод.
Впрочем, этот мой шаг был в большей степени провокацией, крайним способом обратить внимание на себя и на серьёзность проблемы. Но, как взрослый человек, я понимала, что у этой ситуации может быть несколько вариантов конечного исхода и что эта попытка обратить на себя внимание, возможно, приведёт к окончательному разрыву. Так и получилось. Мы повели себя, как дети. Он по причине недооценивания ситуации, хотя, я думаю, он видел отсутствие блефа в моих действиях, тем более что ранее я не имела привычки пугать его разводом. А я, в свою очередь, упёрто доводила дело до логического конца. Я топила обиду и отчаяние в слезах, ну а он – в алкоголе и утешался вниманием новой подруги, которая появилась у него ,как оказалось, достаточно давно. Правда узнала я о том,что это произошло сильно загодя до развода, только черз несколько лет после него. Я хорохорилась, делать вид, что всё нормально, у меня не было моральных сил, но я убеждала себя в том, что, несмотря ни на что, всё будет хорошо, я переживу и это. В чём-то я была права, но на это преодоление времени понадобилось больше, чем я предполагала, мне даже пришлось прибегнуть к помощи психолога.
Всё усугублялось тем фактом, что мы работали вместе, кстати, это происходит и поныне. Но тогда, после окончательно поставленной мною точки, заниматься рабочими вопросами было очень сложно. Недопонимание и конфронтация в рабочих моментах моментально переходили в выяснение личных отношений. Каждый пытался доказать свою правду, донести свою истину, только заканчивалось это сперва скандалом, а по прошествии некоторого времени – взаимными извинениями. Меня посещали мысли уволить бывшего супруга из своей фирмы, бросить, не поддерживать оплачиваемой работой. Но надо сказать, что в этот момент я просто проигнорировала свои эмоции и поступила довольно цинично. Эмоции пройдут, решила я, а перспектива поиска и подготовки нового сотрудника на выполнение достаточно специфической работы меня не прельщала. Вот так я и решила воспользоваться вложенным в своего мужа опытом и не жалею об этом ни минуты. Мы оба изменились, пусть не сразу, через год или даже больше, стали друг друга ещё больше уважать, ценить внимание, да и просто научились вопреки всем разногласиям дружить, ради себя и ради нашей маленькой дочки. Вы спросите, хотелось ли мне всё вернуть и снова сойтись со своим мужем? Скажу честно, да! Месяцев через восемь после развода очень хотелось, но, как говорится, точка возврата была уже пройдена и жалеть о сделанном нет никакого смысла. Я просто продолжаю жить и работать.


ЧТО ДАЛЬШЕ?


На той точке жизненного пути, оглядываясь назад, я понимала, что очень много сил было вложено в переговоры с администрацией города. К тому времени ко мне привыкли, то, чем я занималась, уже не вызывало такого неприятия. Я понимала, что мои усилия необходимо трансформировать во что-то конкретное, очень не хватало нормативно-правовых документов, разрешающих и регламентирующих вид деятельности, которым я занималась. Также я видела по опыту прошлых лет, что моя эмоциональность в доказательствах нужности и полезности моего дела только вредит, и я попробовала избрать другую тактику, которая оказалась более действенной.
Я просто стала искать все имеющиеся санитарные правила, нормы и федеральные законы, касающиеся напрямую или косвенно туалетной темы. Конечно, они морально устарели (многим из них более 25 лет), тем не менее, на то, что там прописано, вполне можно было опереться. Проштудировав эти документы, я многое для себя открыла, а именно другие, правильные пути подхода к различным комитетам и службам администрации города. А главное, им уже сложнее было формально отписаться от вносимых мною предложений. Хотя на контакт по-прежнему все шли неохотно. В России подобные вопросы зачастую решаются коррупционным способом, но мне удалось его избежать выбором более сложного пути испытанием терпением и временем.
Разработка нормативного документа, прописывающего и разрешающего заниматься биотуалетными кабинами, велась юридическим отделом администрации города несколько месяцев. Меня радовало то, что они прислушивались к моим объяснением нюансов той работы, которую я выполняла, ведь многие из них разрабатывались с нуля, надо было пользоваться моментом. Но во всём этом сквозила так присущая мне лёгкая наивность. Содержание этого документа казалось мне чудодейственным, и я считала, что после его выхода моя работа станет лёгкой и продуктивной. Всё было просто, там прописывалось, что организации, которые осуществляют коммерческую деятельность на территории города, при отсутствии канализации обязаны иметь биотуалетную кабину. Ну согласитесь, абсолютно логично, что на заправке, автомобильной стоянке, у детских аттракционов и в прочих местах должен быть туалет? Вот такая «волшебная» бумажка была, состояла она из двух частей. Первую принимала городская Дума, а вторую – администрация. Случилось так, что первая часть довольно быстро, за несколько месяцев, прошла свой путь до рассмотрения в гордуме и была благополучно принята. Но, как бывает в нашей стране, первый документ не имеет права работать, пока не принят второй. Вот как раз с ним вышла полная катавасия. Вторая часть гуляла по кабинетам и несколько раз терялась. Я очень нервничала, ведь конец этого бюрократического пути был так близок, писала письма, ждала, а когда терпение закончилось, решилась на отчаянный поступок. Что же было делать?! Только писать президенту!
Почему-то сложилось так, что внутренне я верила аппарату президента, захаживала периодически в его блог, почитывала информацию, но выражать активно свою позицию не осмеливалась. Но в тот момент решимость наполнила меня, и я написала письмо, в котором обозначила возникшие проблемы. Да, я слегка накляузничала на администрацию Рязани, но в очень мягкой форме. Мне всего лишь надо было закончить работу по формированию юридической базы. Результат оказался ожидаемым и неожиданным одновременно. Буквально через десять дней мне пришёл ответ из Кремля, а ещё через несколько дней был подписан вожделенный документ.
В душе я ликовала, с нетерпением ждала публикации в СМИ, которая означала бы вступление документа в юридическую силу. И вот этот день настал. Вооружившись чудесной бумажкой, как знаменем, я снова кинулась в работу, наивно полагая, что вот теперь все возьмутся ставить биотуалетные кабины. Ах, как смешно! С распростёртыми объятьями меня, конечно, никто не встретил, скорее, подобный подход вызвал обратную реакцию, а в некоторых местах мне предложили этой бумажкой подтереться (извините, из песни слов не выкинешь!). Да, мне искренне казалось, что закон, пусть и местный, должен беспрекословно выполняться. Ах, как наивно! Именно в те первые недели, я открыла для себя, что многие к выполнению требований административного характера относятся очень халатно и даже нарочито отстранённо, дескать, кто мы и кто вы, такая бумажка нам не указ. Более того, некоторые даже обвиняли меня в лоббировании личных интересов посредством дачи взяток чиновникам в администрации города, писали жалобы в антимонопольное управление и в прокуратуру. Подобные выпады казались мне смешными, ведь они не имели под собой почвы. Хотя, правда, кровь портили, было страшновато, но мои доводы выглядели убедительными и серьёзных вопросов в мой адрес в этих инстанциях не возникало.
Всё снова стало походить на битьё головой в закрытую дверь. Я не понимала, почему так происходит. Ходила и задавала одинаковые вопросы в административно-техническую инспекцию, там, не ответив ничего вразумительного, меня отправляли в вышестоящую инстанцию, затем в милицию, и в целом было понятно, что никто ничего не хочет контролировать и исполнять, ссылаясь на различные причины. Руки опускались. Неужели все старания последнего года по формированию юридической базы были напрасны?
Между тем, по прошествии некоторого времени пусть небольшая, но всё же польза от этого документа стала проявляться. Наверное, просто всему своё время. Сейчас мы совершенно не опираемся на этот выстраданный нормативный акт и просто работаем. Количество организаций, сотрудничающих с нами, давно перевалило за несколько десятков. Я стала значительно легче и менее эмоционально относиться к переговорам с чиновниками. До истины докапываюсь, но уже не так нарочито, понимая, что мои знания и опыт даром не пропадут, что в нужный момент смогу их применить. За шесть лет, что я работаю, во многих креслах поменялись многие люди. Их нет, а я как занималась своим делом, так, надеюсь, и буду стараться впредь.


БОРЬБА С ФОБИЯМИ


Итак, работа продолжается. Что во всём происходящем меня радует, так это то, что не теряется интерес к тому, чем я занимаюсь. С созданием офиса и расширением штата у меня появилось больше свободного времени. Часть его я отвела на написание этой небольшой книги, другую же часть посвятила новым увлечениям.
Дело в том, что я всегда очень любила летать на самолёте, меня по-детски привлекал шум аэропорта, вид самолётов и сам перелёт. Но после рождения второй дочери меня переклинило, и я стала очень сильно бояться летать. Этот страх притупляет только тяга побывать в новых интересных местах, но сам процесс перелёта добавляет седых волос. И вот в 2010 году произошло то, о чём я подумывала в юности, но никак не могла решиться. Я никогда не решилась бы, если бы меня не сподвиг к этому мой хороший знакомый из Москвы, который делал это не раз. О чём это я? О прыжке с парашютом, вот о чём!
Всё получилось довольно спонтанно. Было очень жарко и дымно, лесные пожары портили людям жизнь. Как человек трусливый, я выбрала прыжок в тандеме, и совершить его мне предстояло под Коломной.
Оказалось, что это очень милое место, в котором занимаются своим любимым делом множество интересных людей. Все улыбались и были открыты общению. Новичков, ступивших на их священную землю, наверное, видно издалека. Меня сразу же разговорили, поддержали, помогли заполнить анкету. Понимание, что будет и как, было смутным, высоту в 4000 метров (а именно с неё предстояло прыгать) я не представляла. Я сидела у поля, на которое через каждые несколько минут приземлялись парашютисты на разноцветных парашютах. На фоне ярко голубого неба их тканевые приспособления для спуска по воздуху выглядели, как фантастические цветы, распускающиеся с тихим хлопком в небесной выси. Я запрокидывала голову и ловила взглядом каждый вновь раскрывшийся парашют. Ребята спускались стремительно, но ступали на землю легко, будто весили не больше пёрышка. Я так сидела, смотрела и думала, как же тут спокойно. Если все эти люди совершают прыжок, всё равно как сходить выпить кофе, я ведь тоже смогу и не испугаюсь! Через некоторое время меня благополучно отправили на инструктаж. У меня был лёгкий мандраж, ладошки потели, инструктаж прошёл минут за пятнадцать – и всё, на взлёт! Больше всего меня волновало не то, откроется ли парашют, а то, что меня прикрепят к тандем-инструктору четырьмя застёжками типа карабин и буду просто висеть у него на животе.
И вот мы сели в самолёт, в голове всё как в тумане, взлёт, набор высоты, а спортсмены-парашютисты спят. Все такие спокойные, одни мы, кто первый раз, нервничаем за всех. Я поддёргивалась внутренне и подшучивала вопросами о возможном приземлении не с парашютом, а на самолёте, на что мне, улыбаясь, отвечали, что с парашютом посадка будет гораздо мягче. Минута икс приближается, мы встали, мой инструктор поправил и затянул все ремни, открылась дверь, начались прыжки. Выпрыгнула одна пара, вторая, мне краем глаза видно эту пропасть, куда они выпадают. Ужас накатывает, наша очередь! О Боже, что я делаю! За спиной чувствую сильное и мускулистое тело инструктора, к которому прикреплена моя жизнь. Вот оно, то ощущение, когда ты совершаешь поступок, а за тобой есть сильное плечо! Мы продвинулись к открытой двери. Глаза рефлекторно прикрылись. Движение тел вперёд, я повисла на тандем-мастере, поджала ноги. Назад пути нет! Всё! Я лечу! Надо открыть глаза, ведь всё интересное пропущу! Смотрю. Свобода!!! Руки раскинула, ветер в лицо! Сердце сейчас выпрыгнет, красота-то какая! Тихо и пока не страшно. Да, 55 секунд свободы – это невероятные ощущения, ведь именно столько длится свободное падение при прыжке в тандеме. А секунды там, в небе, другие, длинные и звучные. Это то время, когда ты слышишь в себе тишину, нет мыслей, в голове пустота, но пустота не та, которую можно увидеть в кастрюле, например. Та пустота наполнена ощущениями осознания себя и своего места в этом мире. Страшно стало лишь тогда, когда открылся парашют, и я повисла, почувствовав вес своего тела. Технические развороты добавляли страха из-за возникающей центробежной силы, вес чувствовался ещё больше и я понимала, насколько же всё «хрупко», ремни, застёжки и всё.
Приземлились мы легко. Ступив на землю, я ещё долго не могла понять, что со мной произошло. Адреналин наполнял моё тело, а потом, когда он начал меня отпускать, на базу налетела гроза с сильнейшим ураганным ветром, и все ощущения вернулись вновь. Обожаю проявление стихии грозой, ливнем и ветром. В такое время просыпается мой характер, облачённый телесной оболочкой. Я ощущаю себя частью этой стихии, мне хочется слиться с ней, подпитаться. Дождь стоял стеной, заливая всё. Люди убегали с улицы, с летней ресторанной веранды в помещение, дабы укрыться, а мне, наоборот, хотелось выйти под дождь и добавить и так разбушевавшихся эмоций.
Через две недели я решила повторить подвиг и прыгнула снова. На коломенской базе довольно развитая инфраструктура. Есть гостиница, уютный ресторан, волейбольная площадка и большой палаточный городок. С палаткой я туда не поехала, но вот номер с субботы на воскресенье заказала. Мне очень хотелось подольше побыть в этом месте, где реальность оторвана от окружающего мира. Вечером субботы мне прыгнуть не удалось из-за большого количества дыма, ведь лесные пожары были в это время в самом разгаре и полёты не давали. Я спокойно заселилась в гостиницу, погуляла по окрестностям, пообщалась с ребятами-спортсменами, инструкторами, вечером мы устроили просмотр фильмов про различные катастрофы и поздно ночью разошлись спать. Прыгать, при условии хорошей погоды, мне предстояло утром. Проснувшись и приведя себя в порядок, я отправилась на завтрак, не заходя предварительно узнать про вылеты. Это был опрометчивый поступок. Сразу после завтрака объявили первый вылет, и я была записана в эту группу. Медлить было нельзя из-за дыма, пришлось идти на прыжок на сытый желудок. Скажу честно, второй раз было гораздо страшнее. Мой инструктор простых путей не предлагал, и мы отделялись от самолёта вперёд спиной с последующим сальто в воздухе. После открытия парашюта он раскручивал его намеренно, давая мне вдоволь прокричаться от страха. Это было незабываемо! Правда, после того, как мы приземлились, меня ещё часа полтора подташнивало, но в целом я была довольна. Надеюсь, у меня хватит храбрости, и я совершу ещё не один прыжок.
То, о чём я вам поведала, не единственный эксперимент, который я над собой поставила. Помимо страха полётов на самолёте, несколько лет назад добавилась и крайняя осторожность в езде на автомобиле. Ту скорость, с которой я ездила раньше, я себе не могу уже представить. Ко всему прочему, я совершенно не могу ездить в качестве пассажира. А погонять иногда хочется. И мне неожиданно довелось открыть для себя картинг. Такого азарта я от себя не ожидала. Во время заезда, круг за кругом, оцениваешь ситуацию, подбираешь траекторию, фиксируешь в сознании время преодоления каждого круга. Получается, конечно, не всегда. Лучшее время круга, с которым я проехала, чаще всего не устраивает. Хочется улучшить результат. И я снова сажусь в карт, несмотря на то, что уже болят руки после предыдущего заезда, и, закусив губу, стремлюсь снова круг за кругом к финишу. Может, во мне есть задатки начинающего спортсмена?
Сколько же всего интересного в жизни, что хочется и стоит попробовать!


ПРОДОЛЖЕНИЕ БУДЕТ!

Моё повествование близится к завершению. Мне, конечно, есть о чём рассказать, но это в большей степени касается моей жизни, нежели работы. Хотя, если честно, всё сплетено воедино: работа – это моя жизнь, а жизнь – это моя работа. Вы предположите, что после развода мне только этим и приходится заниматься? Ничего подобного. Я знаю, что мне доведётся получить шанс, когда я смогу поделиться своей нежностью, страстью, заботой и любовью с мужчиной, которому я буду действительно нужна, нужна как самостоятельный интересный человек, как близкий друг и как трепетная любовница. Возможно, этот шанс я уже получила, как знать?
Желание рассказать историю своего бизнеса возникло в тот момент, когда я прочла в Интернете, что чаще всего женщины занимаются бизнесом в трёх случаях. Первый – это когда его дарят состоятельные мужчины, дабы занять своих пассий. Второй – когда женщина попадает в крупную компанию на руководящую должность, но ведь это занятие не своим бизнесом, ведь так? Ну а третий – это когда женщина, в силу каких-то жизненных перипетий, с нуля развивает своё дело, но при этом теряет полностью своё женское начало. Я была не согласна с этими умозаключениями. Мне кажется, что можно быть лидером, но при этом оставаться гибкой, женственной и любящей.
Я продолжаю с неподдельным интересом относиться к тому делу, которым занимаюсь, понимая его важность и полезность. Мне непреодолимо хочется развивать и расширять свой бизнес. Также я знаю, что есть женщины, владеющие более крупными направлениями, знающие и умеющие гораздо больше, чем я. А есть леди, которые имеют всего лишь точку на рынке по продаже одежды или что-то вроде того. Нас всех объединяет стремление идти своим путём вопреки стереотипному мышлению многих мужчин и женщин в том числе. Когда чувствуешь в себе силы и желание, например, танцевать, идёшь и танцуешь, и ни у кого это не вызывает вопросов. А когда ты чувствуешь в себе силы и потребность работать самостоятельно, вызывает у окружающих недоумение. Знали бы вы, сколько сомнений в душе присутствует и без комментариев посторонних. Но если это твой путь, значит, его надо пройти, понимая, что он не всегда будет светлым и ровным. Неважно, чем вы занимаетесь, говном или составлением букетов из живых цветов, – всё преодолимо!
И ещё я понимаю, что всё, чем я занимаюсь, невозможно без поддержки и понимания моих сотрудников, работников Спецавтобазы по уборке города, многих чиновников и простых жителей Рязани. Ведь, как показывает мой опыт, человеческий фактор в нашей стране – это самая серьёзная движущая сила во всех вопросах. Законы пишутся, политики работают, а люди, которые нас окружают, просто делают жизнь.
Спасибо всем, кто мыслями и делом со мной!