Мост через вечность. Глава 27

Пробуждение оказалось не самым приятным – голова нещадно болела, глаза резало из-за света, отчего раскрывать их совсем не хотелось, а в горле до безобразия пересохло. Долетающее с улицы пение птиц и легкий ветерок, обдувающий затылок, наводили на мысль о распахнутом кем-то окне – причем настежь. Видимо, занавески неизвестный доброжелатель отдернул в стороны для усиления эффекта, иначе солнечные лучи не смогли бы так легко проскользнуть в помещение. Простонав, Обито поморщился и уткнулся носом в подушку. Вставать и чем-либо заниматься не наблюдалось никакого желания – зачем, когда в постели тепло и уютно? К тому же, после вчерашней вечеринки ему необходим отдых – тело, затекшее от неудобной, принятой ночью позы, настойчиво твердило об этом. Кстати, лениво подумал Учиха, стараясь отрешиться от окружающего мира, знать бы, во сколько получилось вернуться домой… Стоп. А они втроем вообще уходили с мероприятия? И если да, почему воспоминания о сем процессе отсутствуют?..
Желая прояснить ситуацию, Обито приподнялся, сонно оглядываясь вокруг и натыкаясь взглядом на удобно устроившегося в кресле отца. Мадара с любопытством и чуть уловимой тревогой наблюдал за движениями сына, подперев кулаком подбородок. Возле него, на передвижном столике, виднелось несколько накрытых тарелок и пара стаканов – с водой и соком. Судя по нетронутости продуктов – привезли их сюда из-за пропущенного им традиционного семейного завтрака, а не ради утоления голода владельца особняка. Замечательно, решил Обито, значит уже никак не меньше одиннадцати часов.
- Доброе утро, - обманчиво мягко произнес Мадара, зарождая подозрения о намечающейся проповеди на тему примерного поведения. – Рад, что ты соизволил проснуться.
Обито фыркнул и тут же с шипением принялся массировать виски:
- А могло быть иначе?
- Вообще-то, могло. Рин подсыпала тебе снотворное в вино, а сочетание алкоголя с лекарствами опасно для здоровья, Тоби, а порой и для жизни. Скажи спасибо Ямато, догадавшемуся отвезти тебя к Сасори, а Акасуну поблагодари за качественное промывание желудка в домашних условиях.
Обито, приоткрыв рот от обилия информации, растерянно уставился на родителя.
- Прости, папа. Представляю, как ты волновался.
- Представляет он, - проворчал Мадара. – Ты понятия не имеешь, скольких усилий мне стоило сдержаться и не придушить мерзавку прямо там, на виду у всех, - хотя руки чесались неимоверно. А когда мне сообщили: еще немного – и отравление организма стало бы фатальным из-за перебора с дозой, что я, по-твоему, мог почувствовать, а?
- Пап…
- Что? – резко оборвал зарождающуюся речь Мадара, однако в следующий миг удрученно вздохнул, откидываясь на спинку сидения. – А, ладно, чего уж теперь! Работа у меня такая – за тебя волноваться.
Обито неуверенно улыбнулся.
- Нелегкое дело – отцовство, верно?
Старший Учиха весело хмыкнул.
- И не говори. Может, подскажешь, как вбить осторожность в твою светлую головку? А то, боюсь, мои усилия пропадают зря.
Обито с виноватым видом теребил одеяло, ожидая окончания нотаций и привычно отмечая стремительно меняющееся настроение родственника.
- Ну, - рискнул вымолвить молодой человек, - я жив и даже относительно здоров, голова только болит. Может, заключим мир? Обещаю, больше этого не повторится.
- Уж не повторится-то точно! – довольно заметил Мадара. – Сейчас Рин под надзором Ямато покидает Коноху, поезд отходит от станции в половине двенадцатого. Больше тебя травить некому – и я спокоен. А ты… - мужчина издевательски ухмыльнулся, наклоняясь вперед и опираясь о колени локтями. – Ты в скором времени на собственной шкуре испытаешь, каково приходится мне – тогда будем на равных.
- Да-да, - автоматически отозвался Обито, хмуро улавливая скрытый подтекст в репликах собеседника. Потребовалась минута, дабы он, сощурившись, настороженно повернулся к автору странных намеков. – То есть – в скором времени? Ты о чем вообще?
Мадара, то ли продолжая мстить за случившееся, то ли по каким-то иным, не ведомым ему причинам, поднялся и, приблизившись к кровати, растрепал черные, и без того спутанные, волосы отпрыска.
- Я вчера навестил Темари, и мы мило побеседовали. Если тебе интересно, то девочка мне понравилась, и я настаиваю на вашем браке.
Обито вдруг сообразил – сидеть с ошеломленным видом и хлопать ресницами – глупо.
- Когда ты все успеваешь? – пробормотал новоявленный жених. – Я и сам думал о свадьбе, просто не хотел торопить события.
Мадара смотрел на него с лукавым блеском в очах – готовился добить непутевого наследника выносящей мозг фразой, не иначе.
- Тоби, ты сам все ускорил.
Ну, хватит! Одно дело – заслуженная трепка, совсем иное – непонятные, превращенные в шифр слова, разгадывать которые сил не имелось.
- Что я ускорил? Папа, да в чем дело-то, скажи, наконец?!
М-да, с тем же успехом можно метать о стену горох – Мадара лишь досадливо цокнул языком, указывая на ожидающую Обито трапезу.
- А ты сам подумай, пока завтракаешь. Поешь хорошо, Забуза сегодня постарался на славу. И поторопись – скоро остынет. Да, там есть таблетка от головной боли, не забудь выпить.
Оставалось с подозрением наблюдать, как глава клана величественной походкой направляется к выходу. У двери, взявшись за ручку, Мадара на секунду затормозил и, хлопнув себя по лбу, обернулся.
- Кстати, забыл сказать… Темари беременна, - затем без паузы добавил: - Приятного аппетита! – и выскочил в коридор.
- Спасибо… - машинально прошептал Обито, изумленно глядя вслед выявившемуся в семействе актеру, после чего смысл сказанного таки дошел до сознания. – Что?! – ноги при попытке покинуть ложе запутались в белье, и Учиха позорно свалился на пол, мысленно костеря массовика-затейника на всевозможные лады.
Пришлось, потирая ушибленное плечо, покинуть неуютное лежбище и проковылять к предложенной пище, раздумывая на тему отцов и детей, а также – о девушке, стремительно меняющей его жизнь к лучшему…

***

Утро неуклонно подходило к концу, плавно перетекая в день. Солнце, разбрасывая горячие лучи на вверенную его заботам землю, потихоньку начинало припекать, обещая жителям города очередную жару, но Наруто это нисколько не волновало – парень преспокойно развалился на траве, положив голову на колени сидящего возле дерева Саске, и дремал, убаюканный размеренным щебетанием птиц и шелестом листвы, танцующей под дуновениями пока не утихшего ветерка. Брюнет отбросил в сторону книгу и, прикрыв глаза, перебирал пальцами волосы Намикадзе, вызывая незамысловатыми движениями томление и желание мурчать, подобно коту. Чуть поодаль возвышался особняк клана Учиха, небольшой сад утопал в цветочных ароматах и умиротворении – словом, лежать так хотелось вечность. Еще бы убрать куда-нибудь время от времени мельтешащих на дороге людей – однако Наруто, поразмыслив, решил не придираться, нарушая создавшуюся идиллию.
Саске же, видимо, был иного мнения, разочарованно подумал блондин, услышав сверху вопрос:
- Когда с тебя уже снимут бинты?
Пришлось недовольно нахмуриться и поерзать из-за ставшей вдруг неудобной позы.
- Не знаю. Мне и самому надоело, но бабуля пока не разрешает. Рана потихоньку затягивается – порез был глубоким, ты же в курсе. – Наруто неосознанно потер перевязанную ладонь. – Да и мама нервничает, когда я завожу разговор о повязке, а папа опекает ее как хрустальную вазу и запрещает тревожить – моему брату вредно.
- Брату? – Учиха прекратил опираться о ствол затылком и с интересом взглянул на собеседника. – Вы уже узнавали пол?
- Нет, просто у мамы этот… забыл … - Намикадзе потер нос. – Материнский инстинкт, вот!
- Хм, - задумчиво изрек Саске, наблюдая за бредущей по улице одинокой и кажущейся знакомой фигурой.
Наруто же, не замечая смены интереса бойфренда и растеряв возможность настроиться на расслабляющую атмосферу, приподнялся и, устроившись на любимом верхом, дернул того за свисающий на лоб локон – за что немедленно получил оплеуху.
- Сдурел, добе? – сварливо поинтересовался Учиха. – Решил оставить меня без скальпа?
- Нечего по сторонам глазеть, теме, - отозвался Намикадзе, не собираясь сдаваться без боя. – И вообще, мне скучно, пошли на реку.
- Чего я там забыл?
- Как – чего? – изумлению, казалось, не было предела. – Искупаемся, погуляем.
Судя по хмурому виду, предложение Саске не очень понравилось, а точнее – вызвало опасение за рассудок неугомонного искателя приключений.
- Добе, - вкрадчиво проговорил Учиха, будто обращался к несмышленому малышу. – Во-первых, у тебя кисть забинтована – о каком купании может идти речь? Во-вторых, уже почти полдень, солнышко скоро станет опасным, и перегрев нам обеспечен. Кстати, обгоревшую кожу потом сам будешь с меня сдирать?
- Фу, теме, ты нудный, - обиделся Намикадзе, соскальзывая с ног ворчуна и усаживаясь рядом со скрещенными на груди руками. – Нельзя жить, боясь всего на свете.
- Это не страх, а предусмотрительность, - заявили ему. – Пора бы уже уметь различать.
- Зануда.
- Тупица.
- Боязливая дрянь.
Саске смолчал, снисходительно улыбаясь и меряя Наруто оценивающим взором. Потянуло хорошенько съездить по наглой физиономии, дабы не манило так делать в будущем. Интересно, сколько еще у них будет в жизни вот таких сцен?
- Эм… - неуверенно раздалось от калитки. – Привет?
Спорщики испуганно подпрыгнули – занятые собственной склокой, они упустили появление невольного слушателя их весьма своеобразной беседы и теперь с одинаково растерянными выражениями на лицах смотрели на замершего около забора Неджи. У шатена подозрительно подрагивал уголок губ – словно их владелец старательно сдерживал смех. Намикадзе поймал себя на мысли – реакция Хьюги удивляет куда сильнее, чем его нежданный визит. А в следующий миг потребовалось, вскочив, схватить Саске за локоть – Учиха, пылая праведным гневом, уже готовился атаковать противника.
- Привет, Неджи, - произнес Наруто, крепче сжимая пальцы – удерживать дергающегося мстителя удавалось с трудом. – Как ты тут оказался… в смысле, зачем пришел?.. Саске, да уймись ты!
- Я хотел поговорить с вами, - проговорил Хьюга, опасливо косясь на притихшего и злобно взирающего на всех Учиху. – С вами обоими. Можно?
- Да, конечно, - с готовностью разрешил Намикадзе. – Проходи, будь как дома.
Саске тяжело вздохнул и, пнув носком обуви камешек, негромко пробормотал:
- Миротворец хренов.
- Не понимаю, чем ты недоволен, - парировал Наруто, следя за подходящим к ним визитером. – Не обращай внимания, Неджи, Саске сегодня не в духе.
Хьюга остановился, слегка стушевавшись и одновременно настраиваясь на более уверенный лад, затем согнулся в поклоне:
- Простите меня.
Саске недоуменно моргнул, очевидно, гадая, верно ли расслышал, и довольно-таки глупо выдал:
- Что?
- Прости, - повторил Неджи, выпрямившись. – Я столько лет считал тебя врагом, опираясь на слова матери и не разобравшись толком ни в чем. Все время тебя задирал в надежде отомстить за несуществующую обиду. Дядя недавно открыл мне правду… в общем, мне стыдно за свое поведение и…
- Я понял, - отозвался Учиха, высвобождаясь из ослабшей хватки Наруто. – Только извиняться тебе надо не передо мной.
- Знаю, - согласился Хьюга, поворачиваясь к Намикадзе. – Наруто, прости меня, пожалуйста, я не хотел тебе навредить. Сам не знаю, какая муха меня укусила.
- Да все в порядке, - радостно заявил Наруто, для верности демонстрируя вышеназванный предмет беспокойства. – Уже ничего не болит, даже мыться весело – с пакетом поверх бинтов.
- Тогда… - Неджи вновь замялся, еще не до конца убежденный в дарованной ему милости. – Может, прекратим войну и попробуем нормально общаться?
- Эм. - Наруто почесал затылок, рассматривая шатена. – А мы разве не начали еще? – и тут же расплылся в улыбке, покосившись на Саске. – О, у меня идея! Чтобы закрепить новые узы дружбы, пойдем гулять! Посидим у реки, пройдемся по парку, заглянем на аттракционы – у нас же каникулы, верно? Можно позвать других ребят – будет здорово!
- Добе… - предупреждающе прошипел Учиха.
- О, Саске, я про тебя забыл! – наигранно известил округу Наруто. – Ты идешь с нами или предпочтешь томиться в четырех стенах, изводя себя ревнивыми мыслишками?
Неджи, не выдержав, все же хихикнул – отчего-то теперь, когда былая злоба на мир канула в лету, данная парочка забавляла его.
- Я иду, - вымолвил Саске, обхватывая Наруто за пояс и притягивая к себе. – Буду изводиться ревнивыми мыслишками подле тебя.
Наруто усмехнулся, извлекая из кармана мобильник. Жизнь стала казаться гораздо проще – стоило лишь избавиться от проблем.

***

«На сей раз не было пугающих лабиринтов и дымки тумана, заволакивающей всплывающие в темноте образы прошлого. Аюми не повторялась – то ли не имела подобной привычки, то ли все зависело от девичьего настроения. Искать причину Дейдаре совсем не хотелось – он осознал себя стоящим посреди прихожей, перед слегка приоткрытой дверью. В созданную щель пробивался свет, до слуха доносились смех и непринужденная беседа, но отчего-то охватившее разум смущение не позволяло узнать, что ждет его по ту сторону стен. Парень беспокойно переминался на месте, размышляя над дальнейшими действиями и мечтая ощутить поддержку хоть от кого-нибудь. Будто в ответ на невысказанную мольбу, дуновение ветра известило о появлении владелицы воспоминаний, на плечи опустились ладони, хозяйка которых, без сомнений, укрылась у него за спиной.
- Дейдара, - позвала Аюми, склоняясь к уху блондина, - не бойся. Туда можно идти. И готовься быть мной, а не смотреть со стороны. Сегодня я раскрою тебе тайну, о которой знает лишь один человек.
- Если там я стану тобой, смогу ли я вернуться назад?
- Да, просто зайди обратно.
Тсукури раскрыл рот, собираясь задать новые вопросы, но воплотить намерение в реальность не удалось – его легко подтолкнули к выходу, не слушая возражений. В первые секунды мир озарился сиянием – пришлось зажмуриться, заслоняя слезящиеся очи и постепенно привыкая к формирующейся картинке вокруг. Забавно, юноша ожидал очутиться в центре какого-нибудь парка, или, на худой конец, тротуара, а, приглядевшись, угадал в небольшом помещении кухню, обстановка которой оказалась вполне обычной и даже неинтересной. Сквозь распахнутое окно в комнату прорывался ветер, теребя занавески, на столе красовался графин с водой, и Дейдара прекрасно знал – в одном из приютившихся над плитой шкафчиков спрятаны сладости. Тем не менее, неожиданную разведку вызвали не лакомства, и подрывник рискнул пройти немного вперед, убеждаясь – между раковиной и холодильником приютилась милующаяся парочка. Темноволосая женщина первой заметила вторжение и, оттолкнув ухажера, направилась к нарушителю.
- О, Аюми, ты уже дома!
Аюми? Только теперь Дейдаре пришло в голову оглядеть себя. Ничего не скажешь – преобразился. Девчачья школьная форма и рассыпавшиеся по плечам черные локоны вызвали стремление кинуться к зеркалу. Не начать бы щупать на радостях переменившееся тело. Тсукури успел изумиться отсутствию испуга, оправдывая данный факт шоком, прежде чем Хьюга Хана легко поцеловала прибывшего в лоб.
- С возвращением! А у нас гости, - она жестом подозвала мужчину. – Это Эбидзо-сан, мы с ним…
- Вы встречаетесь с моей мамой? – проговорил Дейдара, тут же сообразив, какие слова сорвались с уст, однако извиняться за резкость совсем не спешил. Несмотря на приятное лицо и доброжелательный взгляд, незнакомец не вызывал симпатий – масляная усмешка моментально портила любое хорошее впечатление, способное сложиться о визитере, который, тем временем, приближался.
- Ты угадала, малышка, - безо всякого приветствия подтвердил он. – Я рад, наконец, с тобой познакомиться. Хана, - тут же добавил Эбидзо, за талию притягивая любовницу к себе, - нечестно прятать ото всех столь красивую девочку.
- Я хотела заранее подготовить дочку…
Дейдара, охваченный далеко не самыми радужными эмоциями, с неприязнью взирал на развернувшуюся беседу. На душе стало противно.
- Я пойду к себе, - бросил Тсукури, разворачиваясь. – Мне нужно заниматься.
- Конечно, - проговорила Хана напоследок, обращаясь затем к кавалеру. – Не злись, Эбидзо, ей всего тринадцать, в этом возрасте дети…
Расслышать что-либо далее не получилось – Дейдару словно затянуло в воронку, кружа в опустевшем пространстве, пока все не смешалось в единый вихрь, сметающий попадающиеся на пути преграды. Последовавший вслед за полетом удар выбил воздух из легких, заставляя судорожно вдыхать, хватаясь за живот. Видимо, при падении повредил ногу – лодыжка нещадно ныла. Позади вдребезги разлетелась сорвавшаяся на пол посуда, осколки непокорными горошинами покатились прочь. Тсукури приподнялся, опираясь о паркет, и тут же с криком рухнул обратно – чья-то рука, ухватив беглеца за отбитую конечность, потянула подростка назад. Юбка веером скользнула за ним, напоминая – он пока еще в образе девушки.
- Куда собралась? – поинтересовался внушающий ужас некто. – Ты целый год была грубиянкой, Аюми-чан, пора вспомнить о вежливости.
Дейдара ухитрился перевернуться, однако вырваться из плена не удалось – хватка у мгновенно узнанного Эбидзо выявилась железная, а несчастная жертва где-то растеряла бойцовские навыки. Тсукури мысленно хмыкнул, на автомате облизав треснувшую губу – или еще не приобрела их. Собственная кровь отдавала металлом на вкус, вызывая непреодолимую жажду избавиться от насильника любым способом – например, приложив головой о стол. Замечательно, ехидно отметил Дейдара, когда мозг не поленился подкинуть позабытую информацию – ему четырнадцать, и он – перепуганная насмерть девчонка.
Неподалеку кто-то неожиданно всхлипнул, побуждая Тсукури дернуться изо всех сил, дабы подтвердить подозрения – Хана, до того бесформенной кучей лежавшая на пороге, наконец, очнулась и, заметив бедственное положение дочери, ринулась на противника, отталкивая Эбидзо в сторону.
- Не смей ее трогать! – закричала Хьюга, оборачиваясь к Дейдаре. – Аюми, убирайся отсюда! – потребовалось встряхнуть опешившего «мальчишку», побуждая выйти из ступора. – Уходи, ты меня слышишь?
- Мама… - в глазах защипало, а сердце сдавило горечью так, что первая слезинка, не удержавшись, скатилась по щеке вниз. Почему-то Тсукури мог уверить любого – он видит Хану в последний раз.
- Беги! – брюнетка взвизгнула, когда Эбидзо накинулся на нее сверху, отшвыривая горе-спасительницу к стене.
Дейдара вскочил, поморщившись от прострелившей ступню боли, и кинулся к выходу – нужно позвать хотя бы соседей.
- Стоять! – рявкнули сзади, шум схватки и глухой стук эхом отозвались в ушах, но Тсукури настырно продолжал бежать к двери, смутно осознавая – там его тоже настойчиво пытались дозваться. Хромота мешала двигаться быстро и плавно, взор застилала влажная пелена, и оставалось одно стремление – уйти от ставших кошмаром снов, превративших существование в хаос…»

Дейдара проснулся, тяжело дыша и шаря ладонью по покрывалу в слепой попытке избавиться от преследования. Перед глазами отчетливо вырисовывался светлый потолок с небольшими трещинками там, где повредилась побелка.
- Дейдара? – голос сестры прозвучал подобно музыке, пока Куроцучи, стремясь успокоить, поглаживала его растрепавшиеся кудри. – Все в порядке, ты с нами.
- Куроцучи… - в горле от волнения пересохло, и Тсукури, еле сглотнув, продолжил. – Я тут многое наговорил, да?
- Не особо, - сообщил Хидан, протягивая подопечному стакан с водой и наблюдая за жадным поглощением предложенного питья. – Но и твоих обрывочных, б***ь, фраз до еб****о зарезу хватило.
- Да? – Дейдара вытер рот, водружая опустевшую тару на тумбу. – Тогда вам я ничего разъяснять не буду, да. Я хочу кое-куда поехать.
- Поехать? – Куроцучи соскользнула с постели и, скрестив на груди руки, возвышалась над неугомонным кузеном. – Куда же, позволь спросить?
Тсукури, кашлянув, потер горло и полез за телефоном в карман брюк.
- К тому, кто знает, чем тогда все закончилось, да.
- Слушай, братец…
- Не надо, - тормознул помощницу Хидан, не позволяя Куроцучи закипеть как перегретый на огне чайник. – Думаю, б***ь, он знает, какого х** творит.
Набирая номер, Дейдара невольно хмыкнул – ему бы столь мощные убеждения…

***

На просьбу о встрече Хьюга Хиаси откликнулся сразу, словно и не был занят вообще, однако, подстегиваемый бесцеремонно вклинившейся в переговоры Куроцучи, запретил Дейдаре куда-либо ехать. Он прибыл в пансион сам, уже через полчаса, и, запершись вместе с участниками беседы в спальне психолога, пристроился на постели возле блондина, выслушивая сперва рассказ о проводимых сеансах гипноза, а потом – о событиях, увиденных Тсукури сегодня. Дейдара, боясь показаться сумасшедшим, принялся описывать Аюми из собственных видений, вынудив Хиаси вздрогнуть и, поднявшись, пройти к окну. В наступившей вокруг тишине мужчина простоял несколько томительных минут, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Гость абсолютно не замечал уличной панорамы, рисующей прекрасный солнечный день, и беззаботно гуляющих по дорогам прохожих, размышляя о чем-то, скрытом от посторонних. Наконец, Хьюга обернулся и, уставившись в пол, произнес:
- Тадзуки Эбидзо был любовником матери. Они встречались год, и Аюми при каждом нашем звонке рассказывала об этом. Я чувствовал – сестре Эбидзо не нравится, да и самому было до слез обидно за умершего отца, которому не перепало и толики любви, подаренной негодяю, но запретить взрослой женщине поступать так, как ей хочется, мы не могли. А в итоге все обернулось трагедией. – Хиаси перевел дыхание, опускаясь на подоконник. – Он пытался изнасиловать Аюми и убил маму. К счастью, сестре удалось выскочить из квартиры и достучаться до оказавшейся дома соседки. Та вызвала полицию и приютила Аюми у себя до тех пор, пока мы не забрали малышку из Токио. Кажется… - мужчина на миг задумался, потирая лоб. – Да, ее звали Сатоко-сан, там была большая семья.
Дейдара поежился, молча переглянувшись с кузиной, и предпочел не прерывать незавершенную исповедь.
- Хидзаси тогда рвал и метал, грозился придушить мерзавца собственными руками, - тем временем, продолжал Хиаси, - и мне еле удалось его успокоить. Тело матери мы привезли в Коноху и похоронили рядом с отцом, а затем решили – никто никогда не узнает о случившемся в Токио. С Аюми пришлось взять слово не рассказывать ни о чем, и я не знаю, сдержала ли она обещание.
- Сдержала, - заверил Дейдара, подтягивая ноги и усаживаясь по-турецки. – О таком не расскажешь каждому встречному, даже близкому человеку признаться трудно, да. До этого дня вы один хранили секрет.
- А теперь Аюми, вернувшись к жизни, показала тайну тебе, - подытожил Хьюга, задумчиво рассматривая подростка. – Какой удивительный поворот судьбы. Скажи, насколько открыты для тебя ее чувства? Сумеет ли она когда-нибудь простить меня?
- Простить? – нахмурился Тсукури, теребя пальцами покрывало. – За что?
- Мы… - Хиаси вскочил, принимаясь метаться по комнате и не замечая направленных на себя взоров. – Мы надеялись – в Конохе ей станет лучше, Аюми забудет о случившемся, начнет новую жизнь. А если никто не будет ни о чем знать, то и не напомнит ей. Оказалось – привезя сестру сюда, мы ускорили ее гибель. Может… - шатен затормозил, повернувшись спиной к собравшимся. – Может, останься Аюми в Токио, она была бы сейчас жива?
Дейдара следил за передвижениями Хиаси исподлобья, покусывая губу и прислушиваясь к чему-то, недоступному ни Хидану, ни Куроцучи, ни самому Хьюге, погрузившемуся в терзания. Вскоре, стоило тому остановиться, юноша спрыгнул на пол и, подойдя к несчастному, мягко коснулся его плеч ладонями. Для оступившейся, но не канувшей в бездну мрака, души существовал один путь – обновление.
- Хиаси-сан, - позвал Дейдара, надеясь словами достучаться до собеседника. – Нельзя избежать предопределенного свыше – это не зависит от наших желаний, да. Аюми никогда не злилась на вас – поверьте, я знаю. Вы правильно сделали, забрав ее из Токио, и Аюми всегда была благодарна. И она любила вас, да. Посмотрите на меня, Хиаси-сан! Аюми до сих пор любит вас, и меня заставляет ощущать то же.
Куроцучи, проникнувшись трогательной речью брата, всхлипнула, вытирая скатившуюся по щеке слезу. Хидан покосился на девушку, качнул головой и, бормоча неразборчивые ругательства, полез в ящик комода – за платком. Хиаси же, простояв пару мгновений с закрытыми глазами, впервые посмотрел на Дейдару без затаенной во взгляде боли.
- Спасибо, - произнес Хьюга, отмечая заполнившую сердце надежду. – Ты замечательный человек, Дейдара-кун, и я верю – ты сбережешь ее душу.
- Еще бы, - усмехнулся Тсукури, отступая назад. – Кстати, благодаря вам еще один пазл занял свое место, да. Тсукури Сатоко, которая помогла Аюми, - моя мать.
- О, - вымолвил Хьюга, ошеломленно опускаясь на заботливо пододвинутый Хиданом стул. – Так вот почему Аюми выбрала именно тебя.
Куроцучи хихикнула, прикрывая рот кулаком, за ней на смех пробрало психолога, а через минуту из-за уходящего нервного напряжения хохотали все, ощущая, как тревоги растворяются во мгле времени, уступая право главенства покою и радости. Большего пока и не требовалось.

***

Стоя у приоткрытого окна в кабинете Мадары, Минато рассеянно наблюдал за порханием птиц от дерева к дереву – им, занятым постройкой гнезда, не требовалось решать никаких проблем. Поздновато взялись за потомство, мельком подумал Намикадзе, но решил внимание на этом не заострять – хватало иных забот. Оборачиваться совсем не хотелось – не требовалось смотреть на собравшихся позади мужчин, дабы распознать в разыгравшемся действе военный совет. Или заговор – кому как больше нравится. Забавно, мысленно усмехнулся блондин, шестнадцать лет назад с кланом Учиха его свело то же событие, которое вовсю обсуждается сегодня. Правда, для полного ощущения дежа-вю не доставало некоторых личностей, да и сия затея ему по-прежнему казалась неоправданным риском.
- Значит, Сасори укатил на источники, - подытожил развалившийся в кресле Мадара, выслушав рассказ Нагато. – Вовремя, ничего не скажешь.
- Прости, - огорченно отозвался Удзумаки, сидящий на диване вместе с Яхико. – Моя вина, я не предупредил Сасори раньше.
- Ладно, не бери в голову, - отмахнулся Учиха. – Американский доктор согласился помочь?
- Да, только попросил всего ему не рассказывать.
Яхико хмыкнул, крутя пальцами телефон.
- По принципу меньше знаешь – крепче спишь?
- Угадал.
Минато со вздохом повернулся к заговорщикам, понимая – рано или поздно включиться в беседу придется.
- Это-то меня и беспокоит, - сообщил он. – Сасори отзовется в любое время дня и ночи, а то и вообще будет безвылазно торчать в больнице, ожидая нас, если потребуется. Постороннего человека принуждать к подобному мы не можем. Кроме того, вдруг Яхико ранят, - возможно, смертельно, - а Сасори не успеет приехать и спасти его, даже если американец окажется мастером своего дела?
Мадара устало откинулся на спинку сидения, запрокинув голову и уставившись в потолок.
- Опять двадцать пять. Минато, тебе не надоело ныть?
- Я не ною! – взвился Намикадзе, бросаясь вперед и ударяя по столу ладонью – Яхико и Нагато от неожиданности подпрыгнули. – Я всего лишь призываю прислушаться к голосу разума!
Учиха, лениво наблюдая за представлением, хмыкнул.
- Ну, давай, голос разума, расскажи, как нам поступить.
- Хотя бы отложить все до возвращения Сасори!
- О, какая здравая мысль, - ехидно отметил Мадара. – И почему она никому, кроме тебя, не пришла в голову? Ой, я ошибся – мы решили, что, ожидая дольше, ничего не добьемся.
- Мадара… - прошипел Минато, намереваясь выдать очередную серию аргументов, когда зарождающуюся и, без сомнения, вдохновенную речь, прервал Яхико.
- Простите, - произнес рыжеволосый, наклоняясь вперед и опираясь о колени локтями. – Мадара-сан прав – нам нет смысла тянуть время. Конан в любом случае нанесет удар по Дейдаре и Итачи – не сегодня, так завтра. Причем, даже я не могу предсказать ее действий. Что касается моей жизни, то в ней давно уже нет никакого смысла, и я готов рисковать.
Минато моргнул, потирая лоб, и, не глядя, присел на край столешницы – Мадара еле успел выдернуть из-под него бумаги.
- Если мы не остановим атаку на Итачи с Дейдарой, то к чему жертвовать тобой, Яхико-кун?
- Расправившись со мной, Конан будет действовать быстро. Интервалом станут уже не месяцы, а дни и часы.
Оставалось беспомощно вскинуть руки, признавая поражение в споре.
- Хорошо-хорошо! Вас не переубедишь, поступайте как знаете.
- Давно пора, - проворчал Мадара. – Кстати, ты не хочешь слезть с моего стола или тебе так удобнее?
- Скажи спасибо, что на тебя не сел, - парировал Намикадзе, не намереваясь вставать с пригретого места.
Нагато поперхнулся воздухом и закашлялся, согнувшись пополам. Яхико заботливо похлопал приятеля по спине, вопреки накалившейся ситуации весело ухмыляясь. Учиха, пару минут прожигая юриста взором, наконец, отвернулся, обращаясь к Пейну.
- Ты рассказал брату?
- Нет, - известил Яхико. – Нет сил говорить о таком вслух. Я передал Нагато письмо для Дзюго. В случае моей… смерти брат обо всем узнает.
- Тогда… - Учиха с решительным видом оглядел собеседников. – Начинаем?
Нагато, сглотнув, кивнул и крепко сжал ладонь друга.
- Звони.
Пейн не стал вырываться, благодарный за немую поддержку, предпочитая, собравшись с духом, выполнить просьбу. Повисшая в помещении тишина яснее прочего говорила – не он один прислушивался к гудкам, когда, не став держать мобильник около уха, Яхико включил громкую связь. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем недовольный женский голос, не утруждаясь приветствиями, проговорил:
- Чего тебе нужно, Яхико?
- Привет, - начал отставной полицейский, старательно подбирая слова. – Просто хочу предупредить – я уволился и собираюсь рассказать обо всем Нагато и Итачи.
- Что, перестал бояться побоев? – смешок прозвучал издевательски.
- Мне все равно – я тебе уже говорил. А посему ищи адвоката, Конан, защитник тебе скоро понадобится, - прервав вызов, Яхико отбросил аппарат в сторону и обмяк, будто настраиваясь на последствия сотворенного им поступка.
Вновь воцарившееся между ними молчание чудилось гораздо тягостнее предыдущего – каждый с уверенностью думал – до финала давней истории осталось совсем немного. И никто не ожидал легкой победы.

***

День, не торопясь, начинал клониться к закату, солнце переставало припекать как безумное, разрешая вечернему ветерку слегка остудить раскаленную землю, а животным – выползти из укрытия на разведку. Деревья, зашелестев кронами, пока не склонялись к кустам, однако позволяли вообразить диалог между ними и их миниатюрными собратьями. Всевозможные птахи, постепенно успокаиваясь в ожидании темноты, еще оглашали округу легким посвистом, переговариваясь на разные лады и зарождая у невольного слушателя состояние полнейшей отрешенности от бытия, тем не менее, таковых в парке Конохи находилось мало – большинство предпочитало продолжать начатое с утра веселье, варварски вклиниваясь в созданную природой идиллию. Детвора активно топтала ногами траву, с визгом гоняясь друг за другом и преспокойно игнорируя тропинки. Группа школьниц, устроившись под сенью сакур, обрывала цветы, составляя букеты и сплетая венки. На глаза то и дело попадались влюбленные парочки, сидящие и лежащие на газоне, занятые исключительно собой. Грохот аттракционов активно старался перекрыть прочие звуки – и вполне мог забрать за труды золотую медаль. Словом, стоило назначить встречу в другом месте, но Обито в тот момент оказался не способен придумать нечто иное. Охваченный противоречивыми эмоциями после разговора с родителем, будучи не в силах унять их, юноша присел на скамью возле центральной дороги, наклонившись вперед и сцепив пальцы в замок. Придя на полчаса раньше в надежде собраться с мыслями и продумать, о чем говорить с любимой, Учиха неожиданно поймал себя на невозможности сосредоточиться. Мозг отчаянно хватался за думы о предстоящем отцовстве и о том, почему до сих пор сия информация являлась тайной. Неужели в нем столь сильно сомневаются? Обито зажмурился, для верности прикусив губу – успокоиться, срочно, не то сумасшествие ему гарантировано. А в следующую секунду время на подготовку вышло – стук каблуков затих возле него и негромкий голос позвал:
- Обито.
Учиха вскинул голову, отзываясь, и, увидев Темари, вскочил на ноги. Язык словно прилип к гортани, не давая вымолвить даже приветственных слов. Поэтому пару минут парень изображал статую, рассматривая стоящую перед ним блондинку, охваченную, судя по всему, схожими чувствами, затем стремительно шагнул к ней, заключая в объятия. И плевать на сотни любопытных, на тысячи возникающих на пути препятствий – в мире нет ничего важнее притихшей в его руках девушки, разве только малыш, негаданно скрасивший им жизнь.
- Почему? – мягко спросил Обито, не стремясь отстраняться. – Почему ты мне не сказала?
Темари виновато уткнулась носом брюнету в грудь.
- Я и сама не понимаю, Обито. Наверное, я не знала, как это сделать, и наивно ждала, когда тайное станет явным само по себе.
- Глупая, - подытожил Учиха, проводя ладонью по светлым, растрепавшимся волосам. – Я перепугался, думал – ты мне не доверяешь, ожидая возможности разорвать отношения. Никогда не делай так больше, слышишь?
- А ты, - парировала Темари, чуть отступая, дабы посмотреть на бойфренда, - никогда не смей предполагать, будто я тебя брошу. Мы гораздо ближе друг к другу, чем тебе кажется.
Обито улыбнулся, продолжая удерживать ее за плечо и одновременно касаясь ладонью живота Сабаку.
- Куда уж ближе. Кстати... Сколько уже… с первого раза, да?
Темари кивнула, подтверждая предположение.
- Да.
- Господи, - пробормотал Учиха, судорожно вспоминая скудные знания о беременных женщинах. – И ты молчала… Как себя чувствуешь, все в порядке? Может, хочешь чего-нибудь?
Сабаку рассмеялась.
- Хочу. Не поверишь, без конца хочу есть, причем мои вкусы разительно изменились. Помидоры заедаю взбитыми сливками. Постоянно приходится пить теплое молоко из-за ужасного токсикоза, и даже хорошо, что тебя в эти минуты нет рядом – вид у меня мерзкий.
Обито, усмехнувшись, подвел Темари к лавке и, усадив, опустился на корточки перед ней.
- Теперь я никуда от тебя не уйду, и твой токсикоз меня не пугает, - объявил Учиха. – Знаешь, пока тебя не было, я пытался придумать, как объясниться с тобой, а теперь еле могу подобрать слова. К тому же, - Учиха нервно почесал затылок, - подобное надо бы делать в другой обстановке, да и кольца у меня нет, только… у нас с тобой все нескладно вышло – чего теперь менять традиции, верно?
Темари, наверняка, уловив главное в сбивчивом монологе, прищурилась.
- Учиха-сан, неужто вы делаете мне предложение?
- А ты его примешь? – стук сердца, наверное, слышала половина парка, пока Обито, затаив дыхание, ждал ответа.
- Не знаю, не знаю, - дразняще пропела Темари. – Без кольца даже… - и расхохоталась, когда незадачливый жених грустно обмяк, приняв услышанное за отказ. – Обито, ну, разве я могу сказать «нет»? Конечно же, я согласна.
- Ты… - потребовалось усилие, чтобы по-детски не разреветься. – Правда?
- Есть сомнения? – серьезно поинтересовалась Темари, подхватывая ухажера под локоть и потянув вверх. – Ноги устанут, сядь рядом.
Обито выполнил просьбу, еще не до конца осознавая произошедшие с ним перемены, но явно стремясь закрепить начатое.
- Тогда у меня есть идея, - сообщил молодой человек. – Мы прогуляемся, поедим где-нибудь, а потом купим тебе кольцо. Выберешь самое красивое – и другие свихнутся от зависти.
Темари ласково погладила Учиху по щеке.
- Зачем же сводить их с ума? Пусть завидуют в здравом рассудке. Кстати, тебе нужно познакомиться с Канкуро и Гаарой, готовься. И еще – я надеюсь, ты не собираешься тратить деньги, отложенные на учебу?
- Уже начинаешь следить за моими финансами? – хмыкнул Обито, слишком довольный для споров. – Не переживай, я всего лишь немного уменьшу часть моего наследства, и папа разрешил мне ограбить счет. Мы сегодня гуляем!
Темари театрально вздохнула, вставая, и потянула собеседника за собой.
- Что бы мы делали без твоего отца? – весело проговорила она. – Пойдем, мы с тобой давно не бродили по улицам.
Обито послушно поднялся, убираясь прочь от жадной до сплетен толпы, наконец, с полным правом считая себя самым счастливым человеком на свете.

***

Порой получается так, что необходимо оставить кому-то послание, крайне важное, однако не удается подобрать нужных слов. Яхико никогда не любил письма, не понимал, для чего вообще нужно тратить на них чернила, потому и сидел за столом на кухне, крутя ручку пальцами и гипнотизируя чистый лист перед собой. Через пару минут пришлось признать – маг из него никудышный, надписи из воздуха не появляются, и стоит бросить унылое занятие, призванное скоротать время. К тому же, за окном неумолимо сгустились сумерки, накрывая город сероватым туманом, кое-где разбавленным расплывающимися во мгле огоньками, а Дзюго, обернув себя полотенцем, вышел из ванной, теребя мокрые волосы, и прошлепал к холодильнику, явно желая найти там нечто поинтереснее сочинительства.
- Ты мемуары писать собрался? – спросил юноша, доставая пакет с соком и, не озаботившись стаканом, откручивая крышку.
- Пытаюсь, - рассеянно отозвался Яхико, наблюдая, как брат пьет. – Ночуешь дома или Суйгетсу опять потащит тебя в клуб?
- Дома, - ответил Дзюго, убирая напиток обратно. – Суйгетсу сегодня занят исключительно Карин.
- Может, и тебе девушку завести?
Дзюго с усмешкой прислонился к стене.
- Заводят собак или кошек, нии-сан. И не переживай – я никуда не спешу.
- Хм, - забавно, а ведь ему ни разу не пришло в голову спросить юнца о планах на будущее. – Я тут подумал – мы в последнее время мало общались.
- О чем же тебе рассказать? – поинтересовался подросток, усаживаясь напротив.
- Ну, например, скажи, кем бы ты хотел стать.
- Ты о работе, что ли? – усмехнулся Дзюго, водружая руки на столешницу и, наклонившись, опуская на них подборок. – Если получится набрать на выпускных высокий балл, уеду учиться в Токио. Трудиться в полиции я не стану, ты уж прости, но тебя эта профессия выжимала будто лимон. Юристов в Конохе тоже хватает, поэтому стану я, братишка, ветеринаром.
Яхико улыбнулся, качнувшись вместе с сидением.
- Да, ты всегда любил животных. И раз уж тебе, кроме царапин, ничто угрожать не будет, я рад.
- А мне ничего и не грозит, - машинально пробормотал Дзюго, зевая и прикрывая ладонью рот. – Только усталость.
Пейн немедленно вспомнил об обязанностях старшего, пихнув парня в плечо.
- Тогда иди спать, пока мне не пришлось тащить тебя на себе.
- Раньше носил, - сонное утверждение вызвало умиление.
- Ага, ты тогда был маленьким мальчиком, а теперь вымахал почти с меня ростом, боров такой, - рассмеялся Яхико, вставая и помогая родственнику подняться. – Давай, иди. Доброй ночи, Дзюго.
- И тебе, нии-сан, - проговорил Дзюго, направляясь прочь, но у выхода, внезапно остановившись, обернулся. – С тобой ведь ничего не случится, Яхико?
Пейн нахмурился, стараясь не вызывать подозрений, когда и сам не мог быть уверен ни в чем.
- Почему ты решил…
- Не знаю, - перебил Дзюго, неуверенно переминаясь на пороге. – Просто вдруг показалось – нас ждет беда.
Яхико преодолел разделявшее их расстояние и обхватил собеседника за затылок.
- Что бы ни ждало тебя впереди, помни – я люблю тебя, хорошо? – дождавшись кивка, Пейн быстро добавил, пока далеко не глупый школьник не начал размышлять над загадочной фразой. – А теперь иди спать и ни о чем не думай, не то не сможешь толком отдохнуть.
Дзюго внезапно обнял его, уткнувшись носом в шею – совсем как в детстве.
- Я тоже люблю тебя, нии-сан, - негромко вымолвил он и скрылся в темноте коридора, оставив Яхико одного.
Впрочем, Пейн не спешил возвращать Дзюго обратно – ни к чему невинной душе знать, какие события способны свершиться в любой момент, пусть лучше погрузится в умиротворяющий мир сновидений, не мучаясь от тревоги. Ему же осталось все-таки разродиться хотя бы на пару строк и терпеливо вынести последние удары судьбы, сколько бы той не потребовалось времени. Яхико вернулся на покинутое место, вновь хватаясь за ручку и, наконец, с успехом преодолевая барьеры эпистолярного жанра.
Через полчаса раздавшийся звонок застал мужчину полностью подготовленным к предстоящим трудностям. Уже ведая, кого принесло в столь поздний час, Пейн вышел в прихожую и обулся, прихватив куртку и проверив наличие заткнутого за пояс пистолета – увести гостью подальше от дома гораздо лучше, чем разбираться на виду у соседей. Даже удивительно – не особо спешила. Хотя, и тянула не долго.
- Привет, - поздоровался Яхико, открыв дверь. – Я так и думал, что ты придешь.
- Значит, понимаешь – нам нужно поговорить, - подытожила Конан, пристально рассматривая внешний вид бывшего жениха. – Готов прогуляться?
- Вполне.
Дальнейшие движения заняли секунды – не более: всего лишь скользнуть на лестничную площадку, повернув в замке ключ и отрезав путь к отступлению в прошлое. Оставив на столе сообщение, адресованное близкому человеку:
«Если к утру не вернусь – звони Нагато. Люблю тебя. Яхико».