Глава 1

Это был необычный день. Он начался странно с самого утра. Птицы не пели. Тишина оплела лес, ядовитым плющом проползла по толстым стволам старых деревьев. Она как будто спустилась с лохматых туч и утренним дождем опала на темно-зеленую траву. Травы в том лесу было много. Высокая, насыщенная, влажная – она пробивалась сквозь корни деревьев, ползла вверх по веткам, закручивалась в спутанные клубки, иногда напоминая клочья волос великана. И ветра не было. Верхушки деревьев стояли прямо, не качались и, казалось, выглядели немного растерянными, ведь ветер был постоянным гостем в здешних краях. Не слышно было и шелеста лесных животных. Они будто попрятались глубоко в норы, затаились в самых темных уголках , предчувствуя что то страшное, неизвестное. Был полдень. Солнце, обычно проникающее даже между решетками хвороста, спряталось за тонкими тучами и светило как бы в пол силы, скрытое мерцающей дымкой.
Мальчик проснулся как раз в разгар злополучного дня. Он широко зевнул и присел на жестком матрасе, вытянув вперед длинные ноги. Они приятно ныли после того, как он долго спал на маленькой кровати, из которой уже давно вырос. Мальчик приоткрыл сонные глаза и прищурился, улыбнувшись новому дню. Он развернулся к деревянному окошку, которое находилось прямо возле него. Он было уже потянулся худощавой рукой к пыльному стеклу и протер его стекло тыльной стороной ладони, когда вдруг довольная улыбка медленно сползла с настороженного лица. Мальчик нахмурился и придвинулся к окну так близко, что прямой нос смешно задрался, напоминая рожицу поросенка. Но ему было не до смеха. Было нечто новое, ранее неизвестное ему. Оно таилось в удивительной тишине, которая стала абсолютной. Он не поверил своим ушам. Привыкший к не смолкаемому шуму природы, выросший среди громких криков птиц и ночью, и утром, тишина стала для него неопознанным явлением, чуждым и пугающим. Он привстал и прислушался. Нужно сказать, что у него был невероятно развитый тонкий слух. Он слышал даже топот жуков между деревянными бревнами стен. Ничего не могло остаться незамеченным, не услышанным. Даже во сне он чутко улавливал слабое шебуршание мышей за печкой. Мальчик не помнил, когда они там завелись. Он знал только то, что отец по вечерам со смущенной улыбкой клал у печки небольшие кусочки пряников и наливал жирное, пахнущее молоко в малюсенькую мисочку. Мальчик продолжил эту традицию, и по ночам умиротворенно слушал как мышки маленькими язычками-лопатками лакали молоко, а по утрам мыл “мышиную посуду“ и тихо говорил “приятного аппетита и с добрым утром“.
Но сегодня молоко осталось нетронутым. Да и во сне он не слышал абсолютно ничего. Мальчик взволнованно подошел к печке и присел на корточки. Почти касаясь щекой пола, заглянул в норку. Липкий страх прокатился холодным потом по его спине. В норе и под печкой кучками, будто маленькими пирамидками, лежали мертвые серые и белые мыши. Он тихо вскрикнул и провел дрожащими пальцами по голове одной из них. Мыша вдруг задергалась и подняла голову. Он не успел одернуть руку, маленькие зубки больно впились в подушечку пальца. Мальчик обрадовался что хоть одна осталась живой. Он решил, что не все еще потерянно и ее можно выходить. Сходив в кладовую за коробочкой, он снова присел возле печи. Мышей не было. Ни одной. Он повернул голову. Одна белая мышь сидела на столе и... смотрела прямо в глаза мальчику. Ее глазки-бусинки не мерцали, как у нормальных мышей. Они были пустые, безразличные, подернутые бледной пленкой. Он не боялся животных, ведь почти каждый день, скрепя сердце, ходил на охоту. Он взял мышу на руки свободно. Она не дергалась, не пыталась вырваться. Он присмотрелся поближе. Он вдруг почувствовал себя... необычно. Желудок скрутило в тугой узел, и он не хотел себе призваться, что это не от голода. Посмотрев в глаза грызуна внимательней, он увидел, что на самом деле серая пелена, похожая на туман, на самом деле находится внутри глаз, в которых, как ему показалось, он заметил движение, как будто клубящийся дым. От неожиданности его передернула и он выронил животное. Мыша упала как тряпичная кукла. Она дышала, но, похоже, все же спала, будто в трансе. Внезапно мальчика накрыла волна отвращения. Мыша судорожно дернулась и начала пронзительно пищать, широко открывая зубастый рот. Ее лапки задвигались и мальчик заметил, что она приближается к двери, хотя и лежала все еще на спине. Ее будто что то тащило. Она цеплялась коготками за деревянныые доски пола, но бесполезно. Мальчик с нескрываемым ужасом пронаблюдал как измученное  животное наконец коснулось порога. Тут что-то хлопнуло и вдруг маленькое тельце исчезло. Мальчик протер кулаками глаза.
  Нет. Она никуда не исчезла. Она... лопнула. Кровь была на полу, на стенах. Брызги долетели даже до ручки двери. От нее не осталось ничего. Ни сердечка, ни других органов. Словно что-то выжрало ее изнутри, переварило и выбралось из мыши таким способом.
Мальчик нехотя посмотрел в нору. Его сонные глаза подвели его тогда. Мыши были там. Вернее на полу лежало то, что от них осталось. Мальчик, сдерживая крик и подавив желание умчаться куда подальше от этой мерзости, почти спокойно лег на кровать, поджав острые колени прямо к подбродку, и накрылся ворсистым одеялом с головой, оставив себе щелочку для глаза и носа. Он понимал, что то просходит. Что то скоро должно случиться. А он тут, в старом деревянном домике, один. Мама не сможет защитить его. Она уехала на несколько недель. А события, видимо, ждать не будут. Вот был бы с ним сейчас отец... высокий, улыбчивый, бесстрашный, он бы сказал что все будет хорошо. И тогда на душе стало бы легче. Но его нет. Вот уже как восемь лет. И никогда не появится. Хоть он и пропал однажды в лесу, мальчик верил, что отец жив.
 Теплые воспоминания убаюкали мальчика. Он долго пытался бороться с тягучей дремой, подскакивал, широко открывал глаза и часто моргал, бил себя ладонями по щекам, заставлял себя не спать, быть настороже.
По стенам, по окнам, по потолку проплыла густая тень. Но сон одолел его быстрее, чем он успел ее разглядеть.
 Папа? Вон там, высокая стройная фигура в окне, это он? Сердце начало биться быстрее, серые глаза помутнели от слез, мальчик с радостным криком подбежал к двери и распахнул ее настежь. Старые петли визгливо скрипнули, словно отговаривали мальчика, просили остановиться.
Да. Там, за порогом, в том же теплом вязанном свитере, в котором он ушел восемь лет назад, с огромным темно-синим походным рюкзаком на широких плечах, стоял его отец и счастливо улыбался через длинную бороду. Мальчик забыл обо всем. Не думая, не понимая, он просто подскочил и повис на отцовской шее, вдыхая такой родной запах его одеколона. Только через несколько минут он почувствовал неладное. Отец не обнимал его в ответ. Мальчик отпустил его и отошел на назад на пару шагов. Слова застряли в горле. У отца не было рук. Что-то жгучее облило сердце мальчика, по щекам потекли непрошенные слезы. Кто это сделал? Кто посмел обидеть папу? Мальчик вытер лицо рукавом курточки и поднял голову вверх, на отца.   Никого не было. Он стоял один на поляне. Его ботинки утонули в желтой, усохшей траве. Деревья колыхались, шуршали бурыми, красными, оранжевыми листьями, будто перешептывались между собой. Нечто зловещее было в этом низком, сером небе. Оно было укрыто туманной дымкой, странно клубилось, шевелилось и ползло вперед, передвигаясь по верхушкам сосен. Ветер подхватывал беспомощные листья и кружил их в бешеном танце. Воздух был влажный после сильного ливня. Мальчик набрал полные легкие и тут же настороженно и медленно выдохнул. Но ведь сейчас же лето... от куда тут взяться осенней погоде? Да и листья не могли поменять свой цвет за одну ночь. Мальчик хотел застегнуть молнию на куртке и резко отпустил замочек. Словно его кололи иголкой, у него болел палец. Мальчик осмотрел его. На пальце выступала кровь. И ранка была похожа на чей-то укус, на отпечаток двух маленьких зубов. Что то знакомое было в этом всем. В воздухе витал сладковатый запах, очень неприятный, тошнотворный. Странная мысль молнией пронеслась у него в голове. Он повернулся назад. Горло мальчика разодрал неистовый крик. Отец был там и все так же улыбался...Он теперь был почти одного роста с мальчиком, разве что немного выше. Он сидел в траве. Уже без ног.
Мальчика трясло. Его разрывали два противоречивых желания. Убежать куда угодно, только бы не смотреть на искалеченного папу, или остаться тут, с ним, помочь. Странная догадка посетила его. Мальчик обернулся вполоборота, чтобы не потерять отца из виду, и принялся шарить по траве. Вдруг он упал на спину и отполз назад. В спутанной траве, бережно прикрытые хворостом, лежали, замотанные в цветастый платок, отцовские руки. Мальчик заплакал. Он догадывался что будет дальше. Что-то коснулось его спины. Ноги. Еще теплые сильные папины ноги лежали сзади и шевелили босыми пальцами, будто в такт какой-то своей мелодии. Возле деревянной двери, прислоненное к стене, еще с рюкзаком на плечах, полулежало отцовское туловище. Из обезглавленной шеи частыми фонтанчиками стреляли вверх алые струйки крови. Мальчик упал и начал яростно рвать руками траву. Его мутило. Он понимал, ЧТО  должен увидеть. Прямо перед ним, на гладком валуне стояла папина голова, касаясь травы длинной бородой. Мальчик, уже не сдерживая истерические рыдания, посмотрел голове в глаза. Вместо знакомых серо-зеленых радужек он увидел сеточку паутины и мелких, черных пауков. На мгновение все остановилось. Черные пауки, заметив движения мальчика, начали быстро перебирать малюсенькими лапками. Они заползали на него. Их было наверное несколько тысяч. Почуяв новую жертву мелкие твари с мерзким хлюпанием начали выползать из отца. Они шеренгами тянулись из рук, из ног, из туловища, и переползали на мальчика. Он лежал на мокрой траве. Серые глаза сузились от страха, но тело не слушалось. Пока пауки оплетали его тело, из отцовского глаза, разрывая еще улыбающуюся голову на две части, вылез огромный,серый, заросший будто седыми волосами, паук. Медленно, по королевски, он тихо заполз на живот мальчика. Что-то начало чавкать. Сладковатый запах гниения перемешался с медным запахом крови. Мальчик почувствовал, что умирает. В последний раз судорожно выдохнув, он заметил как небо закрывает липкая паутина. В следующую секунду почва исчезла у него из под ног. Он понял что падает,падает, летит куда-то вглубь. Слабый крик вырывается и затихает, оборвавшись, а тело его поглощает бесконечная бездна.